Федеральное государственное бюджетное учреждение науки

Северо-Осетинский институт гуманитарных и социальных исследований

им. В.И. Абаева Владикавказского научного центра РАН
и Правительства РСО-Алания

КАВКАЗ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ:

ГЕРОИКА И ПОВСЕДНЕВНОСТЬ

ВЛАДИКАВКАЗ 2014
ББК 63.3(2)

Печатается по решению Учёного совета СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А

Кавказ в годы первой мировой войны: героика и повседневность:

сборник статей. – Владикавказ: ИПЦ СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А,
2014. – 495 с.

ISBN 978-5-91480-212-4

Редакционный совет:
докт. ист. наук С.А. Айларова (отв. ред.)
докт. ист. наук Б.В. Туаева
канд. ист. наук Э.В. Хубулова

В сборнике представлены статьи, в которых анализируется широ-

кий спектр проблем истории и культуры народов Северного Кавказа
в годы Первой мировой войны. Социально-экономические и полити-
ческие аспекты развития региона дополняются исследованием благо-
творительности и гражданских инициатив мирного населения, а также
осмысления мировой войны в общественном сознании кавказского
социума. Особое место в сборнике занимает тема воинского подвига
уроженцев Кавказа на полях сражений Первой мировой войны.

ББК 63.3(2)

ISBN 978-5-91480-212-4 © ИПЦ СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А, 2014

 СОДЕРЖАНИЕ

РАЗДЕЛ I
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
НАРОДОВ КАВКАЗА В СОСТАВЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
ПЕРЕД ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНОЙ

Шаркова Н. Н. РОССИЯ И ОСЕТИЯ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ..................... 5

Чочиев Г. В. ТУРЦИЯ, КАВКАЗ И СЕВЕРОКАВКАЗСКАЯ ДИАСПОРА
ВО ВРЕМЯ И ПОСЛЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ............................................. 21
Дарчиева С. В. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СЕВЕРОКАВКАЗСКИХ ДЕПУТАТОВ
ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ПЕРЕД
И В ПЕРИОД ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ........................................................... 35
Харсиев Б. М-Г. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ
УСЛОВИЯ РАЗВИТИЯ НЕКОТОРЫХ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА
В СОСТАВЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В XIX – НАЧ. ХХ ВВ.......................... 43
Айларова С. А. ТЕРСКАЯ КООПЕРАЦИЯ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ
ВОЙНЫ..................................................................................................................... 54
Кобахидзе Е. И. ПРАКТИКА НАЛОГООБЛОЖЕНИЯ НА ЦЕНТРАЛЬНОМ
КАВКАЗЕ В ПОРЕФОРМЕННЫЙ ПЕРИОД: ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ................ 69
Чшиева М. ПРЕДПРИЯТИЯ ОСЕТИИ НАКАНУНЕ И В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ
ВОЙНЫ..................................................................................................................... 79
Чеджемов С. Р. ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ
В РОССИИ В ПЕРИОД ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ........................................... 92
Магометов А. А. ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА И РЕВОЛЮЦИОННЫЕ
ВЫСТУПЛЕНИЯ В ОСЕТИИ....................................................................................101

РАЗДЕЛ II
УРОЖЕНЦЫ КАВКАЗА — УЧАСТНИКИ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ
НА ФРОНТАХ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Киреев Ф. С. УРОЖЕНЦЫ СЕВЕРНОЙ ОСЕТИИ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ

ВОЙНЕ....................................................................................................................111
Марзоев И. Т. ОСЕТИНЫ КАБАРДИНСКОГО КОННОГО ПОЛКА.....................123
Лолаева А. В. ОСЕТИНЫ-КАЗАКИ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ...................135
Гостиева Л. К. СВЯЩЕННИКИ ОСЕТИИ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ
ВОЙНЕ....................................................................................................................143
Доного Х.‑М. БРАТЬЯ ДОНОГУЕВЫ НА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ
ВОЙНЕ.......................................................................................................... 155
Туаллагов А. А. СУДЬБЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ.
ДЗАНДАР ВАСИЛЬЕВИЧ БАЕВ.............................................................................165
3
Акачиева С. М. ОСНОВАТЕЛЬ РОДА АКАЧИЕВЫХ:
ДАУТ МАГОМЕДОВИЧ, УЧАСТНИК ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
(из опыта составления семейной хроники)...........................................................181

РАЗДЕЛ III
БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ И ГРАЖДАНСКИЕ ИНИЦИАТИВЫ НАРОДОВ
КАВКАЗА В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
Дзагурова Н. Х. ЖЕНСКАЯ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ
ВО ВЛАДИКАВКАЗЕ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ.............................188
Чеджемов А.Ю., Гутиева Э.Ш. КАВКАЗСКИЙ ФРОНТ И ТЫЛ
ВО ВРЕМЯ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
(на примере Северной Осетии)............................................................................203
Чеджемов А. Ю. ВОЛОНТЕРСКАЯ МЕДИЦИНСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
В ПЕРИОД ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ: ВОПРОСЫ ИСТОРИОГРАФИИ....210
Тменов Ф. К. ДЕТСКОЕ ПРИЗРЕНИЕ В СЕВЕРНОЙ ОСЕТИИ
В ПЕРИОД ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ............................................................219

РАЗДЕЛ IV
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА В СРЕДСТВАХ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ,
ЛИТЕРАТУРЕ, ИСКУССТВЕ, ФОЛЬКЛОРЕ КАВКАЗСКИХ НАРОДОВ

Хубулова С. А. ЭГО-ДОКУМЕНТЫ КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК

ПО ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ..........................................................................235
Фидарова Р. Я.,Кайтова И. А. ВОЙНА И ОСМЫСЛЕНИЕ ЭТИЧЕСКИХ ОСНОВ
НАЦИОНАЛЬНОГО БЫТИЯ В ОСЕТИНСКОМ РОМАНЕ....................................240
Абисалова Р. Н. ТЕМА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В ЗАРУБЕЖНОЙ
ЛИТЕРАТУРЕ 20 ВЕКА............................................................................................247
Авдольян В. В. О ПЕДАГОГИКО-ПРОСВЕТИТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
А. Н. КОДЗАЕВА....................................................................................................266
Моргоева Ф. И. ИДЕОЛОГИЯ КАК СПОСОБ СОЦИАЛЬНОГО
КОНСТРУИРОВАНИЯ............................................................................................273
Газиева А. А., Гарунова Н. Н. К ВОПРОСУ О МОДЕ И ПОВСЕДНЕВНОСТИ
В РОССИИ В 1914-1918ГГ....................................................................................277

4
 РАЗДЕЛ I
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ
РАЗВИТИЕ НАРОДОВ КАВКАЗА В СОСТАВЕ РОССИЙСКОЙ
ИМПЕРИИ ПЕРЕД ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНОЙ

Н. Н. Шаркова
(Владикавказ)

РО СС И Я И ОСЕТИЯ В ПЕРВОЙ МИР О В О Й В О Й Н Е

Летом 1914 года, ровно сто лет назад, началась Первая ми-
ровая война, первый военный конфликт мирового масштаба, в
который было вовлечено 38 из существовавших в то время 59
независимых государств. Её называют еще «забытой», потому
что после нее произошла еще более кровопролитная Вторая
мировая война и отодвинула её на второй план. К лету 1914 г.
противоречия между двумя военно-политическими союзами —
Антантой и Тройственным — обострились до предела. Регионом
особой напряженности стал Балканский полуостров — «поро-
ховой погреб Европы». Вскоре нашелся повод для объявления
войны — убийство наследника австро-венгерского престола
Франца Фердинанда и его жены в Сараево. Воспользовавшись
сараевским убийством, Австро-Венгрия предъявила Сербии
ультиматум и, не дождавшись его выполнения, объявила ей во-
йну. В ответ Россия вечером 17 июля 1914 г. объявила о начале
всеобщей мобилизации.
Во многих странах начало «великой войны» было встречено
с воодушевлением и энтузиазмом. Не стала исключением и Рос-
сия. Даже пацифисты — борцы за мир — приветствовали её как
«последнюю войну на свете», «войну против войны».

5
 20 июля в Петербурге огромные толпы народа приветство-
вали Николая II. В этот день император поклялся на Евангелии и
святой иконе, что не подпишет мира, пока хоть один враг оста-
нется на русской земле. Уже в начале войны Николай II обратил-
ся к народу с призывом выступить на защиту Отечества, утверж-
дая, что война начата во имя спасения «русской нации», защиты
культуры, свободы, слабых государств и т.д. Правые и монархи-
сты вели пропаганду превосходства «русского оружия», дока-
зывали необходимость «вести священную войну» до победного
конца [1,56]. Не случайно, что по первому зову 96 % подлежащих
призыву явились на мобилизационные пункты [2,290]. Депутаты
Государственной думы единогласно (кроме социал-демократов)
приняли решение о кредитах на военные нужды. Народные чув-
ства в те дни приобрели явную антинемецкую направленность.
Демонстранты разгромили германское посольство. 18 августа
1914 года столица государства Санкт-Петербург была переиме-
нована в Петроград.
5 августа 1914 года депутаты Владикавказской думы заслу-
шали царский манифест о войне, который безоговорочно одо-
брили. В телеграмме на имя императора они выразили верность
царю и отечеству, а также готовность «сражаться за святое дело
России». Уже 12 августа 1914 года Терская область была переве-
дена на военное «положение», а 16 августа начальник области
ввел в действие «временное положение о военной цензуре».
Одним из организаторов и вдохновителей поддержки войны
стал видный общественный деятель дореволюционной России,
публицист и просветитель, владикавказский голова Гаппо Баев.
Он обращался к согражданам: «Наступила година испытаний
для дорогого Отечества. На призывный зов Святой Руси спешат
сыны Осетии с нагорных ущелий и дивных долин своей доро-
гой родины исполнить священный долг каждого гражданина
— стать в ряды Великой Народной Армии, геройски борющейся
с врагами за честь, достоинство и за великое будущее Святой
Руси…» [3,9]. Поднимая, патриотический дух осетинского наро-
да и напоминая ему о прошлых героических подвигах, Г. В. Баев
писал: «Могучие груди многих (осетин) украшены за храбрость

6
орденом Св. Георгия Победоносца — издревле покровителя
осетинского народа. Древнее сердце могучего Кавказа — каме-
нистая Осетия и в эту великую войну выполнит доблестно свой
долг перед родиной, великою Россией, под защитой и покровом
которой осетины значительно выдвинулись среди других гор-
ских народов Кавказа. В этот великий час, когда все граждане
России, способные носить оружие, призываются в ряды армии,
осетины не должны отстать в честном исполнении своего дол-
га» [3,10].
С самого начала войны патриотически-настроенные круги
Северной Осетии выступали в поддержку правительства Рос-
сии и призывали молодое поколение осетин выполнить свой
патриотический и воинский долг. И действительно, многие осе-
тины доблестно сражались «за Царя и Отечество» на фронтах
Первой мировой войны, показав чудеса храбрости, стойкости,
мужества и смекалки.
Первая мировая война велась почти на десятке фронтов
в разных уголках земного шара. Главными фронтами были За-
падный, где германские войска вели боевые действия против
английских, французских к бельгийских войск, и Восточный,
где войска России противостояли объединенным силам ав-
стро-венгерской и германской армий. Людские, сырьевые и
продовольственные ресурсы стран Антанты значительно пре-
восходили ресурсы Центральных держав, поэтому шансы Гер-
мании и Австро-Венгрии на победу в войне на два фронта были
невелики. Германское командование это понимало и поэтому
сделало ставку на молниеносную войну. План военных дей-
ствий, разработанный начальником генерального штаба Герма-
нии фон Шлиффеном, исходил из того, что России потребуется
не менее полутора месяцев для сосредоточения своих войск.
За это время предполагалось разгромить Францию и принудить
ее к капитуляции. Затем намечалось перебросить все немец-
кие войска против России. По «плану Шлиффена» война должна
была закончиться через два месяца. Но эти расчеты не сбылись.
В первые дни войны Германия, следуя своему плану, начала
военные действия против Франции через территорию Бельгии

7
и через три недели боев вышла к французской границе и раз-
вернула наступление в Северной Франции. Вопреки прогнозам
германского штаба, под давлением союзников Россия, не успев
завершить полного развертывания войск, 17 августа начала на-
ступление в Восточной Пруссии. Русские армии успешно про-
двигались вглубь прусской территории. Германское командова-
ние вынуждено было перебросить войска с Западного фронта.
Превосходящими силами немцы разгромили русские войска
(было окружено 80 тыс. и только 20 тыс. с боями вышло из окру-
жения) и вытеснили их из Пруссии [4,10].
Русское наступление дало возможность союзникам пере-
группировать силы. Французская армия и английский экспеди-
ционный корпус успешно атаковали германские войска. 5‑12
сентября на реке Марна состоялось грандиозное сражение,
в результате немцы отказались от наступления на Париж. Обе
стороны перешли к позиционной войне почти на всем 600‑ки-
лометровом Западном фронте.
Ожесточенные сражения в августе 1914 года кипели и в
Галиции между русскими и австро-венгерскими частями. 21
день на пространстве между Днестром и Вислой шла гранди-
озная Галицийская битва. С обеих сторон в ней участвовало
более миллиона человек. В начале русские армии с трудом
выдерживали мощный натиск противника, но затем перешли
в наступление. Русские войска под командованием генерала
А. А. Брусилова, овладели всей Галицией, включая Львов, и
двинулись дальше на запад. Австрийцы потеряли 226 тысяч
человек ранеными и убитыми и около 100 тысяч пленными.
Потери русских составили 230 тысяч пленными, убитыми и
ранеными. Таким образом, «великая Галицийская битва» как
её называли, окончилась полным поражением австро-вен-
герской армии. Она лишилась более трети своего состава и до
конца войны не смогла оправиться от этого удара. Наступаю-
щие русские войска осадили Перемышль. Появилась угроза
русского вторжения в Венгрию и Силезию. В октябре-ноябре
в междуречье Вислы и Варты развернулись ожесточенные
сражения, которые не принесли решающего перевеса ни

8
одной из сторон. На русско-германском фронте война также
приняла позиционный характер.
Активное участие в военной кампании 1914 года принимали
и представители Осетии. Уже в августе 1914 года весь Владикав-
каз провожал на фронт 81‑й пехотный Апшеронский полк. Едва
прибыв на фронт, Апшеронский полк сразу же отличился в боях.
20 августа 1914 г. отряд генерала Мрозовского атаковал 10‑й ав-
стро-венгерский корпус, и к вечеру у Суходола герои-апшерон-
цы первые прорвали фронт не знавшей до тех пор поражений
армии генерала Данкля. Трофеями под Суходолом были 5000
пленных и 8 пулеметов. Полк потерял около 2300 человек. За
этот бой командир апшеронцев генерал-майор А. А. Веселов-
ский и офицеры — подполковник Н. И. Григорчук (посмертно),
капитан А. С. Клоссовский, штабс-капитан Н. И. Малыхин, пору-
чик М. К. Кастюрин и поручик В. С. Рыжков были награждены
орденом Св.Георгия 4‑й степени. Тем временем полк продолжал
героически воеаать. 27 августа 1914 г. в бою за Тарнавку апше-
ронцы отбили 9 гаубиц. За умелое руководство боем начальник
21‑й дивизии генерал Мехмандаров был награжден орденом
Св.Георгия 3‑й степени [5,40].
Вообще весь 3‑й Кавказский корпус во главе с героем рус-
ско-японской войны генералом Владимиром Ирманом отличал-
ся во всех боях, в которых принимал участие. Суходол и Иванго-
род, Козеницы и Кельцы, выручка Осовца, Холм и Брест — все
эти сражения принесли 21‑й и 52‑й пехотным дивизиям славу
«стальных» [5,6].
Одним из первых с врагом встретился 1‑й Волгский казачий
полк Терского войска. Сразу отличившись, он всю войну считал-
ся лучшим на Юго-Западном фронте и многие его офицеры ста-
ли Георгиевскими кавалерами [5,5].
В первые дни войны на фронт отбыл и Осетинский конный
дивизион, который входил в 3‑ю Кавказскую казачью дивизию,
а та в свою очередь в 3‑ю армию. Его рядовой состав (всадники)
целиком состоял из осетин, а среди офицеров были представи-
тели разных национальностей. Уже в начале августа 3‑я армия
перешла австрийскую границу, нанесла ряд поражений про-

9
тивнику, который стал быстро отступать. Осетинский дивизи-
он вместе с другими конными частями бросился преследовать
врага. В результате было захвачено 10 000 пленных и 60 орудий
[5,22]. Затем осетинский дивизион сражался в предгорьях Кар-
пат и Галиции, прикрывая отступление русской армии. Всадники
осетины воевали мужественно и не раз получали благодарно-
сти от начальства. Но в дивизионе по‑прежнему было две сотни,
а желающих послужить Отечеству было много. Несколько раз
представители осетинского народа во главе с отставными гене-
ралами А. Борукаевым и И. Гайтовым и другими официальными
лицами просили императора развернуть дивизион в полк. Ни-
колай II довлетворил их просьбу и осенью 1915 года был издан
приказ о переформировании дивизиона в полк [5,23].
Не осталось в стороне и Терское казачье войско, больше
15 тысяч терцев отправились на защиту Отечества. Из вто-
рых полков войска впервые была сформирована 1‑я Терская
льготная казачья дивизия. Командиром дивизии был назна-
чен генерал-майор Т. Д. Арютинов. Дивизия состояла из 2‑го
Кизляро-Гребенского (полковник Д. Сехин), 2‑го Горско-Моз-
докского (полковник И. Колесников), 2‑го Волгского (полков-
ник Н. Скляров), 2‑го Сунженско-Владикавкаазского (полков-
ник Э. Мистулов). Терская дивизия уже в августе прибыла на
станцию Ларга, южнее г. Каменец-Подольска и вошла в состав
Днестровского отряда 8‑й армии под командованием генера-
ла Брусилова, замыкающего левый фланг всего Юго-Западного
фронта. И сразу же начала наступление вглубь Галиции. 30 ав-
густа казаки вступили в город Станиславов, затем повернув на
юг, стали наступать через Карпаты. Под умелым командовани-
ем генерала Арютинова терцы наносили противнику пораже-
ние за поражением. 14 сентября у села Бочко они взяли в плен
2 офицеров и более 100 нижних чинов. 20 сентября, перейдя
Карпаты, Терская дивизия вошла в город Мармарош-Сигет. За
сентябрьские бои генерал Т. Д. Арютинов был награжден Ге-
оргиевским оружием [5,53]. Путь на венгерскую равнину был
открыт, но не по вине терцев фронт стал отступать, и казаки
перешли Карпаты обратно.

10
 В августе 1914 г. был объявлен Высочайший приказ Нико-
лая II о создании Кавказской туземной конной дивизии, боль-
ше известной под названием «Дикая дивизия». Она состояла
из шести полков: Кабардинского, 2‑го Дагестанского, Чечен-
ского, Ингушского, Черкесского и Татарского. Командиром но-
вой дивизии кавказских горцев (в основном из мусульман-до-
бровольцев), был назначен младший брат Императора Вели-
кий князь Михаил Александрович, начальником — полковник
Я. Д. Юзефович. Соединение насчитывало более 3000 всадни-
ков и офицеров. Рядовой состав, в общем был однороден, а
офицерский был очень пестрым. Осетины служили в основном
в Кабардинском и Татарском полках. За четыре месяца диви-
зию обучили и бросили на австрийский фронт, её временно
разместили в городах Виннице и Проскурове (ныне г.Хмель-
ницкий), где горцы закончили военную подготовку. Затем они
приняли участие в боевых действиях и проявили воинскую до-
блесть в боях за Россию [6,145].
Таким образом, в результате военной кампании 1914 года
немецкий план молниеносной войны был сорван. Германии не
удалось избежать боевых действий на два фронта и завершить
войну в короткие сроки. Одновременно, используя морское го-
сподство британского флота, Антанта установила морскую бло-
каду стран Тройственного союза, были захвачены германские
колонии в Африке и Океании. Единственным успехом Германии
стало присоединение Турции к Тройственному союзу.
Зимой 1914‑1915 гг. русские войска вели тяжелые, крово-
пролитные бои в предгорьях Карпат. Там же сражались и каза-
ки Терской дивизии. Несмотря на большие потери, им удалось
отбросить противника и овладеть значительной частью Карпат-
ского хребта. Но в апреле 1915 г. на помощь австрийцам при-
шла германская армия генерала Августа Макензена. К этому
времени у русских был почти исчерпан запас артиллерийских
снарядов, рассчитанный на короткую войну. Перед хорошо во-
оруженными солдатами Макензена русские солдаты оказались
почти безоружными. 19 апреля 1915 г. началось «великое отсту-
пление» русских армий.

11
 Перспектива длительной войны не устраивала герман-
ское верховное командование, которое понимало, что Герма-
ния и её союзники не выдержат затяжной борьбы с держа-
вами Антанты обладающими превосходством в людских ре-
зервах и материальных ресурсах. Поэтому германский план
кампании носил наступательный характер в расчете на бы-
строе достижение победы. Не имея сил вести одновременно
наступление на Западе и Востоке, германское командование
решило сосредоточить главные усилия на Восточном фронте,
чтобы вывести Россию из войны. На Западном фронте плани-
ровалась оборона.
Развивая наступление в направлении на Вильно (Вильнюс),
в августе 1915 г. немцы пытались окружить Десятую русскую
армию. Противнику удалось 27 августа (10 сентября) прорвать
оборону русских и выйти в их тыл. К осени 1915 г. позади рус-
ских армий остались огромные территории — Польша, Литва,
Галиция, часть Белоруссии. Но русское командование ликвиди-
ровало этот прорыв, В октябре 1915 г. фронт стабилизировался
по линии Рига — река Западная Двина — Двинск — Барановичи
— Дубно. Россия вынудила противника перейти к позиционной
войне [7,557].
Противоборствующим сторонам особенно важно было при-
влечь на свою сторону Турцию (Османскую империю). Географи-
ческое положение Турции имело большое значение для путей
сообщения Англии со своими колониями (Суэцкий канал), мор-
ских путей снабжения России (Черноморские проливы) и безо-
пасности русских границ в Закавказье. В ходе дипломатической
борьбы за Турцию победу одержала Германия. 20 июля (2 авгу-
ста) был заключен тайный Германо-турецкий договор, по кото-
рому турецкая армия фактически отдавалась под руководство
военной миссии и объявлялась мобилизация. В результате Тур-
ция, заявившая еще в начале войны о своем нейтралитете, на-
чала осуществлять свои захватнические планы. Турецкий флот
обстрелял Севастополь, Одессу, Феодосию и Новороссийск. В
ответ на это Россия объявила Турции войну, за ней последовали
Англия и Франция. Возник новый фронт — Кавказский.

12
 Боевые действия на Кавказском фронте в 1915 г. проходили
главным образом, на левом фланге, т.е. в Алашкертской доли-
не, в Иранском Азербайджане и на территории самого Ирана.
Наиболее активный характер носило сражение в полосе 4‑го
Кавказского армейского корпуса, который занимал фронт око-
ло 400 км. Командовал корпусом генерал Огановский. Корпус
состоял из отрядов генерала Абациева, Николова, Трухина и
Чернозубова [8,174] Зимой турецкие войска начали здесь на-
ступление, но потерпели полное поражение. Их основные силы
попали в плен или погибли. С августа 1915 г. командующим Кав-
казским фронтом был назначен великий князь Николай Нико-
лаевич. В январе 1916 г. русские войска перешли в успешное
наступление. Армия Николая Юденича совершила труднейший
переход через занесенные снегом горы. Преодолев крутые гор-
ные склоны, русские войска подошли к турецкой крепости Эр-
зерум. Обладание ею давало ключ к господству над всеми вос-
точными областями Турции. Крепость считалась неприступной.
Но после пятидневного штурма 3 февраля Н. Юденичу удалось
взять крепость. Русские войска потеряли при этом 2 тысячи 300
человек убитыми и 13 тысяч раненными; противник — 40 тысяч
ранеными и убитыми, 13 тысяч пленными, а также 325 орудий.
Взятие Эрзерума делало русских хозяева над всей Турецкой Ар-
менией. Спустя два дня после взятия Эрзерума пал Трапезунд,
а в июле Эрзинджан, русская армия глубоко проникла на тер-
риторию Турции. Однако Брестский мирный договор, заклю-
ченный 3 марта 1918 г., свел на нет эти завоевания. Более того
Турция по этому договору получила Карс, Ардаган и Батум. До
войны эти города принадлежали России и турецкие войска в
ходе сражений ни разу не вступали в них.
Кавказский фронт также, как и европейский театр военных
действий, стал свидетелем отваги и доблести уроженцев Тер-
ской области. Генерал П. Калитин с 1‑м Кавказским корпусом
участвовал в штурме неприступного Эрзерума, Начальник 1‑й
Кавказской казачьей дивизии генерал Н. Баратов нанес фланго-
вый удар в тыл турецких войск и спас от поражения 4‑й Кавказ-
ский корпус [5,7].

13
 Командиром 6‑го Кавказского армейского корпуса был на-
значен генерал-лейтенант Д. К. Абациев. Вместе с корпусом он
принимает участие под Сарыкамышем, при штурме Эрзерума,
в Алашкертской, Огнотской и других операциях. В результате
успешного наступления беспримерной храбрости солдат под
командованием Д. Абациева была разгромлена ударная группа
Абдул-Керим-паши в Алашкертской долине. 17 апреля 1916 г.
войска под командованием Абациева захватили Битлису. За от-
личие в боях генерал получил награду [9,22]
1916 год Германия и Австро-Венгрия начали активными дей-
ствиями на Западе: немецкая армия вела ожесточенные атаки
на крепость Верден во Франции; австрийские войска постави-
ли на грань полного разгрома Италию, перешедшую на сторону
Антанты. Стремясь оказать поддержку союзникам и исправить
положение на фронтах, русское командование готовило общее
наступление. На Восточном фронте, протянувшимся на 1200 км,
были развернуты 128 русских дивизий против 87 австро-гер-
манских. В начале января 1916 г. полностью укомплектованный
Осетинский конный полк прибыл на Юго-Западный фронт. Ко-
мандовал полком полковник Табарасаранский. Там он вновь
вошел в состав 3‑ей Кавказской казачьей дивизии, составив
с1‑м Дагестанским конным полком 2‑ю бригаду. Из Буковины
дивизия была переведена в Полесье и включена в состав 4‑го
конного корпуса генерала Гилленшмидта. Летом 1916 г. нача-
лось наступление Юго-Западного фронта, а семь превосходных
конных дивизий застряли в бездонных трясинах Полесья. Но
они дождались своего часа и, посланные в наступление, наго-
лову разбили германцев в боях у Галузии, Волчецка и Маневи-
чей [5,23]. Однако масштабное наступление удалось организо-
вать только в Галиции. Там русская армия под командованием
генерала А. А. Брусилова в мае 1916 г. совершила грандиозную
военную операцию. Четыре армии Юго-Западного фронта нача-
ли наступление, хотя это распыляло силы русских, но против-
ник лишался возможности своевременно перебросить резервы
на направление главного удара. Атака удалась почти по всему
фронту. Оборона австро-германских войск была прорвана на

14
глубину 80‑120 км, были вновь отвоеваны часть Восточной Гали-
ции и вся Буковина. Противник понес большие потери — свыше
1 млн. человек убитыми и ранеными, более 400 тыс. пленными.
Потери русских были втрое меньше, из них убитыми 62 тысячи
человек. Брусиловский прорыв доказал возможность прорыва
позиционного фронта и сыграл большую роль в исходе кампа-
нии. Командование держав Четверного союза вынуждено было
перебросить на Восточный фронт 11 германских дивизий из
Франции и 6 австро-венгерских дивизий из Италии. Наступле-
ние русских войск спасло итальянскую армию от разгрома, об-
легчило положение французов под Верденом. Осенью 1916 г.
германские войска перешли к обороне, а французские — в на-
ступление.
По приказу начальника штаба Верховного Главнокомандую-
щего от 18 июля 1916 г. началось формирование Осетинской пе-
шей бригады. Её формирование шло на базе Терского казачье-
го войска. Командиром бригады был назначен генерал-майор
В. Чиковани. Офицерский и унтер-офицерский состав отбирался
из кадров Терского и Кубанского казачьих войск. Рядовые осе-
тины поступали из всех районов Осетии, но главным образом из
селений Алагирского и Дигорского ущелий. Это был уже третий
год войны. В стране усилилась антивоенная кампания. Все это,
а также конфликт между командным составом и рядовыми при-
вел к восстанию в бригаде, для подавления которого пришлось
присылать дополнительные части. Несмотря на все трудности,
к концу января 1917 г. осетинская пешая бригада была сфор-
мирована. Но прибыла она в начале апреля на Юго-Западный
фронт в состоянии полного разложения. Причиной этого была
Февральская революция, известие о которой вызвало в бригаде
волнения, которые закончились смещением начальника брига-
ды, всех чинов штаба и уходом 150 человек команды связи и со-
тен кубанцев и терцев, всего 2400 человек. Для восстановления
боеспособности бригады в неё стали переводить офицеров-­
осетин из других частей. До 1 июня бригада стояла в г.Котюжен-
ске, в резерве фронта. Затем её перевели в Галицию в резерв
8‑й армии, а в середине июня она заняла позиции в Карпатских

15
горах. Бригаду срочно приводили в порядок, готовясь к боль-
шому наступлению. Новым начальником бригады был назначен
осетин полковник Алексей Баев. Осетинская бригада вела бои
у деревни Хута. Несмотря на первые победы, армия была уже
не та, что прежде. Геройская гибель ударных частей, состоящих
в основном из офицеров, оказалась напрасной. Войска, бросая
позиции на фронте, в беспорядке стали отступать. Прикрывая
отступление, Осетинская бригада с боями выходила из Карпат.
К концу июля бригаду перевели в резерв 8‑й армии, а в сентя-
бре присоединив к Кавказскому туземному корпусу, отправили
в Терскую область [5,43].
Кампания 1916 г. не привела к достижению поставленных
целей обеими коалициями, но превосходство Антанты над стра-
нами германо-австрийского блока стало очевидным. Стратеги-
ческая инициатива полностью перешла в руки Антанты. Герма-
ния вынуждена была обороняться на всех фронтах.
Боевые действия 1917 г. русское командование проводило
в соответствии с общим планом военной кампании. 23‑29 де-
кабря 1916 г. (5‑11 января 1917 г.) была проведена Митавская
операция с целью отвлечь часть сил противника с Западноев-
ропейского театра военных действий.
19 января-7 февраля (1‑20 февраля) 1917 г. в Петрограде
проходила конференция стран Антанты, на которой обсужда-
лись дальнейшие планы, а также (неофициально) внутриполи-
тическая ситуация в России. Иностранные участники делегации
были готовы принять меры, чтобы удержать Россию в войне, по-
тому что к этому времени русский фронт удерживал почти поло-
вину всех военных сил противника.
Революционное движение в России тем временем нараста-
ло. 27 февраля (12 марта) 1917 г. в России произошла Февраль-
ская революция. Монархия была свергнута. К власти пришли
буржуазное Временное правительство и Петроградский совет
рабочих и солдатских депутатов. Временное правительство,
продолжая внешнюю политику царского правительства, заяви-
ло, что будет свято хранить свои обязательства перед союзника-
ми и «приложит все силы к обеспечению нашей армии всем не-

16
обходимым, чтобы довести войну до победного конца». В июне
1917 г. началась наступательная операция войск Юго-Западного
фронта. В иачале они одержали ряд побед, успех сопутствовал
лишь 8‑й армии под командованием генерала Л. Г. Корнилова.
Однако немцы перебросили к месту сражения 16 дивизий и
прорвали фронт в районе Тарнополя. Русские войска отступили
на 50‑100 км, оставив неприятелю обширные территории. Всего
на полях сражений было убито и ранено свыше 150 тысяч рус-
ских солдат и офицеров. После провала июньского наступления
ещё громче стали звучать требования немедленного мира. При-
нятые правительством меры позволили временно восстано-
вить боеспособность армии.
Вскоре после Февральской революции в командном составе
Осетинского конного полка произошли некоторые изменения.
В него стали переводить офицеров-осетин из различных частей.
В полк прибыли: полковник Василий Тускаев, ротмистр Павел
Кибиров, корнеты Георгий Дзотцоев и Александр Казбек, пра-
порщики Николай Гульдиев и Хакудзо Босиев. А 26 мая 1917 г.
новым командиром полка был назначен полковник Василий
Хетагуров. Впервые во главе полка стал командир-осетин. Ког-
да началось летнее наступление русской армии, 3‑я Кавказская
казачья дивизия приняла в нем активное участие. Несмотря на
то, что под влиянием большевистской пропаганды армия нача-
ла разваливаться, Осетинский полк еще сохранял боеспоспо-
собность. Благодаря этому ему поручали самые ответсвенные
задачи.
В июле 1917 г. пехотные части, бросив окопы, стали беспо-
рядочно отступать. Прикрывать это бегство у города Монастер-
жиско пришлось Осетинскому полку. Во время подрыва бое-
припасов в городе произошла трагедия: погиб командир пол-
ковник Хетагуров и несколько десятков всадников.
В сентябре 1917 г. при новом командире подполковнике
Х. Дзугаеве Осетинский полк был выведен из состава 3‑й Кавказ-
ской казачьей дивизии и включен в состав формируемого Кав-
казского туземного конного корпуса. В конце сентября 1917 г.
части Туземного корпуса прибыли в Терскую область, где раз-

17
вертывание корпуса продолжилось. Начал формироваться 2‑й
Осетинский конный полк, командиром которого стал полковник
Г. Келлер. Оба осетинских полка составили 2‑ю бригаду полков-
ника Я. Хабаева и вошли во 2‑ю Кавказскую туземную конную
дивизию, начальником которой был назначен генерал-лейте-
нант Хоранов. Но больше воевать вместе всадникам-осетинам
не пришлось. К январю 1918 г. осетинские полки фактически
распались, а официально их расформировали в мае 1918 г.
В июле-августе 1917 г. русско-румынские войска в Мэрэшеш-
тском сражении отбросили германские войска, пытавшиеся
прорваться на Украину.
В августе 1917 г. германские войска добились нового круп-
ного успеха на русском фронте. 19‑24 августа (1‑6 сентября)
1917 г. в ходе Рижской оборонительной операции русскими
войсками сдана была Рига. Одно из последних сражений про-
тивнику дали корабли Балтийского флота, отстаивая Моон-
зундские острова у побережья Эстонии. Самым значительным
событием в ходе этого сражения стал бой 1 октября 1917 г.
Вскоре немцы захватили острова. Вооруженные силы Рос-
сии постепенно теряли способность сопротивлению врагу.
Обстановка в стране ухудшалась. 25 октября 1917 г. власть в
Петрограде перешла в руки большевиков, которые предло-
жили всем воюющим странам заключить « мир без аннексий
и контрибуций». Союзники не поддержали это предложение.
Но с середины ноября по предложению советского правитель-
ства на русско-германском фронте установилось перемирие.
Русские окопы стремительно пустели. На некоторых участках
фронта к январю 1918 г. в окопах не осталось ни одного сол-
дата, только кое‑где попадались отдельные военные посты. 9
декабря 1917 г. в Брест-Литовске, где размещалась ставка гер-
манского командования, начались сепаратные переговоры
о заключении мира. Советская делегация пыталась отстоять
идею «мира без аннексий и контрибуций».
К началу 1918 г. военно-политическая обстановка в мире
коренным образом изменилась. Старая российская армия рас-
палась. Новая армия только начала создаваться, а Германия

18
имея на Востоке 75 дивизий, продолжала наступать, захваты-
вая новые российские территории. В этих условиях Советская
Россия вынуждена была подписать 3 марта 1918 г. с Германией
невыгодный для нее сепаратный Брестский мирный договор.
По этому договору от неё отторгались обширные территории
(Украина, Польша, Прибалтика, Финляндия, часть Белоруссии и
Закавказья). Кроме того, советское правительство должно было
выплатить контрибуцию, оплатить убытки, понесенные Герма-
нией в ходе революции, провести полную демобилизацию ар-
мии и флота. Но это дало возможность Советской России выйти
из войны и получить передышку для создания Красной Армии и
восстановления экономического положения страны.
Страны Антанты продолжили войну до победного конца.
В начале 1918 г. они располагали примерно равными силами
с германским блоком. Военно-экономическое положение Ан-
танты было более прочным по сравнению с германским бло-
ком. Оно ещё более усилилось в апреле 1917 г., когда на сто-
роне Антанты в войну вступили США. Страны Антанты в целях
более тщательной подготовки к наступлению на 1918 г. плани-
ровали переход к стратегической обороне на всех театрах во-
енных действий. Четверной союз напротив, стремился по воз-
можности скорее закончить войну. Поэтому Германия решила
перейти в наступление. В августе 1918 г. между немецкими и
англо-французскими войсками произошло крупное сражение
вблизи реки Марны около Парижа. Это было последнее гене-
ральное наступление немецких войск за всю войну. Оно было
проиграно немцами после контратаки французов. В сентябре
1918 г. войска Антанты начали решительное наступление на
всем 420‑километровом фронте. Оборона немецких войск
была прорвана. Кампания 1918 г. для Германии и её союзников
закончилась поражением. 11 ноября 1918 г. страны Антанты
подписали с Германией Компьенское соглашение. Германия
признала себя побежденной, обязалась немедленно вывести
свои войска со всех оккупированных территорий и передать
странам Антанты больше количество вооружения и военного
имущества.

19
 Советское правительство 13 ноября 1918 г. заявило об ан-
нулировании Брестского мирного договора и обязательств по
нему.
Первая мировая война закончилась. Она принесла народам
мира неисчислимые страдания, бедствия и огромные потери.
Около 73,5 млн (из них в России — 16 млн человек) были моби-
лизованы; из них убиты и умерли от ран 10 млн., более 20 млн.
ранены, 3,5 млн. остались калеками [7,563‑564].

Примеч ани я
1. История Северной Осетии: ХХ век. М.: Наука, 2003.
2. Головин Н. Н. Военные усилия России в мировой войне. М.:
Кучково поле, 2001.
3. Баев Гаппо. Боевая служба осетин. Владикавказ: Изд-во
СОГУ,1991.
4. Игнатьев А. В. Россия в империалистических войнах нача-
ла XX века. М., 1989.
5. Киреев Ф. С. Герои и подвиги: уроженцы Осетии в Первой
мировой войне. Владикавказ: Ир, 2010.
6. Дзидзоев В. Д. Экономическое и общественно-политиче-
ское состояние Северной Осетии в начале ХХ в. (1900‑1917 гг.).
Владикавказ, Изд-во СОГУ, 2003.
7. Всемирная история / под ред. Г. Б. Поляка, А. Н. Марковой.
М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2009.
8. Арутюнян А. О. Кавказский фронт 1914‑1917 гг. Ереван.:
Изд-во «Айастан», 1971.
9. Дзагурова Г. Т. Сыны Отечества. Владикавказ: «Про-
ект-Пресс», 2003.

20
 Г. В. Чочиев
(Владикавказ)

ТУ РЦИ Я , КАВКАЗ И СЕВЕРОКАВКАЗС КАЯ Д И АС П О РА

ВО ВРЕМЯ И ПОСЛЕ ПЕРВОЙ МИР О В О Й В О Й Н Ы

Сразу после окончательного оформления альянса Осман-

ской империи с Центральными державами в начале августа
1914 г. Кавказ превратился в одну из приоритетных целей стам-
бульского военно-политического руководства. С точки зрения
стоявшей в стране у власти младотурецкой администрации,
регион имел чрезвычайно большое значение для решения
двух геостратегических задач Стамбула в предстоящей войне
— сдерживания российской угрозы Анатолии и продвижения
туранистских проектов в Азии. Крайняя заинтересованность
правящих кругов империи в достижении быстрого прорыва
на кавказском направлении диктовала им, как это имело место
при прошлых османо-российских конфликтах (в частности, во
время войны 1877‑1878 гг.), необходимость использования фак-
тора проживающей в стране северокавказской (черкесской)
диаспоры. Для таких расчетов имелись основания. Лояльность
Порте подавляющего большинства ее подданных из числа эт-
нических северокавказцев не вызывала сомнений. Более того,
для умонастроений немалой части османских черкесов не было
чуждо стремление к этнонациональному реваншу, обусловлен-
ное отражением в их коллективной памяти трагических собы-
тий Кавказской войны и вынужденного переселения горцев в
османские пределы в XIX в. (так называемого мухаджирства).
Некоторые факты свидетельствуют о наличии у османского
командования уже в начале войны установок на целенаправ-
ленную отправку черкесов на кавказский фронт. Неслучайно,
например, то обстоятельство, что высшие кадры дислоциро-
ванной в Восточной Анатолии 3‑й «Кавказской» армии состояли
преимущественно из северокавказцев. Имеются данные и о по-
пытках рекрутирования черкесов осенью 1914 г. в иррегуляр-
ные подразделения главной османской спецслужбы — Особой
организации — для проведения разведывательных и дивер-
21
сионных операций за линией фронта [1; 2, 34‑35]. Несомненно,
что, принимая подобные решения, власти уповали в первую
очередь на патриотическое (этнореваншистское) усердие севе-
рокавказцев, а также знание ими местных языков, культурных,
географических реалий и т.п.
Гораздо более серьезные надежды, впрочем, Порта возла-
гала на вовлечение северокавказцев в политико-пропагандист-
скую работу, направленную на обеспечение развития событий
на Кавказе в устраивавшем стамбульские власти русле, а также
на создание благоприятного для осуществления их целей в ре-
гионе международно-политического фона. Примечательно, что
многие представители черкесской политической элиты сами
выдвигали аналогичные инициативы. Один из них, губернатор
Бейрутского вилайета Бекир Сами-бей (Кундух) еще 30 июля
1914 г. направил военному министру Энвер-паше письмо, в ко-
тором указывал на необходимость организации на Кавказе вос-
станий местного населения против российской администрации
и рекомендовал привлечь к выполнению этой задачи таких зна-
ковых с точки зрения идеологии и традиций горского движения
сопротивления XIX в. личностей, как генералы Мухамммед Кя-
миль-паша и Мухамммед Фазыл-паша [3, 607] — соответственно
сын и шурин сына имама Шамиля.
В первых числах августа 1914 г. состоялись прямые контакты
между младотурками и группой влиятельных диаспорных по-
литиков, на которых была достигнута договоренность о сотруд-
ничестве в претворении в жизнь кавказской политики Порты.
Тогда же в качестве формы политического устройства Кавказа
после его «освобождения» была одобрена модель формаль-
но независимого конфедеративного государства в пределах
«Большого Кавказа», которое должно было управляться одним
из османских принцев и служить барьером, защищающим ос-
манские владения от «угрозы с севера» [4, 90].
Вскоре после этого была учреждена так называемая Турец-
кая санитарная миссия, на деле представлявшая собой полити-
ческий комитет и состоявшая из ряда известных в стране лиц
кавказского происхождения во главе с маршалом и сенатором

22
Фуад-пашой (Тхуго). Поскольку в начальный период войны ос-
манские власти делали ставку на инспирирование на Кавказе
широкомасштабного восстания для поддержки своих наступа-
тельных операций, черкесские деятели также были сориенти-
рованы Энвер-пашой на решение в первую очередь этой зада-
чи. Так, упомянутая организация должна была под прикрытием
гуманитарной и благотворительной деятельности проводить
на Кавказе работу по стимулированию антироссийских настро-
ений среди местного населения [3, 607].
Однако с провалом зимой 1914‑1915 гг. «кавказской» (карс-
ско-сарыкамышской) кампании османской армии шаги по прово-
цированию нестабильности непосредственно на Северном Кав-
казе на время утратили актуальность. Ввиду этого на передний
план в стратегии диаспорных активистов и их младотурецких по-
кровителей вышла деятельность по продвижению на междуна-
родном уровне и прежде всего в странах — старших партнерах
Порты по альянсу — ранее согласованных проектов создания
«кавказской конфедерации» в случае поражения России в вой-
не. В сентябре 1915 г. в Стамбуле был создан Комитет независи-
мости Кавказа (КНК) во главе с Фуад-пашой, провозгласивший
своей целью достижение «идеала свободного и единого Кавка-
за» [5, 14‑15]. В декабре того же года КНК направил делегацию в
Германию и Австро-Венгрию для лоббирования требования кав-
казской независимости. Помимо этнических северокавказцев, в
ее состав вошли представители грузинских и азербайджанских
антироссийских эмигрантских групп. Благодаря посредничеству
младотурецких лидеров делегация была принята в Берлине и
Вене на уровне министров иностранных дел и вручила меморан-
думы, в которых высказывалась просьба оказать КНК «как выра-
зителю интересов коренных народов Кавказа и их политических
эмиграций и диаспор» содействие в достижении поставленных
целей. В ответах обоих правительств сдержанно выражались
симпатии к чаяниям кавказцев. Кроме того, КНК было позволено
осуществлять агитационную и вербовочную работу среди нахо-
дившихся в лагерях для российских военнопленных в Германии и
Австро-Венгрии выходцев с Кавказа с целью подготовки «кадро-

23
вого ядра» военных, политических и прочих структур будущего
независимого государства [6, 17‑18; 7, 175].
Не позднее июня 1916 г. КНК в связи с выходом из него закав-
казских активистов был преобразован в Комитет северокавказ-
ских политических эмигрантов в Турции (КСКПЭТ). Обновленно-
му формированию принадлежала ведущая роль в подготовке
самой заметной политико-пропагандистской акции диаспорных
кругов на международной арене — участия выступавшей от име-
ни Северного Кавказа делегации в III Конгрессе угнетенных на-
ций, прошедшем 27‑29 июня 1916 г. в Лозанне под эгидой так на-
зываемого Союза национальностей и при закулисной поддержке
германского МИД. Репрезентативность этого форума, собравше-
го представителей более двадцати зависимых и колониальных
народов Европы, Азии и Африки, и его проведение в нейтраль-
ной Швейцарии обеспечили ему определенный резонанс в прес-
се и политических кругах стран обеих воюющих группировок.
Посланцы КСКПЭТ, подобно делегатам из других регионов Рос-
сийской империи, подвергли резкой критике политику царских
властей в национальном вопросе и в очередной раз констатиро-
вали свою приверженность принципу независимого кавказского
конфедеративного государства [6, 18]. Интересно, что в период
пребывания в Швейцарии руководитель делегации профессор
стамбульского Высшего аграрного училища Азиз-бей (Мекер) не-
сколько раз встречался с лидером большевиков В. И. Лениным [8,
329], что свидетельствовало о стремлении к установлению кон-
тактов не только с российскими «инородческими» движениями,
но и группами общероссийской радикальной оппозиции.
С целью активизации информационно-пропагандистской
работы в Западной Европе в Женеве вслед за конгрессом было
открыто представительство КСКПЭТ, которое возглавил корре-
спондент Османского национального телеграфного агентства в
Швейцарии Мехмед Шамиль-бей (Шхапли), правнук имама Ша-
миля по материнской линии [5, 16].
Следует отметить, что, несмотря на преобладание в деятель-
ности КНК и КСКПЭТ чисто политических моментов, черкесские
лидеры в данный период, похоже, не отказались полностью и от

24
надежд на силовое решение «кавказской проблемы» или хотя бы
подкрепление своих национально-государственных устремле-
ний успешными и по возможности громкими шагами в военной
сфере. Особенно важной задачей им представлялось создание
национальных вооруженных формирований для их использова-
ния еще в ходе войны в боевых действиях на кавказском фронте,
что должно было иметь не только военный, но и политический
и пропагандистский эффект. Так, в октябре 1915 г. на заседании
политического актива диаспоры под председательством Фу-
ад-паши было принято обращение к Порте с просьбой оказать
содействие в организации «национальной армии». Для этого
предлагалось отозвать из османской армии офицеров и солдат
северокавказского происхождения и сформировать из них этни-
ческие подразделения, в которые в дальнейшем должны были
направляться и все вновь мобилизуемые лица из числа черкесов.
Предполагалось, что укомплектованное таким образом войско
численностью до 60 тыс. человек будет обеспечиваться финан-
сами и довольствием из резервов военного министерства, но
находиться в формальном подчинении КНК. К февралю 1916 г.
эти силы, местом дислокации которых намечалось сделать Тра-
бзонский вилайет, должны были быть полностью подготовлены
к выполнению боевых задач с тем, чтобы в случае удачного раз-
вития военной ситуации принять активное участие в очередном
османском наступлении. Данный план получил поддержку части
османского руководства, прежде всего Особой организации,
хотя отнюдь не все влиятельные силы в Стамбуле считали его
реализацию целесообразной. Впрочем, возобновившееся в на-
чале 1916 г. продвижение российских войск в глубь Восточной
Анатолии положило конец дискуссиям вокруг этого вопроса [9,
141‑142]. Позднее, разочаровавшись в возможности получения
от Порты поддержки в деле «национального военного строи-
тельства», некоторые черкесские активисты попытались решить
эту проблему при помощи немцев в обход османских инстанций.
Летом 1916 г. Бекиром Сами-беем было передано немецким офи-
циальным представителям в Стамбуле предложение о создании
из «недовольных турками» и потому не желавших служить в ос-

25
манской армии, но при этом полностью обеспеченных вооруже-
нием и лошадьми нескольких тысяч этнических северокавказцев
особого кавалерийского формирования — «черкесского легио-
на» — под командованием германских офицеров для его немед-
ленной отправки на российский фронт. Хотя эта инициатива была
воспринята в Берлине не без интереса, в конечном счете немец-
кое правительство, опасаясь осложнений в своих отношениях с
османскими властями, отклонило ее [10, 71, 96].
В целом, несомненно, первые три года войны были для вов-
леченных в описываемую деятельность диаспорных политиков,
дипломатов и военных периодом не слишком результативного
ожидания благоприятных для них сдвигов в глобальной и ре-
гиональной конъюнктуре. Положение значительно изменилось
после революций 1917 г. в России. Крах царизма и начавшиеся в
стране дезинтеграционные процессы, в том числе учреждение
группой горской либерально-демократической интеллигенции
Союза объединенных горцев Кавказа (СОГК) и постановка им в
повестку дня вопроса о самоопределении Северного Кавказа,
породили среди активистов диаспорных организаций надежды
на скорую реализацию вынашивавшихся ими проектов реше-
ния «кавказского вопроса». Сложившаяся обстановка побужда-
ла и младотурок к активизации своей кавказской политики и
подключению к ней представителей черкесской элиты, через
которых предполагалось обеспечить османский контроль над
молодым горским национальным движением.
В конце 1917 — начале 1918 г. властями был инспирирован
ряд воззваний от имени диаспоры к народам Северного Кавка-
за с призывом усилить борьбу за независимость, а также к раз-
личным европейским державам и организациям с требованием
поддержать эти усилия. Характерно, например, «Обращение
Общества единения Кавказа к правительствам Османской им-
перии, Германии, Австро-Венгрии, Болгарии, Польши, централь-
ному правительству России, Украинскому комитету, Стокгольм-
ской и Бернской мирным конференциям» от 20 ноября 1917 г., в
котором выражалась уверенность в «необходимости срочного
подтверждения… коренными народами Кавказа перед всеми

26
правительствами и цивилизованным общественным мнением
своей независимости и намерения образовать… Кавказскую
Конфедерацию в составе Российской Союзной Республики»(!).
Большое место в этом документе занимали суждения относи-
тельно будущего устройства Черкесии как «исконной истори-
ческой родины одного из важнейших народов Конфедерации
— адыгов». Констатировалось, в частности, что, несмотря на
«вынужденное… и временное» переселение в Османскую им-
перию большинства коренных жителей и последующую воен-
но-казачью колонизацию края, Кубано-Черноморский регион
является «неотъемлемой частью страны», куда должны полу-
чить возможность вернуться все желающие сделать это черке-
сы-мухаджиры и их потомки; что касается привилегированных
при царизме «пришлых групп», они также могли проживать
здесь, но лишь при условии «объединения своей судьбы с кав-
казцами» и безоговорочного согласия на пропорциональное и
справедливое перераспределение земли в пользу горцев, в том
числе и предполагаемых репатриантов [11, 109‑110].
В этот же период главный редактор издававшейся перед
войной в Стамбуле черкесской газеты «Гуазе» Юсуф Суад-бей
(Негуч) и еще несколько молодых черкесских активистов (в ос-
новном офицеров) были переправлены Особой организацией
на историческую родину для установления взаимодействия с
местными национальными силами, однако большинство вскоре
было вынуждено вернуться обратно [9, 142].
В середине марта 1918 г. начальник штаба османского воен-
но-морского флота и видный деятель диаспорных политических
структур подполковник Хюсейин Рауф-бей (Ашхарува) встретил-
ся с «представителями Дагестана», прибывшими в составе де-
легации Закавказского правительства на Трабзонскую мирную
конференцию [12, 310, 428‑429]. Эти контакты и не в последнюю
очередь заинтересованная позиция Хюсейина Рауф-бея подгото-
вили почву для визита в Турцию в начале апреля официальной
делегации Центрального исполнительного комитета СОГК (так
называемого Горского правительства) в составе Г. Бамматова,
А.‑М. Чермоева и М.‑К. Дибирова. После детальных консультаций

27
с Хюсейном Рауфом делегация была принята высшими лицами
империи — премьер-министром Талат-пашой, военным мини-
стром Энвер-пашой и султаном Мехмедом V. В ходе этих перего-
воров горские делегаты, в полном соответствии с геополитиче-
скими планами младотурок, заявили о своей готовности доби-
ваться отделения Северного Кавказа от России и его вступления
в конфедеративный союз с закавказскими странами под осман-
ским протекторатом, прося предоставить их движению военную,
экономическую и политическую помощь [12, 386‑391, 523‑525].
С целью координации действий властей, диаспорных деяте-
лей и горских лидеров по проведению в жизнь в сущности со-
гласованной кавказской стратегии в апреле 1918 г. была создана
новая организация — Общество Северного Кавказа (ОСК), пред-
седателем которого стал директор Османского национального
телеграфного агентства полковник Хюсейин Тосун-бей (Шхап-
ли). Важную роль в деятельности общества играли также упо-
мянутые выше Фуад-паша, Хюсейин Рауф-бей (с октября 1918 г.
министр флота), Бекир Сами-бей, Азиз-бей, а также министр
внутренних дел (с июля 1918 г.) Исмаил Джанбулат-бей (Хатко),
экс-губернатор Диярбекирского вилайета Мехмед Решид-бей
(Ханахе), член правления младотурецкого комитета «Единение
и прогресс» Хюсейин Кадри-бей (Шхапли), генерал Юсуф Из-
зет-паша (Чунатуко), подполковник Исмаил Хаккы-бей (Беркук)
и другие представители черкесской военно-бюрократической
элиты [13, 51]. ОСК выполняло посреднические функции между
властями и прибывшими с Северного Кавказа делегатами, явно
стараясь способствовать радикализации позиции тех и дру-
гих. Отчасти результатом этих усилий стали провозглашение в
Стамбуле 11 мая 1918 г. независимости Северо-Кавказской Ре-
спублики (СКР) Г. Бамматовым и А.‑М. Чермоевым (в качестве со-
ответственно премьер-министра и министра иностранных дел
Горского правительства) и ее немедленное признание Портой,
которая 8 июня заключила с этим формированием также дого-
вор о дружбе и взаимопомощи [12, 622‑640].
Активность младотурецкого руководства и связанной с ним
политизированной группировки диаспоры на Северном Кавказе

28
достигла кульминации летом-осенью 1918 г., когда Порта пред-
приняла в регионе вооруженную интервенцию, позволившую
лидерам Горского правительства вернуться на родину и устано-
вить юрисдикцию СКР на части территории Дагестана. Обращает
на себя внимание чрезвычайно высокая доля офицеров-черке-
сов в составе осуществившего эту операцию османского экспе-
диционного корпуса, командиром и начальником штаба которо-
го являлись члены ОСК — Юсуф Иззет-паша и Исмаил Хаккы-бей
соответственно. Одновременно Юсуф Иззет-паша стал офици-
альным представителем османского государства в СКР, а Исмаил
Хаккы-бей — главным военным советником Горского правитель-
ства, ведавшим формированием его вооруженных сил [14, 5‑7].
Эти назначения, несомненно, были обусловлены известными
расчетами стамбульских властей по использованию фактора чер-
кесской диаспоры в своей кавказской политике, на что указывал
в своих воспоминаниях и сам Юсуф Иззет-паша [15, 596].
За оккупацией Дагестана, согласно замыслу младотурок и
их горских и диаспорных сателлитов, должно было последовать
«освобождение» от «красных» и «белых» сил остальной части
Северного Кавказа вплоть до исторической Черкесии и Абхазии
[16, 86], что означало бы фактическую реализацию проекта СКР
в ее максимальных границах «от моря до моря» и завершение
сооружения «кавказского барьера» против России. Отметим в
этой связи, что в июле 1918 г. Энвер-паша по просьбе диаспор-
ных активистов и горских эмиссаров негласно санкционировал
высадку близ Сухума небольшого османского десанта, состояв-
шего в основном из этнических абхазцев, под предлогом ограж-
дения Абхазии от притязаний меньшевистской Грузии, но эта
акция оказалась неудачной [11, 233‑244, 283‑287, 305].
Вышеуказанным планам, однако, не суждено было осуще-
ствиться. Резкое ухудшение положения османских войск на дру-
гих фронтах в октябре 1918 г. и падение младотурецкого режима
не оставили даже теоретических шансов на разрешение «кавказ-
ского вопроса» по стамбульскому сценарию. Подписанное Пор-
той 30 октября Мудросское перемирие с державами Антанты
предусматривало немедленный вывод османских формирова-

29
ний с Кавказа. Несмотря на попытки находившихся в Дагестане
военных-черкесов и прежде всего Юсуфа Иззет-паши максималь-
но затянуть выполнение этого пункта, в конце ноября, после не-
скольких нот англичан, турецкие подразделения покинули заня-
тые ими кавказские территории [4, 95‑96; 16, 88‑90].
Оказавшись перед необходимостью скорейшего нахождения
новых покровителей для воплощения в жизнь своих целей, пред-
ставители черкесской элиты в складывавшихся условиях попы-
тались найти понимание держав-победительниц и прежде всего
Великобритании. Поскольку наши сведения об этом эпизоде ос-
новываются на данных впервые вводимого в оборот английского
архивного документа, мы считаем необходимым остановиться
на нем несколько подробнее. В конце ноября 1918 г. делегация
ОСК во главе с Фуад-пашой передала в британский Верховный
комиссариат (фактически оккупационную администрацию) в
Стамбуле меморандум на имя британского правительства с про-
странным изложением «пожеланий» северокавказцев диаспоры
и исторической родины [17]. В обращении выражалась надежда
на рассмотрение на предстоящей мирной конференции — «при
решении судеб народов и будущего устройства государств в со-
ответствии с принципом национальностей» — также и северо-
кавказского вопроса. Авторы документа просили Лондон обе-
спечить признание независимости СКР в границах от Абхазии
до Дагестана под английским протекторатом, чтобы дать горцам
возможность сосредоточиться на строительстве национальных
государственных институтов и развитии экономики; полная же
независимость региона («страны») могла быть провозглашена
лишь после обретения им «прочной и надежной жизнеспособ-
ности». В связи с этим высказывалась просьба безотлагательно
предпринять военную операцию для «освобождения» занятых
большевиками областей Северного Кавказа. Для обоснования
претензий северокавказцев на «свободную и независимую соци-
альную жизнь» в обращении указывалось на большое значение,
придаваемое ими национальному просвещению, в частности на
факт наличия среди них сотен выпускников российских и запад-
ных университетов. Интересно, что, подробно перечисляя пред-

30
принятые горскими политиками после падения царизма шаги
по институционализации национальной государственности, до-
кумент обходил молчанием их недавние контакты с османцами
и немцами, включая факт провозглашения независимости СКР в
Стамбуле, а из акций османских черкесов в период войны упоми-
нал лишь об их участии в лозаннском конгрессе 1916 г. Для реше-
ния проблемы черкесской диаспоры к британскому правитель-
ству была обращена просьба оказать «…полутора миллионам
черкесов, находящимся в Турции», но «…сохраняющим по сей
день нерушимые узы родства и привязанность к Северному Кав-
казу», содействие в «возвращении в страну исхода…» и «…рести-
туции узурпированных земель». В случае удовлетворения этих
требований Северный Кавказ мог бы «составить авангард, пре-
данный сферам английского цивилизующего влияния на Юге».
Данный меморандум получил определенную поддержку
Верховного комиссариата и в течение нескольких следующих
месяцев находился на рассмотрении в Лондоне. Однако подго-
товленное в начале апреля 1919 г. будущим известным истори-
ком, а в тот период сотрудником Секретного департамента во-
енной пропаганды Форин-оффиса Арнольдом Тойнби эксперт-
ное заключение, выражая сочувствие к трагической судьбе и
борьбе черкесов, вместе с тем исходило из недопустимости их
поощрения к репатриации на Кавказ, поскольку это «…вызвало
бы противодействие не только местных русских, но и Россий-
ского государства» и привело бы к нежелательным для союзни-
ков осложнениям в регионе. По мнению Тойнби, черкесам диас-
поры должно было быть найдено применение в русле союзных
интересов на самом Ближнем Востоке. Что касается признания
СКР, этот вопрос обходился в заключении молчанием [17].
Несомненно, что, апеллируя к Великобритании, диаспорные
политики рассчитывали прежде всего воспользоваться беском-
промиссной антисоветской позицией Лондона для укрепления
военно-политического положения Горского правительства, кото-
рое после эвакуации турецких войск стремительно теряло кон-
троль над своей номинальной территорией под ударами больше-
вистских сил. Кроме того, черкесским лидерам не могла не импо-

31
нировать декларировавшаяся ведущими государствами Антанты
приверженность праву наций на самоопределение, порождав-
шая надежды на распространение этого принципа и на народы
российского Кавказа. Подобные планы северокавказских акти-
вистов, однако, коренным образом противоречили интересам
держав-победительниц, сделавших ставку на совсем другие силы
в гражданском противостоянии на юге бывшей Российской импе-
рии. Следует также иметь в виду, что ОСК и многие его активисты
прочно ассоциировались у англичан с младотурецким режимом
и не без оснований подозревались в связях с запрещенным, но
ушедшим в подполье комитетом «Единение и прогресс». Попыт-
ки ОСК начать позиционировать себя в качестве лояльной новым
властям организации не смогли изменить этого положения, и в
июне 1919 г. оно было явочным порядком распущено британ-
скими военными [18, 2‑3]. Этим фактически был положен конец
четырехлетним усилиям группировки черкесских политиков, во-
енных, государственных и общественных деятелей по оказанию
влияния на ситуацию в кавказском регионе.
Подводя итог описанной выше в общих чертах кавказскоо-
риентированной деятельности представителей военной, бюро-
кратической и интеллектуальной элиты черкесской диаспоры в
годы Первой мировой войны, отметим, что эта активность была в
целом довольно жестко привязана к курсу младотурок, которые
успешно эксплуатировали этнонациональные устремления сво-
их подданных-северокавказцев в направлении своих геострате-
гических целей. Со своей стороны, диаспорные политики также
пытались использовать экспансионистские амбиции режима и
специфику международной конъюнктуры для ускоренного про-
движения в повестку дня Порты, ее союзников и в целом запад-
ного общественного мнения «(северо) кавказского вопроса».
Созданные в эти годы османскими черкесами комитеты и обще-
ства, безусловно, играли определенную роль в конкретизации
и, как правило, радикализации кавказской политики Стамбула и
смогли привлечь на некоторое время внимание заинтересован-
ных европейских кругов к положению Северного Кавказа и его
диаспоры. Вместе с тем очевидно, что разрабатывавшиеся чер-

32
кесскими деятелями проекты изменения статуса и политической
судьбы исторической родины плохо соотносились с современ-
ной им ситуацией в регионе. Так, диаспорные лидеры и кури-
ровавшие их младотурки значительно переоценивали степень
непримиримости и антагонизма отношений между северокав-
казскими народами и российским государством и одновременно
игнорировали социальные, идеологические, этнические и иные
различия и противоречия внутри самого горского сообщества.
Преувеличенными были и их предположения о бытовании сре-
ди северокавказских мусульман проосманских настроений. Наи-
более зримым подтверждением неадекватности представлений
этих кругов о реалиях Кавказа могут служить разделявшиеся ими
в начале войны ожидания масштабного выступления горцев про-
тив российской власти. По существу, только с 1918 г. черкесским
активистам удалось начать интенсивно взаимодействовать со
своими единомышленниками на Кавказе, однако и на этом эта-
пе они, как и официальный Стамбул, недооценивали то обстоя-
тельство, что выступавшее в качестве их партнера Горское пра-
вительство представляло лишь одно из течений раздробленного
и изменчивого идейно-политического спектра послереволюци-
онного Северного Кавказа. Данные слабости программы черкес-
ских политиков могли серьезно затруднить реализацию их плана
«освобождения родины» даже в случае благоприятного для Цен-
тральных держав исхода войны. В силу ее хорошо известного фи-
нала, однако, дальнейшие проекты и действия диаспорной элиты
по решению кавказских проблем потеряли практический смысл.
Предпринятая черкесскими лидерами сразу вслед за капитуля-
цией Османской империи попытка заинтересовать в своем плане
кавказского урегулирования победителей явно выглядела в гла-
зах последних неубедительной и также не увенчалась успехом.

При меч ания

1. Başbakanlık Osmanlı Arşivi. Meclis-i Vükela. № 195 / 28,
195 / 116.
2. Ünal M. Kurtuluş Savaşında Çerkeslerin Rolü. İstanbul: Cem
Yayınevi, 1996.
33
 3. Budak M. Kafkasya ve Osmanlı Devleti (XVI‑XX. Yüzyıllar) //
Osmanlı. I. Ankara: Yeni Türkiye Yayınları, 1999.
4. Saydam A. Kafkasya’da Bağımsızlık Mücadeleleri ve Türkiye.
Trabzon: Karadeniz Teknik Üniversitesi Yayınları, 1993.
5. Turan M. A. Kafkasya Komitesi ve Türkiye’deki Kuzey Kafkasya
Siyasi Göçmenleri Komitesi // Tarih ve Toplum. 1997. № 165.
6. Jaeschke G. 1916 Lozan Kongresi’nde Rusya Mahkumu Milletler
// Tarih ve Toplum. 1997. № 165.
7. Aydemir İ. Muhaceretteki Çerkes Aydınları. Ankara, 1991.
8. Kurat A. N. Türkiye ve Rusya (1798-1919). Ankara: Ankara
Üniversitesi Basımevi, 1970.
9. Balcıoğlu M. Teşkilat-ı Mahsusa’dan Cumhuriyet’e. Ankara: Asil
Yayın, 2004.
10. Zürrer W. Almanya ve 1918 Yılında Kuzey Kafkasya’daki
Gelişmeler // Özbek B. (ed.) Avrupa Gözüyle Çerkesler (Anı-İnceleme).
Ankara: Kafdağı Yayınları, 1997.
11. Berzeg S. E. Kuzey Kafkasya Cumhuriyeti. I. İstanbul: Birleşik
Kafkasya, 2003.
12. Şahin E. Trabzon ve Batum Konferansları ve Antlaşmaları
(1917-1918). Ankara: Türk Tarih Kurumu Yayınları, 2001.
13. Turan M. A. Şimali Kafkas Cemiyeti // Tarih ve Toplum. 1998.
№ 172.
14. Güsar V. Kuzey Kafkas Son Milli Mücadelesine Katılan Türkiye
Çerkesleri // Kafkasya. 1970. № 28.
15. Birinci Dünya Harbinde Türk Harbi. Kafkas Cephesi. Üçüncü
Ordu Harekatı. II / 2. Ankara: Genelkurmay Başkanlığı Yayınları, 1993.
16. Bal H. Kuzey Kafkasya’nın İstiklali ve Türkiye’nin Askeri Yardımı
(1917-1918) // Kafkas Araştırmaları. 1997. № 3.
17. UK National Archives. FO. № 608 / 84 / 25: Proposed
Resettlement of Circassians in the Caucasus, Apr. 1919.
18. Butbay M. Kafkasya Hatıraları. Ankara: Türk Tarih Kurumu
Yayınları, 1990.

34
 С. В. Дарчиева
(Владикавказ)
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СЕВЕРОКАВКАЗСКИХ ДЕПУТАТОВ
ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
ПЕРЕД И В ПЕРИОД ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Под жестким давлением властей IV Государственная дума

(15 ноября 1912‑25 февраля 1917 гг.) стала еще более полити-
чески и национально однородной. Численность членов наци-
ональных фракций (Польское коло, польско-литовско-бело-
русская, мусульманская, а так же казачья группы) еще более
сокращаются, как в абсолютных цифрах, так и в относительных
пропорциях. В работе четвертой Думы от Северного Кавказа
приняли участие: М. А. Караулов — от Терского казачьего вой-
ска, К. Л. Бардиж — от Кубанского казачьего войска, Н. П. Нико-
лаев — от Терской области, Кубанской области и Черноморской
губернии, М. М. Далгат — от Дагестанской области и Закаталь-
ского округа [1,5]. Малочисленность народных представителей
с региона не позволяла им занимать самостоятельную позицию,
и они были вынуждены идти на союзничество с другими пар-
тийными объединениями. М. А. Караулов и К. Л. Бардиж вошли в
казачью группу, Н. П. Николаев примкнул к кадетам, М. М. Далгат
вошел в Прогрессивный блок.
Характеризуя работу северокавказских депутатов, изучив сте-
нографические отчеты работы Думы, личные отчеты составленные
депутатами, можно сделать вывод о широком поле деятельности
народных избранников. Они выступали в качестве ораторов или
докладчиков на общем собрании Думы, следили за общим ходом
дел, принимали участие в обсуждении вопросов не только каса-
ющихся региона, но и поддерживали политические объединения,
в которые входили [2]. В центре внимания депутатов от Северного
Кавказа были вопросы — введение земского самоуправления, зе-
мельный, национально-религиозных взаимоотношений, полити-
ко-правового положения казачества и горских народов.
Главные вопросы России — земельный и национальный,
вновь обрели остроту и стали основным направлением в дея-
35
тельности парламентариев. Основным направлением деятель-
ности депутатов от Северного Кавказа в IV Думе было участие
в работе аграрной комиссии по выработке законопроекта о
земле, содействие проведению реформы по отмене зависимых
отношений в Дагестане, о прекращении хизанских отношений,
а также работа с запросами и наказами в адрес Думы. Депутаты
от казачества, М. А. Караулов и К. Л. Бардиж, в своей программе
ставили цель добиться пересмотра правительственной полити-
ки мобилизации казаков для борьбы с освободительным дви-
жением, доказывали, что «полицейская служба не совместима
со званием казака-воина, защитника Родины» [3].
В работе думской аграрной комиссии по выработке законо-
дательства о земле участвовали депутаты от Кубанской области
Н. П. Николаев и от Терской области М. А. Караулов. В своих высту-
плениях по решению аграрного вопроса депутаты делились по
платформам, и фракции и партии решали этот сложный вопрос
по‑разному. Так, депутаты от партии трудовиков и эсеров наста-
ивали на том, что земельная собственность должна быть унич-
тожена, земля — стать общим достоянием и каждый человек,
который хотел бы трудиться на земле, мог получить это право.
«Мы, — говорил депутат от Ставропольской губернии Н. Мирош-
ниченко, — не останавливаемся на пол-дороге, в своем законо-
проекте говорим: всякая собственность в пределах российского
государства на землю отныне и навсегда отменяется. Вся земля с
ее водами и недрами объявляется достоянием всего российского
государства. На пользование этим достоянием все граждане име-
ют равное право» [4]. А депутат от Терской области М. А. Караулов
в своем выступлении настаивал не о прибавке земли народу, а
о поднятии ее производительности. М. А. Караулов не выступал
против расширения крестьянского землепользования, но стоял
на платформе кадетов, т.е. удовлетворить насущную потребность
крестьян в земле, за справедливое вознаграждение [4].
Объективно усилившееся национальное самосознание на-
родов империи не только не находило думского отражения, но,
напротив, игнорировалось властью и правыми националиста-
ми в Думе и Госсовете.

36
 Мусульманская фракция использовала думскую трибуну для
разоблачения мифа о якобы нарастающих пантюркизме и мусуль-
манском сепаратизме. Первая Балканская война 1912-1913 гг. и
поражение в ней Турции вызвали в русском обществе подъем
прославянских настроений. Правые депутаты с думской трибуны
открыто говорили о победе «славянства над исламом». Прави-
тельство в сочувствии российских мусульман своим единоверцам
— туркам стало усматривать один из признаков развития панис-
ламизма и сепаратизма. В речи по случаю победы союзных славян-
ских войск над турецкими в марте 1913 г. депутат Бакинской обла-
сти М. Джафаров призывал не сводить войну между государствами
к противостоянию, двух религий [5, 202]. В период работы IV Думы
становится еще более заметным взаимовлияние имперской внеш-
ней и внутренней политики России, усиливаются панславистские
настроения не только правых, но и кадетов. 30 марта 1913 г. на за-
седании Центрального комитета кадетов рассматривался вопрос
об отношении к славянским манифестациям.
Один из лидеров кадетской партии М. М. Винавер резко
критиковал славянофилов, подчеркивая, что под видом сочув-
ствия славянам в обществе растет великодержавный русский
шовинизм и грубый патриотизм. Присутствующий на заседании
член Государственной думы от Терской области М. А. Караулов
заявил: «что поднимает перчатку, брошенную Винавером, и по-
ражается, как русская политическая партия народной свободы
в лице петербургских вождей боится пробуждения националь-
ного чувства; довольно кадеты плелись в хвосте революции, до-
вольно заигрывать с левыми, нужно определенно заявить, что
славянское движение в России плюс общественное сознание,
которым нужно дорожить, а не бороться с ним» [6,27].
Первая мировая война, разразившаяся в 1914 г., стала для Рос-
сийской империи пробой на прочность, которая оказалась выше ее
сил. Поражения, которые нанесли Российской империи немецкие
войска, привели впервые за последние три столетия к существен-
ным территориальным потерям, а трудности военного времени
обострили политическую, социальную и национальную напряжен-
ность внутри страны, что привело к взрыву в феврале 1917 г.

37
 Однако начало Первой мировой войны создало иллюзию об-
щеимперского вненационального единства, вызвало всплеск па-
триотических чувств, проявившегося в думском голосовании по
военным и бюджетным вопросам. Председатель правительства
И. Л. Горемыкин, выступивший с декларацией правительства, зая-
вил: «Внутренняя политика наша должна быть проникнута началом
беспристрастного и благожелательного внимания к интересам всех
верных России граждан без различия племени, языка и веры. Соеди-
нимся же в одной общей работе, к которой в эти дни военной грозы
нас призывает наш державный Вождь… Да не будет в России на вре-
мя военных действий никаких партий, кроме одной — «партии вой-
ны до конца», никаких программ, кроме одной — «победить» [5,205].
Все думские фракции, исключая социал-демократов, в еди-
ном порыве поддержали самодержавие в этой войне до по-
бедного конца. Свое официальное заявление об отношении к
мировой войне мусульманская фракция огласила на январской
сессии 1915 г. В этом заявлении председатель фракции К. Тевке-
лев заверил, что мусульманское население окажет правитель-
ству всяческую поддержку, чтобы «довести до скорого и успеш-
ного конца настоящую грозную войну» [8].
В октябре 1914 г. на стороне Тройственного союза в войну
вступила Турция. На юге Российской империи образовался но-
вый Кавказский фронт. Мусульманское население Карской и Ба-
тумской областей оказалось в зоне боевых действий и дислока-
ции действующей русской армии. Те прославянские настроения
и патриотический подъем, которые были характерны для рус-
ского общества перед Первой мировой войной, с началом ее
переросли в шовинистический бум. Видимо, именно этими на-
строениями можно объяснить те жестокости и преследования,
которым подверглись кавказские мусульмане со стороны своей
же российской армии в тех областях, где проходил фронт. В свя-
зи с этим в Думе мусульманской фракцией было сделано заяв-
ление «По поводу положения мусульман на Кавказском фронте»
[8]. Однако в связи с неудачами на фронте весной-летом 1915 г. и
падением военно-патриотического энтузиазма, национальный
вопрос становится все более актуальным.

38
 В 1915 г. члены мусульманской фракции совместно с латыш-
скими, литовскими, эстонскими, армянскими и еврейскими де-
путатами выступили с заявлением об «обеспечении входящим
в состав России народностям гражданского и национального
равноправия» и об отмене «в законодательном порядке всех
ограничений, связанных с вероисповеданием или националь-
ностью» [9,107-108].
Летом 1915 г. думские либеральные фракции выдвинули ло-
зунг создания правительства, пользующегося доверием Думы.
«Министерство доверия, которое предполагалось сформировать
из чиновников-профессионалов и представителей либеральной
общественности, должно было обеспечить победоносное завер-
шение войны, а также осуществить ряд политических и социаль-
ных реформ, способных стабилизировать обстановку в стране и
избежать новой революции. Для достижения этой цели в августе
1915 г. из представителей центристских фракций Госдумы и Гос-
совета был создан «Прогрессивный блок». В Блок вошли 236 из
442 депутатов Думы и три фракции Госсовета. Думская оппозиция
включает в свою программу довольно умеренные требования:
создание правительства «общественного доверия», частичная
амнистия за политические и религиозные преступления, прекра-
щение преследований за веру, отмена ограничений в правах кре-
стьян и национальных меньшинств [12].
Создателем Прогрессивного блока, его лидером считался
П. Н. Милюков. Сам он в своих воспоминаниях так определил
цели создания блока. «Его политический смысл заключается в по-
следней попытке найти мирный исход из положения, которое с
каждым днем становилось все более грозным. Средство, для это-
го употребленное, состояло в образовании, в пределах законо-
дательных учреждений, большинства народного представитель-
ства, которое взяло бы в свои руки руководство дальнейшими
событиями» [11]. Таким образом, блок был создан для того, чтобы
укрепить самостоятельность Думы, ее связь с общественными
организациями, расширить социальную базу и влияние.
Однако и «Прогрессивный блок» не был в состоянии реша-
ющим образом повлиять на внутриполитический курс само-

39
державного режима, исчерпавшего потенциал более или менее
эффективного управления страной. Это относится ко всем про-
блемам национальной политики, взаимоотношениям центра и
национальных регионов.
Мусульманская группа в IV Государственной Думе из‑за ма-
лочисленности, приняла решение присоединиться к Прогрес-
сивному блоку, высказав свои пожелания, что в его программу
будут внесены требования об отмене ограничений в юридиче-
ских правах мусульманского населения России.
Активную роль в деятельности Прогрессивного блока принял
депутат от Дагестанской области и Закатальского округа М. М. Дал-
гат, врач по образованию, переквалифицировавшийся в политика,
для того чтобы «лечить» общество и власть от беззакония, корруп-
ции и революций. Будучи депутатом, М. М. Далгат рассматривал
Думу как инструмент достижения определенных целей в интере-
сах горских народов. Им было выдвинуто два законопроекта: пер-
вый связан с решением земельного вопроса горцев — отказ от
выкупа; второй законопроект связан с заменой горских судов об-
щими, а судопроизводство вести на местных языках. Несомненно,
вносимые М. М. Далгатом поправки имели прогрессивный харак-
тер и при их реализации улучшили бы ситуацию в крае, но дестаби-
лизация обстановки в России и на Северном Кавказе отодвинули
на неопределенное время проведение всех реформ.
Конфликт Думы и правительства продолжал нарастать.
Впрочем, и понимающие бесплодность думских речей оппо-
зиционные депутаты не могли предложить ничего реального.
Передавая слух, будто рабочие хотели идти к Думе и требовать,
чтобы она объявила себя Учредительным собранием и назна-
чила Временное правительство или диктатора, М. А. Караулов
говорил: «Как горько ошибаются те, которые возлагают на нас
такие надежды. Это из нашего‑то состава выбрать диктатора?
Это мы‑то Учредительное собрание?». Но, предлагая перейти
к делу, М. А. Караулов рекомендовал лишь создать разъездные
думские комиссии для выяснения на местах причин экономи-
ческой разрухи и ввести смертную казнь для спекулянтов [14].
Ответом власти были объявления о перерывах в работе Думы;

40
последний указ о перерыве думских заседаний был подписан
императором 25 февраля 1917 г.
Весьма показательной была позиция, занятая П. Н. Милюко-
вым в Думе 27 февраля в связи с ее роспуском. По его собствен-
ному признанию, она была самой умеренной. После зачтения
царского указа о роспуске перед думцами встал вопрос: как на
него реагировать в условиях уже полным ходом идущей рево-
люции? «Были предложения, — свидетельствует П. Н. Милюков,
— вернуться и возобновить формальное заседание Думы, не
признавая указа (М. А. Караулов), объявить Думу учредитель-
ным собранием, передать власть диктатору (ген. Маниковско-
му), взять власть собравшимся и создать свой орган, во всяком
случае, не разъезжаться из Петербурга» [13, 27-37].
27 февраля был образован Временный комитет Государ-
ственной думы по решению частного совещания членов Думы,
собравшихся в Таврическом дворце. В состав Временного коми-
тета, избранного после получения согласия на это председателя
Думы М. В. Родзянко, по поручению частного Совещания совета
старейшин вошли: М. В. Родзянко (председатель), И. И. Дмитрю-
ков, М. А. Караулов, А. Ф. Керенский, А. И. Коновалов, В. Н. Львов,
П. Н. Милюков, П. В. Некрасов, В. А. Ржевский, Н. С. Чхеидзе,
С. И. Шидловский, В. В. Шульгин. 28 февраля комитет решил
«взять в свои руки восстановления государственного и обще-
ственного порядка» [14, 104].
В связи с этим М. А. Караулов внес предложение: «Совет ра-
бочих депутатов надо арестовать. Если, господа, Государствен-
ная дума даст мне соответствующий мандат, то я со своими ка-
заками это поручение исполню». Однако парламент не решился
дать санкцию на это предприятие.
Роспуск императором Государственной думы фактически был
знаком неизбежности краха империи, а важнейшими линиями
разлома огромной страны и ее власти неминуемо становились
этнорегиональные границы. «Центр» и «окраины» жестко про-
тивостояли друг другу; стремление власти к сохранению, а тем
более усилению имперского в ущерб национальному, ослабляло
парламентаризм и в конечном итоге разрушило империю.

41
 При меч ания
1. Депутаты от Северного Кавказа в Государственной Думе
Российской империи (1906‑1917 гг.): Энциклопедический спра-
вочник. Владикавказ: ИПО СОИГСИ. 2009.
2. Государственная дума. Четвертый созыв: Сессия II. Т.1. Сте-
нографические отчеты. Стб. 321, 732.
3. Государственная дума. Созыв первый. Стенографические
отчеты. Т. II. Стб. 961‑962.
4. Государственная дума. Четвертый созыв: Сессия II. Т.1. Сте-
нографические отчеты. Стб. 321.
5. См.: Мусульманские депутаты в Государственной Думе
России. 1906-1917.
6. ГАРФ. ДП ОО. Ф. 102. 1912. Д. 27.
7. Государственная дума. Четвертый созыв: Стенографиче-
ские отчеты. Сессия 4. Пг., 1916. Стб. 10.
8. Государственная дума. Четвертый созыв: Стенографиче-
ские отчеты. Сессия 4. Пг., 1915. Ч. 1. Стб. 153‑154.
9. Дякин В. С. Русская буржуазия и царизм в годы Первой ми-
ровой войны 1914‑1917 гг. Л., 1967. С. 107‑108.
10. Милюков П. Н. Воспоминания. Т. 2 (1859-1917). М., 1990.
11. Государственная дума. Четвертый созыв: Стенографиче-
ские отчеты. Сессия 5. Стб. 1385‑1390.
12. Милюков П. Н. Воспоминания. Т. 2 (1859-1917).
13. Старцев В. И. Внутренняя политика Временного прави-
тельства первого состава. Л., 1980.
14. Сергеев В. Н., Шапсугов Д. Ю. Парламентская деятельность
депутатов российского казачества (1906-1917). Ростов-на / Д.,
2003.

42
 Б. М-Г. Харсиев
(Магас)

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
И ПОЛИТИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ РАЗВИТИЯ
НЕКОТОРЫХ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА
В СОСТАВЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
XIX — нач. ХХ вв.

Различные этнокультурные группы Северного Кавказа на

стадии завершения Кавказской войны находились на разных
стадиях интеграции в государственное пространство России, и
в различной степени зависимости от неё. Если условно можно
допустить, что в замкнутых горных обществах, мог бы сохра-
ниться довольно долго привычный, устоявшийся веками уклад,
то в отношении кочевых народов Северного Кавказа такая ве-
роятность выглядит умозрительной.
Территориальные манипуляции, земельные привилегии
для одних, за счет ущемления других, как методы управления
прочно вошли в политику и практику Кавказской администра-
ции.
«Связь этнической культуры с географией несомненна…
Поскольку все явления этногенеза происходят на поверхности
Земли в тех или иных географических условиях, то неизбежно
возникает вопрос о роли ландшафта как фактора, представля-
ющего экономические возможности естественно сложившимся
человеческим коллективам — этносам» [1,35].
На территории Кавказского Наместничества функциониро-
вала система военно-народного управления, которая охваты-
вала все горское население Северного Кавказа [2,842‑843]. По-
литические интересы монополии не предполагали быстрого
вовлечения всех туземных народов Кавказа в политико-пра-
вовое пространство Российской империй, поэтому военное
управление завоеванными территориями считалось более ра-
циональным.

43
 Военное управление, в отличие от гражданского, не инди-
видуализировало вину за преступления против власти, здесь
была применима коллективная ответственность.
Сущность системы кавказского управления достаточно чет-
ко была определена дореволюционными исследователями: ей
была присуща простота административного строя в формах
общей стратегии колонизации завоеванных территорий.
Для эффективного управления «туземным» населением,
закреплялись модернизированные установки обычного пра-
ва, но при главенстве и контроле российских идеологических
институтов, возглавляемых военными чиновниками. Рецеп-
ция обычного права была призвана послужить ослаблению
практикуемых среди горцев Кавказа установок шариата, сузив
роль последнего до уровня брачного регулирования и похо-
ронных обрядов.
Система военно-народного управления концептуально ба-
зировалась на взаимодействии архи-традиционных структур
управления (при сохранении адаптированных в интересах во-
енного управления местных традиций и обычаев) и различных
государственных инстанций. Власть демонстрировала показ-
ной принцип невмешательства в частные отношения горских
обществ, если эти отношения не противоречили интересам
самой власти.
Пропаганда российского образа жизни и быта носила обра-
зовательный характер в рамках, определенных православной
культурой. Для управления северокавказскими территория-
ми была выработана специфическая форма, которая служила
поставленным задачам управления Кавказа, перераспределе-
нию земель и новым сословно-поземельным отношениям.
Первым официальным применением системы так называ-
емого военно-народного управления стала изданная князем
Барятинским «Особая инструкция для управления горцами», и
первым актом, который законодательно закрепил эту систему,
явилось «Положение Кавказской Армии» от 1 апреля 1858 г.,
включавшего в себя особую часть «По управлению народами,
не вошедшими в состав гражданского управления» [3,168‑169].

44
 На Северном Кавказе царскому правительству так и не уда-
лось преодолеть военизированный характер власти, восхо-
дивший к опыту Кавказской войны. Различной была политика
власти по отношению к казачьему, русскому и горскому хри-
стианскому и горскому мусульманскому населению. Вместе
с тем цель судебных и административных преобразований в
отношении горцев с самого начала осознавалась и формули-
ровалась предельно ясно.
В отчёте по главному управлению наместника Кавказского
за первые десять лет управления великого князя Михаила Ни-
колаевича (1873 г.) находим пояснение о том, что военно-на-
родное управление у горцев в 1859 году предназначено для
того, «чтобы путём временного сохранения в силе действия
местных обычаев, адата и административного давления на
оный подготовить горское население к замене этих обычаев
правильным законодательством». Можно предположить, что
под «правильным законодательством» подразумевается рос-
сийское имперское законодательство, общепринятое для под-
данных.
На Северном Кавказе аграрно-крестьянская реформа про-
водилась в два этапа. Первый этап земельной реформы заклю-
чался в размежевании земель и определении их юридическо-
го статуса, второй — ликвидация рабства и освобождение кре-
стьян от личной зависимости.
При проведении земельной реформы на Северном Кавка-
зе российская администрация отдавала приоритет раздаче зе-
мель дворянству, местной знати и общинному землевладению
и землепользованию казачьих станиц.
Неравномерное распределение земельного фонда поста-
вило в неравные условия выживания не только различные
группы населения, но и различные народы, населяющие Се-
верный Кавказ.
В горной Ингушетии и в Чечне в конце XIX — начале XX вв.
на душу населения приходилось: земли пахотной — 0,9 и 0,3
дес., покосной — 0,5 и 0,55 дес., пастбищной — 2,5 десятины.
Непосредственным результатом проведения земельной

45
реформы на Северном Кавказе стало введение с 1 января
1866 г. государственной поземельной подати, известной как
«подымный сбор».
Таким образом, направленность правовых и административ-
ных преобразований, а также статус горцев среди прочих под-
данных Российской империи были означены достаточно ясно.
Горские словесные суды возглавляли царские чиновники,
которые не только не знали основ шариата и адатов, не знали
языка судопроизводства, но также подчас не знали основ рос-
сийского имперского права.
Сведение и формальная кодификация в один институт ре-
гулирования норм различных правовых систем, то есть госу-
дарственного права Российской империи, религиозного права
(шариат) и адатов ингушей, размыли правовую основу жизни
населения, окончательно дезориентировав нормы ценностно-
го социального поведения.
Рассогласование социальных и культурных ценностей при-
вело к изменениям в поведенческой сфере целых обществен-
ных групп и личности, характеризующимся дизъюнктивными
проявлениями: привели к росту доминантности, подозритель-
ности, тревожности, соперничества; снижению нормативно-
сти поведения и сотрудничества.
Реформаторская деятельность российской администра-
ции на Северном Кавказе не была направлена на унификацию
управленческих институтов в рамках единого государства.
Администрация стремилась «умиротворить» мусульманские
народы края установлением над ними военно-полицейского
надзора, противопоставляя казачье население горскому. В ад-
министративном отношении, например, народности Терской
области целиком отдавались в ведение военных властей.
Говоря о характере утверждения в данном регионе рос-
сийской государственности, можно констатировать, что вла-
сти не были заинтересованы в сохранении этнической и соци-
окультурной уникальности автохтонного населения Северно-
го Кавказа. Мирясь с самобытностью горцев как с меньшим, по
сравнению с вооружённым сопротивлением, злом российское

46
правительство способствовало оттоку значительной части
местного населения в Турцию в 1850‑1860‑е гг., а затем разре-
шило поселиться ингушам на равнине в специальных отведен-
ных районах. Переселение, по замыслу власти, способствова-
ло ослаблению этнических связей, раздроблению целостности
территорий компактного проживания горцев. Наряду с этим
были созданы льготные условия для переселения крестьян из
центральных районов России.
Наиболее значимым в завоевании Кавказа стало то, что
Российская империя распространила свои пределы на тер-
риторию Северного Кавказа, открыв дорогу российскому су-
перэтносу для освоения нового жизненного пространства.
Мирный культурный обмен гораздо больше сблизил этниче-
ские группы региона, чем военная экспансия. «Восходящая
фаза последнего малого социального цикла периода империи
закладывала основы для построения новой русской нации,
развить которые и довести этот процесс до конца у царско-
го правительства не хватило ни времени, ни возможностей»
[9,112‑113].
В позитивной идеологии нет места насилию даже ради ве-
ликой цели, иначе она ущербна и выходит за рамки ценност-
ной культуры. В отсутствии взаимно-приемлемой идеологии,
толерантного политического курса, народ и власть по‑разно-
му видят свое будущее, что и приводит, в конечном счете, к
конфронтации между властью и подвластными.
Как политический метод управления Кавказом в XVIII‑XIXвв.,
сформировался принцип тенденциозной этнической элитар-
ности, суть которого заключалась в делении населения Кавка-
за на привилегированные и опальные народности. Опасаясь
консолидации этнических групп по обе стороны Кавказского
хребта метрополия создала классовую этническую градацию,
искусственно возвысив одних над другими.
В пореформенный период ингушское население включи-
лось в процессы модернизации и капиталистического произ-
водства. Появилась плеяда талантливых офицеров русской ар-
мии, мелких промышленников, новой интеллигенции.

47
 В 1905 году был образован особый ингушский округ под
названием «Назрановский». В распоряжении констатируется
следующее: «Выделение ингушей из состава Сунженского от-
дела произведено вследствие нерационального устройства
управления этим народом; семнадцатилетнее существование
объединенного управления казаками и ингушами доказало с
полной очевидностью, что администрация Сунженского отде-
ла, имея на своем попечении многотысячное казачье населе-
ние, не в состоянии управлять шестидесятитысячным ингуш-
ским племенем, и в результате все функции власти атамана от-
дела по отношению к ингушам сводились лишь к ограждению
казаков от преступлений со стороны их соседей.., администра-
ция отдела, состоящая исключительно почти из казаков, есте-
ственно больше заботилась и вникала в нужды станиц, чем ин-
гушей. Такое положение вещей подрывало постепенно авто-
ритет правительственной власти в глазах ингушей, само собой
толкало их на преступления, что, в свою очередь, вызывала
необходимость принятия против ингушей ряда репрессивных
мер; в отношении же поднятия культурно-экономического со-
стояния этого народа, за истекшие 17 лет ничего не было сде-
лано, вследствие чего ингуши сравнительно сильно от стали от
своих соседей: осетин, чеченцев, кабардинцев. Упразднение
существовавшего до 1888 г. отдельного управление ингушами
и включение их в состав Сунженского отдела, совершившееся
без всякого соображения с мировоззрением и условиями жиз-
ни этого племени, было крупной ошибкой» [5].
Образование отдельного национального ингушского
округа привело к сокращению преступности среди населе-
ния, к качественному повышению уровня во взаимоотноше-
ниях населения с властями. «Ингушский народ стал более
дисциплинированным и выказывает явное стремление идти
по пути прогресса и мировой культуры… Таким образом, уч-
реждение нового Назрановского округа, за короткое время
его существования, возымело на ингушей весьма благотвор-
ное влияние в смысле введения среди них гражданственно-
сти» [5].

48
 Система образования, сама школа всегда являлось луч-
шей пропагандой культурных ценностей. В 1836 году во
Владикавказе открылась духовное училище, для подготовки
православных священнослужителей и миссионеров из семей
знатных осетин. В 1848 году при Навагинском полку откры-
вается первая на Кавказе военная школа, куда принимали
детей знатных горцев. По окончанию школы курсант получал
офицерское звание, что определяло дальнейшую судьбу дан-
ного горца. Примечательно, что в 1871 году по Кавказскому
округу, считая и Закавказье, на 5635 жителей приходилась
одна русская школа и на 638 жителей одна мусульманская.
«…в русской школе в 1893 году насчитывалось 893 ученика,
в мусульманской 25360 учеников», правда очень скоро эти
цифры поменялись.
В рассматриваемый период происходит постепенный пе-
реход от включения народов Северного Кавказа в государ-
ственное пространство России к их постепенному превра-
щению в часть российского историко-культурного типа. Это
явление представляет собой более сложный и длительный
процесс, затрагивающий изменение основ этнокультурных
характеристик народов изучаемого региона, которое обрело
зримые черты в период следующего большого социального
цикла. Русский язык стал языком межнационального общения
для народов, населяющих Россию. И как государственный язык
основным для получения стандартного образования.
Этнос может менять свои адаптивные стратегии, постоян-
но вырабатывая для решения насущных задач новые формы
культуры.
С петровских времен тяготея к европейским ценностям,
Россия пыталась приобщиться сама и приобщить подвластные
народы к европейской культуре, что сыграло определенную
положительную роль в развитии народов. Историческая роль
России в цивилизационном процессе кавказского региона
значительна и неоспорима.
По сравнению с другими компонентами культуры, ценно-
сти, как правило, рассматриваются как более фундаменталь-

49
ные ментальные образования, как «абстрактные идеалы… не
связанные с конкретным объектом или ситуацией, как своего
рода представления человека об идеальных моделях поведе-
ния и идеальных конечных целях» [6,63].
Культуре каждой общности присущи определенные систе-
мы ценностей и соответствующая иерархия. Мир человече-
ских ценностей, затронутый бурными переменами, становится
очень изменчив и противоречив. Кризис системы ценностей
означает не их тотальное уничтожение, а изменение их вну-
тренних структур. «В ценности всегда выражены обобщенные
цели и средства их достижения. Они играют роль фундамен-
тальных норм, которые обеспечивают интеграцию общества,
помогают индивидам осуществлять социально одобряемый
выбор своего поведения в жизненно значимых ситуациях, в
том числе и выбор между конкретными целями рациональ-
ных действий. Ценности служат социальными индикаторами
качества жизни, а система ценностей образует внутренний
стержень культуры, духовную квинтэссенцию потребностей и
интересов индивидов и социальных общностей. Система цен-
ностей, в свою очередь, оказывает обратное влияние на соци-
альные интересы и потребности, выступая одним из важней-
ших стимулов социального действия, поведения индивидов.
Ценность связана с психическим бытием, с актом оценки, од-
нако она не есть акт оценки, не выводится из него и не зависит
от него. Ценность относительно независима от психического
акта оценки, что говорит об ее объективном характере. Цен-
ность воплощена в предмете. Она не трансцендентна по отно-
шению к нашему миру и не является абсолютно самостоятель-
ной сущностью. Это отношение ценности к миру выражается в
долженствовании» [7,245].
Сохраняя верность присяге (договору) российской коро-
не 1770 и в 1810 году, ингуши принимали участие в военных
компаниях Российской империи в составе русских войск, та-
ких как: Крымская война 1853‑1856 гг.; Русско-турецкая война
1877‑1878 гг.; Русско-японская война 1904‑1905 гг.; Первая ми-
ровая война 1914‑1918 гг. По имеющимся сведениям во время

50
Первой мировой войны, только полными кавалерами Георги-
евских медалей стали 26 ингушей, золотым оружием были на-
граждены 8 офицеров-ингушей и т.д.
Антропологический патриотизм как генетическая сущ-
ность основан на преданности биологической и географиче-
ской близости к семье, роду, обществу, этносу, родному краю.
Он формируется на подсознательном уровне, под воздействи-
ем культурных традиций и проецируется в ценностных, миро-
воззренческих конструкциях. Родная земля, веками устоявши-
еся родные обычаи и традиции, воля и свобода для ингушей
на протяжении веков были высшей ценностью. Преданное
служение государству выражало искреннее стремление ингу-
шей к дружбе и союзу с Российской империей.
Вот одна из характеристик ингушей: «На Кавказе живет не-
кий народ, который совершенно отличается от других кавказ-
ских народов по языку, облику и чертам лица; их самоназвание
— Ламур, означающее — жители гор; другие называют их гал-
гаями, или ингушами…
Как нам говорили, это честнейшие и храбрейшие люди,
борющиеся за свою независимость, подчиняющиеся только
своим старейшинам или жрецам, совершающим религиозные
жертвоприношения… Ингуши замечательные земледельцы.
Они живут на истоках Кумбелея и Сунжи, до высоких гор на
восточном берегу Терека, где они граничат с осетинами. Кара-
булаки происходят именно от них; они граничат с ингушами на
западе, с чеченцами на востоке» [8,248].
Известный российский историк С. Броневский пишет в сво-
ем изданий по Кавказу: «Ингуши, называемые также Кисты, Гал-
гаи, сильное Кистинское колено, имеют главное жилище свои
вдоль по реки Камбилею впадающих в неё ручьями, и до высо-
ких гор, а также по вершинам Сунжи и по сунженской реке Шан-
гирь, или Асса. Находясь, таким образом, между Малой Кабар-
дою и Чеченцами. Селения Ингушские начинаются от Владикав-
казской крепости в предгорьях пересекаемых возвышенными
равнинами, и оттуда расширяются дальше на Восток и на Пол-
день по берегам Камбулея, Сунже, Шангири неопределенною

51
чертою… Следующие или главные деревни с приписанными к
ним селениями лежат на востоке от Владикавказской крепости
между Тереком и Комбулеем, Ахкинчурт, у истоков Сунжи… В
ингушских горах известны следующие руды: свинцовый блеск,
медная синь, медная зелень с жилками по бледной медной
руды серебросодержащей, (fahl-erzt) …, пробы руды признаны
в свинце и серебре не уступающим Нерчинским рудам. Ингуши
разделены на малые независимые общества под управлением
выборных старшин… Ингуши не столько наклоны или менее
других имеют удобностей к грабительству. Ингуши почитаются
за добрых и кротких людей. Они довольно прилежны к хлебопа-
шеству и изрядно имеют скотоводство. Дома строят каменные
или деревянные…» [9,160‑166].
История представляет собой череду событий. Каждое из
этих событий под воздействием обстоятельств места и време-
ни имеет свою специфическую форму, отличающуюся от фор-
мы аналогичного события, произошедшего при других обсто-
ятельствах. Эта конкретно-историческая форма всякого собы-
тия и есть его культурная составляющая.
Драматические перипетии взаимоотношений России и Кав-
каза определялись не столько существом процесса, сколько
насильственной технологией, применяемой всеми его участ-
никами.
Культурное многообразие России, являющееся фактором
ее устойчивого социально-экономического развития, делает
невозможным решение этнокультурных проблем изолиро-
вано, в отдельных регионах, без широкого взаимодействия
органов государственной власти, местного самоуправления,
общественных объединений и других субъектов этнокультур-
ной деятельности. Обуславливает необходимость в социаль-
но-культурном проектировании развития регионов, с учетом
формирования эффективных форм и инновационных меха-
низмов адаптации и развития локальных этнокультурных тра-
диций в современных социальных и экономических условиях,
мировых тенденциях глобализации и информационного раз-
вития общества.

52
 При меч ания
1. Гумилев Л. Этногенез и биосфера земли. М. 2008.
2. Акты, собранные кавказской археографической комисси-
ей (АКАК). XII тт. Тифлис. 1866‑1904. Т. X.
3. Эсадзе С. Историческая записка об управлении Кавказом.
В 2‑х т. Тифлис, 1907. Т.1.
4. Шнайдер В. Г. Россия и Северный Кавказ в дореволюцион-
ный период: особенности интеграционных процессов. М. 2008.
5. Управление казачьих войск. «Об образовании в Терской
области Назрановского округа».18 октября 1908. №1724.
6. Stone W. F., Schtufiner P. E. The Psychology of Politics. N. Y.;
Berlin, 1988.
7. Таблиашвили З. А., Горозия В. Е. Человек: соотношение
национального и общечеловеческого// Материалы междуна-
родного симпозиума. Выпуск 2 / Под ред. В. В. Парцвания. СПб.:
Санкт-Петербургское философское общество, 2004.
8. Аталиков В. М. Наша старина. Нальчик. 1996.
9. Броневский С. Кавказ. М. 1823.

53
 С. А. Айларова
(Владикавказ)

ТЕРСКАЯ КООПЕРАЦ ИЯ В ГОД Ы

ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙ Н Ы

Актуальность изучения истории кооперативного движения

в России предопределена ростом научного интереса к местной
истории, развитием региональных исследований, посвященных
изучению прошлого отдельных областей и регионов страны.
В современной исторической науке налицо устойчивый
интерес к исследованию развития кооперации во второй по-
ловине XIX — начале ХХ вв. на Юго-Востоке России и на Се-
верном Кавказе (на Дону, Ставрополье и Кубани) [1‑4]. В то же
время, развитие кооперации в Терской области остается сво-
еобразной лакуной современного кавказоведения, этой про-
блеме не посвящено ни одного специального исследования,
те или иные ее аспекты затрагивались лишь в обзорных ста-
тьях по истории кооперации Северного Кавказа [5‑6]. Являясь
частью северокавказской кооперации, терская кооперация
имела свою специфику, которая определялась этнополитиче-
скими, экономическими и территориальными особенностями
этой части региона. Без учета данных факторов сложно пред-
ставить во всей полноте картину исторического развития Се-
верного Кавказа от реформ 60‑70‑х годов XIX в. — до начала
ХХ в.
Кооперативы как организационно оформленные самодея-
тельные товарищества объединяли городских и сельских про-
изводителей для совместной деятельности в сфере производ-
ства или в сфере обращения. Кооперативные объединения на
Северном Кавказе создавались прежде всего для совместной
аренды и покупки земли, удобрений, машин, для сбыта сель-
скохозяйственной продукции и т.д. Так, в Терской области для
совместной покупки земли с 1897 г. по 1912 г. было создано 150
крестьянских товариществ. Товарищества эти обычно были не-
большие, объединявшие в среднем на одно товарищество не
54
более 22 хозяев [7, 27]. Кооперировались они на краткий срок,
т.е. на период покупки земли.
Еще одной формой были сельскохозяйственные товарище-
ства, образцовый устав которых был утвержден в 1908 г. Созда-
вались они для выполнения широких хозяйственных функций, в
том числе для совместной переработки и сбыта сельскохозяй-
ственной продукции. Но в Терской области широкого распро-
странения они не получили и экономическое воздействие их на
жизнь крестьянства было небольшим. В 1913 г. во всех областях
и губерниях Северного Кавказа было 89 сельскохозяйственных
товариществ, из которых 84 приходилось на Кубанскую область
[8, 240‑241]. Среди действовавших в Терской области сельско-
хозяйственных обществ можно назвать Терское, Червленское,
Ардонское, Прохладненское. Среди них Терское общество сель-
ского хозяйства и сельскохозяйственной промышленности чис-
лилось «ветераном» терской кооперации (образовано в 1878 г.).
Однако его сложно назвать в чистом виде кооперативом: оно
осуществляло «скорее принцип помощи в его филантропиче-
ской форме» [9, 111].
Более активными и жизнеспособными проявили себя в Тер-
ской области потребительская и кредитная кооперации.
Потребительская кооперация давала возможность на сред-
ства пайщиков приобретать необходимые товары для кре-
стьянских хозяйств через систему кооперативных лавок. Ино-
гда потребительские товарищества брали на себя и функции
реализации сельскохозяйственных продуктов своих членов.
При помощи таких кооперативов члены потребительских об-
ществ пытались оградить себя от всякого рода посредников и
скупщиков. Первые потребительские общества были открыты
Владикавказской железной дорогой в 1891 г. — в Минеральных
водах, Беслане и Грозном. К 1913 г. было открыто 21 общество.
Из них наиболее крупные — Незлобинское, Кисловодское и Ар-
донское на 1 января 1913 г. включали 685 членов с оборотным
капиталом 88 809 руб. [9, 104]. Среди потребительских обществ
Терской области было: 3 железнодорожных, 3 городских, 1 ра-
бочее, 13 сельских и 1 станичное.

55
 Среди потребительских обществ Терской области, откры-
тых до начала Первой мировой войны, значатся: Минераловод-
ское железнодорожное (1891), Бесланское (1891), Грозненское
(1891), Моздокское городское (1899), Наурское сельское (1901),
Тамбовское (1905), Государственное сельское (1907), Минера-
ловодское (1909), Илларионовское (1909), Горячеводское ста-
ничное (1910), Кисловодское рабочее — «Солидарность» (1910),
Михайловское сельское (1912), Нальчикское (1912), Ардонское
(1912), Караногайское (1912), Пятигорское городское (1914),
Кизлярское (1914), Эльхотовское сельское (1914), Христианов-
ское (1914), Алагирское (1914) [9, 108].
Начавшаяся мировая война, вздорожание цен на продукты,
рост спекуляции и ростовщичества послужили новым толчком
к стремительному росту потребительской кооперации. На 1 ян-
варя 1916 г. в Терской области насчитывалось уже 58 потреби-
тельских обществ [10, 36]. К началу 1918 г. терская потребитель-
ская кооперация делает серьезный рывок — в ее рядах насчи-
тывалось уже 276 обществ [11, 786].
Потребительские кооперативы, работая над расширением
ассортимента своих товаров, их качества, были серьезными
конкурентами местным спекулянтам и торговцам. Спекулянты
пускались во всевозможные интриги и подкупы, шантажиро-
вали оптовиков, требуя опускать товары только им, вербовали
«агентов из несознательного населения, обещали и давали им
подарки: шаль, платок, отрез на бешмет или черкеску, в случае,
если они приведут к ним покупателя — члена общества потре-
бителей» [12, 1958].
В годы Первой мировой войны, когда число потребитель-
ских кооперативов на Северном Кавказе и на местах увеличи-
лось, усилились их экономические возможности, стала явствен-
ной тенденция выхода за рамки замкнутых кооперативных
единиц, создание союзов. В 1917 г. в Терской области возникает
союзное потребительское объединение — Владикавказское
Общество оптовых закупок.
Часть потребительских обществ Терской области связало
свою деятельность с Московским союзом потребительских об-

56
ществ, образовавшемся еще в 1907 г. На 1 января 1917 г. от Тер-
ской области в этом союзе числилось 23 потребительских обще-
ства [13, 11‑12]. Некоторые терские потребительские общества
вошли в созданный осенью 1915 г. Доно-Кубано-Терское това-
рищество кооперативов. Этот кооперативный союз занимался
централизованной закупкой и продажей сельскохозяйствен-
ных орудий, предметов промышленного производства, сбытом
семян и вкладными операциями.
В 1917 г. Московский союз потребительских обществ преоб-
разуется в Центральный союз потребительских обществ и боль-
шая часть кооперативных союзов северокавказского региона
вошли в его состав [6, 50].
Союзное строительство, создание союзов все более высоко-
го уровня концентрировали людские и материальные ресурсы
потребительской кооперации, расширяли товарооборот, раз-
вивали сельскохозяйственное производство.
Наиболее значительную роль в экономике Терской области
с начала ХХ века играла кредитная кооперация.
Успех ведения земледельческого хозяйства мелкими про-
изводителями при переходе к рыночным отношениям обусла-
вливался двумя важными факторами: наличием оборотного ка-
питала и совершенной техники. Следовательно, главным в деле
улучшения сельского хозяйства являлась проблема организа-
ции дешевого и доступного кредита.
Крупный банковский кредит был недоступен мелким земле-
дельцам, а ростовщики-кредиторы на рубеже XIX — начале ХХ
вв. брали по 30‑80 % годовых от выдаваемой заемщику суммы (в
горских селениях ростовщики брали нередко 100, 200 и более
процентов), что подрывало сельское хозяйство.
Историю кредитной кооперации в Терской области можно
начинать с таких кредитных учреждений как общественные
ссудные кассы. Первые такие учреждения возникли в Кабарде
(1856 г.) и Карачае (1869 г.). Создавались они по решению кав-
казской администрации на основе не кооперативного, а обще-
ственного капитала [14, 38].
Позднее появляются такие кредитные учреждения как со-

57
словные (крестьянские) сельские банки, ссудо-сберегательные
общественные кассы, общества взаимного кредита и ссудо-сбе-
регательные товарищества. В 70‑е гг. XIX в. возникает Ардонская
ссудо-сберегательная общественная касса в Осетии, а в 80‑е гг.
начинает работать первое в Терской области Прохладненское
станичное ссудо-сберегательное товарищество. Основной ка-
питал ссудо-сберегательных товариществ формировался не из
общественного капитала (например, из доходов арендных и
других статей), а за счет паевых взносов членов кооператива.
В 1895 г. издается «Положение об учреждении мелкого кре-
дита», согласно которому в России устанавливались три основ-
ных типа учреждений мелкого кредита: ссудо-сберегательные
учреждения и кассы (кооперативные учреждения с паевыми
взносами их членов), сельские и станичные банки и кассы (со-
словные учреждения с капиталом сельских и станичных об-
ществ) и кредитные товарищества (основной капитал которых
образовывался на основе ссуд Государственного банка) [15].
В начале ХХ в. (1904 г.) издается новое положение об учреж-
дениях мелкого кредита, упорядочивавшее их прерогативы,
санкционировавшее объединение в союзы, создававшее цен-
тральные и местные (губернские и областные комитеты) управ-
ления по делам мелкого кредита. При конторах и отделениях
Госбанка появились должности инспекторов мелкого кредита,
чьи действия распространялись не только на кредитные, но и
на ссудо-сберегательные товарищества, и занимавшиеся не
только попечительством, но и организацией этих учреждений.
Активно содействуя организации кредитных кооперативов,
помогая им финансово, государство стремилось хотя бы отча-
сти преодолеть социальную несправедливость по отношению
к крестьянству, испытывавшему все тяготы перехода к рыноч-
но-капиталистическим отношениям. Ведь основную массу чле-
нов в кредитных товариществах составляли крестьяне, в боль-
шинстве своем наиболее малодостаточная часть российского
общества.
После революции 1905 г. кредитная кооперация и в России
в целом, и на Северном Кавказе получила огромный импульс.

58
О росте общественной активности масс говорят такие цифры:
если в 1906 г. в Терской области было 6 кредитных обществ, то
к 1916 г. их было уже 134 (128 — кредитных товариществ и 6 —
ссудо-сберегательных товариществ, с числом членов соответ-
ственно — 79 904 и 4 825 человек) [16, 294‑295].
Уже в 1917 г. в Терской области действовало 155 учреждений
мелкого кредита; 144 товарищества, т.е. почти 93 % являлись
сельскими учреждениями, из которых 142 товарищества были
исключительно с земледельческим составом участников, а в
двух товариществах — Чернорынковском и Тушиловском, рас-
положенных на берегу Каспийского моря, участниками были
рыболовы. Число городских товариществ в Терской области
было 6, из них 4 кредитных товарищества во Владикавказе, 1 в
Грозном и 1 ссудо-сберегательное товарищество в Георгиевске
[17, 16].
По отделам и округам учреждения мелкого кредита распре-
делялись следующим образом: во Владикавказском — 29, Пяти-
горском — 20, Моздокском — 17, Кизлярском — 17, Сунженском
— 16, Нальчикском — 20, Назрановском — 10, Хасавюртовском
— 10, Грозненском — 11 и Веденском — 5.
Что особенно примечательно — к началу Первой мировой
войны в кооперативные процессы втягиваются все горские эт-
носы Терской области. Значительно усилившиеся к тому вре-
мени социально-экономические перемены, обусловленные
быстро развивающимися товарно-денежными отношениями,
создавали внутренние условия для кооперирования горского
населения. Кредитная кооперация как форма хозяйственной
деятельности в период рыночной трансформации региона яв-
лялась действенной формой защиты интересов горских кре-
стьянских масс от эксплуатации ростовщиков, спекулянтов,
всякого рода посредников — торговцев, перекупщиков. Наря-
ду со смешанными по национальному составу кооперативными
обществами, в Терской области были и моноэтнические кредит-
ные кооперативы: 24 осетинских, 12 чеченских, 10 ингушских,
10 кабардинских, 5 кумыкских, по 1‑му грузинскому, армянско-
му, абазино-карачаевскому кредитному товариществу [17, 17].

59
 Среди кредитных кооперативов Владикавказского окру-
га Терской области, выступавшего пионером в деле развития
областной кооперации, значились следующие товарищества:
Алагирское, Ардонское, Владикавказское (Армянское), Влади-
кавказское (Еврейское), Владимирское, Гизельское, Горско-Кур-
татинское, Грузинское, Даргавское, Дархъ-Кохское, Заманкуль-
ское, Зилгинское, Кадгаронское, Куртатинское, Магометанское,
Моздокеловское, Ново-Урухское, Ново-Христианское, Ольгин-
ское, Прохановское, Синдикауское, Тулатовское, Унальское, Ху-
малагское, Цейско-Садонское, Эльхотовское [18, 16‑17].
Несмотря на то, что кредитные кооперативы в Терской об-
ласти являлись сравнительно молодыми учреждениями, тем не
менее ими обслуживалось до 70 % хозяйственно самостоятель-
ного населения области [17, 16].
Оборотные средства кредитных товариществ быстро росли,
что связано было с ростом вкладной и ссудной операций.
Скромный, но гарантированный процент по вкладам (5‑8 %),
привлекали денежные излишки и самих членов кооперативов,
и извне. Сумма вкладов в кредитные кооперативах возросла за
10 лет с 1905 по 1914 гг. с 9 700 руб. до 2 040 242 руб., то есть в 210
раз [9, 86]. Увеличились и ссудные операции: с 1905 по 1913 гг.
их рост составил с 196 800 руб. по 5 405 908 руб., то есть более
чем в 27 раз [9, 89‑90].
Процент, взимаемый по ссудам был довольно чувствитель-
ным для небогатого сельского населения Терской области — до
12 %, но он не шел ни в какое сравнения с грабительскими тре-
бованиям ростовщиков, особенно в горских селах, где ссудный
процент доходил до 300‑400 %.
Безусловно, кредитные учреждения не были благотвори-
тельными организациями, не хозяйствовали себе в убыток, и от
своих членов требовали «хозяйственной благонадежности», т.е.
определенного материального достатка в обеспечение ссуд, и
поэтому часто довольно жестко требовали возврата долгов. В
1913 г. с задолжников (304 чел.) Ольгинского сельского банка
в Осетии с участием полиции были взысканы долги. Поскольку
ссуды были небольшие — от 5 до 50 руб. то нежелание распла-

60
титься с банком говорило скорее о финансовой недисциплини-
рованности и отсутствии «кооперативного сознания», нежели о
материальной несостоятельности должников [19, 26, 69].
Большая часть ссуд шла на нужды производственного на-
значения (аренда земли, покупка скота, земли, сельскохозяй-
ственных орудий, наем рабочий силы и т.д.), небольшая часть
— на уплату долгов, личные расходы.
Кроме вкладных и ссудных операций, кредитные коопера-
тивы с начала ХХ в. все шире практиковали посреднические
операции, т.е. покупку для своих членов различных товаров
(промышленные изделия, земледельческие орудия и машины)
и продажу сельскохозяйственной продукции. Впервые посред-
нические операции в Терской области были начаты одним то-
вариществом в 1901 г. на сумму 682 руб. В 1911 г. посредниче-
ские операции вели уже 11 кредитных обществ на сумму более
90 тыс. руб. в год, и с каждым годом число их возрастало [20,
184‑185].
В 1913 г. посреднические операции вели уже 39 товари-
ществ. В течение года ими куплено товаров и принято для про-
дажи на 371 182 руб., а продано на 289 410 руб. [9, 91].
Особенно широкий размах подобная деятельность кредит-
ных товариществ приобрела в годы Первой мировой войны.
Кредитные общества строили зернохранилища, склады сель-
скохозяйственных машин, мельницы, хлебопекарни и т.д., арен-
довали землю у сельских обществ с целью отдачи ее в аренду
своим членам. Были и кооперативы, которые открывали лавки
для продажи предметов первой необходимости кооператорам,
т.е. объединяли функции кредитной и потребительской коопе-
раций [21, 1‑2].
Накануне Первой мировой войны окрепшая кредитная ко-
операция вступает в важный этап своей деятельности — этап
союзного строительства. В 1913 г. во Владикавказе был создан
Терский союз учреждений мелкого кредита. В 1916 г. в Терский
союз входило 118 товариществ, то есть большинство всех суще-
ствовавших в области кредитных обществ. О мощи Союза гово-
рит то обстоятельство, что товариществами Союза ссуд в одном

61
1916 г. было выдано на сумму свыше 8 млн. руб. [17, 19]. Деятель-
ностью Терского союза кредитные товарищества сплачивались
в единую экономическую систему, получали возможность по-
лучать кредиты в Госбанке и союзах, пользовались организаци-
онной и финансовой помощью. Как центр кредитной системы,
Союз помогал в организации посреднических операций, куль-
турно-просветительской деятельности кооперативов, оказывал
агрономическую помощь.
Первая мировая война внесла большие изменения в соци-
ально-экономическую жизнь страны и оказала весьма суще-
ственное влияние на развитие российской кооперации. Рас-
стройство хозяйственной жизни страны — разрушение денеж-
ного и товарного рынка, разруха на транспорте, мобилизация
служащих и кооператоров, сказались на развитии кредитной
кооперации. В первые месяцы войны темпы роста новых това-
риществ замедлились, деятельность кооперативов осложни-
лась и несколько видоизменилась.
Это особенно проявилось в первые дни войны, когда сре-
ди вкладчиков возникли опасения за целостность их сбере-
жений и они спешили забирать свои вклады из товариществ.
Но благодаря страховым кредитам, открытым Госбанком, до-
верие к прочности кредитных кооперативов было восстанов-
лено [22, 45].
Безусловно, Терская область находилась далеко от театра
военных действий, но жизнь области с началом войны была
подчинена ее влиянию. С отрывом многих крестьян и казаков от
хозяйства, последнее безусловно ослаблялось, расстраивалось,
что уменьшало потребность в ссудах на сельскохозяйственное
производство. Кроме того, в ходе войны подрывался фундамент
всех финансовых учреждений — денежная система страны.
Раскручивалась инфляция, которая увеличивала количество
свободных денежных средств на руках населения и также ос-
лабляла потребность в кредитах. В то же время вклады в това-
риществах начинают быстро расти. С апреля 1914 г. по апрель
1916 г., то есть за два года войны произошел значительный рост
оборотных средств кредитных и ссудо-сберегательных товари-

62
ществ Терской области. За указанный период средства кредит-
ной кооперации района Владикавказского отделения Госбанка
увеличились с 2 144 тыс. до 8 808 тыс. руб., при чем увеличение
произошло главным образом за счет вкладов, сумма которых
возросла за этот период с 1 558 тыс. до 3 953 тыс. руб., что со-
ставляло 57,5 % общей суммы прироста [23, 1940].
Усиленный приток вкладов в товарищества объяснялся и
другими причинами: ростом цен на главные экспортные зерно-
вые культуры, которые производились в области (главным обра-
зом, кукурузу), ростом цен на сельскохозяйственные продукты,
запрещением продажи спиртных напитков, воздержание от по-
требления которых могло отразиться на сбережениях населения;
выдачей пайков и пособий мобилизованным и их семьям: сокра-
щением непроизводительных расходов, сокращением хозяй-
ственных работ (на ремонт и постройку жилых помещений и т.д.)
вследствие недостатка рабочих рук и дороговизны материалов,
необходимых в крестьянском хозяйстве [23, 1944]. Все это давало
населению небольшой капитал, который и поступал в кассы това-
риществ в виде отдельных сбережений. Быстрый рост вкладных
операций давал возможность многим товариществам не прибе-
гать к пользованию краткосрочными кредитами из Госбанка, а
размещать избытки средств в различных кредитных учреждени-
ях. Свободные средства терских кооперативов к 1 января 1917 г.
представляли внушительную сумму в 333600 руб., из которых
48000 руб. были помещены в государственные кредитные учреж-
дения, 39000 руб. — в частные, 221400 руб. — в Терский Союз, на
653000 руб. приобретены облигации военного займа и на 10543
руб. — акции Московского Народного Банка [17, 22].
Не развивались вкладные операции лишь в кредитных ко-
оперативах с мусульманским составом участников (чеченских,
ингушских, кабардинских), ввиду религиозного предубеждения
против получения процента по вкладам.
Особенно интенсивно росли вклады в Терском Союзе уч-
реждений мелкого кредита. За 1916 г. вклады в Союз возросли с
1412 949 руб. до 3 441 960 руб., то есть на 2 029 00 руб., что состав-
ляет 144 % [17, 18].

63
 Усиленный приток вкладов при более слабом требовании
на ссуды (на фоне усиливавшейся инфляции в стране) угрожали
финансовой устойчивости и дальнейшему развитию кредитной
кооперации. Но выход был найден и он заключался в переори-
ентации значительной части средств в более прочные товарные
операции. И хотя в стране сокращалось машиностроение и был
прекращен ввоз сельхозмашин из‑за границы, посредническая
деятельность Союза и кооперативов по снабжению товарами,
необходимыми в сельском хозяйстве, значительно выросла.
Так, журнал «Кооперативная мысль» сообщал, что посредниче-
ские операции в 1916 г. велись 78‑ю терскими кооперативами (в
форме закупки и комиссионной продажи). Товаров было приоб-
ретено в 1916 г. на 1919 тыс. руб., по сравнению с 1915 г. почти
в 7 раз больше, продано за то же время на 1 497 тыс. руб., что
больше чем в 1915 г. в 6 раз [17, 21].
Сокращение посевных площадей в годы войны, недостаток
рабочих рук, оборачивавшиеся сокращением производства,
повышали потребность в сельскохозяйственных машинах и
орудиях. В числе приобретаемых кооперативами товаров чис-
лились плуги, культиваторы, уборочные машины: соломорезки,
жатки, сенокосилки, зернодробилки и т.д.
Недостаток рабочих рук восполнялся также рядом меро-
приятий, к числу которых можно отнести: организацию товари-
ществ для совместного пользования сельскохозяйственными
машинами, развитие и расширение деятельности прокатных
пунктов при кредитных кооперативах, пользование трудом во-
еннопленных, организация как трудовых дружин, так и особых
сельских союзов из жителей сел и деревень для совместной об-
работки и уборки полей, отпуск известной части солдат из дей-
ствующей армии домой на полевые работы, участие агрономов
в помощи населению в полевых работах и т.д. [23, 1988].
Таким образом, война двояко повлияла на кредитную коо-
перацию. Наряду с отрицательным воздействием, в ее деятель-
ности появились и новые элементы, формы деятельности, кото-
рые говорили о том, что кооперация развивается, идет вперед.
Наряду с быстро увеличивавшимися товаро-снабженческими и

64
сбытовыми операциями, началась работа кооперации по снаб-
жению армии продовольствием. В этой области получили раз-
витие посреднические операции и по снабжению, и по сбыту
сельскохозяйственной продукции, в основном через посредни-
чество Терского союза учреждений мелкого кредита.
Хлебозалоговыми операциями, соединенными с совместным
сбытом хлеба занимались в Терской области 12 кредитных това-
риществ. Однако осуществление подобных операций затрудня-
лось отсутствием собственных зернохранилищ и амбаров. (Соб-
ственные амбары были только у 13 кооперативов). 37 кредитных
товариществ, практиковавших залоговую операцию, оставляли
заложенный хлеб у владельцев с соблюдением более или менее
гарантирующих интересы товарищества условий [17, 21].
С началом военных действий российские власти всячески
поощряли желание сельских кредитных и ссудо-сберегатель-
ных товариществ по доставке в армию сельскохозяйственной
продукции. Советом Министров было принято постановление,
чтобы «закупки и заготовки производились по преимуществу
непосредственно от производителей или через посредниче-
ство земских учреждений, а также сельскохозяйственных и кре-
дитных общественных организаций» [24, 22].
В Терской области кооперативные поставки хлеба для нужд
армии осуществлялись союзными кредитными товарищества-
ми через Терский союз учреждений мелкого кредита. Догово-
ры на поставки заключались Союзом, как и денежные расчеты
по исполнению поставок. Так, в период с августа 1916 г. и по 31
июля 1917 г. 24 союзных кредитных товарищества, принявших
участие в поставках хлеба, заготовили для «Хлебармии» 711
вагонов кукурузы, ячменя, овса, пшеницы. Из всего количе-
ства заготовленного хлеба на долю кукурузы приходилось 580
вагонов. В общей массе заготовленной «Хлебармией» за этот
операционный год кукурузы в количестве 2 850 вагонов, коопе-
ративная кукуруза составляла 20 %, или пятую часть [25, 6]. Ин-
тересно отметить, что кукурузу поставляли преимущественно
осетинские товарищества Владикавказского района, которые
из 580 вагонов поставили 456, т.е. более 80 % все кооператив-

65
ной кукурузы. Здесь лидировали Эльхотовское кредитное това-
рищество, поставившее 208 вагонов кукурузы и Даргъ-Кохское,
давшее 166 вагонов кукурузы [25, 6].
Таким образом, с начала 900‑х годов в Терской области пере-
живали свое становление такие формы кооперации как потре-
бительские общества, кредитные и ссудо-сберегательные това-
рищества, сельскохозяйственные товарищества и общества, но
уровень их развития был разным.
Наиболее впечатляющие результаты демонстрировала кре-
дитная кооперация, и причина была в острой нужде сельских
производителей в кредите, а также поддержке государства кре-
дитным кооперативам.
В годы Первой мировой войны терские кооперативы укре-
пились, их деятельность стала разнообразной и значительной.
Они активно противостояли разрухе, спекуляции, потере трудо-
способных работников, доказывая эффективность коллектив-
ных форм хозяйствования.
Первые десятилетия ХХ века стали временем, когда коо-
перация Северного Кавказа стала органической частью скла-
дывавшейся рыночной экономики региона, и одной из самых
действенных форм защиты интересов сельских тружеников и
мелких предпринимателей от эксплуатации всякого рода соци-
альных паразитов — перекупщиков, спекулянтов, ростовщиков
и т.п.

При меч ания

1. Ратушняк В. Н. Сельскохозяйственное производство Се-
верного Кавказа в конце ХIX — начале ХХ вв. (К проблеме раз-
вития аграрного капитализма). Ростов-на-Дону, 1989.
2. Ратушняк В. Н., Сидоренко Т. Н. Возникновение и развитие
кооперации на Кубани (2 пол. ХIX — 1917 г.) // Вопросы исто-
риографии и истории Северного Кавказа XVIII-ХХ вв. Краснодар,
1997.
3. Шебзухова Т. А. Кооперативное движение на Ставрополье
во второй половине ХIX — начале ХХ вв. Автореф… дисс. канд.
ист. наук. Ставрополь, 1998.
66
 4. Моисеева О. В. Развитие кооперативных отношений на
селе во вт. пол. ХIX — нач. ХХ вв. (на материалах Дона, Кубани
и Ставрополья). Автореф. дисс... канд. ист. наук. Новочеркасск,
2007.
5. Просянова И. А. Возникновение и развитие кредитной ко-
операции в Предкавказье в период империализма // Проблемы
аграрной истории народов Северного Кавказа в дореволюци-
онный период. Ставрополь, 1985.
6. Ратушняк В. Н. Сельская кооперация Северного Кавказа в
период капитализма: историография и очерк развития // Источ-
ники и историография аграрной истории Северного Кавказа.
Ставрополь, 1983.
7. ЦГА РСО-Алания. Ф.199. Оп.1. Д.114.
8. Статистический сборник за 1913‑1917 гг. // Труды Цен-
трального Статистического управления. М., 1922. Т.7. Вып.2.
9. Корнев Д. З. Кооперация в Терской области // Сборник по
вопросам экономики и кооперации. М., 1915.
10. Мошков В. А. Открытое письмо обществам потребителей
Северного Кавказа // Союз потребителей. Пг., 1917. №1.
11. Оборин И. Потребительская кооперация на Юго-Востоке
России // Юго-Восток. Справочник по Юго-Востоку. Ростов-н / Д,
1924.
12. Мошков В. А. Кооперация среди осетин // Вестник мелко-
го кредита. Пг., 1916. №47.
13. Союз потребителей. Пг., 1917. №2.
14. ЦГА РСО-Алания. Ф.224. Оп.1. Д.111.
15. ЗПСЗ. Т. 15. (1895). Спб., 1899. №11756.
16. Статистический справочник Юго-Востока России. Ростов
н / Д, 1923. Вып.2.
17. Тусиков М. Кредитная кооперация в Терской области //
Кооперативная мысль. Владикавказ, 1917. №1.
18. Кредитные кооперативы Юго-Востока. Список кредитных
и ссудо-сберегающих товариществ (со вступ. ст. П. И. Лященко).
Ростов н / Д, 1920.
19. ЦГА РСО-Алания. Ф.224. Оп.1. Д.247.
20. Степанов П. Ф. Мелкий кредит в Терской области (общий

67
обзор операций и положение учреждений) // Терский кален-
дарь на 1912 год. Владикавказ, 1911. Вып.21.
21. ЦГА РСО-Алания. Ф.199. Оп.1. Д.396.
22. Орлов А. Г. Кооперация в России накануне и во время во-
йны. М., 1915.
23. Тусиков М. Увеличилось ли благосостояние деревни (со-
общение из Терской области) // Вестник мелкого кредита, 1916.
№48.
24. Цит. по: Львов Г. Война и кооперативы // Сборник статей,
посвященных 50‑летию русской кооперации (1865‑1915 гг.). Ир-
кутск, 1916.
25. Малышев А. Участие терских кредитных кооперативов в
поставках хлеба для армии // Кооперативная мысль. Владикав-
каз. 1917. №2.

68
 Е. И. Кобахидзе
(Владикавказ)
ПРАКТИКА НАЛОГООБЛО Ж Е Н И Я
НА ЦЕНТРАЛЬНОМ КАВКАЗЕ В ПОР Е ФО Р МЕ Н Н Ы Й
ПЕРИОД: ПРОБЛЕМ Ы И Р Е Ш Е Н И Я

В общей системе правительственных мер по утверждению

на Северном Кавказе «гражданственности» особое место зани-
мала практика налогообложения. Наиболее емко значимость
этого аспекта кавказской политики Петербурга была сформули-
рована наместником великим князем Михаилом Николаевичем,
уверенно заявлявшим, что «уплата подати служит самым нагляд-
ным фактическим выражением окончательного подчинения по-
бежденного победителю, подданного — правительству; в ней
выражается уже не номинальное и пассивное, но действитель-
ное и притом всеобщее поголовное признание покорности» [1,
49]. Таким образом, помимо собственно фискальной функции,
налоги, распространяемые на горское население новоприоб-
ретенной окраины, имели еще и определенный символический
смысл, будучи одним из инструментов инкорпорации местных
народов в общегосударственное хозяйственно-экономическое
поле. Налоговая политика в регионе изначально строилась на
тех же основаниях, что и в Центральной России: прямому нало-
гообложению подлежали только «податные» сословия (прежде
всего крестьяне), в то время как дворянство и духовенство были
полностью освобождены от налоговой повинности. Однако ли-
берализация внутренней политической и экономической жизни
страны, связанная с реформами 60‑х гг. XIX в., привела к реши-
тельным изменениям и в налоговой сфере: прежде всего была
упразднена сословность в налогообложении и введен принцип
равномерности обложения, в структуре налогов повысилась
доля косвенных налогов, а в 1880‑е гг. отменили и архаичную
подушную подать. В целом система прямых налогов в Россий-
ской империи эволюционировала, хотя и со значительным от-
ставанием от стран Запада, к введению подоходного налога, ко-
торый, впрочем, был законодательно утвержден лишь в 1916 г.,
69
но так и не вступил в силу вплоть до Февральской революции.
На окраинах империи система налогообложения, как и дру-
гие аспекты внутренней политики правительства, имела свою
специфику, которая заключалась во введении, помимо общеим-
перских налоговых установлений, особых норм, отвечающих в
первую очередь интересам фиска. Именно в пореформенный
период проблема пополнения бюджета за счет налоговых по-
ступлений приобрела особую остроту в связи с необходимо-
стью форсированного развития экономики страны, что в нема-
лой степени обусловило усиление налогового пресса.
Первые шаги в экономическом подчинении Центрального
Кавказа были предприняты местной администрацией еще в на-
чале 30‑х гг. XIX в. одновременно с учреждением на территории
Осетии системы приставства, когда население было обложено
подворной податью [2, 373]. Кроме того, общинники отбывали
дорожную и подводную повинности, установленные А. П. Ермо-
ловым в 1818 г. По свидетельству окружного начальства, под-
водная повинность, распространявшаяся в Осетии только на
равнинных жителей, была достаточно тяжелой для местного
крестьянства, которому в год приходилось выставлять до 1500
подвод [3, 28-29об.].
Действия правительства в этом направлении активизирова-
лись после проведения земельной реформы и обосновывались
необходимостью «покрытия расходов по содержанию воен-
но-народных управлений» в округах, что, по заявлению импера-
тора, «уравнивало в правах» кавказских жителей с остальными
подданными русского государя [4, 156]. Вводя в январе 1866 г.
подымную подать, власти руководствовались как «местными
условиями», так и «степенью зажиточности» населения [5, 52]:
в Осетии, например, для плоскостных тагаурцев и куртатинцев
размер подати с дыма устанавливался в 3 руб. в год, жители Та-
гауро-Куртатинского участка, обитающие в горах, платили по 1,5
руб., дигорцы и алагирцы на плоскости — по 2 руб., а дигорцы,
алагирцы, нарцы и мамисонцы, живущие в горах — по 75 коп.
Помимо подымной подати устанавливалась и поземельная по-
дать в размере 2 коп. с десятины для всех частных поземельных

70
собственников на равнине [3, 30об.]. Уже в первой половине
того же 1866 года М. Т. Лорис-Меликов рапортовал наместнику
великому князю Михаилу Николаевичу об успешном обложе-
нии горцев Терской области государственной податью и «безне-
доимочном поступлении» всех сборов, за что получил особую
благодарность наместника и заслужил «милостивое внимание»
императора [6, 1-2об.].
Начав с введения подымной и поземельной подати, пра-
вительство последовательно распространяло в горской среде
и другие виды повинностей: в 1871 г. были введены мирские
повинности, в 1882 г. — земские. Земские сборы в структуре
местных платежей являлись самыми крупными и шли на удов-
летворение потребностей народного образования, медици-
ны, ветеринарной части, общественного призрения. Мирские
сборы предназначались для содержания местных управлений,
общественных зданий, поддержание местной инфраструкту-
ры. Содержание сельского правления являлось основным эле-
ментом мирских сборов, составляя довольно заметную часть в
общей системе денежных повинностей. Не имея практически
никаких доходных ресурсов, жители селений даже обращались
во все инстанции области, «начиная с начальника участка и кон-
чая князем Голицыным», с просьбой об упразднении сельских
правлений, мотивируя ее именно обременительностью финан-
сового обеспечения должностных лиц, и подчинении в адми-
нистративно-полицейском отношении «к жителям какого‑либо
селения», как это делали, например, жители селения Новоурух-
ского в 1899 г. [7, 1об.-2] Администрация подобные просьбы не
только не удовлетворяла, но и привлекала к уплате налога на
содержание сельского правления (до 12 руб. в год) и свободных
от уплаты мирских сборов временнопроживающих [8, 1-1об.,
2‑3], причисляя их поселения в административно-полицейском
отношении к определенному населенному пункту.
Как и в прежние времена, мирские повинности отбыва-
лись в денежной и в натуральной форме. Ежегодные денеж-
ные сборы даже перекрывали расходы казны на содержание
местных управлений Терской области [4, 151], разоряя и без

71
того нищее крестьянство. Однако чиновники, стоявшие во
главе областного управления, искренне полагали, что введе-
ние новых платежей «не может быть для местного населения
обременительным», тем более что «общая сумма платежей
крестьян средней России, достигая 27 руб. со двора и свыше
3 руб. с 1 десятины земли, значительно (их. — Е. К.) превы-
шает» [9, 67, 68]. В 1891 г., например, размер платежей, в том
числе стоимость натуральных повинностей, составлял следу-
ющие суммы [9, 68]:
С 1 десятины
С 1 двора
земли
У горных ингушей 1 руб. 50 коп. 3 р. 50 к.
– ″ — ″ –″– осетин 1 40 4 30
У плоскостных кабардинцев 1 32 8 20
ингушей 1 80 9 12
осетин 1 66 12 25
терских казаков 1 14 8 30
Кроме того, в системе денежных повинностей существовали
и выкупные платежи, в которые трансформировалась оброч-
ная подать бывших государственных крестьян. Представляя по
форме уплату процентов казне за выданную на покупку земли
ссуду, по способу взимания и раскладки выкупные платежи ни-
чем не отличались от прямых налогов.
В добавление к экономическим видам повинностей прави-
тельство ввело среди кавказцев и всеобщую воинскую повин-
ность, причем осетинам (как «туземному христианскому насе-
лению») единственным среди кавказских народов в соответ-
ствии с высочайше утвержденным 28 мая 1886 г. мнением Госу-
дарственного совета [10, 139] вменялось отбывать ее натурой.
В следующем году именной указ от 28 июля даровал это право
и осетинам-мусульманам [11, 23], поскольку «многие предста-
вители осетинского племени заявили о крайнем неудобстве
разделения племени на две части — освобожденных от нату-
ральной повинности как мусульман и отбывающих ее лично как
христиан, так как во многих семьях есть представители обеих
религий, и потому просили о предоставлении всем осетинам
права отбывать повинность натурою» [12, 44].
72
 Таким образом реализовывалось указание императора, дан-
ное им А. М. Дондукову-Корсакову при вступлении того в долж-
ность главноуправляющего на Кавказе и командующего войсками
Кавказского военного округа, о необходимости привлечения «на-
селения округа к отбыванию общеобязательной воинской повин-
ности на основании устава о ней 1874 г.» [12, 1]. Это направление в
деятельности кавказского руководства рассматривалось в Петер-
бурге как один из аспектов государственной задачи слияния края
с остальной частью России, важность которого обусловливалась
«не столько потребностью усиления вооруженных сил Империи,
сколько соображениями нравственными и политическими», по-
скольку «понятие о всеобщей обязанности каждого подданного
становиться в ряды защитников общего отечества есть связующее
начало политического единства государства» [12, 36]. Однако ве-
ликий князь Михаил Николаевич, бывший наместником во время
принятия устава о всеобщей воинской повинности, высказывался
против распространения его на население Кавказа, потому что
привлечение к государственной военной службе только что по-
корившихся горцев могло спровоцировать новые волнения и воз-
обновление лишь недавно прекратившихся военных действий. В
итоге в уставе о «всеобщей» воинской повинности появились изъ-
ятия, касающиеся народов как Закавказья, так и Северного Кавка-
за. В течение десяти следующих лет различные комиссии, включая
комиссию Главного штаба, работали над самыми разнообразными
проектами привлечения населения Кавказа к воинской службе,
причем именно Дондуков-Корсаков, вслед за своим предшествен-
ником, наместником Михаилом Николаевичем, настойчиво дока-
зывал необходимость учета при этом социокультурных особенно-
стей местных народов. Наконец, после обсуждения в 1885‑1886 гг.
в Государственном совете было принято решение об изъятии от
отбывания воинской повинности натурой, «впредь до особого
повеления», все мусульманское население Кавказа, обложив его
дополнительным к подымному денежным сбором в размере 530
руб. ежегодно по раскладке, составленной самим главноуправля-
ющим; христианское же население привлекалось к отбыванию во-
инской повинности натурой (см. подробнее: [12, 35‑44]).

73
 В мае 1894 г. вышло положение «Об устройстве земельных
повинностей в областях Терской и Кубанской», определяющее
механизм взимания с местного населения казенных и земских
повинностей, в числе которых были подымная подать (взима-
емая с горцев), денежные сборы взамен воинской службы, со-
держание трактовых дорог, мостов, переправ, земельной почты
и т.д. Как уже указывалось, жители отбывали и общественные
мирские повинности.
Таким образом, законодательное оформление податной си-
стемы и унификация налоговых сборов для местного населения
Кавказа знаменовали окончательное экономическое и поли-
тико-административное освоение кавказской окраины, вклю-
чение еe в орбиту финансово-экономической жизни страны.
Дальнейшая работа по совершенствованию налоговой системы
на Кавказе составляла одно из важных направлений деятельно-
сти высших государственных структур. На рубеже XIX‑XX вв. в
центральных правительственных инстанциях была разработана
реформа о преобразовании существующей податной системы
на Кавказе. Суть реформы сводилась к регламентации государ-
ственных налогов и замене подымных сборов поземельными,
взимавшимися с казенных земель, которые находились в на-
деле сельских обществ Северного Кавказа и Закавказья. Про-
ект был высочайше утвержден в июне 1900 г. [13, 5] и введен в
действие с 1 января 1901 г. «в интересах более уравнительного
и справедливого распределения налоговых тягостей между на-
селением края» [13, 1-1об.]. Этим же законом для взимания госу-
дарственной оброчной подати и поземельного налога устанав-
ливался режим «трехлетки» [3, 5об.], в соответствии с чем суммы
государственного поземельного налога стали определяться на
трехлетний срок с распределением по годам. Так, ежегодная в
течение 1901‑1903 гг. сумма поземельного налога для Терской
области составила 18.415 руб., исчисленная из расчета уже 4,3
коп. за десятину [13, 4], и 259 тыс. руб. оброчной подати [13,
9об.]. Тогда же, с 1901 г., устанавливалась налоговая плата на пя-
тилетие с лиц невойскового сословия, владеющих недвижимо-
стью на землях Терского казачьего войска (см.: [14]).

74
 А в 1909 г. через Государственный совет и Государственную
думу прошел закон, высочайше утвержденный 21 июня, кото-
рым регламентировался размер государственной оброчной
подати, определенной на 1909‑1911 гг. Закон определял сумму
налогообложения в размере 13 % (в том числе 10 % — собствен-
но оброк и 3 % — поземельный налог) со средней доходности
земельных угодий. Назначенный при этом размер оброчной
подати превышал суммы налога за прошлые годы, и в наиболь-
шей степени это увеличение затронуло Терскую и Кубанскую
области [15, 6‑7]. Как писал один из экономистов начала XX в.,
«налагая на крестьян значительную тяготу, распределяясь весь-
ма неравномерно и обременяя собою исключительно бывшие
податные сословия, натуральные повинности по общему свое-
му складу и по своей бытовой обстановке доныне носят на себе
следы крепостного порядка, являясь как бы пережитком доре-
форменной эпохи» (цит. по: [16, 221]).
К концу XIX в. система налогообложения, сложившаяся на
азиатских окраинах Российской империи, носила на себе явный
отпечаток крепостничества. Так, вводившиеся на окраинах осо-
бые налоги являлись главным образом пережитком подушной
подати и призваны были компенсировать потери казны, связан-
ные с ее отменой (1880‑е гг.). Так, в Закавказье, в Терской и Кубан-
ской областях в 1900 г. были отменены подымная и поземельная
подать с оседлых и кочевых сельских обывателей, а вместо них
введен общероссийский поземельный налог, обязательный для
всех оседлых земледельцев на надельной и частновладельче-
ской земле за исключением высших офицеров Кубанского и
Терского казачьего войска. С местных жителей также взималась
оброчная подать, уплачиваемая всеми поселянами на казенной
земле, кроме казаков. С горцев Кавказа взимался и подымный
сбор [16, 244‑245].
Действительно, уровень налогообложения в западных об-
ластях был существенной выше среднероссийского, в то время
как на Кавказе, Средней Азии и в Сибири — намного ниже, что
объяснялось разницей в уровне доходов жителей западных и
восточных областей, учитывающейся законодателем. Так, на-

75
пример, почти треть населения страны проживало в ее азиат-
ской части, но в бюджет отсюда шло лишь 10 % налоговых посту-
плений. Однако, учитывая крайне низкий уровень жизни мест-
ного населения, неразвитость или слабую развитость промыш-
ленной инфраструктуры, природно-климатические особенно-
сти, препятствующие в большинстве случаев интенсификации
сельского хозяйства, что в совокупности создавало трудно пре-
одолимые препятствия для финансовых накоплений средне-
статистическим селянином, можно с уверенностью говорить о
тяжести налогового бремени, которое приходилось на местное
население, и истощении платежных сил местного крестьянства.
Однако фискальные интересы казны мало учитывали реаль-
ные платежные возможности горского населения Кавказа. Более
того, преследуя именно эти цели, правительство не отменяло
архаическую, искусственно создаваемую «оседлость», которая,
с точки зрения администрации, некоторым образом регулиро-
вала земельный вопрос, поскольку «беспорядочный и произ-
вольный переход» населения из одного села в другое стеснял в
правах землепользования его коренных жителей, между тем как
правительственные распоряжения касались обеспечения кре-
стьян земельными участками лишь в месте постоянной оседло-
сти; нарушение же этих правил вело к неконтролируемому зем-
лепользованию. Этот «непорядок» в свою очередь предоставлял
«кочующему населению» очевидную возможность «уклоняться
от правильного счисления и обложения соответствующими госу-
дарственными и общественными повинностями» [4, 27]. Другим
аргументом в пользу закрепления в пореформенной сельской
общине круговой поруки стала необходимость утверждения в
сельских обществах принципа коллективной ответственности
(«ответственности массы») в противовес действующему в уголов-
ном законодательстве принципу личной ответственности, кото-
рый, при широко распространенном в местной среде «прочно
организованном укрывательстве», по мнению администрации,
лишь создавал «полное бессилие власти» [17, 12об.-13].
Что же касается финансового обеспечения сельской адми-
нистрации, то с 1 декабря 1903 г. оно стало осуществляться уже

76
не за счет мирских сборов, а из государственной казны, и раз-
меры его были утверждены законодательно. Теперь все пред-
ставители сельского управления состояли на государственных
должностях, довольно неплохо для крестьянской среды опла-
чиваемых. Содержание старшины определялось количеством
дымов, входивших в сельское общество. К примеру, в обще-
ствах, где находилось до 150 дымов, ему полагалось по 1 руб. с
дыма, 300 дымов обеспечивали 200 руб. содержания, 400 дымов
− 300 руб., 700 дымов — 400 руб., 1000 − 500 руб., свыше 1000
дымов — 600 рублей ежегодно. Размер выплат помощникам
старшин определялся в 50 коп. с дыма — со 150 дымов, в других
случаях − по 120 рублей в год. Размер жалованья сельским пи-
сарям определялся начальником области за счет подлежащих
обществ [18, 11].
В целом, сложившаяся на рубеже XIX‑XX вв. налоговая си-
стема Российской империи просуществовала без особых изме-
нений до Первой мировой войны. Адаптированная к социаль-
но-экономическим особенностям страны, она обеспечивала
приток в государственную казну средств, необходимых для под-
держания финансовой устойчивости империи. Однако на севе-
рокавказской периферии усиление налогового пресса, ощути-
мое даже несмотря на проведение финансовым ведомством
ряда мероприятий (перераспределение налогов и включение
в число налогоплательщиков прежде свободных от налоговых
повинностей сословий, увеличение по сравнению с прямыми
доли косвенных налогов, ликвидация подушной подати, пере-
мещение налогового бремени из села в город и т.п.), тяжело
отразилось на социальном положении местного крестьянства.
Получая по сравнению с другими социальными группами наи-
меньший доход, горцы несли наибольшее количество повинно-
стей, причем не только в форме государственных налогов, но и
в виде многочисленных местных сборов, взимаемых как деньга-
ми, так и натурой. И по сути своей налоговая политика, прово-
дившаяся на Центральном Кавказе, явилась одним из факторов
повышенной конфликтогенности региона накануне Первой ми-
ровой войны.

77
 При меч ания
1. Всеподданнейший отчет главнокомандующего Кавказ-
скою Армиею по военно-народному управлению за 1863‑1869 гг.
СПб., 1870.
2. АКАК. Т. VII.
3. ЦГА РСО-А. Ф. 12. Оп. 5. Д. 319.
4. Материалы по истории Осетии: Сборник документов, от-
носящихся к периоду от 1868 до 1904 г. Дзауджикау, 1950. Т. III.
5. Всеподданнейший отчет главнокомандующего Кавказ-
скою Армиею по военно-народному управлению за 1863‑1869 гг.
СПб., 1870.
6. РГИА. Ф. 866. Оп. 1. Д. 37.
7. ЦГА РСО-А. Ф. 12. Оп. 7. Д. 7.
8. ЦГА РСО-А. Ф. 12. Оп. 6. Д. 171.
9. Всеподданнейший отчет Начальника Терской области и
Наказного Атамана Терского казачьего войска о состоянии об-
ласти и войска за 1891 год. Владикавказ, 1892.
10. Деятельность Государственного совета за время цар-
ствования государя императора Александра Александровича. 1
марта 1881 г. — 20 октября 1894 г. СПб., 1900.
11. Обзор Терской области за 1887 г. (Приложение к всепод-
даннейшему отчету). Б.м., б.г.
12. Всеподданнейшая записка Командующего войсками Кав-
казского военного округа и Войскового Наказного Атамана Кав-
казских казачьих войск по управлению округом с 1882 по 1890 г.
СПб., 1890.
13. ЦГА РСО-А. Ф. 11. Оп. 7. Д. 50.
14. ЦГА РСО-А. Ф. 11. Оп. 6. Д. 203.
15. Кавказ в 1909 году: Краткий обзор деятельности прави-
тельственных учреждений Кавказского наместничества. Тиф-
лис, 1910.
16. Захаров В. Н., Петров Ю. А., Шацилло М. К. История нало-
гов в России. IX — начало XX в. М., 2006.
17. РГИА. Ф. 919. Оп. 2. Д. 696.
18. ЦГА РСО-А. Ф. 11. Оп. 52. Д. 680.

78
 М. Чшиева
(Владикавказ)

ПРЕДПРИЯТИЯ ОСЕТИИ НАКАН У Н Е И В ГОД Ы

ПЕРВОЙ М ИРОВОЙ ВО Й Н Ы

К началу Первой мировой войны бурный экономический

подъем Северной Осетии был связан в первую очередь с раз-
витием крупных предприятий цветной металлургии — Садон-
ского рудника, Владикавказского химико-металлургического
завода и Мизурской обогатительной фабрики.
Накануне Первой мировой войны на Садонском руднике
произошла катастрофа. В ночь с 9 на 10 июня ночью р.Ходка вы-
ступила из берегов и затопила две улицы, вдоль которых распо-
лагались казармы рабочих и дома служащих. К утру р.Садонка
снесла все мосты, несколько мельниц и домов. В самом руднике
затопило штольни, был унесен лесной материал, заготовленный
для нужд рудника, смыты дороги. Шесть казарм были уничто-
жены целиком, некоторые казармы были заполнены камнями и
илом. По самым скромным подсчетам убытки от наводнения со-
ставили 210.000 руб. Администрация рудника обратилась к Пра-
вительству с просьбой о помощи, но началась война и помощь
предприятие так и не получило. Около 6 месяцев предприятию
потребовалось, чтобы наладить работу на руднике. С сентября
1915 г. предприятия о-ва «Алагир» были милитаризованы и на-
чали работать для нужд фронта.
Завод поставлял Таганрогскому металлургическому заводу,
производившему оцинкованные железные коробки для упа-
ковки патронов, управлению ж-д. для нужд подвижного соста-
ва, станций, депо предприятиям Владикавказа, Нижне-Днепро-
петровска, Ростова-на-Дону и Баку, работающим на оборону.
Свинец сдавался в артиллерийское ведомство, отправлялся
в соответствующие предприятия оборонного значения в Ро-
стове-на-Дону, Нахичевани, Грозном и Екатеринодаре; серная
кислота 50 % — нефтеперегонным заводам в Грозном, Новорос-
сийске, Баку, Екатеринодаре, гвоздильному заводу в Армавире,
79
лимонадным и кожевенным заводам Владикавказа. На заводе
была построена вторая система кислотных камер, цех для про-
изводства тротила, механическая мастерская была приспосо-
блена к производству боеприпасов. Здесь оттачивались грана-
ты для пушек, мортир и гаубиц.
В Садонском руднике за 1915 г. было добыто сырой руды
1.164.296 пудов, цинковой обманки 256.985 пудов, на Владикав-
казском заводе выплавлено: серебра-95 пудов, свинца-49.625
пуд., цинка — 124.760 пудов, число рабочих на руднике — 316
человек, на фабрике — 121, на заводе — 285 человек. По срав-
нению с 1913 г. руды было добыто на 394.470 пуд меньше, пере-
работано на фабрике свинца на 31.047 пуд меньше, свинца на
31.047 пуд меньше, цинка на 54.180 пуд меньше [1,72‑77].
Причинами сложившегося положения явились: экономиче-
ская разруха, мобилизация части рабочих, реквизиции транс-
портных средств на нужды фронта, перебои и срывы в подаче
железнодорожных вагонов для вывоза продукции и обеспе-
чения топливом и сырье. Трудности с отгрузкой продукции
привели к тому, что к концу 1917 г. на складе завода скопилось
230 т. свинца, 115 т. тротила, в то время как его максимальный
запас по контракту не должен был превышать 24,6 т. Для раз-
решения ситуации с транспортными операциями нужны были
около 120 вагонов, которых не было.
Заказчики несвоевременно расплачивались с предприя-
тиями или же расплачивались по цене ниже действительной
стоимости продукции. Так артиллерийскому ведомству завод
поставлял тротил по цене 39 руб. за пуд, а серную кислоту
по 1руб.50 коп. за пуд, в то время как официальная комиссия
определила цену на тротил в 70 руб., а на серную кислоту в
4 руб. [2,208.]. Немаловажное значение имел рост цен на про-
дукты первой необходимости, а администрация отказывалась
повышать заработную плату, из‑за чего рабочие уходили с руд-
ника, с фабрики. Все эти причины привели к закрытию пред-
приятия. К началу декабря 1917 г. рудник, фабрика и все цехи
завода были полностью остановлены и не работали до весны
1918 г.

80
 Большую роль в промышленном развитии Осетии играли
предприятия, ориентированные на развитие строительства:
кирпично-черепичные, лесопильные, мебельные, чугунно-ли-
тейные и механические, известковые и другие заводы и мастер-
ские, а также предприятия, связанные с переработкой сель-
скохозяйственной продукции: пивоваренные, мукомольные,
крахмальные, табачные, винокуренные, водочные, сыроварен-
ные, кожевенные, кондитерские, свечные, мыловаренные, кол-
басные, макаронные заводы, маслобойни и др. Укажем только
на некоторые из них, которые могут дать представление о про-
мышленном развитии региона.
Среди кирпичных заводов лидирующее место занимал за-
вод барона Л. В. Штейнгеля и наследников В. И. Грозмани. На его
долю приходилось около трети суммы производительности и
состава рабочих всех кирпичных предприятий. Предприятие
выпускало высококачественный кирпич и так называемую мар-
сельскую черепицу. Продукция завода была востребована по
всей линии Владикавказской железной дороги, вплоть до Баку.
Из этого кирпича была выстроена центральная часть города, са-
мые престижные дома, многие из которых стали визитной кар-
точкой Владикавказа.
Технически завод был оснащен лучше, чем все остальные.
Предприятие было оборудовано 2‑мя нефтемоторами, 3‑мя
станками для формовки черепицы, глиномялкой а обжиг кир-
пича производился в 2‑х гофманских печах в 3 смены по 8 ча-
сов каждая, без перерывов, праздничных и выходных дней. Для
остальных цехов рабочий день был 10‑часовой и продолжался
с 6 часов утра до 6‑ти часов вечера с перерывами. Если в 1902 г.
численность рабочих составляла 80 человек [3,4], то к 1913 г. эта
цифра выросла почти в 2 раза. С началом Первой мировой во-
йны численность рабочих сократилась до 125 человек, так как
часть рабочих была отправлена на фронт. На заводе четвертая
часть рабочих были подростки 12‑17 лет. Для них рабочий день
был сокращен с 7‑ми утра до 5‑ти вечера (до 8 часов). При вы-
емке и заготовке глины на выделку кирпича и черепицы, мало-
летние и не достигшие 17‑летнего возраста, к работам не допу-

81
скались. [4,61] Заготовка сырца и обжиг производились обыч-
но с апреля по октябрь месяц, а с октября по апрель — только
обжиг. Производительность завода в 1913 г. была 72.000 руб., в
1914 г. — 78.000 руб. Из общей выручки предприятия доля рас-
ходов на заработную плату составляла 68 % (1914 г.). На заводе
самая высокая заработная плата была у кирпичедельцев (2руб.
75 коп. за 1000 штук). Формовщики черепицы, за каждую сфор-
мованную 1000 штук и сданную заводу получали по 1руб.20 коп.
Для сравнения, глиномесы, за заготовку и подачу в бочку глины
для черепицы, получали за каждую 1000 штук по 25 коп. Мало-
летние на формовке черепицы получали в день по 30 коп.
Каждый кирпичеделец перед началом формовки кирпича
должен был утрамбовать и тщательно вымесить лопатой (чал-
мой) глину. Стенки кирпича должны были быть ровные и хоро-
шо выдержанные без ссадин и выемок. Кладка кирпича в елках
не должна была превышать 9‑ти рядов вверх. Кирпичедельцы
должны были весь просохший сырец убрать в елки, не допуская,
чтобы его побило дождем. Кирпичедельцы в помощь своих ра-
бот могли нанимать временно по мере надобности чернорабо-
чих за свой счет. Формовщики кирпича были исключительно
персияне, прибывшие из Персии, не знавшие русского языка
[4,56]. Им предоставлялись барачные общие помещения на лет-
ний сезон. Только для кирпичедельцев завод выделял дрова
для варки пищи. Отдельные квартиры от завода предоставля-
лись приказчикам и слесарю. Все необходимые предметы для
формовки кирпича, заготовки глины кирпичеделец получал от
завода, вплоть до песка, воды для замочки глины; нужную же
глину для формовки кирпича рабочие должны были брать из
кручи своими средствами.
Во время войны завод испытывал постоянную нехватку
топлива. Обращаясь к старшему фабричному инспектору Тер-
ской и Дагестанской областей, доверенный барона П. Л. Штей-
нгеля Д. Васильев писал: «На летний сезон с.г. заводом наняты
рабочие, выданы им задатки, но из‑за недостачи топлива завод
может остановиться и тогда выданные задатки пропадут. Ввиду
вышеизложенного обращаюсь к Вам с просьбой выдать заводу

82
удостоверение на получение вагонов под нагрузку их углем со
ст.Власовка Ю-В. Ж.д. до ст.Владикавказ на имя завода от руд-
ников Азовско-угольной компании, по 10 вагонов ежемесячно
(10.000 пудов мелкого угля (штыба)), считая на 2 гофманские пе-
чи».В 1916 г. Управляющий писал, что «с 23 ноября завод закрыт
за неимением топлива и рабочих». Весной в марте 1917 г. завод
возобновил работу, но производство кирпича и черепицы было
сокращено на половину. Рабочим была увеличена заработная
плата на 30 %, так как подорожали все продукты первой необ-
ходимости, а к концу 1917 г производство сократилось уже на
75 %, большая часть рабочих была уволена из‑за отсутствия
спроса на черепицу. Стало реальной угроза полной остановки
завода [4,88‑93].
Еще два кирпично-черепичных завода принадлежали ба-
рону П. Л. Штейнгелю в Грозном: один на грозненской город-
ской, а другой на грозненской станичной земле. В феврале
1913 г. П. Л. Штейнгель продал их грозненскому купцу Степану
Матвеевичу Хангельдиеву [4,55]. Исходя из исключительной
прибыльности нефтяного дела П. Л. Штейнгель взял в аренду в
июне 1917 г. нефтеносный участок в 14,5 дес. в ст. Грозненской,
предложив за него баснословное долевое отчисление (51,6 %)
и внес залог в 60 тыс. рублей [5,3‑4]. Также он арендовал нефте-
носные участки в станицах Наурской, Мекенской, Савельевской
[5]. В 1910 г.П. Л. Штейнгель построил паровую зерносушилку
«Вакуум» в Беслане, с оборотом в 17.000 руб., оснащенную паро-
вым котлом, численность рабочих которой в 1912 г.составляла
32 человека. Во время Первой мировой войны в 1916 г. число
рабочих сократилось до 14 человек.
Среди кирпичных заводов еще одним крупным предпри-
ятием был завод Г. Д. Симонова и Г. П. Петросова, на котором
в 1913 г. работало 120 человек. Во время гражданской войны
на Тереке завод в 1919 г. был разрушен, от него осталась толь-
ко гофманская печь с 18 камерами без навеса и стен [6,6‑15
об.] В Моздоке кирпичный завод с годовым оборотом больше
20.000 руб. в 1913 г.принадлежал Т-ву «С. А. Ганжумов и Ко»
[7,136‑181.]

83
 По статистическим данным на 1898 г. во Владикавказском
округе во многих селениях были небольшие кирпично-чере-
пичные заводы: в Кадгароне — 11 (вместе с 3‑мя известковыми,
2‑мя лесопильными и 22‑мя мельницами их оборот составлял
23.500 руб.), в Христиановском — 15 кирпично-черепичных,
один из которых принадлежал братьям Г. и Ц. Тогузаевым, (вме-
сте с 8‑мью известковыми заводами и 57‑ю мельницами их годо-
вой оборот составлял 42.300 руб.); в Батако-Юрте — 14 кирпич-
но-черепичных и мельница производительностью в 3000 руб.; в
Хумалаге — 25 с оборотом в 1.100 руб. [8,135‑136], в Алагире в
1902 г. действовал завод Д. Басиева, на котором работало 6 че-
ловек [3, 4].
Большое значение для развития экономики Осетии имел
чугунолитейный и механический завод инженера-механика
Н. Л. Береславцева. Это предприятие было одним из трех пред-
приятий Владикавказского округа, занимавшихся ремонтом
оборудования других заводов, различных машин, паровых кот-
лов, водяных турбин. Завод был оборудован токарным, токар-
но-нарезным, 3‑мя токарно-винторезными станками, болторез-
ным приводным станком, трехскоростным сверлильным стан-
ком, керосиновым мотором в 3,5 л.с., переносным аппаратом
для фрезеровки шпонок, 4‑мя тиглями для плавки меди, двумя
— для плавки чугуна, тремя деревянными верстаками и двумя
горнами.
В годы Первой мировой войны завод работал на оборону
страны. На заводе изготавливались гранаты и шрапнели, корпу-
са взрывателей к первым и дистанционные трубки ко вторым,
зарядные ящики, ручные гранаты, а также подковы. В 1915 г. на
предприятии работало 17 человек, но при мобилизационной
работе на нем могло трудиться до 40‑50 человек. Завод мог из-
готавливать за один рабочий день с 8 работниками около 50
пудов мелкого чугунного литья. В августе 1918 г. завод сгорел
[6,22].
Во Владикавказе на углу Новосунженской и Безымянного
переулка работала чугунно-литейная и механическая мастер-
ская В. П. Бородавченко, производительность которой была

84
около 1500 руб. После пожара на фабрике Н. Л. Береславцева ее
производительность выросла до 1.182.000 р. Число рабочих в
1919 г. — 13 человек. Предприятие выпускало 3600 пудов чугун-
ного литья, обрабатывало 4.800 пудов чугунных и железных из-
делий, 600 пудов медного литья. На предприятии осуществлял-
ся ремонт сельскохозяйственных машин и орудий. В 1919 г. на
мастерской был введен 8‑часовой рабочий день [9, 5].
Еще одна жестяно-механическая мастерская принадлежа-
ла Абраму Гершовичу Дворскому на улице Грозненской. Ма-
стерская была небольшой, с числом рабочих всего 5 человек,
оснащенная 2‑мя электрическими и одним бензиновым двига-
телем, токарными и сверлильными станками. Годовой оборот
предприятий А. Г. Дворского, который также занимался торгов-
лей металлическими изделиями, составлял около 10.000 руб.
[10,135‑210].
С 1882 г. во Владикавказе открылась паровая мебельная
фабрика Антона Филиповича Крейчи на углу Московской и
Марьинской, а на Вокзальном проспекте мебельный магазин
[11,1]. На предприятии изготавливалась преимущественно рез-
ная мебель. Годовой оборот фирмы составлял около 20 тыс.
рублей, число рабочих 27 человек (1914 г.). Мастерская Крейчи
принимала заказы на меблировку гостиниц, особняков, присут-
ственных мест и т.д. Крейчи изготавливал прекрасный паркет. В
старых зданиях Владикавказа до сих пор можно видеть оконные
рамы, двери, паркет фабрики Крейчи.
В годы Первой мировой войны производительность сокра-
тилась до 17.880 руб., а число рабочих до 18 человек. Фабрика
была оборудована паровым котлом, 2‑мя строгальными и то-
карным станками. А. Ф. Крейчи выписывал из Европы самые со-
временные станки [6,22]. В 1916 г. столярная фабрика А. Крейчи
была отдана под лазарет [12,2].
Наиболее прибыльными предприятиями Владикавказского
округа были табачные, крахмально-паточные, винокуренные
заводы и мукомольные мельницы.
Крупным предприятием в городе была табачная фабрика
Багратиона Сергеевича Вахтангова, расположенная на Евдоки-

85
мовской улице. Фабрика была оснащена 2‑мя электрическими и
бензиновым двигателями, 7‑ю папиросонабивными, 5‑ю гильзо-
мундштучными, 3‑мя табакокрошильными, бумагорезальным и
токарным станками.
В 1913 г. на фабрике работало 75 рабочих. Годовая произво-
дительность составила 240.000 руб.
Б.С. Вахтангов был довольно прижимистым хозяином. Не-
однократно на фабрике случались конфликты: так, в мае 1913 г.
управляющему предприятием даже пришлось вызывать поли-
цию, когда рабочие отказались выходить на работу. В 1917 г.
даже фабричный инспектор указывал хозяевам предприятия на
недопустимость введения 12‑ти часового рабочего дня, особен-
но, в условиях, когда в цехах стояла такая «отравленная атмос-
фера». «Хотя законом и допускался 11,5 часовой рабочий день,
— писал фабричный инспектор, — но ни одно предприятие в
Терской и Дагестанской области этим правом не воспользова-
лось. Кроме этого у Вас имеется еще 4 человека, которых по за-
явлению рабочих Вы принуждаете работать до 10 часов вече-
ра». Хотя рабочий день на фабрике должен был заканчиваться
в 7 часов вечера.
В годы Первой мировой войны предприятие обеспечивало
нужды действующей армии. К 1915 г. производительность фа-
брики выросла до 347.000 руб., а в 1916 г. — 733.490 руб. Число
рабочих выросло до 123 человек, из которых 51 человек — это
подростки, а 59 человек — женщины.
Во Владикавказе действовала еще одна табачная фабрика —
Первая Кавказская электро-механическая гильзовая фабрика
«Дарьял», принадлежащая братьям И. и Г. Лисициан. Б. С. Вахтан-
гов помог открыть родственникам Ивану и Герасиму Павлови-
чам Лисицевым (Лисициан) свое дело [сын Герасима — Павел —
стал знаменитым советским певцом. Фабрика располагалась на
ул. Тарской в доме Кусикиянца. Завод был оборудован электри-
ческим двигателем, производства фирмы Сименс и Гальске, 8‑ю
гильзо-мундштучными машинами системы Раковицких, бумаго-
резальной машиной, чертежной машиной, 2‑мя коробко-сши-
вальными машинами системы Лайн. До начала войны в 1913 г.

86
на фабрике работало 19 человек. Но с увеличением заказов для
нужд действующей армии численность рабочих увеличилась до
45 человек, 30 из которых женщины, а 15 — подростки. Если в
1913 г. производительность фабрики составляла 15500 руб.60
коп., то к 1916 г. годовой оборот предприятия вырос более, чем
в 10 раз и составил 164.928 руб. (было выпущено 13.744 ящи-
ков папиросных гильз). С 15‑го апреля на фабрике был введен
12‑часовой рабочий день, с перерывом на обед. 30 сентября
1916 г. во время ревизии выяснилось, что хозяева предприятия
применяли 10‑часовой рабочий день для малолетних девочек,
которых оказалось на фабрике 13 человек. Это было грубым
нарушением Устава о промышленности. По предложению стар-
шего фабричного инспектора для малолетних рабочий день
должен был быть сокращен до 8‑часов, с тем, чтобы они не ра-
ботали более 4‑х часов подряд [14, 9‑11].
Несмотря на быстрый рост производства с началом войны
фабрика испытывала постоянные перебои с подачей электри-
ческого тока и обеспечением материалами, прежде всего, па-
пиросной бумагой (из‑за низкой пропускной способности же-
лезных дорог). Так, в ноябре 1914 г. Лисициан писали старшему
фабричному инспектору Маневскому, что предприятие работа-
ет себе в убыток и будет закрыто из‑за «отсутствия тока и папи-
росной бумаги» [13,2].
В сентябре 1915 г. Лисициан открыли в ст. Грозненской ме-
ханический завод, на котором «изготовляли и ремонтировали
буровые инструменты» для бурения нефтяных скважин. В конце
года Т-вом «Братья Лисициан» были взяты заказы от Грозненско-
го областного Военного комитета по изготовлению 5 бомбоме-
тов, 2‑х токарных станков и 1630 мин. Общая сумма производ-
ства завода составила17.372 р.65 к. [14,22‑23]. 25 февраля 1917 г.
завод был продан Л. А. Манташеву — крупному бакинскому не-
фтепромышленнику.
Одним из крупных предприятий Осетии была макаронная
фабрика Агрофены Савельевны Прохановой, которой принад-
лежала вальцовая крупчатая мельница и паровая механическая
хлебопекарня-булочная на Слободском переулке. Фабрика вы-

87
рабатывала ежесуточно 400 пудов макаронных изделий всех
видов на 39.120 руб. в год и 1779 мешков муки в месяц на 48.000
руб.
Предприятие было оборудовано 2‑мя паровыми котлами,
нефтемотором и водяной турбиной, мукосейкой, тестомешал-
кой, бегуном, 2‑мя вальцовками, 3 прессами, 2 насосами. Обору-
дование на мельнице состояло из 9 вальцовых станков, жерно-
ва, фильтра, щеточной машины, 4 круповеек, 5 рассевов [15,56].
Численность рабочих составляла 44 человека, из которых
30 — были малолетними (12‑15 лет), четверо — подростками
(до 17 лет). С началом Первой мировой войны фабрика стала
работать на оборону и поставляла свою продукцию Кавказско-
му Окружному Интендантству для нужд действующей армии. К
1915 г. ее производительность возросла до 60.000 пуд., на сумму
до 240.000 р., т.е. более чем в 6 раз. Число рабочих увеличилось
до 100 человек, из которых 20 были подростками и 35 мало-
летними. Именно эти государственные заказы для нужд армии
позволили выкупить предприятия А. С. Прохановой ее сыну, так
как 30 марта 1915 г. макаронная фабрика и другие предприя-
тия.А. И. Прохановой были приобретены с публичных торгов
Владикавказским отделением Гос.Банка в числе прочего недви-
жимого имущества А. И. Прохановой, которое было закреплено
за Государственным Банком определением Владикавкзского
Окружного Суда от 21 апреля 1915 г.
1 января 1917 г. сын А. И. Прохановой Василий Степанович
Проханов выкупил предприятия у Государственного банка и
стал правопреемником по контрактам, заключенных с марта
по июль 1916 г. с Красным Крестом и Хлебармией. По этим кон-
трактам макаронная фабрика осуществляла поставки 3000 пуд.
макарон и 1.500 пуд. вермишели Красному Кресту, состоявшему
под Высочайшим покровительством Ея Императорского Вели-
чества Государыни Императрицы Марии Федоровны. Поставки
должны были быть закончены не позже конца 1 июня месяца
1916 г. [16,61‑62], а 14 апреля 1916 г. другой контракт был заклю-
чен А. С. Прохановой с Хлебармией, находящейся в Екатерино-
даре, на поставку для нужд армии 50.000 пуд. макарон. Третий

88
контракт был заключен А. С. Прохановой с Уполномоченным по
закупкам хлеба для армии на Северном Кавказе по Терской об-
ласти о поставках до 1 августа 1917 г. для нужд армии 85.000 пуд.
макарон, других макаронных изделий и муки [15,66].
Для осуществления этих заказов В. С. Проханову требова-
лось ежемесячно 150 пуд. нефти, с поставками которой пред-
приятия испытывали постоянные проблемы. Задача предпри-
нимателя осложнялась тем, что 6 декабря 1916 г., все рабочие
макаронной фабрики, сговорившись между собой решили,
оставить работы по случаю праздника, который не входил в пе-
речень праздников фабричных правил, утвержденных старшим
фабричным инспектором Терской и Дагестанской областей.
Несмотря на просьбу — работать и не оставлять затертого для
макарон теста, все рабочие категорически отказались и не ра-
ботали как день, так и ночь. [15,66,92].
Общая сумма производства за 1916 г. составила 828.712 руб.
Макарон, лапши и вермишели было изготовлено 100.450 пудов.
Численность рабочих составляла 190 человек. Фабрика была
оснащена двумя паровыми котлами, из них 1 работал, имея
поверхность нагрева 534 кв.ф., и один резервный, с поверхно-
стью нагрева 320 кв.ф., с нефтяным мотором в 45 сил, токарным
станком, вальцо-резным станком, двумя динамо-машинами для
освещения; тремя гидроскопичесими прессами для макарон;
двумя вальцовыми станками для прокатки теста; тестомешал-
кой; чашкой-бегуном для прокатки теста; двумя гидравлически-
ми насосами, двумя вентиляторами, двумя тестомешалками [16,
94‑95]
На втором предприятии владельцев — на мукомольной
мельнице А. С. Прохановой — за 1916 г.было изготовлено
197.400 пуд. муки, годовая производительность — 789.600 руб.
Мельница была оснащена водяной турбиной — 150 сил., 9 валь-
цово-размольными станками, жерновом, 3 наждачными обой-
ками, щеточной машиной, 5 рассевами, 10 буратами, вентиля-
тором, 4 фильтрами, насосом, 4 круповейками, сепаратором. На
мельнице работало 15 человек [15, 96‑97]
С 9 августа 1917 г. из‑за отсутствия зерна и муки, которые

89
должны поставляться Терским Областным Продовольственным
комитетом для переработки, В. С. Проханов вынужден был оста-
новить предприятия и уволить 225 работников [15, 108]
К началу ХХ века увеличилось число осетин-предпринима-
телей. Так, Н. Н. Акоев в Христиановском открыл лесопильный
завод, на котором работало в 1916 г. 10 рабочих. Производи-
тельность завода — 45.000 руб., предприятие было оснащено
паровым котлом с поверхностью нагрева 322 к.ф., и лесопиль-
ным станком. На заводе распиливали кряжи на пластины, бру-
ски и доски. Такой же завод был и у бр. Такоевых в Христианов-
ском. В Алагире лесопильный завод принадлежал Т. О. Бесоло-
ву, в Ольгинском водяная мельница — Г. В. Баеву, мельницы в
Ардоне — генералу С. Хоранову, Х. Цагараеву, бр. Зембатовым,
в Дарг-кохе паровая молотилка — Габисову. Савелий Гугкаев и
Александр Гутиев владели зернохранилищами. Александр Ав-
сарагов, Захарий Гагулаев, Тимофей Гатиев, Тембулат Гутиев,
Андрей Дзотцоев, Максим Золоев, Алексей Кагермазов, Моисей
Кубалов, Харитон Медоев, Василий Цаголов из Карждина, Мур-
закул Габисов, Симон Гатиев из Эльхотово также занимались
предпринимательством. Оборот каждого из этих предприятий
превышал 20.000 руб. [10, 135‑210].
Так, большинство предприятий Осетии продолжало свое
развитие не только накануне, но и в годы Первой мировой во-
йны. Некоторые из них, такие как Табачная фабрика Б. С. Вах-
тангова, Первая Кавказская электро-механическая гильзовая
фабрика «Дарьял», принадлежавшие братьям И. и Г. Лисициан,
макаронная фабрика и мельница А. С. Прохановой, завязанные
на поставки для действующей армии своей продукции, даже
в несколько раз увеличили свою производительность. Но к
1916‑1917 гг. это динамичное развитие было сорвано, и боль-
шинство предприятий закрылись из‑за нехватки топлива и сы-
рья. Виной тому была деятельность нефтяных и угольных тре-
стов, недовольных установленными фиксированными ценами
на топливо, назначенными Особым совещанием по топливу при
правительстве Российской империи. Они начали саботировать
решения правительства. Такая антинациональная политика то-

90
пливных монополий, в большинстве из которых ведущую роль
играли иностранные владельцы, привела к искусственному «то-
пливному» голоду в стране, которая занимала лидирующие по-
зиции по добыче нефти и угля и мире. Накануне и во время Пер-
вой мировой войны 72 % добычи всего угля контролировали 33
фирмы, а по добыче нефти к концу XIX в. Россия занимала 1‑е
место в мире, опередив США. Но с 1902‑1917 г. в стране, отличав-
шейся изобилием нефтяных богатств и дешевизной их извлече-
ния, начался упадок нефтяной индустрии, контролировавшейся
тремя нефтяными трестами — «Ойлом», «Бранобелем», и «Ройял
Датч Шелл». По сути, именно политика топливных монополий
в немалой степени способствовала началу потрясений, связан-
ных в России с революциями и гражданской войной.

Примеч ани я
1. Ортабаев Б. Х. Развитие промышленности и торговли в Се-
верной Осетии в конце ХIХ- начале ХХ вв. Орджоникидзе, 1978.
2. Тэсич-Вольный. История серебро-свинцово-цинкового
завода «Севкавцинк» // Известия СОНИИ. Т. VII. Орджоникидзе,
1934.
3. ЦГА РСО-А. Ф. 11. Оп. 62. Д. 832.
4. ЦГА РСО-А. Ф.46. Оп.1. Д.35.
5. ЦГА РСО-А. Ф. 11. Оп.61. Д. 4526.
6. ЦГА РСО-А. Ф.46. Оп.1. Д.37.
7. Терский календарь. Владикавказ, 1913.
8. Материалы по истории Осетии. Т. III. Орджоникидзе, 1984.
9. ЦГА РСО-А. Ф.46. Оп.1. Д.91.
10. Терский календарь. Владикавказ, 1915.
11. ЦГА РСО-А. Ф, 11. Оп. 62. Д. 804.
12. ЦГА РСО-А. Ф.46. Оп.1. Д.119.
13. ЦГА РСО-А. Ф. 46. Оп. 1. Д. 59.
14. ЦГА РСО-А. Ф, 46. Оп. 1. Д. 90
15. ЦГА РСО-А. Ф, 46. Оп. 1. Д. 36.

91
 С. Р. Чеджемов
(Владикавказ)

ГО СУДАРСТВЕННО-ПРАВОВЫ Е О ТН О Ш Е Н И Я
В РО С СИ И В ПЕРИОД ПЕРВОЙ М И Р О В О Й В О Й Н Ы

Тема Первой мировой войны долгие годы в условиях иде-

ологического диктата признавалась неактуальной, а сама во-
йна несправедливой. Естественно, что почти сто лет она не
признавалась перспективной темой исторических исследова-
ний. Только в преддверии столетнего юбилея стали появлять-
ся объективные исследования о разных аспектах этой войны.
ставшей полем великих сражений, в которых проявлялись ге-
роизм и мужество солдат, альтруизм и милосердие широких
кругов общественности да и многие иные аспекты обществен-
ного развития человечества, в том числе политическая актив-
ность общества.
Пятого августа 1914 года Владикавказская городская дума
единогласно и стоя заслушали манифест императора о нача-
ле войны и послали телеграмму царю с выражением верно-
подданнейших чувств. Именно в условиях Первой мировой
войны во всех крупных помещениях Владикавказа начиная
с 1914 года стали открываться госпитали. В этих целях оказа-
лись задействованными здания Терской войсковой семинарии
и Осетинского учительского института. К сожалению, откры-
тые в 1913 году первые вузы Осетии — Осетинский и Казачий
педагогические институты не смогли произвести в 1914 году
набор на 1 курс, так как их здания, расположенные на совре-
менных улицах К. Маркса и Я Бутырина были переоборудова-
ны под госпитали.
Общеизвестно, что в этой войне принимало участие 38
стран, население которых составляло более 1.5 миллиарда че-
ловек. В армиях этих стран с новейшими видами вооружения
сражалось более 70 миллионов человек. Многие из них полу-
чали ранения и увечья на полях сражений. Однако военная
история местного уровня, или, как сейчас модно говорить «ло-
92
кальной истории», применительно к истории Осетии, практи-
чески не подвергалась монографическому исследованию.
В той войне России пришлось вести войну на два фронта
— восточном — в Европе, и южном — в Закавказье, поскольку
Турция являлась союзницей Тройственного союза. Для подня-
тия боевого духа войск Николай II решил посетить действую-
щую армию накануне готовящегося сражения между Баязетом
и Саракамышем.
Удивительно, но соображения конспирации в это время
совершенно не учитывались. О предстоящем маршруте визита
знали и в войсках и в обществе. Городской голова г. Владикав-
каза Георгий Васильевич Баев опубликовал на страницах офи-
циальной ежедневной газеты «Терские ведомости» специаль-
ную приветственную статью. Не раз до этого встречавшийся с
императором, Г. В. Баев, в частности, руководил почетной де-
путацией осетинского народа и населения г. Владикавказа на
торжественном собрании в честь 300-летия Дома Романовых,
на котором состоялся обмен памятными подарками от имени
всего населения столицы Терской области. В статье городской
голова отмечал, что «посещение Государем Императором Кав-
каза в эту великую годину новой Отечественной войны, в раз-
гар боя на Кавказском фронте, его бодрящее слово — ко всему
населению Кавказа, налагает на граждан Владикавказа сугу-
бый долг преданности и благодарности за оказываемую горо-
ду высокую честь своим посещением в ближайшие дни»[1].
Буквально на следующий день, 4 декабря 1914 г. императо-
ра встречали на железнодорожном вокзале депутации дворян-
ства, горожан, Терского казачьего войска и горских народов.
Среди встречавших были первые лица области — Начальник
Терской области и Наказной атаман Терского казачьего войска,
генерал-лейтенант Флейшер Сергей Николаевич (1856-1918),
впоследствии один из лидеров белого движения на Кавказе,
архиепископ Владикавказский и Моздокский Антонин, в миру
Грановский Александр Андреевич (1865-1927), в годы Совет-
ской власти один из адептов обновленчества и «Союза церков-
ного возрождения», автор ряда церковных исследований, уже

93
упоминавшийся Г. В. Баев и начальник Владикавказского воен-
ного госпиталя Н. Г. Гаусмянц и некоторые другие. Их имена, к
сожалению, установить довольно сложно ввиду отсутствия в
республиканском архиве номеров «Терских известий» начиная
со дня посещения царем Владикавказа. Этому может быть объ-
яснением пожар в архиве, который произошел во время оборо-
ны Владикавказа от немецко-фашистских захватчиков в ноябре
1943 года.
Возможно, причиной было и стремление кого‑то из упоми-
навшихся в тех номерах газеты лиц, состоящих в депутациях
народов Терской области, уничтожить нежелательную инфор-
мацию. Как бы то ни было, но газета, на которую мы ссылаемся,
сохранилась лишь в архивной россыпи документов из личного
фонда Г. В. Баева [2].
Высокому гостю поднесли по русской традиции хлеб-соль
и по осетинской традиции три начинённых сыром пирога и
чашу с пивом. Царь не в первый раз ступал ногой на владикав-
казскую землю. Будучи цесаревичем, Николай Александрович
сопровождал своего отца императора Александра III в ходе
пребывания во Владикавказе в ноябре 1888 года. Да и почет-
ная чаша с пивом императору была не в новость. Такую же се-
ребряную чашу подарила ему осетинская депутация во главе
с Г. В. Баевым во время празднеств 300‑летия правящего дома
Романовых.
Однодневное пребывание царя во Владикавказе было
весьма насыщенным: он побывал на торжественной литургии
в кафедральном соборе, где ему был преподнесен памятный
подарок — икона Георгия Победоносца, особо чтимого в Осе-
тии святого; выступил на заседании Терского Войскового Ка-
зачьего Круга; посетил кадетский корпус, преобразованный в
госпиталь.
Вечером того же дня царь поездом выехал в Ростов-на-Дону.
Забегая вперед скажем, что буквально две недели спустя сраже-
ние под Саракамышем закончилось победой русского оружия.
Во время войны значительно усилилась деятельность об-
щественных организаций и, в частности, Российского обще-

94
ства Красного Креста. С момента своего основания общество
играло важную роль в деле консолидации усилий государства
и широких кругов общественности Российской империи в
утверждении начал гуманизма и сострадания, оказания меди-
цинской помощи и социального волонтерства. Это в полном
объёме проявилось в период Первой мировой войны, которая
по своим масштабам разительно отличалась от предыдущих
войн.
Деятельность сестер милосердия, как и иных категорий
волонтеров Российского Красного Креста нельзя рассматри-
вать только как медицинскую или социальную деятельность.В
Центральном государственном архиве РСО-Алания имеют-
ся дела, материалы которых неоспоримо свидетельствуют о
большой профилактической и лечебной работе центральных
и местных властей в деле организации системы здравоохра-
нения.
Следует признать, что и царское правительство и его ор-
ганы на местах, будь то наместничество на Кавказе или гу-
бернское начальство прилагали весьма большие усилия для
организации здравоохранения населения. В этом вопросе су-
ществовала тесная взаимосвязь, которая, кстати, до сих пор не
отмечается в исторических исследованиях.
Эта взаимосвязь выстраивалась следующим образом. Цен-
тральное российское правительство в лице министерства
либо наместничества издавало соответствующий норматив-
но-правовой акт, на основе которого издавались ведомствен-
ные инструкции, которые претворялись в жизнь при активной
помощи местных властей, в том числе и различных просвети-
тельско-благотворительных обществ и народных сходов и со-
браний.
Городские власти совместно с полицейскими и медиками
строго наблюдали за чистотой на базарах и площадях, на кото-
рых складывались и реализовывались продукты питания. До-
мовладельцы обязывались осуществлять чистку придомовой
территории, тротуаров, уличных канав, дворов, отхожих мест
и помойных ям.

95
 В отчете о деятельности центрального правления Кавказ-
ского войска помощи инвалидам (так в те годы именовали ве-
теранов боевых действий и и вышедших в отставку военнослу-
жащих) за подписью генерал лейтенанта Потто и генерал-май-
ора Баратова отмечается большая подвижническая роль Ели-
заветы Александровны Воронцовой-Дашковой. Именно ей
принадлежит идея организации первых благотворительных
вечеров, которые с успехом проходили в городах Терской об-
ласти и Тифлисе. Именно ее в уставных документах общества
именовали специальным термином «почетный член-соревно-
ватель» [3,3].
Помимо уже означенных лиц в правление общества вхо-
дили полковники Крижевич, фон Гилленшмидт, Занкович,
Шишко, Шмидт, Занков, Веселовзоров,Чаплин, Митрофанов,
Павлов, Бейдеман, Дедов, Арджеванидзе, князь Микеладзе,
действительный статский советник Цугинов, капитан Макаев,
ротмистр Чавчавадзе, штабс-капитан Бориславский, священ-
ник Лихачев, лица без указания должностей и званий Мас-
лянников, Бежанбек, Немирович-Данченко. В ревизионную
комиссию входили пять человек — Шмерлинг, Карпов, Габаев,
Булыгин, Радионов.
Объективности ради следует признать, что не все из вы-
шеперечисленных деятелей местной интеллигенции были
безупречными, как в выше описываемом, так и в иных обще-
ственно значимых делах. Так, например, упоминаемый князь
Макаев впоследствии вошел в историю общественной жизни
дореволюционной Осетии весьма прискорбным фактом убий-
ства одного из крупных общественных деятелей края, извест-
ного капиталиста А. В. Замкового.
Этот факт поведал читательской общественности Россий-
ской империи видный представитель интеллигенции М. С. Ту-
ганов в специальной статье «Наши охранители», опубликован-
ной на страницах газеты «Петроградские ведомости» в № 2 за
1917 год [4]. В этой статье подробно анализировалось убий-
ство известного в Терской области предпринимателя и меце-
ната А. В. Замкового инспектором полицейской стражи князем

96
Макаевым. Этот князь в недавнем прошлом был осужден Пе-
тербургским военно-полевым судом за мошенничество и был
лишен всех чинов и званий. Но вскоре ему, благодаря высо-
ким покровителям, удалось выйти на свободу и даже получить
административную должность начальника Назрановского
округа. Затем он занял вышеназванную правоохранительную
должность, которую и использовал во вред закону и справед-
ливости.
Спустя годы историк Г. И. Кусов небезосновательно назо-
вет Макаева закоренелым преступников в княжеской среде,
сделав оговорку, что убийство произошло в 1914 году [5,114].
Что же касается ранней деятельности князя Макаева, то, ду-
мается, что закон не имеет обратной силы. Да и в молодости
князь, как явствует архивный документ, отличался благо-
нравными поступками. Наверное, революционная ситуация
и призыв «грабь награбленное» смущал не только пролетар-
ские головы.
Первая мировая война явилась катализатором обостре-
ния многих проблем государственно-правовой сферы рос-
сийского государства и, тем более, национальных окраин, в
частности, Осетии. После начала войны депутаты социал-де-
мократы решением своих коллег по Думе были лишены депу-
татской неприкосновенности и преданы суду за антивоенные
выступления. Но не надо забывать, что за деяния, гораздо бо-
лее опасные, II Государственная дума отказалась проделать
аналогичную процедуру со своей социал-демократической
фракцией.
29 августа 1915 года Председатель правительства Иван Го-
ремыкин, находясь в Ставке, обращался к императору с пред-
ложением распустить Думу. «Только поскорее прикрой Думу»,
— советовала и императрица в своем письме от 30 августа того
же года. Однако государь объявил лишь перерыв в ее деятель-
ности до ноября 1915 года. В. И. Ленин, а за ним и вся последу-
ющая советская историография, называли это разгоном Думы.
Однако с юридической точки зрения, это всего лишь вре-
менная приостановка ее деятельности, во многом оправдан-

97
ная условиями военного времени. На это справедливо об-
ращал внимание профессор P. M. Дзидзоев, оправдывая это
аналогией с фактическим отсутствием сессионных заседаний
Верховного Совета СССР в период Великой Отечественной во-
йны [6,87].
Действительно, ряд государственных и политических де-
ятелей России — А. И. Гучков, И. Н. Ефремов, А. И. Коновалов
— стали готовиться к ноябрьской сессии Думы, но император
отложил начало ее работы до февраля 1916 года. 9 февраля
на открытие Думы приехал Николай II. На этой сессии Михаил
Владимирович Родзянко (1859-1924), один из лидеров партии
октябристов, впоследствии председатель III Государственной
думы с 1911 года, и председатель IV Государственной думы,
спросил императора о том, когда же Правительство будет от-
ветственно перед Думой. На это царь ответил: «Ну, об этом еще
надо подумать».
Небезынтересен и факт наличия масонства в Государствен-
ной Думе. Так, весной 1916 года заметную политическую актив-
ность стал проявлять депутат III и IV Государственной Думы,
член ЦК кадетской партии и масон Николай Виссарионович Не-
красов (1879-1940), впоследствии видный советский работник.
Представителями политического масонства были Дмитрий
Иванович Шаховский (1861-1939), депутат I Государственной
Думы, князь, в годы Советской власти занимавшийся коопера-
цией; Е. Д. Кускова; С. Н. Прокопович, совместно с известным
большевиком И. И. Скворцовым-Степановым составивший
список членов альтернативного правительства [7, 385].
В 1916 годы депутаты Государственной Думы А. Д. Протопо-
пов и П. И. Милюков отправились по дружеским странам Ев-
ропы с официальным визитом. 1 ноября 1916 года открылась
осенняя сессия Думы. На ней П. Н. Милюков, ссылаясь на дан-
ные, полученные во время своей загранпоездки, уличал пре-
мьера Штюрмера в измене и попытке заключить сепаратный
мир с Германией. Царь отправил Штюрмера в отставку, а но-
вым председателем Совета Министров был назначен А. Ф. Тре-
пов, работавший до этого министром путей сообщения.

98
 Есть мнение, опубликованное в 1990 году в виде раздела
учебника по истории СССР для вузов, о том, что за буржуазной
оппозицией царю стояла нерегулярная масонская ложа, осно-
ванная в 1907 году академиком М. М. Ковалевским, депутатом
I Государственной Думы, членом Государственного Совета, вы-
дающимся исследователем-социологом.
Целью масонов России было установление в России буржу-
азно-демократического республиканского строя и предостав-
ление всем нациям автономии. Общее руководство масонами
России осуществлял специальный орган — Верховный Совет
народов России, во главе которого находился избираемый ге-
неральный секретарь [7,386]. Примечательно, что эти термины
войдут в общественно-политическую лексику Советского госу-
дарства.
23 февраля 1917 года царь планировал выступить на засе-
дании Государственной Думы и объявить о правительственной
ответственности перед парламентом. 26 февраля члены Думы
стоя выслушали указ о перерыве занятий Думы. Председатель
Думы Родзянко и ее сеньорен-конвент — Совет старейшин
приняли решение о том, чтобы депутаты Думы не разъезжа-
лись и начали «частное заседание». Фактически руководство
Думой перешло к А. Ф. Керенскому.
Генерал С. С. Хабалов попытался взять Таврический дво-
рец и распустить Думу, но армия не смогла подойти к дворцу.
Власть из Думы «перетекала» к Временному Правительству и
Советам. Герои думской законодательной власти становились
фигурантами власти исполнительной. Император Николай II
вместе с отречением от престола назначил князя Львова пред-
седателем Совета Министров, который, однако, принёс прися-
гу не Государственной Думе, а Сенату.
Над Россией всходила заря двоевластия, имевшая ярко вы-
раженную нелегитимную специфику. Первая мировая война
продолжалась, но все победы России на фронтах оборачива-
лись на пользу иным силам. Последовавшая за февральской
Октябрьская революция провозгласит декрет о мире. Россия
из страны-победительницы станет страной побежденной. Ре-

99
волюция и гражданская война надолго заставят забыть слав-
ные страницы победы русского оружия в Первой мировой во-
йне. И только спустя годы, став уже Советским Союзом, наше
государство вернет себе авторитет великой державы, спасая
мир от фашистского порабощения.

Примеч ани я
1. Терские ведомости. Часть официальная. 1914. 3 декабря.
2. Центральный государственный архив Республики Север-
ная Осетия-Алания (Далее ЦГА РСО-Алания). Ф.224. Оп.1. Д.277.
3. ЦГА РСО-Алания. Ф.11. Оп.52. Д.1116.
4. Туганов М. С. Наши охранители // Петроградские ведомо-
сти. 1917. № 2.
5. Кусов Г. И. Встречи со старым Владикавказом. Владикавказ,
1997.
6. Дзидзоев Р. М. Образование и развитие конституционного
строя в России. Владикавказ: Изд-во СОГУ, 1996.
7. История СССР. 1861‑1917 / Под ред. В. Г. Тюкавкина. М., 1989.

100
 А. А. Магометов
(Владикавказ)

ПЕРВАЯ М ИРОВАЯ ВОЙНА И РЕВ О Л Ю Ц И О Н Н Ы Е

ВЫ СТУПЛЕНИЯ В ОСЕ ТИ И

Первая мировая война в нашей стране долгие годы рассма-

тривалась как позорное пятно в отечественной истории. Нам
представляется, что это было следствием того, что собственно
военные события в общественном сознании ассоциировались
с наступившими позднее революционными событиями и граж-
данской войной. В преддверии столетнего юбилея начала во-
йны историки нашей страны стали пристально рассматривать
различные стороны тех событий, которые имели место в канун
и в ходе Первой мировой войны. Тема нашего исследования на-
прямую затрагивает одну из этих проблем, а именно взаимос-
вязь войны и революционных выступлений в Осетии.
Россия вступила в войну в условиях патриотического подъ-
ёма. В 1913 году страна торжественно отмечала трёхсотле-
тие правления императорской династии Романовых. Многие
представители интеллигенции страны с симпатией относились
к национально-освободительной борьбе европейских брать-
ев-славян против притеснений, которые им чинили Австро-Вен-
герская и Османская империи. Экономические и политические
интересы России так же бы ориентированы на упрочение свое-
го положения на юге Европы и, в частности, наличия свободной
зоны пролива Босфор и Дарданеллы.
В годы войны антибольшевистская пропаганда утверждала
о тесной взаимосвязи В. И. Ленина и партии социал-демократов
России с германским командованием. Следовательно, возника-
ет вопрос о том, насколько связаны революционные выступле-
ния во время войны и сама Октябрьская революция. Объектив-
ное исследование этого вопроса и составляет проблему нашего
исследования.
Так, например, в академическом советском издании Исто-
рии Северо-Осетинской АССР об участии осетин в Первой ми-
101
ровой войне почти не упоминается, а восстание осетинской
пешей бригады в 1916 году раскрывается с явной симпатией
к восставшим, хотя по сути это было проявлением нарушения
присяги [1, 463].
Что-же послужило причиной этого восстания и насколько
оно могло быть связаны c происками антироссийских сил? Со-
ветские историки утверждали, что Первая мировая война явля-
лась войной империалистической, которую «горячо поддержи-
вали помещики и буржуазия. Официозные средства массовой
информации преподнесли читателям шовинистические измыш-
ления о характере войны, утверждая, что со стороны России и
ее союзников она была якобы справедливой и вынужденной»
[1, 461].
В той войне России пришлось вести войну на два фронта —
восточном — в Европе и южном в Закавказье, поскольку Тур-
ция являлась союзницей Тройственного союза. Для поднятия
боевого духа войск Николай II решил посетить действующую
армию. О предстоящем маршруте визита знали и в войсках и в
обществе. Городской голова г. Владикавказа Георгий Василье-
вич Баев опубликовал на страницах официальной ежедневной
газеты «Терские ведомости» специальную приветственную ста-
тью, в которой от имени всего населения столицы Терской обла-
сти отмечал, что «посещение Государем Императором Кавказа
в эту великую годину новой Отечественной войны, в разгар боя
на Кавказском фронте, его бодрящее слово — ко всему населе-
нию Кавказа налагает на граждан Владикавказа сугубый долг
преданности и благодарности за оказываемую городу высокую
честь своим посещением в ближайшие дни» [цит. по: 2, 244].
Торжественный приезд императора Николая II в Осетию со-
стоялся 4 декабря 1914 года. Его встречали на железнодорож-
ном вокзале депутации дворянства, горожан, Терского казачье-
го войска и горских народов Кавказа. Естественно, что среди
них присутствовали первые лица области — Начальник Терской
области и Наказной атаман Терского казачьего войска, гене-
рал-лейтенант Флейшер Сергей Николаевич (1856-1918), став-
ший позднее одним из лидеров белого движения на Кавказе,

102
архиепископ Владикавказский и Моздокский Антонин, Г. В. Баев
и начальник Владикавказского военного госпиталя Н. Г. Гаус-
мянц и некоторые другие.
Пребывание царя во Владикавказе было весьма насыщен-
ным, он побывал на торжественной литургии в кафедральном
соборе, где ему был преподнесен памятный подарок — икона
Георгия Победоносца, особо чтимого в Осетии святого, высту-
пил на заседании Терского Войскового Казачьего Круга, посетил
кадетский корпус, преобразованный в госпиталь. Вечером того
же дня царь поездом выехал в Ростов-на-Дону. Никаких револю-
ционных выступлений нигде не было, более того, как явствуют
из воспоминаний очевидцев, встреча прошла очень радушно, с
выражением верноподданнических чувств населения.
Советская историография так характеризовала войну:
«Первая мировая империалистическая война была следстви-
ем борьбы крупнейших империалистических государств за
новый передел мира и сфер влияния». В. И. Ленин, характери-
зуя начавшую Первую мировую войну, писал в статье «Война
и российская социал-демократия»: «Европейская война, ко-
торую в течение десятилетий подготовляли правительства и
буржуазные партии всех стран, разразилась. Рост вооружений,
крайнее обострение борьбы за рынки в эпоху новейшей, им-
периалистической, стадии развития капитализма передовых
стран, династические интересы наиболее отсталых, восточно-
европейских монархий неизбежно должны были привести и
привели к этой войне».
Вступая в войну, российская буржуазная элита рассчиты-
вала не только на то, что ей удастся завоевать новые рынки и
нажиться на военных заказах, она полагала, что военная обста-
новка погасит радикальные движения в стране. Но жизнь опро-
кинула расчеты управленческой верхушки — война оказалась
могучим ускорителем революции. Война изменила соотноше-
ние социальных сил и выявила их подлинную суть.
Разные партии относились к войне по‑разному. Меньшеви-
ки, эсеры под лозунгом «защиты отечества» выступили в под-
держку мировой войны. Большевики придерживались позиций

103
пролетарского интернационализма и настаивали на империа-
листическом, грабительском характере войны.
Осетинский общественный деятель, городской голова г.Вла-
дикавказа Г.В. Баев всячески старался поднять «патриотический
дух» осетинского народа, организовывая разного рода манифе-
стации, выступления «выборных от народа», публикации в печа-
ти и т.д. Его призывы находили отклик в среде части осетинского
народа, особенно среди военной интеллигенции вербовавшей
добровольцев-осетин в действующую армию. 23 июля члены
городской думы, заслушав манифест о войне, отправили царю
телеграмму «с выражением верноподданнических чувств».
От городской думы не отставали и социальные верхи го-
родской общины и сельских обществ Осетии. «Не желая быть
в тени от монархического взора», поспешили выразить царю
свои «верноподданнические чувства» представители военной
элиты Осетии. Духовенство призывало народ не жалеть жизни
«за царя и отечество».
Особым распоряжением от 13 августа 1914 года Терская
область объявлялась на положении «чрезвычайной охраны».
16 августа в области было введено временное положение о во-
енной цензуре. Началось выселение за пределы области лиц,
попавших в списки «неблагонадежных», чистка администра-
тивного аппарата. Был издан приказ «об охране спокойствия на
предприятиях», на основании которого все дела о «нарушении
спокойствия» передавались на рассмотрение военного суда.
В начале декабря 1915 года произошла крупная забастовка
перевозчиков свинцово-цинковой руды из Садонского рудни-
ка на станцию Дарг-Кох, требовавших повышения оплаты за
перевозку руды. Стачка носила организованный характер, в ее
проведении участвовали социал-демократические агитаторы.
Администрация общества «Алагир» была вынуждена увеличить
плату.
26 апреля 1916 года забастовали портные Владикавказа.
Вечером того же дня забастовщики сделали попытку организо-
вать за городом собрание, но были разогнаны полицией. В мае
1916 года на заводе общества «Алагир» полиция арестовала не-

104
сколько рабочих «за подстрекательство к забастовке». К этому
же времени относится забастовка трамвайных рабочих Влади-
кавказа.
Нараставшее стачечное движение и волнения крестьян в
Осетии свидетельствовали о том, что идеи «сохранения граж-
данского мира в промышленности» и «поддержки войны уча-
стием в военно-промышленных комитетах» не всегда воплоща-
лись в реальности.
Наиболее ярким проявлением социального недовольства
явилось восстание солдат Осетинской пешей бригады в слобо-
де Воздвиженской, близ Грозного, в августе 1916 года. С первых
дней пребывания в бригаде солдаты-ополченцы отказались от
солдатского обмундирования, требуя национальной одежды,
оружия, коней, протестовали против излишней муштры, требо-
вали доброкачественной пищи и т. д.
В бригаде было много представителей осетинской интел-
лигенции, учителей и учащихся, которые по‑своему понимали
цели и характер войны, ориентировались в политических собы-
тиях. В бригаде возникла подпольная группа во главе с А. Гости-
евым; в нее входили: И. Худалов, С. Мулукаев, X. Тавитов, Дз. Бу-
гоев, А. Дзампаев, У. Едзиев и другие. По поручению С.М. Кирова
в бригаду из Владикавказа приезжал М. Калагов.
В августе ополченцы, возглавляемые группой, отказались
выйти на строевые занятия. Для расправы с забастовщиками
из Грозного были вызваны войска: два батальона пехоты и ка-
зачий кавалерийский полк. 26 августа 1916 года солдаты бри-
гады были окружены войсками и подвергнуты обстрелу. Шест-
надцать человек было убито, более тридцати тяжело ранено,
остальные бежали. Часть бежавших попала в чеченское селе-
ние Старые Атаги, где жители укрыли их от преследования, а
умерших от ран похоронили на своем кладбище.
Восстание Осетинской пешей бригады наглядно показало, что
в недрах народной массы зрело недовольство, свидетельствова-
ло о очагах сопротивления даже среди солдат и ополченцев.
Совещание Кавказского бюро РСДРП, состоявшееся в конце
октября 1915 года в Баку под руководством Степана Шаумяна,

105
призвало «рабочих и широкие массы населения Кавказа не под-
даваться провокации командующих классов, националистиче-
ских партий и помнить, что только в братском единении демо-
кратий всех национальностей залог их победы и освобождения
и что, наоборот, дальнейшее усиление национальной вражды
может превратить Кавказ в арену кровавых национальных стол-
кновений».
В эти годы деятельностью большевистских организаций,
групп и отдельных подпольщиков в рабочих центрах Терской
области руководил С. М. Киров. Для осуществления более тес-
ной связи с рабочими Киров предложил рабочему типографии
И. Я. Турыгину переехать из Владикавказа в Грозный, помог ему
получить расчет в газете «Терек» и устроил его в Грозном заве-
дующим типографией. Через И. Я. Турыгина Киров поддерживал
постоянную связь с руководителем грозненской подпольной
партийной организации Николаем Анисимовым.
Для активизации большевистских групп в Минеральных Во-
дах, и оказания им помощи туда в декабре 1916 года прибыл Ки-
ров. Станция Минеральные Воды являлась важным транзитным
пунктом, через который воинские эшелоны шли на Турецкий
фронт. Из Минеральных Вод Киров поехал в Пятигорск, где под
видом газетного репортера посещал лазареты, вместе с мест-
ными активистами вел пропагандистскую работу среди солдат.
По его инициативе еще до войны во Владикавказе на квартире
преподавателя Максимова был создан кружок по углубленному
изучению классиков русской литературы. В кружок вовлекали
учащихся и рабочую молодежь, которую затем постепенно втя-
гивали в революционную работу.
В 1915‑1916 годах большевистские организации Терека и
всего Кавказа активизировали партийную работу. По этому по-
воду центральный орган большевистской партии газета «Соци-
ал-демократ» писала: «Партийная нелегальная работа сильно
возрастает во всех местах Кавказа. Движение создается и идет
исключительно под лозунгами революционных социал-демо-
кратов интернационалистов… Такие крупные промышленные
центры, как Баку, Грозный, находятся под гегемоном почти ис-

106
ключительно большевистского течения. В Тифлисе и в несколь-
ких других пунктах большевики пользуются немалым влиянием.
Оборудованы нелегальные типографии. Печатаются листки и
воззвания».
Осенью 1916 года был создан марксистский кружок из сту-
денческой молодежи при Владикавказском учительском ин-
ституте. «С помощью С. М. Кирова, — вспоминает его участник
И. Д. Никонов, — члены этого кружка изучали марксистскую ли-
тературу и нелегально вели пропаганду среди передовой уча-
щейся молодежи, направляли ее настроения в русло борьбы
рабочего класса против царизма». Эта юношеская организация
явилась предшественницей Владикавказского коммунистиче-
ского союза молодежи «Спартак», созданного в 1918 году.
Большевики Осетии и всего Терека сумели в условиях во-
енно-полицейского режима связаться с массами, привлечь и
сплотить вокруг себя представителей рабочего класса, кре-
стьян и интеллигенции. К ним относились: А. Гостиев, М. Ка-
лагов, Е. Полякова, Б. Калмыков, Н. Анисимов, Ф. Серобабов и
многие другие.
К началу 1917 года безвыходное положение правительства
стало очевидным. Тяжелая обстановка на фронтах, хозяйствен-
ная разруха в тылу, разложение в государственном аппарате,
подъем революционного движения масс — все это говорило о
том, что «верхи» не могут править по‑старому, а «низы» не хотят
жить по‑старому. В России наступил революционный кризис.
Мировая война действительно являлась всесильным «режиссе-
ром» революции.
27 февраля 1917 года победила Февральская буржуазно-де-
мократическая революция. Во Владикавказе известие о победе
Февральской революции было получено 1 марта, но жители об-
ласти узнали об этом только 5 марта (наказной атаман генерал
Флейшер задержал это известие).
С радостью встретили весть о победе революции и сверже-
нии монархии население Терской области. В селах и городах
состоялись мощные манифестации. Народ надеялся, что рево-
люция принесет ему долгожданное освобождение от нацио-

107
нального и социального гнета, землю и свободу, прекращение
войны.
В Терской области, как и везде на окраинах, после падения
монархии произошла незначительная смена административных
лиц. Гражданский комитет, созданный 5 марта во Владикавказе
из представителей различных буржуазных и мелкобуржуазных
организаций города, возглавил М. Караулов — член IV Государ-
ственной думы, атаман Терского казачьего войска. Наряду с
Гражданским комитетом 8 марта во Владикавказе возник и дру-
гой орган власти — Совет рабочих депутатов, который должен
был стать органом революционно-демократической диктатуры
пролетариата и крестьянства. В Совет кроме большевиков во-
шли представители других демократических политических пар-
тий — эсеры и меньшевики.
В первые месяцы после Февральской революции во Влади-
кавказском Совете преобладали меньшевики и эсеры.
Именно в годы Первой мировой войны появляется осетин-
ская революционная демократическая партия «Кермен».
Она была создана на учредительном собрании революци-
онно-демократических сил, которое состоялось в сентябре
(точная дата не приводилась) 1917 года во Владикавказе. На
собрании был избран центральный комитет партии. 12 октября
после съезда большевистских организаций Кавказа, которое
проходило 12 октября в Тифлисе, произошел разрыв большеви-
ков с меньшевиками, в результате чего образовалась самосто-
ятельная Владикавказская большевистская организация. А уже
25 октября 1917 года состоялось экстренное заседании Влади-
кавказского совета, которое проводилось в поддержку победо-
носного восстания в Петрограде. Спустя девять дней, 4 ноября
на заседании этого совета выступил С. М. Киров, рассказавший о
революционных событиях и штурме Зимнего дворца.
18 ноября ЦК партии «Кермен» направило приветственную
телеграмму В. И. Ленину о поддержке рабоче-крестьянского
Советского правительства. 26‑28 ноября объединённый блок
большевиков и керменистов победил на выборах, как отмеча-
ется в тексте, «в Учредительное собрание в Северной Осетии,

108
а 3 декабря 1917 года была одержана победа блока большеви-
ков и керменистов на выборах во Владикавказскую городскую
думу. 30 декабря было издано постановление Владикавказского
совета о признании Советской власти и подчинении Совнарко-
му РСФСР» [3,365].
Как видим, здесь просматривается очевидная логическая
нестыковка, как хронологическая, так и политико-правовая. Как
могло приветствовать победу октябрьского вооруженного вос-
стания владикавказская дума в день совершения переворота,
который начался в 10‑м часу вечера 25 октября при всем при
том, что выборы в ее состав прошли 3 декабря? Предположить,
что это собрание проводила предыдущая дума так же не пред-
ставляется возможным, ибо состав предыдущей думы, если бы
он даже так оперативно собрался, был враждебен задачам ок-
тябрьского восстания.
Так, по данным профессора С. Р. Чеджемова, на выборах во
Владикавказскую думу преобладало далеко не революцион-
но настроенное большинство. На выборах Думы 1913‑1917 го-
дов «первое избирательное собрание состоялось 23 сентября
1912 г. Днем на собрание явилось 377 человек — 24,9 % всех
избирателей, которые избрали 41 гласного. На втором избира-
тельном собрании, состоявшемся 25 сентября днем, были из-
браны еще два гласных. Назначенное на вечер того же дня из-
бирательное собрание не состоялось из‑за того, что собралось
мало избирателей. Третье, дополнительное, избирательное со-
брание состоялось в воскресенье, 14 октября. На это собрание
явилось 173 избирателя, которые доизбрали 17 гласных и во-
семь кандидатов в гласные.
Газета «Терские ведомости», сетуя на уклонение избирате-
лей от голосования, писала «Дай бог, чтобы их явилось хотя бы
пятая часть… Самое большее придут человек 300‑200 и решат
судьбу города». Состав избирателей определял, в конечном сче-
те, и состав избранных. Наибольший процент в составе гласных
думы занимала активная часть буржуазии — предприниматели,
торговцы, фабриканты. В составе гласных, избранных в думу в
1905 году, эта группа составляла 55 %» [3, 173].

109
 Нам представляется, что в выше процитированной хрони-
ке мы имеем дело, скорее всего либо с технической ошибкой
— опечаткой, либо с проявлением идеологизации, столь свой-
ственной исследованиям советской эпохи, когда в угоду поли-
тической конъюнктуре не только искажалась оценка тех или
иных политических событий, но и с поразительной догадливо-
стью интерпретировались некоторые исторические события с
позиций классовой целесообразности т.д.
Что же касается состава Владикавказской думы, избранной
3 декабря, то, к сожалению, точных свидетельств и ее полити-
ческом составе до наших дней не дошло. Из той же хроники
известно, что в апреле 1918 года состоялось слияние партии
«Кермен» с РКП (б) и образована осетинская вооруженная орга-
низация РКП (б) «Кермен». В той же хронике отмечается, что 26
ноября состоялась конференция окружной партийной органи-
зации «Кермен» во Владикавказе.
Получается, что либо объединение «Кермен» с РКП (б) и во-
енная организация РКП (б) «Кермен» были формальными и не-
долговечными, либо это одно из проявлений искажения в силу
идеологического заказа, существовавшего в годы Советской
власти. Но, как бы то не было, проблема взаимосвязи Первой
мировой войны и революционных выступлений в Осетии, буду-
чи одной из актуальных проблем истории Осетии, далеко не ис-
черпывается нашим сегодняшним выступлением, и нуждается в
дальнейших исследованиях.

При меч ания

1. История Северо-Осетинской АССР. В 2 т. Т. 1. Орджоники-
дзе, 1987.
2. Чеджемов С. Р. Развитие государственно-правовых отно-
шений и правовой культуры на юге России в конце ХХ-ХХ веках.
Владикавказ. 2012.
3. Очерки истории Северо-Осетинской партийной организа-
ции. Деятельность большевиков Северной Осетии в годы Пер-
вой мировой империалистической войны. Февральская буржу-
азно-демократическая революция. Орджоникидзе. 1969.
110
 РАЗДЕЛ II
УРОЖЕНЦЫ КАВКАЗА — УЧАСТНИКИ БОЕВЫХ
ДЕЙСТВИЙ НА ФРОНТАХ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Ф. С. Киреев
(Владикавказ)

У РОЖЕНЦЫ СЕВЕРНОЙ О С Е ТИ И
В ПЕРВОЙ М ИРОВОЙ В О Й Н Е

Основанный как крепость, Владикавказ со дня своего воз-

никновения считался военным городом. Постоянно здесь на-
ходились различные войсковые части, штабы и управления ар-
мейских частей. Порой погоны мелькали на улицах города чаще
гражданских мундиров.
Уроженцы Осетии и Владикавказа участвовали во всех во-
йнах России XIX — начала XX вв. Среди них были терские каза-
ки, осетины, русские, армяне, грузины и другие представители
многонационального края. Все они внесли свой вклад в защиту
Отечества, совершив немало подвигов.
В этом году весь мир отметит знаменательную дату — столе-
тие начала Первой мировой войны. В России эта дата впервые
будет отмечена на государственном уровне. Наша страна поте-
ряла на полях сражений этой войны больше всего солдат и офи-
церов, при этом Первая мировая до сих пор является забытой,
малоизвестной. Незаслуженно забыт и вклад уроженцев Осетии
в этой самой масштабной войне Российской империи.
К 1914 году во Владикавказе располагались: штаб 3‑го Кав-
казского армейского корпуса (ныне в этом здании музыкальная
школа №1), штаб 21‑й пехотной дивизии, штаб 3‑й Кавказской

111
казачьей дивизии, правление 21‑й артиллерийской бригады,
штаб Терского казачьего войска, Владикавказская местная бри-
гада и 81‑й пехотный Апшеронский полк. Кроме этого, к военно-
му ведомству относились Владикавказский кадетский корпус и
военный госпиталь.
С объявлением мобилизации армейские части были попол-
нены и отбыли на фронт.
Едва прибыв на фронт, Апшеронский полк сразу же пока-
зал себя с лучшей стороны. 20 августа 1914 г. отряд генерала
Мрозовского атаковал 10‑й австро-венгерский корпус, и к ве-
черу у Суходола герои-апшеронцы первые прорвали фронт не
знавшей доселе неудач армии генерала Данкля. Трофеями под
Суходолом были 5000 пленных и 8 пулеметов. Наш урон в этом
деле был около 2300 человек (половина в Апшеронском полку,
шедшем в бой в своих исторических «кунерсдорфских» красных
сапогах) [1,213]. За это сражение командир апшеронцев гене-
рал-майор Веселовский и офицеры — подполковник Н. И. Гри-
горчук (посмертно), капитан А. С. Клоссовский, штабс-капитан
Н. И. Малыхин, поручик М. К. Кастюрин и поручик В. С. Рыжков
были награждены орденом св. Георгия 4‑й степени1.
Тем временем, число подвигов у полка прибавлялось. 27 ав-
густа 1914 г. в бою за Тарнавкой апшеронцами взято 9 герман-
ских гаубиц. За умелое руководство этим сражением начальник
21‑й дивизии генерал Мехмандаров был награжден орденом св.
Георгия 3‑й степени [2].
Вообще весь 3‑й Кавказский корпус во главе с героем
Порт-Артура генералом Ирманом покрывал себя славой всюду,
где шел в бой. Суходол и Ивангород, Козеницы и Кельцы, вы-
ручка Осовца, отражение фаланги Макензена у Змигрода и по-
ражение ее под Сенявой (апшеронцы, лорийцы), Холм и Брест
— все эти дела принесли 21‑й и 52‑й пехотным дивизиям сла-
ву «стальных». В своем секретном справочнике для войсковых
штабов от января 1917 г. австро-венгерская Главная квартира,
отмечая высокий дух 3‑го Кавказского корпуса, особенно выде-
ляет Апшеронский и Самурский полки. Во всем справочнике ха-
1
Высочайший приказ от 20 января 1915 г.
112
рактеристика войскам русской армии (обычно весьма лестная)
дается сразу на дивизию, и это единственный случай, когда упо-
минаются отдельные полки [2,192].
За время Первой мировой войны 23 офицера Апшерон-
ского полка были награждены орденом св. Георгия 4‑й сте-
пени, 24 — получили Георгиевское оружие. Получив немало
Георгиевских наград, апшеронцы потеряли большое количе-
ство однополчан. В их числе были посмертно награжденные
подполковник Камбулат Козырев (орден св. Георгия 4‑й сте-
пени), подполковник Николай Григорчук (орден св. Георгия
4‑й степени), подполковник Александр Иванов (Георгиевское
оружие), подпоручик Николай Чилингаров (Георгиевское ору-
жие), подпоручик Владимир Савицкий (орден св. Георгия 4‑й
степени) и другие.
В этом же полку служил капитан (в дальнейшем полковник)
Иван Николаевич Беликов, один из организаторов попытки
свержения советской власти во Владикавказе в августе 1918 г. А
начальником штаба 21‑й дивизии был полковник Виктор Викто-
рович Троцкий-Сенютович, бывший директором Владикавказ-
ского кадетского корпуса.
По окончании войны Апшеронский полк в составе своего
корпуса отбыл из Галиции на Кавказ, где демобилизовался и
был расформирован.
С началом войны Терское казачье войско выставило на
фронт 307 офицеров и 13300 нижних чина. На Европейском теа-
тре военных действий в боях с противником участвовало шесть
терских конных полков, одна конная батарея и одна сотня Соб-
ственного Конвоя Его Императорского Величества. Остальные
терские части находились на Кавказском фронте.
С конца 1914 г. на Кавказский фронт прибыли третьеочеред-
ные полки Терского войска. В 1915 г. к ним добавились 1‑й и 2‑й
Терские пластунские батальоны.
К 1 января 1916 г. в строевых частях ТКВ находилось: 1 гене-
рал, 40 штаб-офицеров, 458 обер-офицеров и 18 тысяч урядни-
ков, казаков, врачей, фельдшеров и чиновников [3,16].
В октябре 1916 в Персию, в состав корпуса генерала Бара-

113
това была отправлена сформированная 3‑я Терская казачья
конно-горная батарея. В 1917 г. была сформирована 4‑я Терская
казачья пластунская батарея.
Больше всего уроженцев Осетии было в Сунженско-Влади-
кавказских и Горско-Моздокских полках. Это были казаки ста-
ниц Ардонской, Архонской, Николаевской, Змейской, Сунжен-
ской, Тарской, Новоосетинской, Черноярской, Павлодольской,
Терской и Луковской.
Хотя авиация еще только становилась отдельным видом
войск, но и среди пилотов тех времен уже появились наши
земляки.
На сегодня пока трудно сказать, сколько уроженцев Влади-
кавказа и Осетии стали летчиками в годы Первой мировой вой-
ны, поэтому остановимся лишь на георгиевских кавалерах.
Первым отличился Константин Вакуловский. Родился он
в 1893 году в г. Темир-Хан-Шура в семье генерала. В 1911 году
окончил Владикавказский кадетский корпус, затем Никола-
евское инженерное училище. С августа 1914 года подпоручик
Вакуловский в Новогеоргиевской крепости на должности на-
блюдателя крепостного авиационного отряда. Весной 1915‑го
Константин прошел курс обучения полетам, получив звание
«военный летчик» и чин поручика. Летал на самолете «Фарман»
в основном на разведку. Летом 1915 года немцы окружили Но-
вогеоргиевскую. Основные силы русской армии отошли дале-
ко назад, и вскоре положение осажденных стало безвыходным.
Чтобы спасти самолеты, летчикам приказали покинуть крепость
и Вакуловский скрытно вылетев, в полном тумане, вывез на сво-
ем самолете знамя и ордена. Порой приходилось лететь у самой
земли на высоте 15‑20 метров, несмотря на ружейный огонь
противника. За этот полет он был награжден орденом св. Геор-
гия 4‑й ст. [4,54].
Большой известностью пользовался в Русской армии воен-
ный летчик Федор Зверев, летавший в составе 4‑го истребитель-
ного отряда. Уроженец станицы Наурской Терского казачьего
войска, он окончил Владикавказское реальное училище, затем
Казанское военное училище и Севастопольскую авиашколу.

114
Сначала Зверев служил в казачьих частях, затем стал офицером
1‑го корпусного авиаотряда. Он сбил в воздушных боях более
10 немецких самолетов и был награжден орденом св. Георгия
4‑й ст.
Выпускником Владикавказского реального училища был
и Стефан Грейм. В дальнейшем он окончил Алексеевское во-
енное училище и офицерскую школу авиации Отдела воздуш-
ного флота. В 1913 году он получил звание летчика. С начала
он числился в 41‑м парковом артиллерийском дивизионе, а с
1916 года был в 35‑м корпусном авиационном отряде. 17 авгу-
ста 1916 года, будучи в чине поручика, возвращаясь с воздуш-
ной разведки неприятельской позиции, вступил в неравный
бой с 4 немецкими аэропланами над лесом близ с. Затурцы,
был сбит и погиб, «смертью запечатлев содеянный им герой-
ский подвиг». Посмертно он был награжден орденом св. Геор-
гия 4‑й ст.
11 июля 1916 года погиб еще один наш земляк — Валериан
Ртищев. Он окончил Владикавказское реальное училище, затем
Михайловское артиллерийское училище и Севастопольскую
авиашколу. С октября 1915 года он находился в 3‑м армейском
авиационном отряде. Весной 1916 года участвовал в воздушной
охране Императорской резиденции в г. Хотин.
За отличия в делах против австрийцев он был награжден
несколькими боевыми орденами. В одном из воздушных боев
он погиб и посмертно был награжден орденом св. Георгия 4‑й
ст. Тело погибшего летчика было доставлено во Владикавказ и
предано земле с подобающими герою почестями [4,250].
В 1895 году во Владикавказе в семье офицера родился
Константин Высоцкий. После окончания военное училища он
служил во 2‑м Сибирском корпусном авиаотряде, а с сентября
1916 года был летчиком 21‑го корпусного авиаотряда. За отлич-
но проведенные разведки в марте 1916 года, он был награжден
орденом cв. Георгия 4‑й ст.
24 марта 1917 года командиром 30‑го Корпусного авиаот-
ряда стал весьма талантливый, успешный летчик, кавалер не-
сколько боевых орденов Джамбулат Кануков. Это не только

115
первый летчик-осетин, но и первый из осетин возглавивший
авиаполк [5].
В 1890 году был сформирован Осетинский конный дивизи-
он, ставший приемником Осетинского дивизиона, прославив-
шегося в Русско-Турецкой войне.
С началом Первой мировой войны в июле 1914 года, Осетин-
ский конный дивизион, в составе своей 3‑й Кавказской казачьей
дивизии сразу же отбыл на фронт, и уже в первых числах августа
осетины перешли австрийскую границу. 13 и 14 августа 3‑я ар-
мия, в которую входила 3‑я Кавказская казачья дивизия, нанес-
ла ряд поражений неприятелю, и он поспешно стал отступать.
Осетинский дивизион, вмести с другими конными частями, бро-
сился преследовать противника. В результате было захвачено
10000 пленных и 60 орудий.
В боях весной 1915 года погибли корнеты Михаил Каиров и
Владимир Щеглов. Храбрый корнет Щеглов посмертно был на-
гражден орденом cв. Георгия 4‑й степени.
В последующие месяцы Осетинский дивизион сражался в
предгорьях Карпат и Галиции, прикрывая отступление русской
армии. Всадники-осетины воевали мужественно и не раз полу-
чали благодарности от начальства. Но в дивизионе по‑прежне-
му лишь две сотни, а желающих послужить Отечеству было пре-
достаточно. Несколько раз представители осетинского народа
во главе с отставными генералами А. Борукаевым и И. Гайтовым
и другими влиятельными лицами просили Государя Императо-
ра развернуть дивизион в полк. Николай II внял их просьбам,
и осенью 1915 года последовал приказ о переформировании
дивизиона в полк [6].
По новым штатам в Осетинском конном полку должны были
числиться: 22 офицера, 3 врача, 1 чиновник, 868 строевых и 83
нестроевых нижних чина (всадников), всего 977 человек.
В декабре 1915 года формирование полка было закончено.
В эти же дни полку было вручено Георгиевское знамя бывшего
Осетинского дивизиона, полученного за отличия в русско-ту-
рецкой войне 1877‑1878 гг. К этому радостному событию приба-
вилось еще одно — вахмистры Виссарион Хадиков и Констан-

116
тин Сокаев за боевые отличия получили Георгиевские кресты
1‑й степени и стали полными Георгиевскими кавалерами. Висса-
рион Хадиков вскоре был произведен в прапорщики и продол-
жил службу уже офицером.
Прибыв на фронт, Осетинский конный полк вновь вошел в
3‑ю Кавказскую казачью дивизию, составив с 1‑м Дагестанским
конным полком 2‑ю бригаду. Из Буковины дивизия было пере-
ведена в Полесье и включена в состав 4‑го конного корпуса ге-
нерала Гилленшмидта.
Когда началось наступление лета 1917 года, 3‑я кавказская
казачья дивизия приняла в нем активное участие. Несмотря на
то, что под влиянием большевистской пропаганды армия начала
разваливаться, Осетинский полк еще сохранял боеспособность.
Благодаря этому ему поручали самые ответственные задания.
Когда пехотные части, бросив фронт, стали беспорядочно
отступать, прикрывать это бегство у города Монастержиско
пришлось Осетинскому полку, и 11 июля в бою погиб командир
Осетинского полка полковник Василий Хетагуров и несколько
десятков всадников. Тело полковника Хетагурова было найде-
но, его привезли во Владикавказ и предали земле в ограде Осе-
тинской церкви [7].
После гибели полковника Хетагурова Осетинский полк воз-
главил войсковой старшина Петр Занкисов из 1‑го Кизляро-Гре-
бенского полка. В командовании он пробыл до 9 сентября, когда
по болезни сдал полк подполковнику Хаджимуссе Дзугаеву.
При подполковнике Дзугаеве Осетинский полк был выведен
из состава 3‑й Кавказской казачьей дивизии и включен в со-
став формируемого Кавказского туземного конного корпуса. В
конце сентября 1917 г. части Туземного корпуса прибыли в Тер-
скую область, где развертывание корпуса продолжилось. Начал
формироваться 2‑й Осетинский конный полк, командиром ко-
торого стал полковник Григорий Келер. Оба Осетинских полка
составили 2‑ю бригаду полковника Якова Хабаева и вошли в
состав 2‑й Кавказской туземной конной дивизии, начальником
которой был назначен генерал-лейтенант Хоранов. Но больше в
едином строю всадникам-осетинам воевать не пришлось. К ян-

117
варю 1918 г. осетинские полки фактически распались, а офици-
ально их расформировали в мае 1918 г.
В исторической литературе редко упоминается Осетинская
пешая бригада, сформированная по ходатайству осетинской
интеллигенции. А ведь это тоже страница боевого прошлого
осетин.
Осетинская пешая бригада была сформирована согласно
приказу начальника штаба Верховного Главнокомандующего от
18 июля 1916 года. Формирование ее шло в слободе Воздвижен-
ской у Грозного на базе Терского казачьего войска.
Офицерский и унтер-офицерский состав отбирался из ка-
дров Терского и Кубанского казачьих войск. Из казаков этих же
войск состояли пулеметная, связная и саперная команды. Рядо-
вые осетины поступали из многих районов Осетии, но главным
образом из селений Дигорского и Алагирского ущелий.
Сформированная Осетинская бригада до начала июня
1917 года стояла в г. Котюжинске в резерве фронта. Затем ее пе-
ревели в Галицию в резерв 8‑й армии, а в середине июня она
заняла позиции в Карпатских лесах. Готовилось большое насту-
пление, и бригаду спешно приводили в порядок. Прибыл новый
начальник бригады полковник Алексей Баев.
18 июня армии Юго-Западного фронта атаковали противни-
ка, 8‑я армия ген. Корнилова, прорвав фронт, овладела Галичем,
Станиславовым. Осетинская бригада вела бои у деревни Хута, у
высот 1808 и 1817. Тяжело пришлось осетинам: саперного сна-
ряжения не было, и окопы пришлось рыть кинжалами.
Несмотря на первые победы, армия была уже не та, что
прежде. Геройская гибель ударных частей, составленных боль-
шей частью из офицеров, оказалась напрасной. Войска, бросая
фронт, в беспорядке стали отступать. Прикрывая отступление,
Осетинская бригада с боями выходила из Карпат, сражаясь у
Надворной, у Роводеште, Боян, Новеселицы и Липканы.
К концу июля бригаду перевели в резерв 8‑й армии, а в сен-
тябре присоединив к Кавказскому Туземному корпусу, отпра-
вили в Терскую область. 18 октября 1917 года во Владикавказе,
на основании новых правил о Георгиевских наградах, офицеры

118
бригады, отличившиеся в июльских боях, были награждены
солдатскими Георгиевскими крестами 4‑й степени. Этой награ-
ды удостоились: полковник Штрандман, подполковник Иванов,
подполковник Кибиров, хорунжий Доцев, подпоручики Коче-
нов и Цопанов, прапорщики Атаев, Агасиев, Цаликов [8].
Говоря о георгиевских кавалерах необходимо отметить, что
из осетин до 1914 года лишь семь человек были награждены ор-
деном св. Георгия 4‑й ст., а в течение Первой Мировой войны,
эту высокую награду получили 29 осетин.
Первым, 18 ноября 1914 года, удостоился этой высокой на-
грады сотник 1‑го Волгского полка Терского казачьего войска
Константин Агоев. Награжден он был за атаку на перевале Ужок
в Карпатах, когда лично захватил один пулемет.
Затем георгиевский орден получил: штабс-ротмистр 5‑го
драгунского Каргапольского полка Александр Гутиев, штабс-ка-
питан 199‑го пехотного Кронштадского полка Александр Бета-
нов, офицеры 21‑й пехотной дивизии: подполковник 21‑й ар-
тиллерийской бригады Заурбек Елоев и капитан 84‑го пехотно-
го Ширванского полка Федор Такоев.
3 ноября 1915 года орденом св. Георгия 4‑й ст. был награжден
молодой офицер прапорщик 246‑го пехотного Бахчисарайского
полка Владимир Дзантиев-Гучмазов. В этом же месяце, георги-
евским кавалером стал полковник 47‑го Сибирского стрелково-
го полка Касбулат Есиев, сын известного героя русско-турецкой
войны подполковника Асламурзы Есиева.
В дальнейшем георгиевского ордена удостоились: капитан
9‑го Сибирского стрелкового полка Николай Алдатов, подпол-
ковник 77‑го пехотного Тенгинского полка Владимир Кониев,
капитан 155‑го пехотного Кубанского полка Александр Ко-
ниев, генерал-лейтенант Дмитрий Абациев, полковник 17‑го
уланского Новомиргородского полка Сафрон Урумов, под-
полковник 84‑го пехотного Ширванского полка Илья Джана-
ев, подполковник 18‑го гусарского Нежинского полка Кургок
Дударов, подполковник 81‑го пехотного Апшеронского полка
Камбулат Козырев, есаул 1‑го Кизляро-Гребенского полка Па-
вел Кибиров и 14‑го Сибирского стрелкового полка капитан

119
Георгий Кочисов и штабс-капитан Ахмет Тхостов, штабс-рот-
мистр Дагестанского конного полка Константин Абациев,
подъесаул 2‑го Горско-Моздокского полка Гавриил Цугулиев,
подполковник 8‑го броневого автодивизиона Георгий Дзуга-
ев, поручик 43‑го пехотного Охотского полка Харитон Абаев,
подполковник 117‑й артиллерийской бригады Николай Да-
тиев, генерал-майор Созрыко Хоранов, штабс-капитан 197‑го
пехотного Лесного полка Николай Атаев, штабс-капитан 3‑го
Кавказского стрелкового полка Хаджимурза Шанаев, прапор-
щик 204‑го Ардагано-Михайловского полка Нестор Сикоев,
капитан 418‑го пехотного Александровского полка Владимир
Короев.
Последним осетином-кавалером ордена св. Георгия 4‑й
степени стал подпрапорщик Осетинского конного полка Кон-
стантин Сокаев. Всю войну он с отличием воевал в своем полку,
стал полным кавалером солдатского Георгиевского креста, был
произведен в подпрапорщики и 22 декабря 1917 года получил
Георгиевский орден.
Из терских казаков, уроженцев Осетии, кавалеров ордена
св. Георгия 4‑й ст. можно назвать генерала Николая Баратова (ст.
Сунженская), есаула Федора Орла (ст. Ардонская), капитана Ни-
колая Караулова (ст. Тарская), хорунжего Павла Кулеш (ст. Сун-
женской). Всего 30 терцев получили георгиевский орден.
За подвиги на фронтах Первой мировой войны 55 офицеров
из числа осетин и 51 терский казак были награждены Георгиев-
ским оружием.
Необходимо также отметить, что во Владикавказе как тыло-
вом городе находились на излечении сотни солдат и офицеров
русской армии. Кроме военного госпиталя их принимали мно-
гочисленные лазареты, открытые при различных лечебных за-
ведениях. Многие из раненных скончались и были похоронены
на кладбищах города. Увы, почти все могилы героев Первой Ми-
ровой ныне утрачены.
В ограде церкви Рождества Пресвятой Богородицы на Осе-
тинской горке г. Владикавказа сохранился скромный памятник с
надписью: «Здесь покоится прах поручика Григория Петровича

120
Хасиева павшего смертью храбрых 25 сентября 1917 года на ту-
рецком фронте».
Другой памятник в Хумалаге. Он тоже был установлен в огра-
де церкви. В советское время храм был разрушен, а памятник
не тронули, ныне он оказался на заднем дворе частного дома.
На памятнике подробная надпись, рассказывающая о судьбе ге-
роя: «Капитан Николай Быдзыгоевич Алдатов. Осетин сел. Хума-
лаг Терской области. Участвовал в русско-японской войне, был
награжден боевыми орденами св. Анны 4‑й ст., св. Станислава
3‑й ст., св. Анны 3‑й ст. с мечами. В войну с Германией награж-
ден орденами св. Станислава 2‑й ст., св. Анны 2‑й ст. с мечами,
св. Владимира 4‑й ст. с мечами, чином капитана и наконец, офи-
церским Георгием 4‑й ст. Умер геройской смертью 24 августа
1915 года, при м. Барановичи, оставив среди товарищей своих
3‑го Сибирского стрелкового полка светлую память о себе. Мир
праху твоему, дорогой наш сын».
Еще один памятник нашелся в Дигоре на сельском кладбище.
«Здесь покоится прах павшего с честью в бою с австро-герман-
цами у Краснограда Холмской губернии ротмистра Даниила Каз-
булатовича Туккаева. Род. 16 марта 1879 г. — ум. 16 июня 1915 г.
Мир праху твоему дорогой незабвенный Даниил. Славная смерть
оборвала твою труженическую жизнь и вместе унесла твою нуд-
ную любовь и страдания, но с горечью и со слезами мы любим и
ласкаем тебя, а смерть твоя светлой памятью витает среди нас и
многих. Да будет тебе легка земля. Твои братья и сестры».
Думается эти памятники не единственные в Осетии, и где‑то
на сельских и станичных кладбищах могут отыскаться и другие.
В Осетии есть и другие памятники участникам Первой миро-
вой войны, но не погибшим и поставлены они в наши дни усили-
ями родственников. Это памятники генералам Афако Фидарову,
Созрыко Хоранову, Асламбеку Тебиеву, полному георгиевскому
кавалеру Иналдыко Джикаеву.
В данной статье в основном речь идет об офицерах, а ведь
еще были рядовые защитники Отечества, которые совершили
массу подвигов на полях сражений. Сотни стали георгиевскими
кавалерами. Все они достойны памяти и уважения. На их при-

121
мере мы должны воспитывать молодое поколение, чтобы наши
потомки продолжали и умножали славу предков.

При меч ания

1. Керсновский А. А. История Русской армии, М., 1994, Т. 3.
2. Керсновский А. А. История Русской армии. Т. 4.
3. ЦГА РСО-А. Ф.57. Оп.10. Д.265.
4. Авиаторы — кавалеры ордена Св. Георгия и Георгиевско-
го оружия периода Первой мировой войны: Биографический
справочник. М., 2006.
5. Джамбулат Кануков — первый летчик-осетин //
http:// osetia.kvaisa.ru / 1‑rubriki / 10‑istoriya-i-sovremennost
/ dzhambulat-kanukov-%E2 %80 %93‑pervyj-letchik-osetin /
6. Осетинский конный полк// http://osradio.ru
/ istoija / 26301‑osetinskijj-konnyjj-polk.html
7. Терские ведомости. 1917. 26 июля 1917. № 70.
8. НА СОИГСИ. Ф.1. Оп.1. Д. 282.

122
 И. Т. Марзоев
(Владикавказ)

О СЕТИ НЫ КАБАРДИНСКОГО КО Н Н О ГО П О Л КА

На рубеже XIX‑XX вв. российская конница лидировала в

мире по числу всадников и по боевым качествам. В 1914 г. с
началом Первой мировой войны решено было создать Кав-
казскую кавалерийскую или конную туземную дивизию, более
известную как «Дикая дивизия», которая состояла из шести
четырехсотенных полков: Ингушского, Чеченского, Татарско-
го, Черкесского, Кабардинского и 2‑го Дагестанского. Дивизия
была сформирована на основании высочайшего указа 23 ав-
густа 1914 года на территории Северного Кавказа и укомплек-
тована добровольцами-горцами. Во главе дивизии стоял брат
императора, генерал-лейтенант Свиты Его Величества великий
князь Михаил Александрович [8].
По сообщению газеты «Терские ведомости» в феврале
1916 г., всадники поражают всякого, первый раз сталкивающе-
гося с ними. «Их своеобразные взгляды на войну, их легендар-
ная храбрость, доходящая до чисто легендарных пределов, и
весь колорит этой своеобразной воинской части, состоящей
из представителей всех народов Кавказа, не могут быть никог-
да забыты»[2].
Около 3500 всадников были удостоены Георгиевских кре-
стов и Георгиевских медалей «За храбрость». В истории «Ди-
кой дивизии» нет ни единого случая даже единоличного де-
зертирства [3,11].
Состав Кабардинского конного полка был также интерна-
циональным. В нем состояли кабардинцы, балкарцы, русские,
украинцы, белорусы, осетины, поляки, татары, армяне и грузи-
ны. Осетин в этом полку представляли:
Кубатиев Дохчико Мисостович (род. в 1886 г.), полков-
ник, окончил Академию Генерального штаба — высшее воен-
ное учебное заведение в Российской империи.
123
 В чине штабс-капитана Д. М. Кубатиев-Лазарев служил в
51‑й артиллерийской бригаде 16‑го Драгунского Тверского
полка Кавказского Военного округа [4,35].
В чине подпоручика, а с 1910 г. — поручика, служил в 6‑м
Восточно-Сибирском Горном Артиллерийском Дивизионе,
штабе графа Муравьева-Амурского (ст. Иман) [5,25].
Участник Первой мировой войны. В составе 20‑го пехотно-
го Ардагано-Михайловского полка с августа 1914 г. участвовал
в боевых действиях на Северо-Восточном фронте на террито-
рии Польши и Восточной Пруссии. За храбрость в боях полу-
чил ордена:Св. Анны III ст. с мечами и бантом (16 мая 1915 г.);
Св. Станислава III ст. с мечами и бантом (16 ноября 1915 г.); Св.
Станислава II ст. с мечами (4 декабря 1916 г.); Св. Анны II ст. с
мечами (5 января 1917 г.) [6,19], Св. Владимира IV ст. с мечами и
бантом (1 июля 1916 г.)» [7,19].
Приказом № 285 по Кавказской туземной конной дивизии
от 6 октября 1916 г. Кабардинского конного полка штабс-рот-
мистр Кубатиев за отличия в делах против неприятеля награж-
ден орденом Св. Анны IVст. с надписью «За храбрость» [7,9].
В середине мая 1915 г. штабс-ротмистр Д. Кубатиев был
ранен, лечился во Владикавказском госпитале. В это время
решился вопрос о его переводе из артиллерийской брига-
ды в Кабардинский конный полк. 11 июля 1915 г. комендант
г. Владикавказ направил свое предписание штабс-ротмистру
Кабардинского конного полка Кубатиеву, уведомляя его: «Со-
гласно свидетельству комиссии врачей о Вашем выздоровле-
нии, с получением сего предписываю Вам выехать в г. Киев в
расположение этапного коменданта для направления вас по
месту службы». 20 июля штабс-ротмистр Д. Кубатиев прибыл
в Кабардинский конный полк и стал офицером 2‑й сотни, воз-
главляемой его земляком Асланбеком Кубадиевичем Тугано-
вым, а после его ранения он возглавил 2‑ю сотню этого полка
[9,227‑228].
Штабс-ротмистр Д. Кубатиев значится в списке по Кабар-
динскому конному полку за 14 октября 1916 г. получивших
«право поступления на курсы Академии Генерального штаба,

124
т.е. окончивших полный курс военных училищ и пробывших не
менее 2‑х лет в строю офицеров» [7,23].
Приказом В. В. № 681 за 1916 г. штабс-ротмистр Кабардин-
ского конного полка Кубатиев производен в чин ротмистра
[8,70]. В списках по старшинству генералов, штаб- и обер-офи-
церов значится ротмистр Кабардинского конного полка Куба-
тиев Дохчико.
Приказом Кавказского туземного конного корпуса от 6 ок-
тября 1917 г. за № 11 утверждается постановление Георгиев-
ской думы Татарского конного полка от 22 августа 1917 г. о на-
граждении солдатским Георгиевским крестом IVст. ротмистра
Кабардинского конного полка Д. Кубатиева за то, что «28 июля
во время боя под г. Калушем находился на наблюдательном
пункте на колокольне костела в самом городе, который обстре-
ливался ураганным огнем тяжелой артиллерии. Огонь был на-
столько силен, что сам костел был им разрушен до основания
и весь город пылал. Но ротмистр Кубатиев, презирая личную
опасность и сознавая важность наблюдения за противником,
все время не покидал наблюдательный пункт и сообщал о всех
передвижениях противника, чем сильно способствовал наше-
му успеху в деле отстаивания г. Калуша. Командир корпуса ге-
нерал-лейтенант Половцев» [7,11‑12].
Будучи прикомандированным к штабу дивизии, он себя ге-
ройски проявил и у деревни Новица. О его доблести рассказал
командир Кабардинского полка полковник Абелов в записке,
направленной им начальнику дивизионного штаба Владими-
ру Николаевичу Гатовскому: «Вверенного Вам штаба дивизии
старший адъютант ротмистр Кубатиев 4‑го июля во время боя
у Новицы и Угринова-Старый в роли начальника штаба отря-
да генерала князя Гагарина выказал исключительное хладно-
кровие и распорядительность под непрерывным и продолжи-
тельным артиллерийским и ружейным огнем. Абсолютно иг-
норируя личную опасность, ротмистр Кубатиев неоднократно
являлся к цепям Кабардинского полка, ориентировал и осве-
домлял о создавшейся обстановке.
Он же, ротмистр Кубатиев, проявил высокую доблесть, ког-

125
да роты Асландузского полка в беспорядке отходили со сво-
их позиций. Ротмистр Кубатиев под сильным артиллерийским
огнем противника приводил в порядок расстроенные части
пехоты и, организовав несколько взводов пехоты, повел их об-
ратно на брошенные свои позиции.
Будучи свидетелем этой исключительно самоотверженной
работы ротмистра Кубатиева, считаю своим долгом поставить
Вас об этом в известность» [3,410; 9,607].
После революции Д. Кубатиев был приговорен к расстрелу.
Однако приговор был отменен, он и его семья были сосланы
в Таджикистан. Оттуда, из г. Душанбе, с началом Великой Оте-
чественной войны, полковник Русской Императорской армии
Д. Кубатиев добровольно ушел на фронт.
Кубатиев Хаджи-Мурат Бесланович, участник Первой
мировой войны. Приказом по армии Юго-Западного фронта
3‑го июня 1916 г. за № 621 урядник Кабардинского конного
полка за отличие в боях награжден званием юнкера милиции.
В 1935 г. был выслан из республики в Среднюю Азию
[10,4‑об]. Участвовал в Великой Отечественной войне
1941‑1945 гг., погиб на фронте.
Туганов Аслан-Бек Кубадиевич (род.в1869 г.), подполков-
ник [11,1], окончил Ставропольскую классическую мужскую
гимназию, служил во Владикавказе при окружном правлении.
Участник Первой мировой войны.
В конце сентября 1914 г. штабс-ротмистр Асланбек Туганов,
происходящий «из осетинских дворян Терской области», был
назначен командиром 1‑й сотни Кабардинского конного пол-
ка. За боевые отличия «в делах против неприятеля» в Карпатах
в декабре 1914 г. штабс-ротмистр А. Туганов получил орден Св.
Владимира IV ст. с мечами и бантом [9,607]. Старшинство в чине
получил с 15 января 1915 г.
В телеграмме от 17 февраля 1915 г. князю Орбелиани от
полковника Юзефовича говорится о тяжелом ранении —
сквозной ране груди — штабс-ротмистра Асланбека Туганова
[12,29]. Он был эвакуирован в г. Пятигорск [12,100].

126
 Приказом по IX Армии за № 429 от 26 августа 1915 г. на-
гражден орденом Св. Станислава III ст. с мечами и бантом. В
должности с 3 сентября 1914 г.
Приказом № 2002 от 30 сентября 1915 г. в Штаб Кавказской
Туземной конной дивизии сообщено о высочайше пожалован-
ном Кабардинского конного полка штабс-ротмистру Туганову
ордена Св. Анны III ст. с мечами и бантом [12,45]. Приказом по
КТКД за № 158 от 6 мая 1916 г., приказом войскам IX Армии
за № 168 от 21 апреля того же года, командующим Армией по
Высочайше предоставленной власти за отличия, оказанные
в боях против неприятеля за период с 1 июня по 31 декабря
1915 г. штабс-ротмистр Кабардинского конного полка Аслан-
бек Туганов был награжден орденом Св. Станислава IIст. с ме-
чами (для нехристиан установленным) [13,26 об.].
Приказом от 6 августа 1916 г. за № 365 командующий Ар-
мией по высочайше предоставленной ему власти за отличие
в делах против неприятеля представил ротмистра Асланбека
Туганова к награде орденом Св. Анны IV ст. с надписью «За хра-
брость» [12,118].
Его имя значится в приказе от 30 октября 1917 г. «коман-
дующего 1‑й Кавказской туземной конной дивизией» гене-
рал-майора принца Фазула-Мирзы Каджара, о чем сообщил
17 ноября в слободе Нальчик командир Кабардинского полка
полковник Абелов: «Объявляю список офицеров вверенного
мне полка, награжденных королем Румынии орденами: Под-
полковник Аслан-Бек Туганов — орден Короны Румынии с ме-
чами степени офицера № 1518. Ротмистр Георгий Махатадзе
— тоже, № 1519. Корнет Али Инароков — орден Короны Ру-
мынии с мечами степени кавалера № 1525. Подпоручик Абдул
Шипшев — тоже, № 1526» [3,410]. Названные в приказе офи-
церы, состоявшие по кавалерии, были награждены королем
Румынии Фердинандом за мужество в боях в декабре 1916 г. на
Румынском фронте.
4 декабря 1918 г. при разгроме с. Карагач подполковник
Аслан-Бек Туганов отрядом керменистов был арестован и с
группой офицеров-осетин «препровожден с издевательства-

127
ми под усиленным конвоем в г. Владикавказ в распоряжение
Советской власти» [11,1].
Туганов Сафар Елканович (ум. в 1952 г.), прапорщик мили-
ции, участник Первой мировой войны.
В 1915 г. младший урядник Кабардинского конного полка
С. Е. Туганов был награжден Георгиевским крестом IV ст. [12,57].
29 мая 1916 г. принимал участие в лихой атаке у деревень
Лужаны, Шепенице и Альтмаешти, которую командующий Кав-
казской конной дивизией генерал Багратион назвал «блестя-
щей страницей истории Кабардинского полка». В этом бою
прапорщик 2‑й сотни Кабардинского конного полка С. Туганов
был ранен [9,535].
Награжден орденом Св. Владимира IV ст. с мечами и бантом
(1 июля 1916 г.) № 4000.
Приказом по Кавказской Туземной конной дивизии за №
296 от 21 октября 1916 г. за отличия в делах против неприя-
теля прапорщик С. Туганов награжден орденом Св. Анны IV ст.
[12,118].
К ордену Св. Станислава III ст. с мечами и бантом представ-
лен по норме с 1 июля по 31 декабря 1915 г. [14,3,5].
Кантемиров Мурат Урусбиевич (1891-1941), корнет.
Участник Первой мировой войны, служил в Кабардинском
конном полку. Вместе с младшим урядником князем Иваном
Церетели «в бою 24 мая 1916 г. у деревни Окно под сильным
артиллерийским и ружейным огнем вынесли тяжело раненно-
го помощника командира полка подполковника Бертрена», за
что награждены Георгиевскими крестами IV ст. [9,533].
4 декабря 1918 г. при разгроме с. Карагач был арестован
отрядом керменистов и «препровожден с издевательствами
под усиленным конвоем в г. Владикавказ в распоряжение Со-
ветской власти» [11,1].
Татаров Каирбек, уроженец с.Ногкау. Участник Первой
мировой войны, всадник-доброволец Кабардинского конного
полка. За мужество, проявленное на поле боя, награжден Геор-
гиевской медалью с надписью «За храбрость» IV ст. К. Татаров
128
вместе с боевыми товарищами «17 декабря 1914 года у дер.
Ветлино, вызвавшись охотниками, проникли в дер. Ветлино,
занятую противником, где сожгли мост, чем помешали против-
нику своевременно перестроить свои силы» [9,482].
Черджиев Иналук Габиевич, прапорщик, житель слободы
Нальчик, владелец фотосалона. Участник Первой мировой во-
йны, всадник-доброволец Кабардинского конного полка. На-
гражден Георгиевским крестом IV ст. и медалью с надписью «За
храбрость» IV ст. [9,654].
Кодзаев Константин Крым-Султанович (род. в 1892 г.),
корнет, житель с. Гизель Владикавказского округа Терской об-
ласти. В августе 1913 г. окончил Тифлисское военное училище
и выпущен подпоручиком в 83‑й пехотный Самурский полк.
В его составе К. Кодзаев летом и осенью 1914 г. участвовал в
боях на Северо-Западном фронте и был награжден орденом
Св. Станислава IIIст. с мечами и бантом. 1 декабря переведен в
запасную сотню Кабардинского полка. Прибыл с запасной сот-
ней в Кабардинский конный полк и зачислен во 2‑ю сотню 6
марта 1915 г. [13,113].
Галачиев Беслан Жанхотович (род. в 1879 г.), уроженец с.
Кайсын-Анзорово. Участник Первой мировой войны, служил
в Кабардинском конном полку. Будучи разведчиком, с явною
личною опасностью добыл и доставил важные о противнике
сведения. Награжден Георгиевским крестом IVст. [9,482].
Бетрозов Иналуко Дзагоевич (род. в 1893 г.), уроженец
с. Хату-Анзорова, участник Первой мировой войны, служил
в Кабардинском конном полку. После боя у деревни Ветлино
командир 2‑го кавалерийского корпуса генерал Гуссейн Хан
Нахичесванский в своих приказах объявил имена всадников
и юнкеров Кабардинского конного полка, удостоенных Ге-
оргиевских крестов и Георгиевских медалей «За храбрость»,
в числе которых значился и И. Бетрозов. Он был награжден
Георгиевским крестом IVст. за то, что «при штыковой схватке
личным мужеством и храбростью содействовал успеху атаки»
[9,481‑482].
129
 Бетрозов Азамат Дзарахович (род. в 1889 г.), уроженец
с. Хату-Анзорова, участник Первой мировой войны, служил в
Кабардинском конном полку. Командир 2‑го кавалерийского
конного корпуса наградил Георгиевскими медалями»За хра-
брость» отличившихся в февральских боях 1915 г., в числе
которых значился и младший урядник А. Бетрозов. «В бою 14
февраля 1915 г. у деревни Подгорки проявили выдающуюся
храбрость и мужество, одобряя и увлекая за собой товарищей
и подчиненных, чем содействовали успеху боя».Награжден-
также Георгиевским крестом IV ст. [9,491,632].
Бетрозов Алибек Асламбекович (род. в 1894 г.), уроженец
с. Хату-Анзорова, участник Первой мировой войны, служил
в Кабардинском конном полку. Приказом от 11 июля 1916 г.
нижние чины Кабардинского конного полка награждались Ге-
оргиевскими крестами «за мужество и храбрость, оказанные в
делах против неприятеля в течение майских и июньских боев
1916 года». Приказный Бетрозов Алибек был награжден Геор-
гиевским крестом IV ст. № 679198 [3,271].
Младший урядник А. Бетрозов, чье подразделение сра-
жалось на Румынском фронте, «в бою 14 декабря 1916 г. под
сильным оружейным огнем восстановил связь с румынским
полком», за что был представлен к медали «За храбрость» III ст.
[9,547,632].
Мзоков Тембулат Татарханович (род. в 1893 г.), уроже-
нец с. Астемирово, участник Первой мировой войны, всадник
4‑й сотни Кабардинского конного полка. В январе 1915 г. был
ранен, и по приказанию Верховного Главнокомандующего от-
правлен в Киевский госпиталь их Императорских Высочеств
великих княгинь Анастасии Николаевны и Милицы Николаев-
ны. Награжден медалью «За храбрость» IV ст. [9,485,646].
Гульдиев Николай, подхорунжий, уроженец станицы Но-
воосетинская, участник Первой мировой войны, служил в Ка-
бардинском конном полку. Вместе с боевыми товарищами «в
бою 17 февраля 1915 г. у деревни Майдан, будучи окружены
противником и несмотря на явную личную опасность, про-
130
бились и присоединились к своей части, причем первые три
были ранены», за что был награжден Георгиевским крестом
[9,489].
Мистулов Гено Асланбекович (род. в 1891 г.), корнет, уро-
женец станицы Черноярской Моздокского отдела. Участник
Первой мировой войны, всадник-доброволец Кабардинского
конного полка. Младший урядник Г. Мистулов приказом по
2‑му кавалерийскому корпусу № 109 от 21 октября 1915 г. на-
гражден Георгиевским крестом IV ст. «за боевые отличия про-
тив неприятеля — в бою 10 сентября 1915 г. за лихую конную
атаку». (Г. Мистулов один из 37 осетин, получивших эту награ-
ду) [15,161]. В октябре 1915 г. поступил в Одесскую школу пра-
порщиков. По окончании учебы служил в Текинском конном
полку. С 1920 г. в эмиграции. Умер 10 июля 1936 г. в Белграде
[9,646].
Мистулов Хаджи-Омар Асланбекович (род. 21 февраля
1883 г.), штабс-ротмистр. Участник Первой мировой войны,
командир сотни Кабардинского конного полка.
29 мая 1916 г. принимал участие в лихой атаке у деревень
Лужаны, Шепенице и Альтмаешти, которую командующий Кав-
казской конной дивизией генерал Багратион назвал «блестя-
щей страницей истории Кабардинского полка».был ранен в
1917 г. на Румынском фронте [9,535,554].
Козырев Хачасса, подхорунжий, уроженец Владикавказ-
ского округа. Участник Первой мировой войны, служил в Ка-
бардинском конном полку. Награжден Георгиевским крестом
II ст. за то, что с мл. урядником Темирканом Хурзановым «24
июля 1915 г., будучи в секрете, обнаружили наступление про-
тивника на участке 2‑й сотни, своевременно доложили об этом
и под сильным огнем противника продолжали наблюдать до
подхода резервов» [9,512].
Цалиев Кубати Даукуевич (род.в 1879 г.), уроженец с. Ко-
голкино. Участник Первой мировой войны. Значится в списке
всадников и офицеров Кабардинской сотни и Кабардинского

131
полка, удостоенных боевых наград в войнах: русско-японской
1904‑1905 гг. и Первой мировой 1914‑1918 гг. Награжден Геор-
гиевским крестом IV ст., медалью «За храбрость» IV ст., Румын-
ской медалью «Барбатия си Кредица» с мечами II класса [9,654].
Цалиев Тебо Аслангериевич, уроженец с. Коголкино.
Участник Первой мировой войны. Значится в списке всадни-
ков и офицеров Кабардинской сотни и Кабардинского пол-
ка, удостоенных боевых наград в войнах: русско-японской
1904‑1905 гг. и Первой мировой 1914‑1918 гг. Награжден Геор-
гиевским крестом IV ст. [9,654].
Царикаев Батырбек К. (род.в 1888 г.), уроженец с. Кай-
сын-Анзорова. Участник Первой мировой войны. Значится в
списке всадников и офицеров Кабардинской сотни и Кабар-
динского полка, удостоенных боевых наград в войнах: рус-
ско-японской 1904‑1905 гг. и Первой мировой 1914‑1918 гг.
Награжден медалью»За храбрость» IV ст. [9,654].
Тайсаев Мухажид Асламурзаевич (род. в 1893 г.), уроже-
нец с. Хату-Анзорова. Участник Первой мировой войны. Зна-
чится в списке всадников и офицеров Кабардинской сотни и
Кабардинского полка, удостоенных боевых наград в войнах:
русско-японской 1904‑1905 гг. и Первой мировой 1914‑1918 гг.
Награжден Георгиевским крестом IV ст. [9,649].
Сеоев Даниил. Участник Первой мировой войны, служил в
Кабардинском конном полку. В «Списке офицеров Кавказской
туземной конной дивизии, представленных к награждению
за боевые отличия», подписанный великим князем Михаилом
Александровичем и начальником штаба полковником Юзефо-
вичем, значится поручик Даниил Сеоев, представленный к ор-
дену Св. Анны III ст. с мечами и бантом [3,138].
С Осетией связано имя еще одного героя Первой миро-
вой войны, балкарского таубия Исмаила Келеметова (род.в
1886 г.). Он был единственным сыном осетинки Фердауз Ис-
ламовны Каражаевой и участника русско-турецкой войны
1877‑1878 гг., Хан-Гирея Келеметова.

132
 Исмаил окончил Горскую школу в г. Нальчике. В августе
1914 г. он стал всадником Кабардинского Конного полка, в со-
ставе которого ушел на фронт Первой мировой войны. 2 июля
1915 г. в бою у деревни Шупарки, в Приднестровье, командир
взвода 4‑й сотни прапорщик И. Х. Келеметов погиб. Ему было
29 лет. Командованием Кабардинского конного полка, и полко-
вым муллой Алиханом Шогеновым тело убитого И. Келеметова
было отправлено для погребения на родину в сопровождения
офицера и двух всадников.
В письме к матери И. Келеметова — Фердауз, исполнявший
обязанности командующего Кабардинского полка подполков-
ник Г. А. Бертрен писал: «Госпоже Келеметовой. Сын Ваш, пра-
порщик вверенного мне полка, Измаил Келеметов, находясь в
рядах 4‑й сотни, в бою у деревни Шупарки 2 июля сего года
пал смертью храбрых, сраженный дерзким врагом. Память о
дорогом товарище прапорщике Келеметове никогда не умрет
в полковой семье. Честь Вам за то, что Вы сумели воспитать
горячо преданного царю и Родине сына». Потеряв единствен-
ного сына и оставшись совсем одинокой, Фердауз Исламовна
решает покинуть Балкарию и вернуться в Осетию. Прапорщик
Русской Императорской армии балкарский таубий И. Х. Ке-
леметов был похоронен на осетинской земле в с. Каражае-
во (ныне с. Хазнидон). По приказу временно командующего
полком полковника Бековича-Черкасского, награды погиб-
шего офицера — Георгиевский крест III ст., орден Св.Анны IV
ст. с надписью «За храбрость» и темляк были вручены матери
Ф. И. Каражаевой [3,164‑165].
Во время гражданской войны на Кавказе Кабардинский
конный полк вошел в состав Добровольческой армии, в поль-
зу которой в июле 1919 г. в Нальчике состоялась благотвори-
тельная лотерея. Среди лиц, участвовавших в ней, значатся
две осетинки: Фаризат Лафишева и Фуза Анзорова.
Супруга всадника Кабардинского полка и Кабардинской
конной дивизии Георгиевского кавалера Ахмеда Лафише-
ва, пожертвовавшая серебряную солонку и две серебряные
рюмки, Фаризат Лафишева, была дочерью майора Мисоста

133
Мимболатовича Кубатиева, участника русско-турецкой войны
1877‑1878 гг.
«Генеральша Фуза Анзорова» — жена генерал-майора Му-
дара Анзорова, (пожертвовавшая Московский ковер), также
происходила из рода дигорских баделят и была дочерью Бе-
кира Муссаевича Зурапова. С 1920 г. в эмиграции [9,609‑610].

При меч ания

1. Брешко-Брешковский Н. Н. Дикая дивизия. Рига, 1920.
2. Терские ведомости, февраль, 1916 г.
3. Опрышко О. Л. Кавказская конная дивизия. 1914‑1917. Воз-
вращение из забвения… Нальчик, 1999.
4. НА СОИГСИ. Ф.1. Оп.1. Д.282. Тетр.25.
5. НА СОИГСИ. Ф.1. Оп.1. Д.276. Тетр.12.
6. РГВИА. Ф.407. Оп.1. Д.2254.
7. НА СОИГСИ. Ф.1. Оп.1. Д.282. Тетр.30 «а».
8. НА СОИГСИ. Ф.1. Оп.1. Д.277. Тетр.31.
9. Опрышко О. Л. По тропам истории. Нальчик, 2007.
10. НА СОИГСИ. Ф.1. Оп.1. Д.282. Тетр.20.
11. ЦГА РСО-А. Ф.8 р. Оп.1. Д.20.
12. НА СОИГСИ. Ф.1. Оп.1. Д.277. Тетр.21.
13. НА СОИГСИ. Ф.1. Оп.1. Д.276. Тетр.24.
14. НА СОИГСИ. Ф.1. Оп.1. Д.277. Тетр.29.
15. Марзоев И. Т. Привилегированные сословия на Кавказе в
XVIII — начале ХХ веков. Владикавказ, 2011.

134
 А. В. Лолаева
(Владикавказ)

О СЕТИ НЫ-КАЗАКИ В ПЕРВОЙ МИР О В О Й В О Й Н Е

Первая мировая война — это масштабное событие ХХ века,

которое не только изменило геополитическую карту мира, но и
оказало глубокое воздействие на духовное состояние мирово-
го сообщества. Особое место Первая мировая война заняла в
истории и самосознании кавказского социума.
Некоторые исследователи считают, что Первая мировая
война это «забытая война». Насколько это правильно, можно
спорить, во всяком случае, исследовательская деятельность в
данной сложнейшей сфере длительное время не была сильной
стороной отечественной историографии, не носила системати-
ческий характер. Начало ХХ века характеризуется обострением
отношений между странами Европы, а также усилением борь-
бы между ними за сферы влияния. К тому времени сложилось
два противостоящих за власть в Европе блока держав: Трой-
ственный союз, в который вошли Италия, Австро-Венгрия и
Германия, а также Русско-французский союз. В 1914 году было
заключено соглашение Англии с Францией, а также начинается
русско-английское сближение. Складывается Антанта. Основ-
ные причины, которые привели к началу войны, заключались, в
соперничестве Англии и Германии за лидерство, борьбе между
Францией и Германией за территорию Эльзас-Лотарингии и со-
перничество Австро-Венгрии, Германии и России на Балканах.
Поводом к военным действиям стало убийство 15 июня 1914 г.
наследника престола Австрии Франца-Фердинанда, которое со-
вершил член группы «Молодая Босния» серб по национально-
сти Гаврила Принцип. Австро-Венгрия в итоге объявила войну
Сербии, обвинив ее в убийстве эрцгерцога. В России царем на
следующий же день была объявлена всеобщая мобилизация.
Правительство Германии потребовало от Николая II прекратить
ее. А 19 июля 1914 г. Германия объявляет России войну, так как
ее требования не были выполнены. Государственная Дума боль-
135
шинством поддержала участие России в войне. Мобилизация
прошла без каких‑либо проблем. Многие офицеры даже шли на
фронт простыми рядовыми солдатами, так как попросту не хва-
тало офицерских должностей. Для помощи больным и раненым
в войне был создан Всероссийский земской союз. С самого на-
чала войны было образовано два фронта: Западный, в который
входили Франция и Англия, противостоящие Германии, и Вос-
точный, представленный Россией, противостоящей Австро-Вен-
грии и Германии. Действия Германии были направлены против
Франции с целью ее разгрома, а затем планировалось нанесе-
ние сильнейшего удара по России, и ее разгром. Французское
командование рассчитывало на взаимодействие с Россией и
ее активную поддержку. Русское командование свое участие в
Первой мировой войне сводило к разгрому Австро-Венгрии [1].
Миллионы российских солдат и офицеров в течение не-
скольких лет отдавали жизни «за веру, царя и Отечество», сде-
лав все от них зависящее, чтобы одержать победу. О той эпо-
хе мы знаем предельно мало, удовлетворившись выводами
советских историков, которые не ставили задачу отдать дань
российским героям. В действительности, из нашей памяти ис-
чезли многие знаменательные битвы, а память о героях (не
менее славных, нежели Багратион или Неверовский) преда-
на забвению. Так, немногие сейчас вспомнят Гумбинненскую
победу (7 / 20 августа 1914 г.). Уступая противнику, измотанная
наступлением, упустив инициативу, 1‑я русская армия выигра-
ла это сражение только благодаря выдержке русских офице-
ров и героизму наших солдат по всему фронту. Искусные дей-
ствия генералов К. М. Адариди, П. И. Булгакова, полковников
В. А. Черемисова, А. М. Ильясевича и Г. М. Тихменева позволили
остановить напор врага и заставить его отступить. В 1930 году
У. Черчилль заявил: «Очень мало людей слышали о Гумбинне-
не и почти никто не оценил ту замечательную роль, которую
сыграла эта победа. Русская контратака 3 корпуса, тяжелые по-
тери Маккензена вызвали в 8‑й немецкой армии панику; она
покинула поле сражения, оставив на нем своих убитых и ране-
ных; она признала факт, что была подавлена мощью России».

136
Эта победа в совокупности с другими успехами в Восточной
Пруссии заставила германцев перекинуть с западного фрон-
та два корпуса, что ослабило давление на союзников и внесло
лепту в их победу под Марной (сентябрь 1914 года), положив-
шей конец германскому блицкригу. После этого противник был
обречен на затяжную войну и почти неминуемое поражение.
Не меньше героизма показали русские части, отступавшие из
Восточной Пруссии в феврале 1915 года. В Августовских лесах
20‑й и 26‑й корпуса грозили попасть в окружение. Немцы уже
готовились замкнуть кольцо, однако 3 (16) февраля русские
солдаты (численностью до полка) под командованием пол-
ковника В. Е. Белолипецкого у д. Махарце атаковали позиции
свежей германской дивизии. Немецкий полковник, видевший
эту атаку, спросил: «Это наступает русская гвардия?» и оказал-
ся поражен, узнав, что это всего лишь усталые пехотные части,
измученные многочисленными боями в тяжелейших природ-
ных условиях. В результате были взяты орудия, 1000 пленных, и
— главное — сорваны планы окружения, что позволило 26‑му
корпусу успешно отойти. Части же 20‑го корпуса продолжали
сражаться до последнего, из‑за ошибок командования они
погибли, однако спасли целую армию от разгрома, а русский
фронт — от угрозы развала. Все мы из истории Великой От-
ечественной помним оборону Брестской крепости и славим
мужество ее защитников, но в годы Первой мировой не менее
героической стала многомесячная оборона маленькой крепо-
сти Осовец. Германцы, бравшие самые современные крепости
за неделю, были абсолютно уверены в легкой победе и даже
отправили коменданту генералу Бжозовскому предложение
капитулировать за крупную сумму. Естественно, ответом стал
отказ, а итогом — героическая оборона, которая прекратилась
только ввиду общей обстановки на фронте. Во время этих боев
19 августа 1915 года немцы предприняли мощнейшую газовую
атаку, а на зачистку пустили 14 батальонов ландвера. Наши за-
щитники не имели противогазов, три роты погибли целиком,
от других четырех остались в живых около 100 человек. Одна-
ко полуживые, отплевывая куски легких на гимнастерку, они

137
перешли в контратаку, которая вошла в историю как «атака
мертвецов». При поддержке крепостной артиллерии и других
частей, они остановили продвижение шокированного против-
ника [2].
Войны России с иностранными государствами в конце XIX
— начале XX вв., особенно Первая мировая война 1914‑1918 гг.,
определили на десятки лет вперед и доминанты в развитии
международных отношений. Великая война (первая мировая), о
которой поначалу не принято было говорить «первая», ибо со-
знание людей не допускало повторения этой трагедии,
О той эпохе мы знаем предельно мало, выводы советских
историков, которые не ставили задачу отдать дань российским
героям, а больше изучали хронологию событий, в действитель-
ности, привело к тому, что из нашей памяти исчезли многие до-
блестные имена — были преданы забвению. Преданны забве-
нию и многие осетины, участвовавшие в этой войне, считавшие
за честь постоять за Родину. Сегодня в книгу истории нашего
государства возвращаются имена незаслуженно забытых геро-
ев, и это прекрасно, потому, что историческая правда нужна не
только и, может быть не столько нам, сколько последующим по-
колениям. Вот почему в летописи героических подвигов сынов
Отечества почетное место должно быть отведено и доблестным
сынам Осетии, сформировавшим золотой фонд осетинской во-
енной интеллигенции.
История Первой мировой войны не знает случая, когда бы
воины- осетины проявляли малодушие или трусость, стали бы
предателями или дезертирами. В каждом осетине-воине была
твердая убежденность в том, что, когда Отечество в опасности,
никто не имеет права отказываться служить и поэтому, не до-
жидаясь призыва и мобилизации, они уходили на фронт добро-
вольцами, сражаясь до последнего вздоха. Эту духовную драго-
ценную традицию бескорыстия и благородства они унаследова-
ли от далеких предков-воинов, и передавали ее из поколения в
поколение. Цвет осетинского офицерского корпуса пал на этой
войне. Отмеченные самыми высокими наградами при жизни и
посмертно мы назовем некоторые из них:

138
 К началу Первой мировой войны на службе находилось око-
ло 400 генералов и офицеров-терцев. Из них осетином был при-
мерно каждый четвертый.
В первую очередь это: начальник 2‑й Кавказской казачьей
дивизии генерал-лейтенант Дмитрий Абациев; командующий
1‑й Туркестанской казачьей дивизии генерал-майор Афако Фи-
даров, состоящий при войсках Кавказского военного округа ге-
нерал-майор Иосиф (Созырыко) Хоранов; полковник Василий
Хетагуров, ротмистр Кирилл Кудзаев, подъесаулы Михаил Газ-
данов (состоял в комплекте полков ТКВ), Николай Бигаев (адъ-
ютант, затем командир Конвоя Главнокомандующего войсками
Кавказского военного округа), Михаил Хоранов (офицер 1‑го
Верхнедудинского полка Забайкальского казачьего войска).
Подробней бы хотелось рассказать о Созырыко Хоранове.
Шел 1914 год. К этому времени генералу Хоранову, имевше-
му около 30 ранений, шел 72 год жизни. И не смотря на это, он
подает рапорт о зачислении его в одно из боевых соединений
кавалерии. На вопрос бывшего сослуживца, генерала Ирмана,
почему он, Хоранов, в таком возрасте подвергает себя опасно-
сти, генерал ответил: «Я полагаю, Ваше Превосходительство,
что солдат должен сражаться до последней возможности».
Требовательный к себе, он строго выговаривал молодых бой-
цов за плохой уход за конем и оружием. Сам он и в пожилом
возрасте стремительно, почти не касаясь стремени, вскакивал
в седло. Его воинской закалке могли позавидовать молодые ка-
валеристы. Своей удалью он напоминал скифского царя Атея,
который в 90 лет еще участвовал в сражениях. У предков осе-
тин, скифов и сарматов, было позорным, если воин умирал от
болезней — он должен был пасть бою. В одном из боев генерал
Хоранов был ранен восемью шрапнельными пулями, однако и
на этот раз смерть прошла мимо. После длительного лечения
он возвращается в Осетию и поселяется в родном селе Ардон,
где жил до 1935 года. Прославленный советский военачальник
герой Великой Отечественной войны 1941‑1945 гг., маршал Со-
ветского Союза Василевский лично знавший генерала, писал о
нем: «Хоранов был заслуженным генералом, показавшим себя

139
храбрым и талантливым полководцем на полях сражений при
защите Отечества». Имя генерала Созырко Хоранова, вместе с
полными кавалерами Георгиевского креста значится в Георги-
евском зале Московского Кремля [3].
Нельзя не упомянуть и о Дмитрии Гукаеве. Это был в выс-
шей степени порядочный человек, очень сердечный, держав-
шийся с большим достоинством, главной отличительной чер-
той его была храбрость. В августе 1914 г. за быструю наводку
мостов через реку Буг Гукаев получил благодарность началь-
ника дивизии, а в сентябре был назначен начальником ко-
манды разведчиков. Весьма похожа с ним биография Алексея
Дзахсорова — начальника военно-разведовательной коман-
ды 56 пехотной дивизии, был Георгиевского кавалера. Четырь-
мя Георгиевскими крестами был награжден и Иналук Дзытиев,
чья гибель отозвалась болью не только в сердцах родных и со-
племенников, но и императора. Сохранилась запись о том, что
царь прислал « целый стол денег», серебряные монеты высы-
пали на стол, и они заняли всю поверхность стола. Их хватило
семье на все поминки и даже на проведение скачек в память
об умершем.
Георгиевскими кавалерами были: Богов Габола, Дила Дзасо-
хов, Созрыко Гуриев, Александр Елоев, Висарион Хадиков, Фе-
дор Дзабраев и др.
Как и в ходе Второй мировой (7 братьев Газдановых и т.д) в
ходе Первой мировой войны из осетин принимали участие не-
сколько представителей одной фамилии, например, офицеров
Тускаевых только лишь в Первой мировой войне участвовало
восемь человек. Также здесь можно назвать Сосиевых, Мисту-
ловых, Сабеевых, Валаевых, Цугулиевых, Байтугановых, Гокина-
евых и др. Во многих осетинских казачьих фамилиях почти все
мужчины становились офицерами из поколения в поколение.
Многие осетинские фамилии дали России до 30 и более
офицеров (например, Козыревы, Кануковы, Лотиевы, Гажеевы,
Сеоевы, Тугановы, Абисаловы и др.). Совершенно уникальным
явлением следует признать то, что влиятельные осетинские
фамилии Дударовых, Кусовых, Цаликовых и другие дали рос-

140
сийской армии по 70 офицеров. В огромной России мало было
таких случаев, особенно у нерусских народов. Объяснение это-
го уникального факта кроется, как мне кажется, прежде всего,
в традициях осетинского народа и в чертах его национального
характера. Что касается традиций, то мы имеем ввиду неверо-
ятное тяготение юношей-осетин во все времена к военному
искусству. Любовь эта переходила от отцов к сыновьям, от де-
дов к внукам. Определяющую роль в выборе военной судьбы
играло традиционное воспитание в семье, вкус к дисциплине.
Сознательная любовь к дисциплине, производными достоин-
ствами которой были, как правило, ответственность и высокое
чувство долга [4].
К 1917 году офицерские погоны (с учетом погибших в
1914‑1916 гг.) имели более 50 человек из станицы Ново-Осе-
тинской и более 80 из станицы Черноярской. А всего эти две
станицы дали более 300 офицеров, из них около 30 пол-
ковников. Свою лепту в ходе первой мировой войны внес-
ли и конвойцы. В годы Первой мировой войны конвойцы с
первого дня боевых действий просились на фронт, но лишь
в 1916 году им разрешили участвовать в сражениях. С нача-
ла на фронте побывала 1‑я лейб-гвардии Кубанская сотня, а
затем наступил черед 4‑й лейб-гвардии Терской сотни. Алек-
сандр Кониев, Михаил Дзарагасов, Николай Сагутонов, Геор-
гий Ьатыров, Магомед Кизинов, Дрис Зембатов, Сергей Джа-
наев, Александр Сикоев, Афако Дзгоев, Георгий Дзампаев,
Гаврил и Леонид Дзахсоровы, Алексей Дзиов, Ганге Зангио-
нов, Татаркан Бадзиев, Александр, Борис, и Георгий Дзугаевы,
Абисаловы Ибрагим и Адылгирей, Александр, Павел, Козьма,
Владимир и Константин Агоевы, Тасултан и Алихан Адырхае-
вы, Андрей Адцеев, Алексей, Гаврил, Василий, Матвей, Геор-
гий Васильевич, Георгий Иванович, Георгий Степанович Цугу-
лиевы и многие другие [3].
Невозможно, не протянув соединительных линий с конца
XIX до начала XX века, разорвав их профессиональную и личную
судьбу (поскольку, начиная свою жизнь в одно время, при одних
обстоятельствах, эти люди заканчивали ее в других условиях и

141
совершенно в другой ситуации), определиться в оценке роли и
значения осетинской военной интеллигенции, ее офицерского
состава [3].
Мы привыкли гордиться нашим участием в Великой Отече-
ственной войне (у нас больше всего героев и т. д.), но не менее
заслуженные герои, участвовавшие в ходе Первой мировой во-
йны, не столь известны или известны только узкому кругу ис-
следователей, что является, на наш взгляд, пробелом, который
мы попытались исправить.

Примеч ани я
1. Пахалюк К. Герои Первой мировой // Журнал «Дилетант».
4 марта.
2. Карелин В. А. Проблема интегрирования русских военно-
пленных Первой мировой войны // Новая и новейшая история,
2010. №1.
3. Лолаева А. В. Особенности формирования осетинского ка-
зачества. Владикавказ: Изд-во СОГПИ, 2008.
4. Гутиева М. А. Формирование осетинской военной интел-
лигенции и ее участие в войнах России. Автореф. дисс... канд.
ист. наук. Нальчик, 1999.

142
 Л. К. Гостиева
(Владикавказ)
С ВЯ Щ ЕННИ КИ ОСЕТИИ В ПЕРВОЙ МИ Р О В О Й В О Й Н Е

Одним из малоизученных вопросов остается участие воен-

ного духовенства Русской Православной Церкви в Первой ми-
ровой войне.
С началом войны ряды военного духовенства выросли в
несколько раз. Если в 1913 году в полках служило 766 военных
священников, то с началом боевых действий и многократным
увеличением количества частей и соединений в русской армии
число военных священников к концу 1915 года достигло двух
тысяч, а к концу войны — свыше 5 тысяч.
В качестве военного священника в Первой мировой войне
принимал участие протоиерей Стефан Борисович (Аха Боркое-
вич) Мамитов.
До своего назначения военным священником о. Мамитов
служил настоятелем Николаевской церкви ст. Черноярской и
Михаило-Архангельской церкви ст. Луковской Пятигорского от-
дела Терской области.
В 1887 году он был назначен военным священником 1 Ку-
банского Пластунского батальона [1, 266], который входил в Ка-
зачьи части. Батальон дислоцировался в г. Артвин Кутаисской
губернии.
В 1903 году о. С. Мамитов стал полковым священником
260‑го Ардаганского резервного пехотного полка, дислоциро-
ванного в Батуме [2]. Полк входил в 65‑ую пехотную дивизию. До
1905 года о. Стефан в военных кампаниях участия не принимал
[1, 266]. 21 января 1909 года Ардаганский резервный пехотный
полк и Михайловский крепостной батальон были соединены
в 260‑й Ардагано-Михайловский пехотный полк, который по
краткому расписанию войск, объявленному в 1910 году, полу-
чил номер 204‑й [3]. Полк входил в 51‑ую пехотную дивизию.
Служение о. С. Мамитова проходило в полковой церкви свя-
того праведного Иова Многострадального (полковой праздник
— 6 мая). Полковые священники несли на себе основную тяжесть
143
работы в войсках. По армейскому чину полковой священник при-
равнивался к капитану и находился в двойном подчинении: по
церковным делам подчинялся своему церковному начальству, по
всем другим вопросам — военному начальству (командиру пол-
ка, бригады, дивизии, в которых служил). Обязанности военного
священнослужителя определялись приказами военного мини-
стра и распоряжениями протопресвитера военного и морско-
го духовенства, который по утверждённому 12 июня 1892 года.
«Положению об управлении церквями и духовенством военного
ведомства» был назван начальствующим лицом над военным ду-
ховенством. По рангу протопресвитер приравнивался к архиепи-
скопу, а по армейскому чину — к генерал-лейтенанту. При прото-
пресвитере имелось духовное правление из трёх священников и
двух мирян, утверждаемых Святейшим Синодом, и канцелярия.
По делам церковного управления протопресвитер получал ука-
зания от Святейшего Синода, а по делам военного ведомства —
от военного и морского министра.
В обязанности о. С. Мамитова как военного священнос-
лужителя входило: совершать богослужения в воскресные и
праздничные дни, готовить военнослужащих к исповеди и при-
частию, совершать таинства и церковные обряды, наставлять
военнослужащих в истинах православной веры, вести беседы и
чтения, исправлять нравственные недостатки военнослужащих,
утешать больных в лазаретах, погребать усопших, преподавать
солдатам Закон Божий. Естественно, он был обязан усердно вну-
шать военнослужащим любовь к вере, государю и отечеству и
утверждать повиновение властям.
Несколько лет о. С. Мамитов находился на ответственной
должности благочинного сначала 65‑й, а затем 51‑й пехотных
дивизий [4]. Дивизионный благочинный приравнивался к ар-
мейскому чину подполковника. Он наблюдал за состоянием дел
в подведомственных ему церквях дивизии, следил за препода-
ванием Закона Божия в учебных командах. Полковые священ-
ники подчинялись благочинному, докладывали ему о проделан-
ной работе. Тот, в свою очередь, докладывал протопресвитеру
военного и морского духовенства. В годы первой мировой вой-

144
ны в систему управления были введены должности главных свя-
щенников фронтов и армий. В эти годы протопресвитер военно-
го и морского духовенства отец Георгий Шавельский находился
непосредственно в Ставке, имел право личного присутствия на
Военном совете и право личного доклада императору.
В 1914 году о. С. Мамитов отправился с 204‑м Ардагано-Ми-
хайловским пехотным полком на германо-австрийский фронт.
Во время боя место священника определялось на передовом
перевязочном пункте. Полковой священник должен был помо-
гать врачу в перевязывании ран, заведовать выносом с поля боя
убитых и раненых, извещать родных о смерти воинов. По воспо-
минаниям Н. А. Гуловской-Хасиевой, ее прадед — о. С. Мамитов,
отличался личной храбростью, он не раз сам выносил с поля
боя раненых, а в одном из боев даже захватил орудие [5, 48].
21 мая 1915 года заслуги о. Стефана Мамитова были отме-
чены высокой наградой — Золотым наперсным крестом на Ге-
оргиевской ленте из «Кабинета Его Величества» [6, 290]. Его фа-
милия отмечена в именных списках военных священнослужи-
телей Русской Православной Церкви, награжденных золотыми
наперсными крестами на Георгиевской ленте [7, 916]. В списках
указан также 204‑й пехотный Ардагано-Михайловский полк, в
составе которого о. Стефан Мамитов совершил отличия.
Золотой наперсный крест на Георгиевской ленте был очень
почетной наградой для лиц духовного звания, он жаловался им-
ператором, по согласованию со Святейшим Синодом и выдавал-
ся из «Кабинета Его Величества». До русско-японской войны он
был относительно редкой наградой, им было награждено всего
111 человек. Золотым наперсным крестом на Георгиевской лен-
те награждали священнослужителей, совершивших подвиги при
непосредственной опасности для собственной жизни, и только
за отличие, проявленное под огнем неприятеля. К сожалению,
нам пока неизвестно, за какой конкретный подвиг о. С. Мамитов
получил высокую награду. Протоиерей Х. Цомаев отмечал, что
о. Стефан был награжден тремя боевыми наградами [8, 11об.].
6 мая 1915 года о. С. Мамитов был возведен в сан протоие-
рея [6, 290].

145
 В 1916 году протоиерей Стефан Мамитов вышел в отстав-
ку по болезни [8, 11об.] и переехал в г. Владикавказ. Протоие-
рей С. Мамитов скончался 20 декабря 1918 года во Владикавка-
зе и был погребен в ограде церкви Рождества Пресвятой Бого-
родицы (Осетинской).
Первая мировая война резко изменила судьбу священника
Моисея Коцоева, настоятеля владикавказского храма во имя
великомученика и Победоносца Георгия на Тенгинской / Вла-
димирской слободке. В 1915 году он был назначен в Осетин-
ский конный полк военным священником [9, 12]. Полк был
сформирован на базе Осетинского конного дивизиона. Впер-
вые Осетинский конный дивизион был сформирован во время
русско-турецкой войны 1877‑1878 годов и находился в составе
Терско-Горского конного полка. Отличившийся своим героиз-
мом и отвагой дивизион получил Георгиевское знамя. После
окончания войны Осетинский конный дивизион был расфор-
мирован.
10 июня 1890 года Осетинский конный дивизион был сфор-
мирован вновь. К началу Первой мировой войны он входил в
состав 3‑й Кавказской казачьей дивизии. Дивизион возглавлял
полковник Сафар-бей Мальсагов. Рядовыми (всадниками) были
осетины, а среди офицеров были представители разных наци-
ональностей. С началом войны Осетинский конный дивизион
сразу же отбыл на фронт. В середине августа на австрийской
территории после ряда поражений, нанесенных 3‑й армией, в
которую входила 3‑я Кавказская казачья дивизия, он участвовал
в преследовании противника. Было захвачено 10000 пленных и
60 орудий [10, 22]. Осетинский конный дивизион возглавил под-
полковник Владимир Крылов.
Позже дивизион мужественно сражался в предгорьях Кар-
пат и Галиции. После неоднократных просьб со стороны влия-
тельных осетин император Николай II осенью 1915 года отдал
приказ о переформировании дивизиона в полк. По новым шта-
там в Осетинском конном полку должны были числиться 22
офицера, 3 врача, 1 чиновник, 868 строевых и 83 нестроевых
нижних чина (всадников), всего 977 человек [10, 23].

146
 К концу декабря 1915 года в районе г. Армавир формиро-
вание полка было завершено, его командиром назначен пол-
ковник Абдулла-бек Табасаранский. В эти же дни произошло
торжественное событие — полку вручили Георгиевское знамя
бывшего Осетинского дивизиона, полученное за отличия в рус-
ско-турецкой войне 1877‑1878 гг. [10, 23].
Осетинский конный полк вновь вошел в 3‑ю Кавказскую ка-
зачью дивизию. Вместе с 1‑м Дагестанским конным полком он
составлял 2‑ю бригаду. В начале января 1916 года Осетинский
конный полк прибыл на фронт, где был переведен из Буковины
в Полесье, и вместе с дивизией включен в состав 4‑го конного
корпуса генерала Гилленшмидта. Летом 1916 года конный кор-
пус разбил германцев в боях у Галузии, Волчецка и Маневичей.
10 марта 1916 года из действующей армии о. М. Коцоев пи-
сал Г. В. (Гаппо) Баеву: «Зная, насколько близки интересы осетин-
ского конного полка Вашему сердцу, обращаюсь к Вам со следу-
ющей просьбой: Вам известно, что всадники наши будут встре-
чать наступающий светлый праздник Пасхи вдали от родного
крова не в тех благоприятных условиях мирного времени, в
каких его встретят родные и братья их.…Всадники полка в этот
грядущий праздник, естественно, ощутительнее будут чувство-
вать свое одиночество и разлуку с милыми родителями. Дабы
удовлетворить, по силе возможности, скромное желание роди-
телей всадников, я, как пастырь последних, покорнейше просил
бы Вас устроить по своему усмотрению какую‑нибудь органи-
зацию по снабжению всадников полка пасхальными подарками
от их родных. Принося таковые подарки, родные и знакомые,
помимо материальной помощи своим братьям, выполнят свой
христианский и даже гражданский долг перед ними, а лично
для всадников будут, кроме того, иметь и чисто моральное зна-
чение.…Еще в прошлом году многие из родителей всадников
бывшего Осетинского дивизиона выражали свою готовность
послать пасхальные подарки, обращаясь ко мне с просьбой ука-
зать, как это надо сделать. Ввиду этого, ныне деля со всадниками
все трудности походной военной жизни, я вспомнил о таковом
добром порыве родителей их и со своей стороны прошу Вас не

147
отказать по данному делу в своем просвещенном содействии»
[11, 5, 5 об, 6].
Весной 1917 года после Февральской революции стали фор-
мироваться мононациональные части, и в полк были зачислены
осетины — офицеры из других частей. 26 мая 1917 года новым
командиром полка стал полковник Василий (Иналук) Дахци-
коевич Хетагуров, легендарный герой русско-турецкой войны
1877‑1878 годов и Первой мировой войны [12]. По приказу ар-
мии и флоту от 29 апреля 1917 года. В. Д. Хетагуров был награж-
ден военным орденом Святого Великомученика и Победоносца
Георгия [7, 813]. Осетинский конный полк принял активное уча-
стие в летнем наступлении русской армии.
Многие подробности этих боев стали известны благодаря
заметкам, которые присылал полковой священник М. Коцоев в
редакцию газеты «Ирон газет». Так, в статье «Ирон полк фыццаг
бон хæсты мидæг» [13] о. М. Коцоев описал бои за г. Станислав,
происходившие 27 июня 1917 года. Осетинскому конному полку
не только удалось выбить врага из города, но и преследовать
его еще 40 км. Под командованием командира полка полковни-
ка В. Хетагурова воинам удалось удержать с. Грабовку. В статье
«Ирон полк дыккаг хæсты» [14] о. Моисей подробно описал бое-
вые действия, происходившие 29‑30 июня 1917 года около г. Ка-
луса. В статьях были перечислены фамилии убитых и раненых. В
статье «Бирæ губынæн — чысыл зæрдæйан» он описал подвиги
офицеров-осетин Цаллагова, Ханджери Кокаева и Хамби Козы-
рева [15]. Письма-заметки «Хæсты быдырæй» полкового свя-
щенника М. Коцоева регулярно публиковались в «Ирон газет».
В июле 1917 года Осетинскому конному полку пришлось у
г. Монастержиско прикрывать пехотные части русской армии,
которые, бросив фронт, стали беспорядочно отступать. 11 июля
произошла трагическая гибель командира полка полковника
Василия Хетагурова и нескольких десятков всадников [10, 24].
Посмертно полковник В. Хетагуров был произведён в гене-
рал-майоры. Отец Моисей сопровождал тело В. Хетагурова во
Владикавказа. 26 июля 1917 года состоялось его отпевание в
церкви Рождества Пресвятой Богородицы (Осетинской). В. Хе-

148
тагуров был похоронен с военными почестями в ограде церкви.
К сожалению, могила его не сохранилась.
Когда о. М. Коцоев вернулся в полк, его возглавлял войско-
вой старшина Петр Занкисов из 1‑го Кизляро-Гребенского пол-
ка. 9 сентября 1917 года командиром полка стал подполковник
Хаджимусса Дзугаев. Тогда же Осетинский конный полк был вы-
веден из состава 3‑й Кавказской казачьей дивизии и включен
в состав формируемого в Терской области Кавказского тузем-
ного конного корпуса. 2‑й Осетинский конный полк, возглавил
полковник Григорий Келлер. 1‑й и 2‑й Осетинские конные пол-
ки вошли во 2‑ю бригаду, командиром которой стал полковник
Яков Хабаев. 2‑я бригада вошла в состав 2‑й Кавказской тузем-
ной конной дивизии, начальником которой был назначен гене-
рал-лейтенант Созырыко Хоранов. Вскоре после Октябрьской
революции, к январю 1918 года, осетинские полки фактически
распались, а в мае 1918 года были официально расформирова-
ны.
Отец М. Коцоев вернулся на родину. После возвращения
он служил в Петро-Павловской церкви (бывшая Тенгинская —
Апшеронская), относившейся к военному ведомству. В 1921 году
о. М. Коцоев был возведен в сан протоиерея [8, 12]. Священ-
ник М. Коцоев скончался в 1939 году и был похоронен в г. Баку.
Военным священником 2‑го Осетинского батальона Осетин-
ской пешей бригады был о. Иоанн (Вано) Николаевич Рамонов,
служивший с 1915 года вместо о. М. Коцоева настоятелем влади-
кавказской церкви великомученика и Победоносца Георгия на
Тенгизской / Владимирской слободке.
В декабре 1916 года он был направлен военным священни-
ком во 2‑й Осетинский батальон Осетинской пешей бригады [16,
58], которая была сформирована по ходатайству осетинской ин-
теллигенции и согласно приказу начальника штаба Верховного
Главнокомандующего от 18 июля 1916 года. Ее формирование,
окончившееся к концу января 1917 года, проходило в сл. Воздви-
женской у Грозного на базе Терского казачьего войска. Команди-
ром бригады, в которой было три батальона, стал генерал-майор
Виссарион Чиковани. Офицерский и унтер-офицерский состав

149
отбирался из кадров Терского и Кубанского казачьих войск. Пуле-
метная, связная и саперная команды состояли из казаков этих же
войск. Рядовые осетины поступали из многих районов Осетии, но
главным образом из селений Дигорского и Алагирского ущелий.
В начале апреля 1917 года Осетинская пешая бригада при-
была на Юго-Западный фронт. Однако в связи с Февральской
революцией она находилась в состоянии полного разложения.
В бригаде начались волнения, которые закончились смещени-
ем начальника бригады, всех чинов штаба и уходом 150 человек
команды связи и кадра сотен из кубанцев и терцев, всего 2400
человек [10, 42‑43].
Для восстановления боеспособности бригады в нее стали
переводить офицеров-осетин из других частей. Временно, бри-
гаду и 2‑й батальон, в которой о. И. Рамонов был военным свя-
щенником, возглавил прибывший из 84‑го пехотного Ширван-
ского полка подполковник Федор Кудзигусович Такоев. В 1‑м
Осетинском батальоне, которым командовал есаул Урусов, свя-
щенником на время войны был о. Иоанн Хетагуров, священник
церкви великомученика и Победоносца Георгия в с. Тулатово
[16, 58]. В 3‑м Осетинском батальоне под командованием пол-
ковника Штрандмана священником был о. Николай Бабиев, свя-
щенник станицы Калиновской [17, 99]. Начальником штаба стал
есаул 1‑го Кубанского пластунского батальона Иван Валаев.
До 1 июня 1917 года Осетинская пешая бригада стояла в г.
Котюжинске в резерве фронта, затем ее перевели в Галицию в
резерв 8‑й армии, а в середине июня она заняла позиции в Кар-
патских лесах.
Начальником Осетинской пешей бригады был назначен пол-
ковник Алексей Баев [18]. На смену покидавшим бригаду офи-
церам-казакам были переведены офицеры-осетины. Полковник
Баев пытался поднять боевой дух своих земляков.
В июне 1917 года начальник бригады полковник А. Баев ко-
мандировал священника Рамонова вместе со старшим адъютан-
том бригады прапорщиком Джелиевым в г. Владикавказ по де-
лам Осетинской пешей бригады. Вернувшись из командировки,
священник Рамонов и прапорщик Джелиев выступили 5 июля

150
на собрании комитетов 2‑го Осетинского пешего батальона с
отчетом о поездке на родину. Члены комитетов «внимательно
и с благодарностью» выслушали их доклады, отметив, что они
за короткое время сделали очень много для решения вопросов
бригады [19, 48]. Начальник Осетинской пешей бригады полков-
ник А. Баев в приказе №109 от 6 июля 1917 года вынес благодар-
ность священнику Рамонову и прапорщику Джелиеву «за бле-
стящее выполнение поручений всей бригады» [19, 48].
Подробности о жизни бригады становились известны бла-
годаря материалам, которые присылал батальонный священ-
ник И. Рамонов в редакцию газеты «Ирон газет» («Осетинская
газета»). В статье «Ирон бригады хабæртæ (Писмо бригадæй)»
(«Новости из Осетинской бригады (письмо из бригады)» [20], о.
И. Рамонов обрисовал условия размещения Осетинской пешей
бригады, находящейся в резерве Юго-Западного фронта. Он
подробно описал хозяйственную жизнь в трех деревнях, в кото-
рых проживали члены бригады.
В статье «Ирон газет» (2 писмо нæ бригадæй)» («Осетинская
газета (2‑ое письмо из бригады)» [21] о. Рамонов приветствовал
выход новой газеты «Ирон газет», первый номер которой ему
удалось получить на фронте 8 мая 1917 года По его мнению, в
газете следовало не замалчивать невзгоды и трудности реаль-
ной жизни, с тем чтобы совместно устранять их. В конце статьи
о. Иоанн передавал приветы от воинов бригады их родным и
знакомым.
В статье «Ныстуан» («Поручение») [22] о. И. Рамонов сооб-
щил о данном ему, уряднику С. Бетоеву и Т. Хутинаеву поруче-
нии Осетинской пешей бригады передать Владикавказскому
окружному начальству свои просьбы (11 пунктов) относительно
жизнедеятельности бригады.
18 июня 1917 года армии Юго-Западного фронта атаковали
противника. 8‑я армия генерала Корнилова, прорвав фронт, ов-
ладела Галичем, Станиславовым. Осетинской пешей бригаде,
которая вела бои у деревни Хута, у высот 1808, 1817, пришлось
очень тяжело, особенно из‑за того, что у них не было саперного
снаряжения, и окопы солдатам пришлось рыть кинжалами.

151
 Геройская гибель ударных частей, состоявших большей ча-
стью из офицеров, оказалась напрасной. Войска, бросая фронт,
в беспорядке стали отступать. Осетинская пешая бригада, при-
крывая отступление, с боями выходила из Карпат, сражалась у
Надворной, у Роводеште, Боян, Новеселицы и Липканы.
Основной обязанностью о. И. Рамонова как военного свя-
щенника было поддерживать моральный дух батальона. Во вре-
мя боя, согласно специальной инструкции, священник должен
был находиться на передовом перевязочном пункте, на кото-
ром скапливались раненые [23]. При необходимости он обязан
был помогать врачу в перевязывании ран, заведовать выносом
с поля боя убитых и раненых, извещать родных о смерти или
ранении воинов и т.д. Богослужения совершались в специально
изготовленной военно-походной церкви, с полным комплектом
церковно-богослужебных предметов.
К концу июля 1917 года Осетинскую пешую бригаду переве-
ли в резерв 8‑й армии. В сентябре ее присоединили к Кавказ-
скому Туземному корпусу и отправили в Терскую область. 14
офицеров-осетин были повышены в званиях. Несколько отли-
чившихся в июльских боях офицеров бригады были награжде-
ны солдатскими Георгиевскими крестами 4‑й степени (полков-
ник Штрандман, подполковник Иванов, подполковник Кибиров,
хорунжий Доцев, подпоручики Коченов и Цопанов, прапорщи-
ки Атаев, Агасиев, Цаликов) [10, 44].
Однако армия развалилась, обстановка на Тереке продол-
жала ухудшаться. Рядовые-осетины стали расходиться по своим
домам. 21 февраля 1918 года последовал приказ по Кавказскому
Туземному Корпусу о расформировании Осетинской пешей бри-
гады. К концу мая 1918 года она прекратила свое существование.
В связи с расформированием Осетинской пешей бригады,
в том числе 2 осетинского батальона, в котором о. И. Рамонов
служил военным священником, он был выведен за штат [8, 12].
Священник Иоанн Рамонов скончался 16 июля 1919 года и был
погребен в ограде Дарг-Кохской церкви [8, 12].
К сожалению, мало сведений о других военных священниках.
Известно, что золотыми наперсными крестами на Георгиевской

152
ленте были отмечены полковой священник ушедшего на фронт
из Владикавказа 81‑го Апшеронского полка Георгий Алексее-
вич Агниев, священник Григорий Александрович Цитович 84‑го
Ширванского полка 21‑й пехотной дивизии, священник Рафаил
Захариевич Мартышевский 1‑го Сунженского-Владикавказско-
го полка [10, 48].
Таким образом, военное духовенство с честью выполни-
ло свой долг в годы Первой мировой войны. Именно военные
священники оказывали первую медицинскую помощь ране-
ным, совершали в боевых условиях богослужение и выполняли
необходимые церковные требы, проявляли личное мужество.
Нередко они разделяли трагическую судьбу воинов, не желая
покидать их в трудную минуту. Более 30 военных священников
было убито, свыше 400 — ранено и контужено.

При меч ания

1. Список священнослужителей и церквей, состоящих в ве-
домстве протопресвитера военного и морского духовенства на
1905 год. СПб., 1905.
2. Военное и морское духовенство на 1905 год: [сайт]. URL:
http://www.petergen.com / bovkalo / sp / voen1905.html
3. Википедия: [сайт]. URL: http://ru.wikipedia.org / wiki / Ардага-
но-Михайловский_204‑й_пехотный_полк
4. ЦГА РСО-А. Ф. 147. Оп. 1. Д. 92.
5. Хадонова Ф. Х. О просветителе протоиерее Стефане Мами-
тове // ИСОИГСИ. Вып. III (42). 2009.
6. Капков К. Г. Памятная книга Российского военного и мор-
ского духовенства XIX — начала ХХ веков. Справочные матери-
алы. М., 2008.
7.. Военный орден Святого Великомученика и Победоносца
Георгия. Именные списки 1769‑1920. Библиографический спра-
вочник / Отв. сост. В. М. Шабанов. М.: Русский Мир, 2004.
8. НА СОИГСИ. Ф. Лингвистика. Д. 58. П. 33.
9. ЦГА РСО-А. Ф. 147. Оп. 1. Д. 4.
10. Киреев Ф. С. Герои и подвиги. Уроженцы Осетии в Первой
мировой войне. Владикавказ, 2010.
153
 11. ЦГА РСО-А. Ф. 224. Оп. 1. Д. 28.
12. Киреев Ф. Василий Хетагуров — командир осетинского
конного полка // Слово. 1999. 13 ноября.
13. Коцойты М., полчы саудж. Ирон полк фыццаг бон хæсты
мидæг // Ирон газет. №13. 22 июля 1917 года.
14. Коцойты М. Ирон полк дыккаг хæсты // Ирон газет. №14.
29 июля 1917 г.
15. Коцойты М., Иры полчы саудж. Бирæ губынæн- чысыл
зæрдæйан» // Ирон газет. №11. 8 июля 1917 года.
16. ВЕВ. 1917. №2. С. 58.
17. ВЕВ. 1917. №3. С. 99.
18. Баев Алексей (Дзандар) Васильевич — брат Георгия (Гап-
по) Васильевича Баева. Родился 6 января 1873 года. Окончил
Тифлисское пехотное юнкерское училище и Николаевскую ака-
демию Генерального штаба (1907). Вступил на военную службу
в 1893 году в 1‑м Туркестанском линейном кадровом батальо-
не. В 1909‑1913 годах служил обер-офицером для поручений
при штабе Кавказского военного округа, затем преподавал
военные науки в Чугуевском пехотном училище. Участвовал в
Первой мировой войне. В 1915 — начале 1917 года в звании
полковника был и.д. начальника штаба 21‑й пехотной дивизии,
в 1917 году — командиром 12‑го Финляндского стрелкового
полка. В 1927 году А. Баев был репрессирован. Умер в 1932 году
в Соловецком лагере особого назначения, в котором отбывал
наказание.
19. НА СОИГСИ. Ф. 1 (Ист). Оп. 1. Д. 282. Тетрадь 1‑ая.
20. Вано (о. И. Рамонов — Л. Г.). Ирон бригады хабæртæ
(Писмо бригадæй) // Ирон газет. №5. 26 мая 1917 года.
21. Рæмонаты В. Ирон газет (2 писмо нæ бригадæй) // Ирон
газет. №6. 3 июня 1917 года.
22. Вано (о. И. Рамонов — Л. Г.) Ныстуан // Ирон газет. №8. 17
июня 1917 года.
23. Русская линия. Библиотека периодической печати. Пол-
ковое и корабельное священство в сражениях Первой Мировой
[сайт]. URL: http://www.rusk.ru / st.php?idar=114489&fpage=1

154
 Х.‑М. Доного
(Махачкала)

БРАТЬЯ ДО НОГУЕВЫ НА ПЕРВОЙ МИ Р О В О Й В О Й Н Е

Если говорить о военных династиях, то смело можно назвать

семью Доногуевых, происходящую из аварского селения Чир-
кей в Дагестане. Основоположником этой династии был Алхаз,
один из первых вступивший в ряды организованного Дагестан-
ского конно-иррегулярного полка на Кавказе в 1853 году, за-
служивший два Знака отличия военного ордена и вышедший в
отставку в чине подполковника.
Сыновья пошли по стопам отца: Алискендер (прапорщик
милиции Лейб-Гвардии Кавказского эскадрона Собственного
Его Величества конвоя), Зайнуддин (подполковник Дагестанско-
го конного полка), Джамалуддин (полковник 208‑го Лорийского
полка), Шамсуддин (подполковник Дагестанского конного пол-
ка), Мугуддин (штабс-ротмистр 8‑го Уланского Вознесенского, а
затем Дагестанского конного полка). Только старший, Камалуд-
дин стал ученым-арабистом.
В настоящей публикации мы акцентируем внимание на уча-
стии представителей рода Доногуевых в Первой мировой вой-
не, где каждый из них проявил себя с самой лучшей стороны.

***

Доногуев Джамалуддин (1877-1921), окончил Бакинское

реальное училище, затем курс в 2‑х годичном отделении Мо-
сковского пехотного юнкерского училища по первому разряду
(1896 г.) и был произведен в подпоручики в 5‑й Закаспийский
стрелковый батальон, расквартированный в Туркестанском во-
енном округе. Затем был командирован в г. Асхабад, где окончил
полный двухгодичный курс языка индустана (урду) на отлично и
одногодичный персидского языка. В чине штабс-капитана До-
ногуев в конце 1905 года переводится в 254‑й Темир-Хан-Шу-
ринский резервный батальон [1,1‑6].

155
 В 1910 году на должности начальника Темир-Хан-Шурин-
ского участка «за отлично-усердную и ревностную службу он
был награжден орденом Св. Станислава 3‑й степени. Через два
года Доногуев — начальник Цудахарского участка Даргинского
округа, затем в 208‑м пехотном Лорийском полку командиром
15‑й роты, в составе которого принял участие в Первой миро-
вой войне [2,1 об.].
В первый же год войны Доногуев был ранен [3]. В следую-
щем получил еще одно ранение, но и был отмечен двумя орде-
нами: Св. Владимира 4‑й степени с мечами и бантом и Св. Анны
3‑й степени с мечами и бантом [4,3 об.].
В 1916 году, будучи командиром 4‑го батальона Доногуев
вновь проявил себя с лучшей стороны, заслужив ордена: Св.
Станислава 2‑й степени с мечами и Св. Анны 2‑й степени [4,3
об.], а 23 апреля произведен в подполковники [5].
Из Дагестана от семьи (жена и 5 детей) приходят письма, на
которые он старается по возможности отвечать. На сохранив-
шейся у потомков фотографии-открытке, посланной Доногуе-
вым своей младшей дочери — крохотный фрагмент далекой
эпохи: «Милая малюсенькая Лялюся! За то, что ты слушаешь-
ся маму и присылаешь мне письма и поклоны, я тебя креп-
ко, крепко целую и желаю тебе счастья. Твой папа. 18 августа
1917 г.» [6].
По данным из его следственного дела известно, что Доно-
гуев «до декабря 1917 г. находился на фронте и в г. Пензе, ко-
мандуя 208‑м пехотным Лорийским полком и 137‑м пехотным
запасным полком» [7,79].
С января 1918 г. по 24 мая 1919 г. при Горском правитель-
стве Доногуев находился в Дагестане на должности начальника
железнодорожной охраны на дистанции Хасав-Юрт — станция
Ялама.
В июне-декабре 1919 г. он командир созданного 4‑го Даге-
станского стрелкового батальона в составе Дагестанской стрел-
ковой бригады во Временном правительстве Дагестана, одно-
временно являясь временным членом главного военно-шари-
атского суда Дагестанской области.

156
 Находясь по службе в Баку 3 мая 1920 г. Доногуев был аре-
стован органами НКГБ. Осужден 24 сентября 1920 г. революци-
онным трибуналом Дагестанской области к высшей мере нака-
зания. Четверо детей остались без отца.
На неоднократные заявления в Прокуратуру РФ потомков о
реабилитации Д. Доногуева всякий раз было вынесено заклю-
чение об отказе в реабилитации.
Доногуев Шамсуддин (1879‑1930‑гг.), окончил полный курс
наук в Темир-Хан-Шуринском реальном училище, после чего, 31
августа 1901 года поступил юнкером рядового зва­ния в Павлов-
ское военное училище. Далее «переименован в юнке­ра унтер-
офицерского звания — 25 января 1903 г.» и 10 августа 1903 г.,
после окончания училища по 2‑му разряду, корнетом был на-
правлен на службу в Дагестанский конный полк.
Дагестанскому конному полку не пришлось принять участие
в русско-японской войне (1904‑1905 гг.), но его офицеры, как и в
русско-турецкую войну (1877‑1878 гг.), послужили основой для
2‑го Дагестанского конного полка в составе Кавказской конной
бригады, с отличием послужившего на Дальнем Востоке. 21
апреля 1904 года Доногуев переводится во 2‑й Дагестанский
конный полк с переименованием в хо­рунжие и вместе со свои-
ми тремя братьями отправляется в Маньчжурию.
Воевал Доногуев достойно. Об этом свидетельствуют его на-
грады, полученные им за боевые отличия: Св. Анны 4‑й степе-
ни с надписью «За храб­рость», Св. Анны 3‑й степени с мечами и
бантом, Св. Станислава 3‑й степени с мечами и бантом, Св. Ста-
нислава 2‑й степени с мечами и Св. Анны 2‑й степени с мечами,
а также чин поручика [8].
По окончании русско-японской войны Доногуев возвраща-
ется в Дагестанский конный полк и продолжает военную служ-
бу, нередко заключающуюся в «содействии гражданским вла-
стям», т.е. поддержанию порядка, поимке бандитов и пр.
В выписках по аттестации службы Доногуева, хранящихся в
архивном деле оценки в основном положительные, в 1909 году
он в чине штабс-ротмистра, а с 1913 года — «командующий 6‑й
сотни Дагестанского конного полка» [8, 236] вместо своего стар-

157
шего брата Зайнуддина Доногуева, ушедшего в отставку по бо-
лезни.
Как следует из краткой записки о службе на 1914 год, Доно-
гуев был женат на Хасайбат Абакаровой, от которой имел сына
Алискендера, родивше­гося 25 августа 1908 г. [8,236].
К началу Первой мировой войны 1‑й Дагестанский конный
полк входил в состав 3‑й Кавказской казачьей дивизии, которая
в свою очередь входила в состав 3‑й армии. Свой боевой путь
полк начал с участия в Галицийской битве.
Уже к концу 1914 года ротмистр Доногуев награжден Орде-
ном Св. Владимира 4‑й степени с мечами и бантом [9].
О доблести дагестанцев, проявленной ими в боях, можно су-
дить по рапорту командира полка подполковника А. Табасаран-
ского начальнику штаба 3‑й Кавказской казачьей дивизии: «Рот-
мистры Мусалаев, Доногуев и Бутаев за кампанию 1904‑1905 гг.
уже имеют все младшие ордена. За эту кампанию представлены к
старшим наградам и чину подполковника. Больше представлять
их не к чему. Прошу, если есть возможность, Вашего указания, как
быть с их дальнейшим представлением. Можно ли просить о Вы-
сочайшем благоволении или подарков по чину» [10,80].
Награда не заставила себя долго ждать. В прессе было напе-
чатано объявление о Высочайшем приказе 26 февраля 1915 г. в
котором говорилось: «Производится за отличия в делах против
неприятеля, со старшинством из ротмистров в подполковники
по кавалерии Дагестанского конного полка Доногуев с 28‑го ок-
тября 1914 года» [11].
Заключительным штрихом в длинной цепочке наград за бо-
евые заслуги стало Высочайшее благоволение, о котором также
было напечатано летом 1916 года в прессе: «Государь Импера-
тор объявляет Высочайшее благоволение подполковнику Даге-
станского конного полка Доногуеву» [12].
С завершением войны Шамсуддин Доногуев проживал в Те-
мир-Хан-Шуре и подрабатывал репетиторством детям по рус-
скому языку. Жил с семьей очень скромно — это по воспомина-
ниям одной из его учениц.
Два его старших брата Джамалуддин и Зайнуддин были

158
судимы новой властью и расстреляны соответственно в 1921
и 1927 гг. Впоследствии он, видимо, не желая привлекать к
себе внимание, переехал в Хасавюрт, где и умер в начале
1930‑х гг.
Будущий георгиевский кавалер Мугудин Доногуев (1883-
1915), успешно окончил Темир-Хан-Шуринское реальное учили-
ще. Начавшаяся русско-японская война в 1904 г. внесла коррек-
тивы в судьбу молодого человека.
21 июня 1904 г. дополнительным набором Доногуев посту-
пает на службу всадником во 2‑й Дагестанский конный полк и
с другими такими же добровольцами отправляется в Маньчжу-
рию в зону боевых действий.
2‑й Дагестанский конный полк прославился своими боевы-
ми делами буквально с первых дней войны, активно участвуя
в многочисленных боевых действиях, начиная от перестрелок,
обычных и дерзких рекогносцировок для выявления сил про-
тивника, до отчаянных, смертельно опасных атак. Не исклю-
чением был и Доногуев, достойно представляя себя в военных
действиях против японцев, за что был награжден Знаком Отли-
чия Военного ордена 4‑й степени. В Российском государствен-
ном военно-историческом архиве (Фонд Кавказской конной
бригады) нам удалось обнаружить некоторые подробности
награждения Доногуева. Выясняется, что он вместе с младшим
урядником Андреем Мельниковым и всадником Гаирбеком Кай-
тмасовым «втроем вызвавшись добровольно охотниками, 30
июля проползли ночью в занятую японцами деревню Тандиана
и, высмотрев силу их, вернулись, обстрелянные обнаружившим
их при возвращении противником» [13, 127‑128 об].
По окончании войны, 5 августа 1905 г. М. Доногуев, награж-
денный еще и медалью «в память Русско-японской войны», на-
правляется для поступления в Елисаветградское кавалерийское
училище, которое окончил по 1 разряду. Высочайшим приказом
от 14 июня 1907 г. он производится в корнеты с определением в
23‑й драгунский Вознесенский полк [14,1‑2], который вскоре бу-
дет называться так — 8‑й Уланский Вознесенский Ея Император-
ского Высочества Великой Княжны Татьяны Николаевны полк с

159
местом дислокации в уездном городе Бельцы Бессарабской гу-
бернии. Здесь Доногуев прослужил два с небольшим года. По
данным Кавказского календаря на 1910 г. он уже числится в 1‑м
Дагестанском конном полку [15,351]. С чем был связан такой пе-
реход? По всей вероятности, быть ближе к своим братьям Зай-
нуддину (ротмистр, командир 6‑й сотни) и Шамсуддину (пору-
чик) Доногуевым, служившим здесь уже не один год.
Семья Доногуева на то время состояла из жены и сына.
Служба в полку, в общем, проходила спокойно. С началом
Первой мировой войны ситуация резко изменилась. Не вдава-
ясь в подробности (их и так не много) боевой службы Доногуе-
ва, стоит отметить, что воевал он достойно.
Как следует из информационной справки в архиве внешней
политики Российской империи, повествующей о службе рос-
сийских мусульман в Первой мировой войне: «трех наград (ор-
дена Св. Анны с надписью «За храбрость», ордена Св. Анны 3‑й
степени с мечами и бантом и ордена Св. Станислава 3‑й степени
с мечами и бантом) удостоился поручик Мугудин Доногуев за
многократное участие в опасных разведках и отбитие в пешем
строю атак сильнейшего противника» [16,23‑26].
Особенно отличились дагестанцы 6 августа 1915 году у де-
ревни Рокитно. Ситуация складывалась таким образом, что 48‑я и
49‑я пехотные дивизии предприняли контратаку, которая закон-
чилась неудачно. Обозначился прорыв левого фланга 48‑й диви-
зии. Цепи 49‑й дивизии залегли перед окопами противника под
убийственным огнем вражеских пулеметов. 3‑я Кавказская каза-
чья дивизия получила приказ остановить противника в направ-
лении Рокитно, чтобы облегчить атаку 29‑го корпуса. Атака диви-
зии имела следующий вид: первая линия — Кизляро-Гребенский
полк, вторая линия — 1‑й Дагестанский конный полк, третья ли-
ния — Екатеринодарский конный полк. Атакующие части должны
были преодолеть 4 версты артиллерийским и пулеметным огнем.
В бой полк повел лично командир 3‑й Кавказской казачьей ди-
визии генерал-лейтенант Хелмицкий. Конная атака была встрече-
на огнем тяжелой артиллерии, а перед окопами — пулеметами.
Кизлярцы с дагестанцами прошли окопы противника, прорубив

160
пехотные цепи, но встреченные с правого фланга убийственным
огнем, отошли. Полки дивизии отходили спокойным шагом. Ше-
стая сотня дагестанцев со штабс-ротмистром Абациевым отходи-
ла последней, подбирая убитых и раненых. 1‑й Дагестанский кон-
ный полк потерял трех человек убитыми и двух ранеными [17,57].
В рапорте и.д. начальника штаба 3‑й Кавказской казачьей
дивизии подполковника Лазарева начальнику штаба 3‑й армии
генерал-майору А. А. Посохову, после описания конной атаки
приводятся данные о потерях: «Огонь был очень силён и поте-
ри, как в людях, так и в лошадях очень большие… Дагестанско-
го конного полка убит штабс-ротмистр Доногуев, тяжело ранен
подполковник Бутаев (умер на другой день), ротмистр Хандиев,
штабс-ротмистр Фёдоров, прапорщик Чеэров. Под командиром
полка полковником Мальсаговым убито две лошади, под его по-
мощником, подполковником Котиевым, также убиты две лоша-
ди. Ранен тяжело ординарец генерал-майора Маргания прапор-
щик Дубина. В конно-сапёрной команде, большая часть которой
была на линиях, непосредственно со мной оставалось 10 чел.,
из них ранено 4. Потери выясняются, одно можно сказать, что
их много» [18,1‑3].
Августовский номер газеты «Русский инвалид» так инфор-
мировал читателя о произошедших событиях у деревни Рокит-
но: «Убиты: штабс-ротмистр Доногуев Мугуддин Алхасович. Ра-
нены: подполковник Бутаев Ахмет Бутаевич» [19].
Итак, казалось бы подведена черта короткой жизни героя
двух войн. Однако предстояло еще выяснить, где был похоро-
нен Доногуев.
Обычно гроб с телом убитого офицера отправляли на роди-
ну покойного, но среди родных Доногуева старшего поколения
никто не подтвердил, что его привезли домой. Стало быть, по-
хоронен он был в районе места боя, т.е. близ деревни Рокитно.
Следующим этапом наших поисков было выявление дерев-
ни Рокитно. Как мы выяснили, деревни с таким названием суще-
ствуют в Белоруссии, Украине и Польше. Письма специалистам,
занимающимся поисками захоронений времен Первой мировой
войны в Белоруссию и Украину, не увенчались успехом. Но вот в

161
2008 году данные о смерти Доногуева были выложены нами на
форуме истории и реконструкции «Великая война 1914‑1917 гг.»
в Интернете. Тема заинтересовала форумчан, были даны дель-
ные советы, в конце концов, определилось и место нахождения
деревни Рокитно — Польша! Более того, на призыв откликнулся
и специалист из Польши Венчислав Ковальски, который и ука-
зал точное место этой деревни, на окраине которого и распола-
галось кладбище военных захоронений.
Изготовив в Махачкале табличку с надписью: «Здесь похоро-
нен штабс-ротмистр Дагестанского конного полка Мугуддин До-
ногуев (с.Чиркей, Дагестан), погибший 6 августа 1915 г. в бою у де-
ревни Рокитно. «Да смилостивится над ним Всевышний!», летом
2009 года мы отправились в Польшу. Деревня Рокитно представ-
ляла собой небольшой населенный пункт с прекрасным лесом, в
котором и находилось военное кладбище, огороженное аккурат-
ным забором и содержащееся в абсолютной чистоте. Несколько
рядов могил с одинаковыми деревянными крестами, выложен-
ные булыжником. На кладбище похоронены как немцы, так и вои-
ны Российской армии, погибшие в том самом бою 6 августа 1915 г.
Оказывается, в местных краях существовала традиция, когда все
разрозненные могилы в регионе собирались в одно место, как
правило, в чаще леса, и покойные перезахоранивались на од-
ном общем кладбище. В сельской управе Рокитно даже имеются
данные со списками похороненных. Но вот, к сожалению, имена
немцев известны, а российских военных — нет. Таким образом,
прикрепив на ограде нашу табличку в начале российского ряда
захоронений в котором лежал Мугуддин Доногуев, мы посчитали
наши поиски законченными. Если сам он похоронен в Польше,
то его жена Айханум покоится на кладбище города Махачкалы, а
единственный сын Мурад в г. Бурса (Турция).
Такова судьба всадника 1‑го Дагестанского конного полка,
героя двух войн, жизнеописание которого нам удалось осуще-
ствить после многолетнего безмолвия.
Гусейн Доногуев (? — 1933), приходился двоюродным бра-
том выше отмеченным Доногуевым. С началом Русско-японской
войны (1904 г.), он поступает охотником во 2‑й Дагестанский

162
конный полк и храбро воюет в Маньчжурии, заслужив сразу
два Знака отличия военного ордена: 4‑й степени «за мужество и
храбрость, оказанные им в боях с японцами под городом Мук-
деном» и 3‑й степени «за отличия, оказанные им в делах против
японцев» [20,175].
На Первую мировую войну Доногуев ушел в составе Ингуш-
ского конного полка, состоящего в Кавказской туземной конной
дивизии («Дикая дивизия»). Будучи вахмистром, он также пре-
красно себя проявил в военных действиях, за что получил два
Георгиевских креста, тем самым став полным георгиевским ка-
валером. После окончания войны по приглашению своего сослу-
живца поляка Витослава Порчинского перебрался в Польшу, где
продолжил службу в составе 10‑го уланского Литовского полка.
Принимал участие в советско-польской войне 1919‑1920 гг.
«После войны еще долгое время был в полку, пока его ко-
мандир не вышел в резерв. Жители гор. Несвежа, где стол полк,
часто имели возможность видеть старика-кавказца, сидящего
на сером арабе в полном национальном костюме и при шашке.
Своего араба Хусейн берег и по выходе из полка, говоря, что он
надеется еще увидеть Кавказ и его старый боевой товарищ со-
служит ему еще там службу» [21,28].
Доногуев был колоритной личностью в полку, о нем писали
в польской прессе, он запечатлен на многих полковых фотогра-
фиях. После выхода в отставку ему была назначена небольшая
пенсия «титулярного вахмистра действительной службы» [22,5],
он жил в казармах полка, имел свое хозяйство. Попытка вер-
нуться на родину в Дагестан, где осталась супруга и двое детей,
окончилась безрезультатно. По свидетельству современников,
на границе с Россией Гусейна попросили сдать оружие, на что
последовал решительный отказ.
По просьбе одного из кавказских эмигрантов фотография
Доногуева была опубликована в журнале «Горцы Кавказа», из-
дававшемся в Польше. В тексте, сопровождавшем фотографию,
в частности говорилось: «Старый Гусейн тяжело заболел — рак
желудка свалил его с ног. Ныне он лежит в имении князя Радзи-
вилла — ордината Несвежского. Князь Радзивилл окружил его

163
не только материально, но и поддерживая больного старика
морально» [23,28].
Доногуев скончался в 1933 году и был похоронен на мусуль-
манском кладбище в татарской деревне Осмолово, находящейся
в двух километрах от Несвежа (ныне на территории Белорусии).
Краткие очерки о братьях Доногуевых, участниках Первой
мировой войны, заслуживают подробного изучения, поскольку
это не просто биографические данные. Они жили и служили в
драматические времена нашей отечественной истории, проявив
себя достойно в водовороте сложных событий, в связи с чем, ви-
димо, и заслуживших такой печальный и трагический финал.

Примеч ани я
1. РГВИА. Ф.409. П / с 2389.
2. РГВИА. Ф. 2822. Оп. 1. Д. 130.
3. Русский инвалид. 1914 г. 30 сентября. № 215.
4. РГВИА. Ф. 2822. Оп. 1. Д.181.
5. Список капитанов по старшинству на 1916 год. СПб., 1916.
6. Частное собрание.
7. Архив УФСБ по РД. № 04189. Д. 97. Том 1.
8. РГВИА. Ф.400. Оп.9. Д.35235.
9. Русский инвалид, 1915. 27 января. № 22.
10. РГВИА. Ф. 5168. Оп. 1. Д. 362.
11. Русский инвалид, 1915. 4 марта № 51.
12. Русский инвалид, 1916. 14 июля. № 187.
13. РГВИА. Ф. 15239. Оп. 1. Д. 3.
14. РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 23131. П / с 4272.
15. Кавказский календарь на 1910. Тифлис, 1909.
16. АВПРИ. Ф. 144 «Персидский стол». Оп. 490 / з. Д. 45 в.
17. РГВИА. Ф. 5168. Оп. 1. Д. 49.
18. РГВИА. Ф. 5168. Оп. 1. Д. 28.
19. Русский инвалид. 1915. 12 августа. № 176.
20. РГИА. Ф. 496. Оп. 3. Д. 840.
21. Б. К. Голос наших читателей // Горцы Кавказа, 1933. Май.
№ 39.
22. Romaszkiewicz M. Dieduszka // Reflektor. 1934. 3. XI.
164
 23. Б. К. Голос наших читателей // Горцы Кавказа. 1933. Май.
№ 39.
А. А. Туаллагов
(Владикавказ)

СУДЬБЫ ЧЕЛОВЕЧЕСК И Е .
ДЗАНДАР ВАСИЛЬЕВИЧ Б АЕ В

История Первой мировой войны в нашей стране волей ре-

волюции 1917 г. была превращена в гражданскую войну. Данные
события, как и последующие, резко изменили историческую
судьбу не только всего государства, но и судьбы конкретных
людей. Для Осетии, славной многочисленным корпусом доре-
волюционной военной интеллигенции, одним из последствий
таких кардинальных изменений стала не только потеря пред-
ставителей этой интеллигенции, но и забвение многих имен.
К числу таких потерь относится и имя Дзандара (Алексей)
Васильевича Баева, родного брата Гаппо Баева. Только недав-
но краткие сведения из его биографии были приведены в не-
большой научной статье, предваряющей публикацию очерка
Дз. В. Баева «1812 год на Кавказе» [1; 2; 3].
Дзандар Баев родился 5 (6) января 1873 г. Поступил на служ-
бу 30 мая 1893 г. Выдержал экзамен на вольноопределяющего-
ся 2‑го разряда. В 1897 г. окончил Тифлисское пехотное юнкер-
ское училище, получив 17 февраля звание подпоручика, был
направлен в 1 Туркестанский линейный кадровый батальон. 1
сентября 1900 г. получил звание поручика, 1 сентября 1904 г. —
штабс-капитана. С 1904 г. обучался и в 1907 г. окончил по 1 раз-
ряду Николаевскую академию Генерального штаба. 7 мая 1907 г.
ему присвоено звание капитана. С 9 ноября 1907 г. по 4 ноября
1909 г. отбывал цензовое командование ротой в 81 пехотном
Апшеронском полку. С 26 ноября 1909 г. по 7 января 1913 г.
служил обер-офицером для поручений при штабе Кавказского
Военного округа. 6 декабря 1910 г. награжден орденом Св. Ста-
нислава 3‑й степени. С 7 января 1913 г. по 6 декабря 1914 г. при-
командирован к Чугуевскому пехотному юнкерскому училищу
165
для преподавания военных наук. С 6 декабря 1914 г., получив
звание подполковника, служит штаб-офицером для поручений
при штабе 9 армейского корпуса. 2 марта 1915 г. награжден ор-
деном Св. Владимира 4‑й степени с мечами и бантом. Назначен
и. д. начальника штаба 21 пехотной дивизии, вступает на долж-
ность 4 декабря 1915 г. 6 декабря 1915 г. ему присвоено звание
полковника. В начале 1917 г. берет на себя командование 12
Финляндским стрелковым полком, а с 14 июня 1917 г. — Осе-
тинской пешей бригадой.
Как было отмечено в указанной публикации, дальнейшая
судьба Дзандара Баева остается неизвестной. Причиной же
такой неизвестности, что не удивительно для истории нашей
страны, стали политические репрессии. Утром 18 июня 1927 г.
он был арестован Владикавказским Объединенным Отделом
ОГПУ по обвинению в преступлениях, предусмотренных ст. 58,
пп. 5, 11 УК РСФСР. Из протоколов допросов арестованного мы
можем почерпнуть некоторые сведения о жизни Баева. Так,
протоколы от 18 и 28 июня 1927 г. содержит следующие данные
и автобиографию арестованного.
«Классовая принадл. — из кавдасардов осетинского племе-
ни, т. е. из холопов фамилии Смайлиевых и оставался все время
в податном крестьянском сословии сел. Ольгинское.
Образование: академия генер. штаба, без среднего образо-
вания.
Имущест. полож. — в сел. Ольгинском сад на общественной
земле и мельница…
Занятия: до 14 г. преподаватель военных наук в Чугуевском
военном училище, нач. штаба 21 пех. дивизии, командир 12
стрелкового Финляндского полка, командир осетинской пешей
бригады. После октябрьской революции с 21 сентября 17 г. при-
был с фронта и демобилизовал бригаду.
Прежняя судимость: в апреле 21 г. был административно вы-
слан ОО 11 армии из Тифлиса в рязанский концлагерь.
Когда и кем арестован: ОО 11 армии в апреле 21 г. в Тифли-
се…
Краткая автобиография:

166
 Учение начал в Тифлисской гимназии и вышел из 1 класса
в 1886 г. С 1886 г. по 1892 г. жил в сел. Ольгинском и работал в
доме: пахал, возил кладку по воен. груз. дороге, поставлял лес
на базар и т. д. В 1892 г. взялся вновь за книги и отец-хлебопашец
ассигновал на мою подготовку 200 руб. Едва грамотный учитель
подготовил меня.
С 1894‑1896 г. Тифлисское юнкер. училище. 1897 г. — офицер
Ташкентского батальона. 1904‑1907 г. поступил и окончил акаде-
мию генер. штаба. 1907‑1909 г. — командовал ротой в 81 Апше-
ронском полку. 1909‑1912 г. в штабе Кавк. воен. округа на долж-
ности офицера генер. штаба. С 1912‑1914 г. преподавателем во-
енных наук в Чугуевском военном училище. 1914 по 1917 г. уча-
ствовал в мировой войне и занимал должность штаб-офицера
для поручений при IX арм. Корпусе, н‑ка штаба 21 пех. дивизии,
командир 12 пех. Финляндского полка с мая 17 по 21 сент. 17 г.
занимал должность командира осетинской пеш. бригады. 21
сент. 17 г. прибыл во Владикавказ и, согласно приказа такового,
расформировал. После расформирования бригады и, согласно
распоряжения Буачидзе, был удовлетворен содержанием. По-
сле чего занимался хозяйством в сел. Ольгинском в 18 г. В конце
июля и начале августа 18 г. я лечился от ревматизма в Тменика-
уск. горячих водах, куда меня повел односельчанин Аликов Базе.
Это может подтвердить его брат Бабу. Из Тменикау вернулся в
сел. Ольгинское. Таким образом, об августовских боях в гор. Вла-
дикавказе я узнал на водах… 18 г. я жил в сел. Ольгинском и за-
нимался ремонтом мельницы. В марте 19 г. как офицер генер.
штаба был мобилизован и назначен в распоряжение правителя
Осетии, по прибытии в штаб в сел. Ардон заболел сыпным ти-
фом, проболел с конца марта до начала мая, лечил меня доктор
Тлатов Агубе. Об этом могут подтвердить Тлатов Агубе и Габола.
В начале мая прибыл в штаб правителя Осетии в сел. Беслан, а
потом в гор. Владикавказ. В первой половине мая был на съезде
Осетии в сел. Эльхотово. В это время генерал Вадбольский по
приказу генерала Ляхова громил сел. Христиановское, съезд
меня и полковника Елоева командировал к генералу Эрдели,
сменившему генерала Ляхова, с просьбой приостановить разру-

167
шение… Благодаря штабным связям мне удалось убедить Эрде-
ли в отмене распоряжения генерала Ляхова, распоряжение
было сделано по телеграфу, и съезд благодарил нас… По воз-
вращении со съезда в гор. Владикавказ я был освидетельство-
ван в военном госпитале и был командирован в Ессентуки для
лечения почек и восстановления здоровья после сыпного тифа.
В течение пребывания в Ессентуках я откомандировался в ре-
зерв чинов штаба Сев. Кав. военного округа, т. к. с правителем
Осетии у меня были принципиальные расхождения во взглядах.
Правитель Осетии как казак вел осетин на союз с казачеством до
включения осетин в Терское казачье войско, я же держался об-
ратной точки зрения. После окончания курса лечения, я как офи-
цер генерального штаба был командирован, имея военно-педа-
гогический стаж, в Ставрополь на ускорение курсов по подго-
товке офицеров, где я занял должность инспектора классов (с 1
сент. 19 г. по 1 января 20 г.). Точно не помню, но, кажется, в конце
декабря или в начале января юнкера с начальником курсов от-
были на Ростовский фронт, я же в качестве инспектора классов
вместе с преподавателями был оставлен в Ставрополе для прие-
ма нового контингента юнкеров. Между тем, дела на фронте до-
бровольческой армии ухудшались и, в частности, на Ставро-
польском фронте, где оперировал отряд Шкуро. Командующий
фронтом генерал приказал мне выехать на фронт и принять уча-
стие, т. к. я отказался от осетинской дивизии и, вообще не имея
призвания к гражданской войне и вернувшись по мобилизации
к военно-педагогической деятельности, то сославшись на то, что
я получил приказ из Екатеринодара от начальников военно-у-
чебных заведений собрать все имущество и вместе с преподава-
телями ехать в Туапсе.. за неисполнение приказа я лишился
должности с преданием военно-полевому суду, однако красные
так быстро приближались к Ставрополю, что все спешили с вы-
ездом из города, и как подследственного меня отправили в Ека-
теринодар в распоряжение военно-учебных заведений. Послед-
ние командировали меня во Владикавказский кадетский корпус
для следования с ним в Крым для окончания выяснения моего
преступления. Прибыв во Владикавказ, я отбыл с корпусом в

168
Грузию. На станции Мцхет, когда корпус отправился… я заявил,
что нахожусь на нейтральной полосе и никуда не поеду с корпу-
сом и уехал в Тифлис. В Тифлисе я пробыл с марта 20 г. по март
21 г., когда пришла в Тифлис Красная армия. На регистрации
офицеров, кажется, в марте, в конце, особый отдел 11 армии аре-
стовал нас и в администр. порядке выслал в Рязанский концла-
герь. В лагере пробыл, если не ошибаюсь, с мая по август, в тече-
нии состояния в лагере был вместе с тремя другими офицерами
и командирован на 2 м-ца в Рязанский губсоюз, за работу полу-
чил благодарность, в начале августа 20 г. меня командировали в
распоряжение штаба Московского военного округа, который, в
свою очередь, откомандировал меня в распоряжение Главного
управления с гос. конными заводами (Гуком), в распоряжение
наркома, не будучи специалистом кавалеристом, я, по личной
инициативе, был откомандирован в Туркестан. Я при содействии
Брусилова поднял вопрос о сохранении в России рассадников
мулов и племенных ослов для снабжения мулами частей Крас-
ной Армии. Написал докладные Главкому Красной Армии Сер-
гею Сергеевичу Каменеву, тов. по выпуску из академии, им был
командирован на Кавказ и в течение полутора месяцев обследо-
вал Кабарду, Балкарию, Карачай, Терскую губ., Осетию, Ингуше-
тию, Дагестан, Азербайджан и Грозный, представил отчет. В ре-
зультате решено было сохранить во Владикавказе первый госу-
дарственный рассадник мулов и племенных ослов. С должности
инструктора муловодства Гукома, на которой я пробыл в Москве
28 августа 21 г. по август 22 г., я был назначен во Владикавказ
управляющим 1‑м государственным рассадником мулов и пле-
менных ослов, на таковой должности пробыл до сентября 23 г.
Когда рассадник, за отсутствием средств к существованию и со-
чувствием со стороны органов наркомата, был ликвидирован,
весь ход работы по рассаднику мулов для Красной Армии виден
из черновика (копии) рапорта, отобранного у меня при обыске
моей квартиры и аресте агентами ГПУ, также забраны документы
переписки с Берлином и Гамбургом по поводу ослов-производи-
телей. Не смотря на мои хлопоты и поддержку Главного штаба
Красной Армии, дело обеспечения мулами горных частей оста-

169
лось открытым, что практиковалось и в царской армии, когда мы
вынуждены были на Турецкий фронт перебросить из Манчжу-
рии до 6 тысяч мулов. С 1 августа 21 г. по 1 сент. 21 г. я был коман-
дирован из Москвы на казенный счет в Кисловодск для лечения
от миокарда сердца. С 1 сент. 23 г. я почти безвыездно прибывал
в сел. Ольгинское и веду хозяйство, состоящее из мельницы в 2
жернова, но с водой на 1 жернов и садом около 3‑х десятин, ого-
рода 4 дес., участок находится в поле, от сел. Ольгинское в 1,5‑2
верстах. В 1920 г., когда находился в Тифлисе, во Владикавказ-
ском округе горреспублики была комиссия национализации
мельниц и садов и т. д. Селисполком и комиссия признали уча-
сток и хозяйство соответствующими трудовой норме и оставили
мне в пользование, в настоящее время исполком выделяет уча-
сток мне на началах хуторских, этот участок приличный моей ра-
боте, обеспечивает мое существование, в августе 26 г. в «Изве-
стиях» я прочитал распоряжение о военизации вузов, пользуясь
военно-педагогической службой, военно-научными трудами,
равно и тем, что Главного начальника главного упр. Красной Ар-
мии С. С. Каменева, моего товарища из академии, я послал ему
письмо с прошением о назначении меня на должность военного
руководителя в вуз гор. Владикавказа. От главного упр. воен-
но-учебных заведений я получил пакет через Ольгинский селис-
полком, в котором сообщалось: В виду того, что должность воен-
ного руководителя является штатной должностью Красной Ар-
мии и есть категорическое распоряжение о не назначении из
запаса в К / Армию, а потому вы назначены быть не можете. На эту
должность был назначен Тасуев, которому я подал прошение о
назначении меня военным преподавателем. Последний обещал
принять меня с осени текущего года. Кажется, в марте 24 г. орга-
ны ОГПУ произвели обыск в моей квартире во Владикавказе и
забрали мою библиотек до 300 книг. После моего приезда из
Ольгинского и тщательного расследования библиотеку не вер-
нули. Книги были исключительно военными, которые агенты ГПУ
при аресте в Ольгинском видели. Года проставлены точно, но в
точности месяцев могли вкрасться небольшие неточности.
Спешность написания могла сказаться на точности изложения в

170
стилистическом отношении, писал собственноручно Дзандар
Баев.
Продолжение допроса Баева Дзандара 28 июня 1927 г.
Вопрос: Знаете ли вы Хабаевых?
Ответ: Знаю Хабаева Бета, бывш. правителя Осетии, затем
знаю Сашко, Бата и Даниила Хабаева, других не знаю, с ними не
знаком.
Вопрос: Скажите, имеете ли вы переписку с вашим братом?
Ответ: Нет, мы друг другу писем никогда не писали, я вообще
с ним был в неладах, о чем может подтвердить вся осетинская
интеллигенция.
Вопрос: Имеете ли вы переписку в Хабаевым в загранице?
Ответ: Нет, не имел и не имею, и совершенно не интересо-
вался им и его судьбой.
Вопрос: Где в данное время Бичерахов?
Ответ: Я Бичерахова совершенно не знаю, но слышал от
военных, что был Бичерахов, имел свой отряд в районе Баку и
Дербента, грабил население. Лично его никогда не видел и, на-
сколько помню, он во Владикавказе не был. С ним никакой пе-
реписки не имел и не имею…
Вопрос: Как часто и где вы встречались при Соввласти с Ха-
баевым Даниилом?
Ответ: С Хабаевым Даниилом я знаком очень мало, знаком-
ство наше чисто уличное и шапочное, встречался с ним в городе
раза два-три на улице случайно, разговоров с ним продолжи-
тельных не имел, а просто спросил, как живет и что делает. О
политике абсолютно разговоров не вел никогда. Вообще, дол-
жен сказать, я с ним познакомился в 1919 г., когда служил нач-
штаба у правителя Осетии Хабаева Бета. Знаю, вернее, слышал,
что после моего отъезда в резерв чинов штаба Сев. Кав. округа в
Пятигорск Хабаев Даниил был назначен командиром одного из
осетинских полков, был ли этот полк на фронте и где, я не знаю,
т. к. я здесь не был в то время, и когда я вернулся обратно уже из
Ставрополя, то здесь его уже не встречал…
Вопрос: Знаете ли вы Хоранова Ушако и как часто с ним
встречались?

171
 Ответ: Знаю его чуть ли не с детства, но встречался с ним
редко, он служил в Закавказье, а я как офицер генер. штаба по
всей России. В настоящее время также встречаемся очень редко
и случайно — он живет в Ардоне, а я в сел. Ольгинское…
Вопрос: Знаете ли вы Лебединского (юриста) и Собиева, ин-
женера служ. на жел. дороге в гор. Влад-зе, где, у кого их встре-
чали?
Ответ: Лебединского знаю как юриста и защитника по тяжбе
с сестрой и братом, нигде с ним не встречался, с ним не кланя-
юсь. Собиева Инала знаю немного со студенческих лет, он ин-
женер-механик, работал вместе с моим братом Гаппо и профес-
сором Миллером по составлению осетинского словаря и осет.
сказаний и легенд. С ним никогда в домах и компаниях не встре-
чался…
Вопрос: Знаете ли вы Гутнова в Берлине?
Ответ: Лично с ним я не знаком, но знаю, что в Берлине есть
издательство, где издаются осетинские книги, продающиеся в
гор. Влад-зе. Желая выписать литературу по муловодству, я на-
писал ему официальное письмо на бланке в качестве управляю-
щего рассадником мулов и ослов на Кавказе. Я имел с ним всего
две официальных переписки, что видно из исходящего журнала
и бумаг, сданных мною при ликвидации рассадника в архив Гор-
наркомзема.
Вопрос: Получали ли через Гутнова от вашего брата Гаппо
письма?
Ответ: Нет, этого не было.
Вопрос: Знаете ли вы Ядвигу Краморенко, какие у вас с ней
взаимоотношения?
Ответ: Знаю ее с 1923‑24 годов, как соседку и знакомую
моей первой жены Залихан Ардасеновой, т.к. их дома смеж-
но соприкасались на Вокзальной улице. Встречался редко.
Однажды покупал нитки у нее на базаре, она рассказала, что
сына отправила в Берлин к брату учиться. Мальчик пишет, что
в Берлине где‑то проживает быв. городской голова Баев. Я ска-
зал, он состоит доцентом осетинского языка на восточном фа-
культете и просит прислать ему текущую осетинск. литературу,

172
не сможет ли ваш сын переслать книги, если их послать на его
имя… Книги, содержание всех не помню, но были нац. грам-
матика осет. языка Алборова, 1 том осет. Краеведч. института
и др. Посылая их, у нас возникло сомнение, пропустят ли со-
ветскую литературу в Германию. Я сказал, в научн. учреждения
посылаются и принимаются всякие книги. Кроме того, я под-
писался на осетинскую газету (Растдзинад), которую редакция
посылает по адресу учреждения, а не на частную квартиру Гап-
по Баева.
Вопрос: Скажите, известно ли вам о предполагаемом приез-
де в Москву Гутнова?
Ответ: Нет, мне об этом ничего не известно…
Вопрос: Служили ли вы и Хабаев Даниил в отряде Бичера-
хова?
Ответ: Я лично никогда Бичерахова не знал и не видел, в от-
ряде его не служил. О Хабаеве сказать ничего не могу, т. к. я при
белых во Влад-зе был очень недолго, и где был и служил Хабаев
Даниил, сказать не могу…
Вопрос: Имели ли вы переписку с вашим братом Гаппо?
Ответ: Нет, не имел.
Вопрос: Получали ли вы карточку вашего брата из Берлина?
Ответ: Нет, не получал.
Вопрос: Какие книги осетинские просил прислать ваш брат?
Ответ: Меня лично он не просил, но я об этом узнал на тор-
жественном собрании, посв. профессору Миллеру. Когда об
этом говорили на собрании, то я высказал пожелание помочь
материально, в смысле пересылки этих книг. Что и было сдела-
но через мою сестру Залихан Зораеву…
Вопрос: Писал ли вам когда‑либо Гутнов о том, что ваш брат
работает с ним в Берлине?
Ответ: Нет. Но в одном из писем, исходящим от Гутнова на
мой запрос о литературе о мулах и ослах, был вложен список,
написанный моим братом Баевым Гаппо. Этот список находится
в данное время в делах и переписках взятых при обыске у меня
на квартире…
Вопрос: Чью вы карточку хотели послать вашему брату?

173
 Ответ: Отца и матери, я эти карточки переснял у Квитона пе-
ред своим арестом, но еще не успел послать.
Вопрос: Почему вы хотели послать эту карточку вашему брату?
Ответ: Брат просил мою сестру Зораеву Залихан прислать
карточку отца и матери, выпросить таковую у меня…
Вопрос: Знаете ли вы Голиева Вано?
Ответ: Знаю давно, последний его чин был полковника, слу-
жил ли у белых, в каких частях, не знаю. При большевиках с ним
совершенно не встречался.
Вопрос: Где вы находились при расстреле белыми вашего
брата Чермена?
Ответ: Жил на мельнице в сел. Ольгинском, он был марк-
систом, хотя в партии официально не состоял, он работал все
время с большевиками в 1918 г. и в конце 1917 г., а также и в на-
чале 1919 г. При приходе белых он был пойман в Ардоне и спу-
стя два-три дня расстрелян казаками в сел. Гизель. Спасти его от
расстрела я не мог, потому что не имел возможности».
(Уголовное дело № 2817. Л. 312‑318).
В протоколе от 9 сентября содержатся следующие данные.
«Вопрос: Были ли вы преподавателем в Ставропольской
школе прапорщиков?
Ответ: Да, я был преподавателем Ставропольских курсов
прапорщиков и инспектором классов по учебной части. Курсы
были 4‑х месячные, туда я был назначен в августе 1919 года. В
этой школе я был до февраля 1920 г.
Вопрос: Скажите, были ли вы с курсами на фронте против
Красной Армии под Батайском в начале 1920 г.?
Ответ: Нет. Курсы по приказу Деникина пошли на Ро-
стов к Батайску, это в начале 1920 года или в конце декабря
1919 года, начальником этих юнкеров уехал начальник этих же
курсов, как начальник по строевой части. Я же как инспектор
классов и все преподаватели остались при курсах для нового
набора.
Вопрос: Были ли вы в Крыму?
Ответ: Нет, хотя и насильно послали меня в Крым как под-
следственного, не исполнившего боевой приказ.

174
 Вопрос: Что вы делали или где служили у меньшевиков Гру-
зии?
Ответ: После отступления белых я приехал в Грузию вместе
с Полтавским кадетским корпусом до ст. Мцхет, откуда я ушел
самовольно и уехал в Тифлис в конце февраля или начале марта
1920 года. В Тифлисе я жил, улицу не помню, поступил на кур-
сы сапожного ремесла — на Елизаветинской ул. № 100, каковое
я окончил через 4‑5 месяцев, сдал экзамен и получил диплом,
звание Европейского башмачника, этим ремеслом я занялся
впоследствии. В сентябре я устроился военнослушателем в
Закав. Полит институт по сельско-хоз. курсам. Месяца за 2 до
прихода Красной Армии и боев с ней меньшевистское военное
министерство предложило приватно читать военную тактику на
русском языке на курсах по подготовке прапорщиков, а осталь-
ные предметы преподавались на грузинском языке, я мало ин-
тересовался курсами.
Вопрос: Чем вы занимались после прихода Красной Армии
в Тифлисе?
Ответ: Продолжал заниматься сапожничеством, через 2‑3
недели на регистрации бывш. бел. офицеров был арестован и
выслан в Рязанский концлагерь…
Вопрос: Как давно вы знаете Бичерахова?
Ответ: Бичерахова я совершенно не знаю и с ним никогда не
встречался. При белых, слышал, не помню от кого, что он имел
отряд в гор. Баку и разграбил таковой, но насколько это верно,
я не знаю, и что он бежал в заграницу.
Вопрос: Где вы были при Керенском со своей осетинской
бригадой?
Ответ: В период Керенского в мае 1917 г. я принял Осетин-
скую пешую бригаду, которая не участвовала в прорыве как не
боеподготовленная… ушла в глубокий тыл в районе г. Поскуро-
ва, затем бригада привлечена… для переформирования — я в
конный полк вместе с конным осетинским полком. Это было в
августе м-це.
Вопрос: Участвовала ли ваша бригада в Корниловском дви-
жении на Питер?

175
 Ответ: В движении участвовали конные части, Дикая диви-
зия, конный корпус, а бригада никакого участия не принимала,
т. к. она была небоеспособная и предназначалась для перефор-
мирования. Бригада никаких распоряжений двигаться на Питер
не имела.
Вопрос: Было ли распоряжение бригаде в октябрьские дни
выступать на подавление большевистского движения в Питере?
Ответ: Нет. До Октябрьских дней бригада уже не существо-
вала, остались только канцелярии, бригадные и батальонные,
для ликвидации имущества. Бригада прибыла 18‑20 сентября
1917 г. в гор. Владикавказ, где осетинские всадники самовольно
разбрелись по домам, расхищая зачастую казенное добро —
все было дезорганизовано…
Вопрос: По какой причине были обезоружены и частью рас-
стреляны осетины, бойцы вашей бригады?
Ответ: В мою бытность начальником бригады никаких разо-
ружений и расстрелов не было. По рассказам своих офицеров,
при наборе еще задолго до меня в сел. Воздвиженской в 1916 г.
осетины-новобранцы требовали формирования из них конных
частей, т. к. их посылали в пехоту на общем основании, а мусуль-
ман-осетин в этот конный полк, по этому поводу их усмирили
оружием, было несколько человек убито, но потом вопрос был
урегулирован созданием Пластунских национальных батальо-
нов. В этот период я в бригаде не состоял и находился на фронте
начальником штаба 21‑ой пехдивизии.
Вопрос: Знаете ли вы бывш. генерала Фидарова Афако, и как
часто у него вы бывали на квартире?
Ответ: Знал генерала Фидарова до войны и после войны.
Генерал Фидаров после войны поселился в сел. Зильги, где
я его посетил дважды, если только память мне не изменяет.
Первый раз: Гл. Упр. Госуд. Коннозаводства в 1921 году коман-
дировал меня на Кавказ для обследования края… он, я пред-
полагал, мог бы дать мне указания о породах персидских ос-
лов… Ген. Фидаров указал мне на породу хомаданскую и дру-
гие. Вот сущность первого посещения ген. Фидарова. Второе
посещение было в 1926 году, кажется, в сентябре, во всяком

176
случае, в первой половине осени. В сел. Шанаевском умер
Коки Бекузаров… Возвращаясь обратно к вечеру, я у калитки
увидел ген. Фидарова и тотчас соскочил по туземному обы-
чаю с бедарки поздороваться… я с ген. Фидаровым зашел к
нему…
Вопрос: Какие вы и Фидаров вели политические разговоры,
о войне, о Англии и Китае?
Ответ: Насколько помнится, разговоров на эти темы между
нами не происходило.
Вопрос: Говорил ли Фидаров о том, что в случае войны осе-
тинскому офицерству нужно уйти в горы для организации и вы-
ступления против Соввласти?
Ответ: Нет не говорил, и подобного разговора не допускаю.
Вопрос: Были ли вы посланы в Германию в мирное время
царским правительством и с какой целью?
Ответ: В командировках в Германии не был. Будучи препо-
давателем в Чугуевском военном училище в 1913 и 1914 г. я как
преподаватель использовал учительские каникулярные отпу-
ски с 1 июня по 16 июля для поездок за границу. В 1913 году я
был более месяца в Берлине и совершил операцию в клинике
профессора Кастера, был вынут камень из почек (правой), шрам
налицо. Болезнь почек побудила меня в 1925 году лечиться на
водах в Ессентуках у профессора Леченева… В 1914 г. я был вто-
рично за границей и лечился в Венгрии… Путешествие мое пре-
рвалось Сараевскими событиями, и я поспешил в Россию через
Константинополь. Никаких поручений специального военного
характера старым правительством дано не было.
Вопрос: Говорили ли кому‑либо о том, что вы до войны были
в Германии со шпионскими целями?
Ответ: Нет, никому никогда этого не говорил, ибо с подобной
целью я в Германию не командирован, не зная немецкого языка.
Вопрос: Куда вы дели вещи вашего брата Гаппо Баева, и ка-
кое по этому поводу было вам его распоряжение?
Ответ: Никаких распоряжений от брата Гаппо Баева я не по-
лучал, т. к. до 1922 г., сентября, я здесь во Владикавказе не был.
В сентябре я узнал, что главное его имущество забрано по опи-

177
си Осетинским Краеведческим институтом… Ценностей у Гаппо
Баева никогда не было…
Вопрос: Говорили ли вы, или кому вы высказывали свою ра-
дость по поводу смерти тов. Ленина?
Ответ: Никому.
Вопрос: Кому вы говорили о том, что «сдохла красная соба-
ка»?
Ответ: Никому не говорил, и вообще подобные выражения
не свойственны моему характеру…
Вопрос: Откуда вам известно о том, что в 1928 г. будет крах
Соввласти, и что европейские державы не допустят Соввласти,
большевикам отпраздновать 10‑ю годовщину своего существо-
вания?
Ответ: Подобной информации ни от кого не получал, и мне
об этом абсолютно ничего не известно. Вообще, я приспособил-
ся вполне к существующему государственному строю, и всякое
потрясение обречет на гибель мое хозяйство в поле, которое по
примеру 18‑19 г. может быть разграблено.
Вопрос: Вели ли вы с кем‑либо разговоры о том, что Россия,
большая, могущественная держава, благодаря большевикам
разорена и обнищала, и что в этом больше виноваты евреи, ко-
торые заняли командные высоты в управлении СССР?
Ответ: Нет, ничего подобного не говорил. Никогда евреев
виновными падения царского режима не высказывал. Против
евреев никогда злобы не имел и недовольства не высказывал».
(Уголовное дело № 2817. Л. 338‑340).
25 августа 1927 г. срок следствия и содержания под стра-
жей Дзандара Баева, арестованного вместе с его односельча-
нами, также бывшими полковниками царской армии Д. В. Ха-
баевым и Г. И. Кочисовым, был продлен. В постановлении ука-
зывалось, что «означенные обвиняемые представляли из себя
организованную к-р группировку, имея одновременно связи с
зарубежной белогвардейской эмиграцией, проводили тайные
собрания, имея для этого конспиративные квартиры» (Уголов-
ное дело № 2817. Л. 337). 26 октября 1927 г. следственные мате-
риалы в отношении Дз. В. Баева были выделены и приобщены к

178
делу Ф. Ф. Потто по обвинению в соучастии в контрреволюци-
онной организации «Комитет офицеров», якобы, созданной в
1926 г. (всего 30 человек). В постановлении указывалось: «Баев
Дзандар Васильевич… систематически занимался агитацией и
пропагандой о предстоящем свержении Соввласти, имел связи
с б. б. офицерами и анти-советски настроенными лицами, для
чего собирал под видом пикника и национальных осетинских
праздников «собрания» бывших белых офицеров» (Уголовное
дело № 2817. Л. 305).
1 декабря 1927 г. был составлен акт о том, что Дз. В. Баев, вы-
званный для ознакомления по существу предъявленного ему
обвинения, потребовал выдать ему уголовный и уголовно-про-
цессуальный кодексы. После ознакомления с ними и со своими
показаниями он отказался подписывать постановление предъ-
явленного ему обвинения и протокол об окончании дела, «мо-
тивируя это своей невиновностью и непричастностью к каким
бы то ни было деяниям, направленным против существующего
строя» (Уголовное дело № 2817. Л. 667).
Дз. В. Баеву вменялось в вину, что он, будучи «из дворян…
б / б полковник Ген. Штаба старой и белой армии. В 1924 г. под-
вергался аресту и обыску за к-р деятельность среди офицерства
Осетии… является активным деятелем по созданию «Комитета
офицеров» и связующим звеном комитета с белогвардейщиной
Нац. Областей… В том, что систематически проводил к-р агита-
цию среди населения и прощупывал настроение отдельных лиц
для вербовки в организацию». В «Обвинительном заключении»,
при полном отсутствии вещественных доказательств, утвержда-
лось, что Дз. В. Баев являлся «главным проводником идеи орга-
низации среди национальных областей (Осетии и Ингушетии)».
Согласно протоколу № 27 / 1 заседания Тройки при ПП ОГПУ
СКК, созданной на основании предписания ОГПУ от 18 июня
1927 г. за № 75352 по внесудебному рассмотрению дел на об-
виняемых в контрреволюции, шпионаже, белогвардейщине и
бандитизме, от 11 января 1928 г., Дз. В. Баев был приговорен к
заключению в Соловецкий концентрационный лагерь сроком
на 10 лет (ст. 58, п. 11 УК РСФСР). 6 марта 1928 г. Дз. В. Баев был

179
этапирован на ст. Усольская Пермской ж. д., Вишерское отделе-
ние. В 1928 г. сад и мельница Дз. В. Баева были конфискованы и
переданы в собственность колхоза.
В 1937 г. будет арестован и приговорен к расстрелу еще один
из братьев Баевых — Андрей. В материалах его уголовного дела
также будет отмечаться, что вместе с братом Дзандаром, кото-
рый в 1921‑1922 гг. работал в органах Наркомзема «ввиду под-
держки разоблаченного Каменева», принимал активное уча-
стие в организации кабардинского восстания. Дз. В. Баев «был
сослан за к / р деятельность на Соловки».
В справке от 25 января 1937 г. указывалось:
«В 3‑ем Отделении УГБ УНКВД по СО АССР на формуляр-
ном учете состоит БАЕВ Гаппо (Георгий) Васильевич, 1868 года
рождения, уроженец сел. Ольгинского Правобережного райо-
на СО АССР, по национальности осетин, с высшим юридическим
образованием, бывш. городской голова города Владикавказа
с 1905 года по 1917 год и с 1919 по 1920 годы. Эмигрировал с
белыми за границу. С 1924 года живет в Берлине, доцент Бер-
линского Университета. Известен как злейший враг Советской
власти, идеолог осетинской националистической контррево-
люционной интеллигенции, блокировался с монархистами.
Один из братьев БАЕВА Гаппо — Измаил, тоже с высшим обра-
зованием, находится также в белой эмиграции, ярый монархист.
Второй брат его — Дзандар, б / полковник генерального штаба,
активный деятель белой армии, бывший политбандит, неодно-
кратно судился за организованную к-р работу, умер в ссылке в
1932 году».
Примечания
1. Басиева З. М. Алексей Баев и очерк «1812 год на Кавказе» //
Известия СОИГСИ. 2012. Вып. 8 (47).
2. http://pskovgrad.ru / pervaya-mirovaya-vojna / 24304‑baev-
aleksey-vasilevich.html (проверено 19.05.2014).
3. http://regiment.ru / bio / B / 421.htm (проверено 19.05.2014).

180
 С. М. Акачиева
(Карачаевск)

ОСНОВАТЕЛЬ РОДА АКАЧИЕВЫХ: ДАУТ МАГОМЕДОВИЧ,

УЧАСТНИК ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
(из опыта составления семейной хроники)

Вот уже ряд лет (с 2002 по 2014 гг.) мы вплотную занимаемся

исследованием и публикацией собранного материала по дан-
ной теме (заметки, интервью, очерки, научные статьи) сначала в
г.Карачаевске, г. Черкесске (КЧР), потом в г.Нальчике (КБР), затем
в г.Махачкале (РД) и г. Владикавказе (РСО-Алания), где находят-
ся научные учреждения или центры РАН республик Северного
Кавказа (СКФО), в которых также исследуют проблему — «Ге-
неалогия народов Кавказа».Владикавказские публикации ока-
зались самыми плодотворными: с 2009 по 2013 гг. появилось 5
выпусков научных сборников.
Данное сообщение будет носить обобщающий характер, так
как завершает тему «Семейная хроника Акачиевых» для буду-
щей книги о Дауте Магомедовиче Акачиеве.
Начало серьёзной и кропотливой работе над названной
проблемой положила научная конференция в г. Нальчике в КБ-
НИИ (ныне КБИГИ) КБНЦ РАН в 2004 г., где после выступления
впоследствии была опубликована статья «Акачиевы: семейная
хроника»[1,94‑97].
Как мы уже отмечали, данное сообщение завершает руко-
пись будущей книги о родословной Д. М. Акачиева. Хочется от-
метить и то, что у нашего деда есть теперь не только внуки — я
и мои двоюродные братья и сёстры по материнской линии, но и
достойные его имени правнуки, праправнуки, в т.ч. пятое коле-
но, например, Акачиев Даут носит имя деда и учится в 9‑м клас-
се СОШ№1 г. Карачаевска им. Джатдая Байрамукова, кавалера
георгиевских крестов.
Молодой учёный-историк Ш. М. Батчаев издал книгу «Кара-
чаевцы в войнах России». «Опираясь на архивные документы,
публикации в периодической печати того времени, воспоми-
181
нания участников боевых действий и труды коллег-историков,
автор монографии воссоздаёт историю боевого содружества
карачаевцев и представителей других кавказских народов с
русскими солдатами и офицерами, плечом к плечу сражавшихся
с внешним противником в период со второй половины XIX в. до
падения империи в 1917 году. Книга адресована специалистам,
занимающимся историей народов Кавказа, а также широким
кругам читателей, интересующимся данной тематикой» (из ан-
нотации к книге Ш. М. Батчаева) [2].
В этой книге достойное место занимают наши земляки,
участники Первой мировой войны. Здесь речь идёт об участ-
никах 3‑ей Баталпашинской сотни Черкесского полка, о всадни-
ках Кавказской туземной конной дивизии, здесь же помещена
фотография моего деда и его сослуживца (из личного архива
С. М. Акачиевой) — прапорщика М.‑Г. Крымшамхалова. Д. Ака-
чиев, всадник Баталпашинской сотни, погиб в одном из жесто-
ких боёв, а М.‑Г. Крымшамхалов, дослужив до чина полковника
при царской России, доживал отпущенные судьбой дни на чуж-
бине — во Франции, под Парижем.
Оба они были в числе многих добровольцев из Большого
Карачая (а. Картджурт), сражавшихся вместе с кубанскими каза-
ками против общего врага.
Об этом отмечено и в нашей статье «Краснодарские страни-
цы Даута Акачиева» («Ратная доблесть кубанских казаков и гор-
ских народов в годы Первой мировой войны») [3,31‑38], напи-
санной по следам поездки в г. Краснодар (2006). Сюда казачьим
атаманом, генералом В. П. Громовым, были приглашены потом-
ки тех, кто сражался за Россию в Кавказской Туземной конной
дивизии. В нашу правительственную делегацию из КЧР входили
представители республики, дети, внуки, близкие родственни-
ки тех, кто сражался с врагом в легендарной дивизии в годы
Первой мировой войны. В т.ч. были и мы — я и учёный-историк
Ш. М. Батчаев, бизнесмены, организаторы фамильных сходов и
казаки КЧР во главе с бывшим атаманом Баталпашинского отде-
ла Кубанского казачьего войска П. П. Запорожцем. На меропри-
ятии было много работников СМИ.

182
 Нашей статьёй заинтересовалась представитель Между-
народного Издательского дома «ЛАП Ламберт» (общественная
Академия Германии), редактор Вероника Харсенока.По элек-
тронной связи она прислала письмо с предложением опубли-
ковать мой материал — книгу о моём деде Д. М. Акачиеве. К
сожалению, по объективным и субъективным причинам, мы не
смогли вовремя послать рукопись.
Некоторые статьи сопровождались различными материала-
ми в виде Приложений, где были таблицы и схемы различных
форм и сложности. В нисходящей таблице родства и др. выделя-
ются такие, как «Родословная таблица потомков МагомедаАка-
чиева (отца Д. М. Акачиева)» (Приложение №1) в статье «Махач-
калинские страницы семьи Акачиевых» [4,23‑28].
Первая таблица к статье «Акачиевы: семейная хроника»
(Акачиева, 2004) (г. Нальчик) называлась «Родословная табли-
ца Даута Акачиева». Следующая табл. — Приложение №1 и №2:
«Поколенная роспись рода Даута Акачиева» (с 1864 г.); схема
«Женская половина семьи Акачиевых» — к статье «Слово о
семье Акачиевых (на примере женщины-горянки)» (г. Влади-
кавказ, 2009 [5,17‑26]). В табл. (доп.) — «Поколенная роспись
рода Даута Акачиева (с 1864 года)» и в др. статье «Из истории
рода Акачиевых» (Нальчик-Москва, 2007 г.). В ней дана крат-
кая биографическая справка каждого члена семьи, названно-
го здесь, например: «Даут Акачиев — г.р. не установлен, обр.?,
уроженец с. Кумух РД, лакец, проживал в ауле Куртджурт КЧР,
был женат на Хубиевой Байдымат, имел пятерых детей, всад-
ник 3‑ей Баталпашинской сотни Кавказской туземной конной
дивизии (Дикой) во время Первой мировой войны, награждён
Георгиевским крестом в 1915 г., также представлен к Георгиев-
ской медали в том же году, погиб в 1916 г., — ? похоронен в а.
Картджурт»[6, 66‑74].
В статье «Махачкалинские страницы семьи Акачиевых» пе-
речисляются все наши исследования и называются те исследо-
ватели и информаторы, которые так или иначе приложили свои
усилия в раскрытие с разных точек зрения этой проблемы. В
Приложении №1 была использована обновленная «Родослов-

183
ная таблица потомков Магомеда Акачиева (отца Даута Акачие-
ва) [4, 23‑28].
Нашими информаторами явились и являются близкие и
дальние родственники Даута Магомедовича: мои двоюродные
сёстры, его внуки и правнуки и др. Это Фатима Каландарова,А-
писат Кузнецова, Миясат Будаева, её дочь Аминат Рамазанова,
Тамара Акачиева, Мадина Акачиева, Даут Алиев и др.
Фамильные сходы родственников — одна из форм нашей
работы. Они проходили в г. Махачкале (Республика Дагестан), в
городах Карачаевске и Черкесске и в Малокарачаевском райо-
не, село Учкекен (Карачаево-Черкесская Республика), где про-
живают родные племянники, а также дети моих двоюродных
сестер, внуки, правнуки и праправнуки Д. Акачиева, с привлече-
нием родственников и со стороны моей бабушки — Б. Хубиевой
(из атаула «Ходжалары»).
В 2005 г. все они собирались в Махачкале, в доме АминатРа-
мазановой, дочери моей двоюродной сестры Миясат Будаевой,
которая со своим супругом Магомет-Тагиром переехали к ней
из г. Буйнакска. В сходе принимали участие и родные племян-
ники нашего деда — Даута Акачиева — Даут Алиев и Фатима
Каландарова. В Махачкале проживает и семья Сеидгусейновых
— Фариза (дочь другой моей двоюродной сестры — Аписат Куз-
нецовой, проживающей в г. Карачаевске). Об этом сходе напи-
сала известный журналист Миясат Щурпаева, сначала в газете
«Илчи», а затем в своих новых книгах, т.к. она, как и мой дед, уро-
женка с. Кумух РД, лачка.
В 2014 г. 06.03. в г. Карачаевске — 1, в доме дружной семьи
Кузнецовых (Аписат Кузнецова — моя двоюродная сестра, её
мать Асли Акачиева, была старшей дочерью деда Даута), также
проходил сход. У Аписат четверо детей, 10 внуков, 6 правну-
ков.
Такой же сход был проведён 14.06.2014 г. в доме Ибрагима
Акачиева (сына моего двоюродного брата Абрека, умершего в
2012 г.), поводом послужила встреча («курманлык») отслужив-
шего в армии его сына — Тамерлана Акачиева (он выпускник
Российского социального университета, факультет «Финансы

184
— кредит, Финансы — менеджмент»,г. Москва). У Ибрагима трое
детей. Они праправнуки деда Даута Акачиева.
Малый сход проводился и в г. Черкесске 27.03.2014 г., где
проживает семья другой моей двоюродной сестры — Т. Ака-
чиевой — Катчиевой. Её отец — Магомет Акачиев — ушёл на
фронт в первые же дни Великой Отечественной войны, он был
политруком, сражался в боях за Армавир, Новороссийск… Об
этом и о его младшем брате Хасане Акачиеве, кадровом офице-
ре, написал в своей книге д.и.н., проф., академик А. Д. Койчуев
[7:27; 28‑29]. Тамара — врач-терапевт, её супруг Ахмат — заслу-
женный строитель РФ. У них двое детей, 5 внуков. Сын и зять —
строители.
Такие фамильные сходы помогают при составлении родос-
ловных таблиц, схем, уточняются сведения из жизни рода. Этот
материал собирается мною с 2002 года. «Мы хотим предложить
новую форму — смешанную таблицу восходящего родства для
составителя — в данном случае — Софьи Акачиевой, которая
будет охватывать 4 поколения» (см. сб. статей «Генеалогия наро-
дов Кавказа».ВыпIV. — Владикавказ) [8, 13‑19].
В текущем году исполняется 100 лет со дня начала Первой
мировой войны. Российское государство от внешних врагов за-
щищали представители разных народов, некоторые из них за
свою храбрость были представлены к георгиевскому кресту и
медалям. Были и полные кавалеры георгиевского креста. Наш
дед — Д. Акачиев — получил георгиевский крест и был пред-
ставлен к георгиевской медали, но успел ли он её получить, ни-
кто не знает…
В этом году во многих вузах и научных учреждениях прово-
дятся конференции, посвященные 100‑летию Первой мировой
войны. Мы рады своему очному (и заочному) участию в этих фо-
румах (в г. Махачкале, г. Владикавказе), так как нами подготовле-
на рукопись будущей книги «О родословной Даута Магомедо-
вича Акачиева», основу этой книги составят избранные статьи
в сборниках в КБР (г. Нальчик), РД (г. Махачкала), РСО-Алания (г.
Владикавказ) и др. (с 2004 по 2014 гг.). Для этой книги необхо-
димо откорректировать таблицы и схемы к некоторым статьям,

185
чтобы внести изменения, которые произошли в жизни разных
поколений рода Акачиевых.
Нами составлен и альбом о роде Акачиевых. Так, у А.М. До-
юнова, заслуженного учителя КЧР опубликована 5‑я книга под
названием «Мы из Карт-Джурта» (о фамильном роде Доюновых)
— Черкесск, 2010. И нам захотелось, по аналогии, назвать аль-
бом в память о деде Дауте — «Мы из села Кумух» (о фамильном
роде Акачиевых).
Хотелось бы отметить, что мне, филологу, в ходе работы по
этой проблеме, приходилось осваивать раздел исторической
науки — генеалогию. В этом мне помогали историки, изучаю-
щие генеалогию: А. Максидов (г. Нальчик, КБИГИ), а после его
смерти — зав сектором генеалогии И.‑Б. Марзоев (г. Владикав-
каз, СОИГСИ) и историки нашего университета (г. Карачаевск,
КЧГУ им. У. Д. Алиева): к.и.н. Ш. М. Батчаев (ныне сотрудник РГУ
«Госархив КЧР»), декан истфака М. Кубанова, Л. А. Аджиева и др.
Сейчас, в год столетия начала Первой мировой войны, мы
надеемся издать накопленный нами материал отдельной кни-
гой, в память о нашем дедушке и его сыновьях, которые (двое из
них были офицерами Красной армии) не вернулись с фронтов
Великой Отечественной войны (а 2015 — год 70‑летия Великой
Победы СССР (ныне РФ) над фашизмом) [9; 10; 11].
Нельзя не отметить актуальность темы, не позволяющей мо-
лодому поколению забыть свои истоки, героическое прошлое
своих предков.

Ли тература

1. Акачиева С. М. Акачиевы: семейная хроника // Генеалогия

Юга России: история и современность: Материалы всерос. науч.
конф. Нальчик, 2004.
2. Батчаев Ш. М. Карачаевцы в войнах России (Вторая поло-
вина XIX века — начало XX века. М.: РепроЦентр М., 2005. 240 с.
3. Акачиева С. М. Краснодарские страницы семьи Акачиевых
// Генеалогия народов Кавказа. Традиции и современность: Вып.
III. Владикавказ: ИПО СОИГСИ, 2010.

186
 4. Акачиева С. М. Махачкалинские страницы семьи Акачие-
вых // Генеалогия народов Кавказа. Традиции и современность:
Вып.II. Владикавказ: ИПО СОИГСИ, 2010.
5. Акачиева С. М. Слово о семье Акачиевых (на примере жен-
щины-горянки) // Генеалогия народов Кавказа. Традиции и со-
временность: Материалы междун. науч.‑практ. конф. Владикав-
каз: ИПО СОИГСИ, 2009.
6. Акачиева С. М. Из истории рода Акачиевых [Текст] // «Ге-
неалогия Северного Кавказа». №18: Материалы всерос. конф.
«Исторические и генеалогические связи народов Северного
Кавказа и России». Нальчик, 2007.
7. Вклад карачаевского народа в Победу в Великой Отече-
ственной войне 1941‑1945 гг.: Материалы науч. конф. / Сост.,
науч. ред. А. Д. Койчуев. Черкесск-Карачаевск: КЧГУ, 2011.
8. Акачиева С. М. К родословной Даута Акачиева (Методика
исследования темы) // Генеалогия народов Кавказа. Вып. IV. Вла-
дикавказ: ИПО СОИГСИ, 2013.
9. Акачиева С. М. Семейный вклад в Победу над врагом: исто-
рия одной трагедии // Народы Кавказа в Великой Отечествен-
ной войне 1941‑1945 гг. Махачкала: Ин-т ИАЭ ДНЦ РАН, 2005.
10. Акачиева С. М. Офицеры Акачиевы: к 60‑летию Победы //
«Генеалогия Северного Кавказа». №13. Нальчик, 2005.
11. Акачиева С. М. История рода Акачиевых (поиски, наход-
ки, новые публикации) // Генеалогия народов Кавказа. Тради-
ции и современность. Вып. V. Сб. статей ФГБУН Сев.‑Осет. ин-т
гум. и соц. исслед. Владикавказ: ИПЦ СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А,
2013.

187
 РАЗДЕЛ III
БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ И ГРАЖДАНСКИЕ
ИНИЦИАТИВЫ НАРОДОВ КАВКАЗА В ГОДЫ ПЕРВОЙ
МИРОВОЙ ВОЙНЕ

Н. Х. Дзагурова
(Владикавказ)

ЖЕНСКАЯ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ ВО ВЛАДИКАВКАЗЕ

В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

В данной статье предпринята попытка анализа деятельности

женщин г.Владикавказа в помощь фронту, их забота о семьях во-
енных, пожертвования раненным и уход за ними в годы Первой
мировой войны. История российской благотворительности, не
являвшаяся предметом специального изучения до 1990‑х годов,
сейчас привлекает интерес многих исследователей.
Заметно вырос научный интерес к проблемам изуче­ ния
истоков, содержания и эволюции милосердной и благотвори-
тельной ра­боты в России, а также вклад провинций в это бла-
городное дело. Изучение этой проблемы в историческом плане
позволяет уяснить и восстановить главные направления ми-
лосердной и благотвори­тельной деятельности в годы войны.
В современных условиях жизни нашего общества милосердие
необходимо осознать как актуальную духовную, нравственную
и социальную ценность.
Первая мировая война обнажила множество социальных
проблем, в том числе связанных с организацией своевременной
медицинской и финансовой помощи раненным и поддержкой
их семей. Ярким примером подвижничества, самопожертвова-

188
ния, мужества в тяжелейших условиях войны являлись сестры
милосердия. Многие женщины продемонстрировали всему
обществу необходимость оказания помощи стране в трудные
военные годы. Общество активизировалось в делах благотво-
рительности: под госпитали стали отдаваться особняки, мно-
гие представительницы высшего света, и не только, пробовали
себя в качестве сестер милосердия, оказывалась финансовая
поддержка пострадавшим от войны со стороны всех слоев на-
селения.
Многие женщины стали работать в больницах и лазаретах
в качестве сестер милосердия и активно занимались благотво-
рительной деятельностью. «Возбудивъ ходатайство объ учреж-
деніи въ гор. Владикавказѣ сокращенныхъ шестинедѣльныхъ
курсовъ для подготовки сестеръ милосердія, Владикавказское
Мѣстное Управленіе Россійскаго Общества Краснаго Креста
объявляетъ, что прошенія о зачисленіи на курсы принимают-
ся дѣлопроизводителемъ управленія Я. А. Розенбергомъ въ
Атаманскомъ домѣ ежедневно отъ 9 до 2 часовъ дня. Въ виду
многочисленности желающихъ, пріемъ на первые курсы будетъ
предоставленъ лицамъ въ возрастѣ отъ 18 до 40 лѣтъ, христіан-
скаго вѣроисповѣданія, русскимъ подданым, хорошаго образо-
ванія и здоровья, по предварительномъ испытаніи въ особой
комиссіи» [1].
Во Владикавказский местный Комитет поступали частные
пожертвования: «отъ Ан. Сергѣевой — 90 коп.; отъ генеральши
Громовой — раненымъ и больнымъ воинамъ — 167 книгъ; отъ
г-жи Велецкой ранен. и больн. — рубахъ бѣлыхъ польскаго по-
лотна — 12 шт.; отъ З. П. Борисовой ран. 12 холщевыхъ простынь
12 шт.; отъ Дом. Бор. Минкиной ран. рубахъ 6 шт., кальсонъ 6 шт.;
отъ Лукеріи Митрофановой ран. 6 руб.; г-жи Визгаловой ран.
кальсонъ 2 пары и 2 руб.; М. У. Долговой больн. и ранен.: драпо-
вое пальто на ватѣ 1, брюкъ 2, полотенецъ 6, рубашекъ полотн.
10, башлыкъ 1, кальсонъ вязан. 4, фуфаекъ 2, носковъ 2 пары,
наволочка 1, тряпки и чахолъ 3; отъ генеральши Чернышевой
разныя вещи; отъ Надежды Павл. Штейнгель дѣтскихъ платьевъ
7, юбочка 1, рубашка 1» [2].

189
 Исследуемая тема созвучна с современностью. Последние
годы многие граждане России столкнулись со сложными, ино-
гда разрушительными явлениями: религиозный экстремизм, со-
циально-экономическая нестабильность, национализм, война в
Чечне, криминализация всего уклада жизни, бедность, нищета.
Многие испытывают потребность в поддержке, участии и помо-
щи окружающих. Именно поэтому сегодня важно восстановить
всю систему как социальной помощи государства лицам, в ней
нуждающимся, так и по­нять особенности милосердной и благо-
творительной работы различных общественных учреждений,
церкви и частных лиц. Они были сосредоточены на организации
помощи раненым и больным воинам, инвалидам войны и чле-
нам их семей. Милосердие и благотворительность имеет свои
организации, но важнейшие составляющие этого благородного
дела тесно связаны с духовными традициями, с закрепившимся
в общественном сознании пониманием полезности благотво-
рительности и сострадания нуждающимся. «Благотворитель-
ный вечеръ. 100‑лѣтіе Владикавказскаго осетинскаго прихода.
Какъ извѣстно, въ текущемъ году, осенью, исполняется 100
лѣтъ со времени основанія Владикавказскаго осетинскаго цер-
ковнаго прихода и церкви во имя Рождества Пресвятыя Бого-
родицы. Къ этому времени приходъ готовится отпраздноватъ
скромно свой вѣковой юбилей.
Взамѣнъ праздника. Мѣстное осетинское общество ежегод-
но, 17 августа, устраиваетъ праздникъ подъ названіемъ «Хуцау
дзуаръ».
Въ этотъ день, послѣ церковнаго Богослуженія, осетины съ
крестнымъ ходомъ отправляются за городъ, въ мѣстность око-
ло кирпичныхъ заводовъ, гдѣ заранѣе приготавляется «кувд»
(общая трапеза), устраеваемый слобожанами-осетинами въ
складчину.
Въ текущемъ году, въ виду переживаемыхъ событій, по пред-
ложенію священника о. X. Цомаева, «кувд» этотъ былъ отмѣненъ
и вмѣсто него было рѣшено сдѣлать посильныя пожертвованія
на военныя нужды. Кромѣ того, послѣ литургіи былъ отслуженъ
молебенъ о ниспосланіи побѣды россійскому воинству» [3].

190
 Первая мировая война принесла немалые бедствия и труд-
ности, особенно тем, кто лишился близких, крова и надежды.
Вызов военному насилию был сделан российским обществом
в форме повсеместного милосердия и благотворительной
деятельности. Осетия всегда была в гуще всех событий, про-
исходивших в России во все времена. В эти сложные времена
маленькая Осетия внесла свой посильный вклад посредством
разных благотворительных и государственных органов в оказа-
нии помощи людям, воевавшим на фронтах и нуждающимся в
помощи в тылу. «Предсѣдательница Мѣестнаго Комитета Крас-
наго Креста Н. Я. Флейшеръ извѣщаетъ всѣхъ желающихъ и уже
йзъявившихъ свое согласіе принять участіе въ работахъ какъ
личнымъ трудомъ, такъ и пожертвованіями въ пользу раненыхъ
и семействъ призванныхъ въ дѣйствующую армію, что выдача
работъ и распредѣленіе послѣднихъ, а также пріемъ пожертво-
ваній производятся ежедневно съ 10 час. утра до 2‑хъ час. дня
въ домѣ Наказнаго Атамана.
Ни суммой, ни количествомъ жертвуемаго просятъ не стѣс-
нятся; все принимается съ глубокою благодарностью.
Предсѣдательница комитета Н. Флейшеръ.» [4].
Уже 22 июля 1914 года Начальник Терской области обраща-
ется к Государю Императору о призвании на действительную
службу запасных на защиту родины [5].
Забота о семьях военных, пожертвования на раненных и
уход за ними, содействие со стороны, кто чем может, составлял
долг каждого человека в эти годы. В воззвании ко всем гражда-
нам области администрация Терской области просит учредить
Особый Местный Комитет попечения о больных и раненых во-
инах и для оказания помощи семьям призванных в войска [6].
Начальник Терской области обращаясь к жителям Владикавка-
за, писал, «здѣсъ на мѣстѣ остается много неимущихъ женъ и дѣ-
тей, нуждающихся въ немедленной и непосредственной нашей
помощи, мы должны помнить, что широкое и щедрое участiе
населенiя въ суддьбѣ этих существъ есть въ то же время лучшая
награда тѣм, которые въ данную минуту сплотились на полѣ
брани за честь нашей Родины и которые, сознавая о томъ, что
191
близкіе имъ люди не оставлены безъ нашего братскаго участія,
несомненно будутъ переживать чувства глубокаго удовлет-
воренія и той, именно, поддержки, о которой въ теченіе этихъ
дней мы неоднократно уже заявляемъ и въ уличныхъ манифе-
стаціяхъ и на страницахъ печати» [6].
Под особым попечением Комитета были дети, отцы которых
были призваны по мобилизации, больных и раненных воинов,
оказывая материальную и моральную поддержку, наряду с обя-
зательным призрением.
Особое место в деле поддержания семей, призванных на
войну, занимала Городская дума, которая с начала войны вы-
деляла на нужды общественного призрения пожертвования. В
местной хронике писалось, что на экстренном заседании Дума
предложила ассигновать средства на нужды больниц 5000 р.,
Красного креста 1000 р. и помощь семьям запасных 4000 р. [7]. В
«Бюллетень Комиссіи Владикавказской Городской Думы по при-
зрѣнію семей запасныхъ и ратниковъ» сообщалось: «26 августа
поступило пожертвованiй: отъ предсѣдателя правленія Владик.
общ. взаимнаго кредита 3150 р., отъ правленія Владик. общ. вза-
имнаго кредита 491 р., отъ правителя канцеляріи начальника
Терской обл.; отъ общ. приказчиковъ отъ спектякля, даннаго 6
авг. 140 р. 57 коп., отъ И. Я. Маевскаго 2 р. 26 к., итого 3783 р. 78
к., а всего съ преждепоступившими 8033 р. 52 к.
По 26 августа выдано: изъгородскихъ средствъ: а) пособій
семьямъ служащихъ города, призванныхъ на военную службу,
723 р. 70 к., б) семьямъ запасныхъ, живущимъ въ городе 7932 p.
Итого изъ городскихъ средствъ 8655 р.70 к.
Изъ пожертвованных суммъ: а) экстренныхъ пособій на
выѣздъ изъ города иногороднимъ 472 р. 55 к., б) пособій на
роды, похороны и дополнительн. экстренныхъ пособій 1782 р.
90 к., в) возвращено въ комитетъ, состоящій подъ предсѣдатель-
ствомъ г-жи Флейшеръ 82 р. 14 к.
Итого изъ пожертвованныхъ суммъ 2337 р. 59 к.
Всего 10993 р. 29 к.»
В дореволюционной России благотво­ рительность пони-
малась и как попечение, призрение о нуждающихся. В этой

192
деятель­ности активно принимало участие как государство,
так и другие формы организаций, так как единой системы со­
циальной помощи не было. Накануне Первой мировой войны
существовало четыре типа благотворительных учреждений:
государственные, общественные, частные и церковные. К го-
сударственным учреждениям относились те из них, которые
устраивались и содержались за счет государственных ка­
зенных средств или специальных налогов и сборов с населе-
ния. Общест­венная благотворительность — это общества или
учреждения, основанные на началах взаимопомощи, с участи-
ем частного акцио­нерного капитала, за счет средств земств,
имеющих общественный штат работников. Церковная благо-
творительность опиралась на церковно-приходские общества
и попечительства. Частная благотворительность — это добро-
вольная деятельность и пожертвования отдельных лиц по по­
печению и призрению нуждающихся. Но ни одна из благотво-
рительных групп в России не существовала в чистом виде. Они
работали в тесной взаимосвязи между собой.
В период войны объектом благотворительности оставались
все группы нуждающихся, но на первый план выходило попече-
ние о больных и раненых воинах, воинах-инвалидах и членах
их семей, но основой формой российской благотворительности
являлась благотворитель­ность частная. Граница между обще-
ственной и частной благотворительно­стью не была четкой, в то
же время частная благотворительность — это самостоятельное
направление благотворительной деятельности, которое имело
и имеет в России глубокие корни и традиции.
Выражалась частная благотвори­тельность в самых разно-
образных формах и методах: в сборе пожертвований, учреж-
дении заведений попечительства и призрения, устройстве
благотвори­тельных обществ, союзов взаимопомощи и т.д.
Меньше чем через месяц в «Терских новостях» сообщалось о
пожертвованиях «В пользу семействъ запасныхъ. Владикавказ-
ское общественное собраiе ассигновало 1000 рублей на пособiе
семействамъ запасныхъ нижнихъ чиновъ, призванныхъ на дъй-
ствительную службу» [6]. Поступали и частные пожертвования

193
в редакцию «Терских ведомостей» на нужды Красного Креста
и в пользу семейств запасных, от частных лиц: Воскресенского
— 10 руб. от А. М. Кудрявцева — 5 руб., от М. Луценко — 100
руб., Ф. Сапина — 25 руб. которые сдавались под строгий отчет
казначеям этих комитетов [8]. Это благородное дело не остава-
лось не замеченным. Практически каждый взнос комментиро-
вался в «Терских ведомостях». В этом же номере газеты была
напечатана благодарность пожертвовавшим.
К началу XX века в России сущест­вовало более 2800 частных
благотворительных заведений [9,86]. Мотивы благотворитель-
ной деятельности у отдельных частных лиц были самыми раз-
личными, но как правило, вытекали из религиозных, духовных
и культурных традиций и установок. Причем этому придавалось
большое значение. Мини­стры должны были доводить до Высо-
чайшего сведения о всех пожертвова­ниях, превышающих 10
тыс. руб.
К концу XIX в. в России насчитывалось более 14 тыс.
благотворитель­ных обществ и заведений, из них 6835 принадле-
жали МВД. После земской реформы 1864 г. и городской реформы
1870 г. обязанности приказов общест­венного призрения пере-
шли к земским и городским органам самоуправления [10,33‑34].
После реформ 60‑70‑х гг. XIX в. в результате децентрализации
дела призре­ния в России возникла довольно сложная система
социального обеспечения нуждающихся, которая характеризо-
валась отсутствием организованной и централизованно финан-
сируемой системы помощи бедным, а в случае бедст­вий и войн,
— пострадавшим от них. Это компенсировалось деятельностью
особых благотворительных фондов, комитетов и обществ, соз-
данных под эгидой членов императорского дома Романовых,
широкой сетью обществен­ных и ведомственных организаций и
многочисленных частных учреждений благотворения.
Деятельность общественных организаций в период войны
находилась под пристальным надзором и контролем прави-
тельства, в первую очередь, Министерства внутренних дел. Их
отношение к общественной активности в деле оказания помо-
щи армии и жертвам войны было двойственным. С одной сто-

194
роны, в период войны в русле политики «внутреннего мира»
государст­венные организации, в том числе и МВД действова-
ли в союзе с обществен­ными силами в деле оказания помощи
пострадавшим от войны. Таким образом, в период Первой ми-
ровой войны, с одной стороны, бы­ли объединены усилия госу-
дарства и общества в деле оказания помощи по­страдавшим от
войны, с другой, — политическое противостояние и социальная
напряженность, усилившиеся в ходе войны, мешали плодотвор-
ности мило­сердной и благотворительной работы.
С началом войны процесс возникновения новых благотво-
рительных организаций активизировался, причем в основном
образовывались об­щества, имеющие цели оказания помощи
раненым и больным воинам, чле­нам их семей, для сбора вещей
и подарков воинам и т.п. Особенностью этого широкого благо-
творительного и милосердного движения было участие всех
слоев общества, но бросается в глаза особая активность высших
сановных лиц, чье участие придавало обществам весомость, ав-
торитет и поддержку со стороны правительства.
«Во всѣхъ городахъ Россійской Имперіи идетъ дѣятельная
работа по организаціи помощи семействамъ воиновъ и самимъ
больнымь и раненымъ воинамъ. Изъ телеграммъ видно, что въ
этомъ святомъ дѣлѣ принимаютъ участіе и земскія, и городскія,
и другія общественныя организаціи. Несутъ свою посильную
лепту и частныя лица.
Можно съ полнымъ правомъ сказать, что пожертвованія
льются рѣкой. У насъ, во Владикавказѣ, кромѣ уже существую-
щихъ спеціальныхъ организацій по оказанію помощи воинамъ
и ихъ семействамъ, какъ попечительства при городской управѣ
и отдѣленія Краснаго Креста, возникла широкая общественная
организація, ставящая своей задачей проявленіе особенно уси-
ленной дѣятельности въ направленіи оказанія помощи семей-
ствамъ запасныхъ и въ особенности тѣмъ изъ нихъ, которыхъ
призывъ на службу мужей застигъ въ далекихъ аулахъ и дру-
гихъ глухихъ мѣстахъ нашей области.
31 іюля, подъ предсѣдательствомъ супруги Начальника Тер-
ской области и Наказнаго Атамана Терскаго казачьяго войска

195
Н. Я. Флейшеръ, состоялось собраніе этой новой организаціи, на
которомъ постановлено:
1) Учредить въ г. Владикавказѣ мѣстный комитетъ для ока-
занія помощи семьямъ запасныхъ и пострадавшимъ на войнѣ в
отъ ея послѣдствій, о чемъ довести до свѣдѣнія Мѣстнаго Управ-
ленія на предметъ ходатайства передъ Начальникомъ области и
Наказнымъ Атаманомъ въ порядкѣ § 22 устава Россійскаго об-
щества Краснаго Креста.
2) Въ программу дѣятельности комитета включить: а) сборъ
пожертвованій деньгами и вещами для помощи семействамъ
нижнихъ чиновъ, призванныхъ на службу и задержанныхъ
на ней по случаю войны, а также больнымъ и раненымъ вои-
намъ; б) сборъ пожертвованій предметами солдатскаго обихо-
да, какъ‑то: чай, сахаръ, мыло, табакъ, папиросы, письменныя
принадлежности, книжки для чтенія и т.п. — для пересылки
ихъ въ дѣйствующую армію; в) сборъ пожертвованій деньгами
и матеріалами на изготовленіе въ открываемыхъ Комитетомъ
мастерскихъ госпитальныхъ принадлежностей, какъ то: бѣлья,
обуви, халатовъ, куртокъ и т. п. — для снабженія ими военно
— санитарныхъ учрежденій на театрѣ войны и г) попеченіе о
больныхъ и раненыхъ воинахъ, эвакуированныхъ въ предѣлы
Терской области.
3) Дѣйствія мѣстнаго комитета открыть немедленно по полу-
ченіи соотвѣтствующаго разрѣщенія, для чего, въ видахъ сбере-
женія времени, теперь-же приступить въ организаціоннымъ ра-
ботамъ по выбору должностныхъ лицъ и распредѣленію между
ними обязанностей.
Правленіе комитета избрано въ слѣдующемъ составѣ: пред-
сѣдателъница Н. Я. Флейшеръ, члены правленія: баронесса
Е. П. Штейнгель, З. П. Пряслова, С. Д. Каландаришвили, Н. П. Жу-
ковская и др.» [11,2].
Широкое распространение в период войны получила
«ведом­ственная» благотворительность, то есть создание коми-
тетов, обществ, веду­щих благотворительную и милосердную
работу по отношению к жертвам войны, в различных государ-
ственных учреждениях, министерствах, ведомст­ вах. Каждое

196
благотворительное общество стремилось заручиться покрови­
тельством высших лиц или хотя бы их вниманием, но удавалось
это далеко не всем. С разрешения Начальника Терской области,
был учрежден Владикавказский комитет попечения о больных
и раненых воинах и о «недостаточных семьях» лиц, призванных
в войска.
Получить положительный ответ на просьбы о покровитель-
стве могли на­деяться общества, среди учредителей которых
были известные люди, обеспе­чивающие обществу материаль-
ное содержание и определенную гармонию полезности его
деятельности. Владикавказский комитет попечения о больных
и раненых воинах и недостаточных семьях и о недостаточных
семьях лиц, призванных в войска возглавила супруга Началь-
ника Терской области и Наказного Атамана Терского казачьего
войска Генерал-Лейтенанта Флейшера Нина Яковлевна Флей-
шер [6], в состав комитета вошли баронесса Е. П. Штейнгель,
З. П. Пряслова, Н. П. Жуковская, С. Д. Каландарашвили и другие
женщины, участвовавшие в благотворительных и попечитель-
ских обществах.
Как показало исследование, много внимания уделялось
посещению лазаретов и госпиталей. В своих обращениях ко-
митет указывал на то, что приветствует любую посильную по-
мощь. «Предсѣдательница Мѣестнаго Комитета Краснаго Кре-
ста Н. Я. Флейшеръ извѣщаетъ всѣхъ желающихъ и уже изъявив-
ших свое согласіе принять участіе въ работахъ какъ личнымъ
трудом, такъ и пожертвованіями въ пользу раненыхъ и семей-
ствъ призванныхъ въ дѣйствующую армію, что выдача работъ
на домъ, а также пріемъ пожертвованій производятся ежеднев-
но, кромѣ дней праздничныхъ, съ 10 час. утра до 2‑хъ час. дня
въ домѣ Наказнаго Атамана. Тамъ-же желающіе могутъ принятъ
участіе въ работахъ по кройкѣ и шитью.
Особенно нужны для лѣчебныхъ учрежденій Краснаго Кре-
ста военнаго времени нижеслѣдующіе предметы и матеріалы,
по возможности новые, не бывшіе въ употребленіи: мужское
бѣлье, одѣяла, фуфайки, туфли, теплое платье, валенки и башлы-
ки. Изъ пищевыхъ продуктовъ особенно желательны: чай, кофе,

197
сахаръ, крѣпкое вино (конъякъ, мадера, хересъ), красное вино,
консервы, галеты, сгущенное молоко, шоколадъ, какао, а также
мыло, табакъ и папиросы.
Ни суммой, ни количествомъ жертвуемаго просятъ не стѣс-
няться; все принимается съ глубокою благодарностью.
Предсѣдательница комитета Н. Флейшеръ» [12].
Деятельность практически всех организаций находилась
под благосклонным вниманием императорской семьи и щедро
поощрялась. Общества, которые имели покровительство чле-
нов царской семьи или носили их имена, пользовались опреде-
ленными преимуществами и льготами, поэтому многие частные
благотворительные кружки и комитеты стремились удостоить-
ся внимания членов дома Романо­вых.
Большой личный вклад в благотворительное и милосердное
движение внесли деятели культуры. В течение всей войны бла-
готворительные концерты и спектакли давали деятели искус-
ства Владикавказа, активными участниками которых были жен-
щины. В «Терских новостях» сообщалось о благотворительном
вечере 30 августа в клубе Общества приказчиков. Давали пьесу
на армянском языке, половина сбора от которой пошло в поль-
зу «семействъ запасныхъ» [13]. Подобные акты благотворитель-
ности были проведены и другими национальными общинами.
В газетах писалось, что устроенный местной еврейской общи-
ной 24 августа вечер в пользу «семействъ запасныхъ» прошел
с большим успехом как в художественном, так и материальном
отношении. Средства от него были перечислены в благотвори-
тельные фонд помощи нуждающимся.
В период Первой мировой войны был накоплен уникаль-
ный, хотя и противоречивый, опыт оказания помощи жертвам
войны. Изучение этого опыта представляется особенно акту-
альным сегодня, когда население России сталкивается с рядом
ситуаций, требующих экстренной помощи людям не только со
стороны государства, но и от общественных организаций и част­
ных лиц. Эффективности организации такой помощи и должно
способство­ вать изучение исторического опыта российского
милосердия и благотворе­ния в период Первой мировой войны.

198
 В советский период произошел резкий разрыв с традиция-
ми благо­творительности и милосердия вообще. Сами эти поня-
тия практически вышли из официального употребления и рас-
сматривались как «пережитки прошлого». Была запрещена бла-
готворительная деятельность даже религиозных ор­ганизаций.
Поэтому проблемы развития благотворительности и милосер-
дия в России в советской историографии практически не затра-
гивались, даже в наиболее глубоких исследованиях, посвящен-
ных экономическим и социаль­ным проблемам Первой мировой
войны.
Изучению проблем благотворительности и милосердия пре-
пятствовала идеологическая установка на определение Первой
мировой войны как войны империалистической, антинародной
и не имеющей никакого положительного и, тем более, героиче-
ского опыта.
Развитие частной благотворительности с первых дней вой-
ны сопровождалось случаями злоупотреблений, что, конечно,
снижало доверие к ней со стороны населения. Тем не менее,
нельзя не отметить тот огромный вклад, который они внесли в
дело оказания помощи и поддержки пострадав­ших от войны.
Образовавшиеся общества работали во Владикавказе на протя­
жении всей войны честно, с полной отдачей, поддерживая се-
мьи участников войны, раненых и инвалидов.
Особенно ценным был вклад частной благотворительной
инициативы в дело создания лазаретов для раненых и больных
воинов в период, когда была острая нужда в увеличении коли-
чества коек в лечебных за­ведениях города. Местная хроника
сообщала:
«Сборъ пожертвованій деньгами и матеріалами для изготов-
ленія госпитальныхъ принадлежностей, какъ‑то: бѣлья, обуви,
халатовъ, куртокъ; туфель и т.п. для снабженія ими больныхъ и
раненыхъ воиновъ.
Попеченіе о больныхъ и раненыхъ, эвакуированныхъ въ
предѣлы Терской области.
Комитетъ приглашаетъ всѣхъ желающихъ принять какое­
‑либо участіе въ его дѣятельности личнымъ трудомъ заявить

199
объ этомъ кому‑либо изъ членовъ правленія. Пожертвованія
деньгами и вещами, съ точнымъ обозначеніемъ назначенія,
принимаются въ Атаманскомъ домѣ ежедневно отъ 10 час. утра
до 2 час. дня. Денежные переводы по почтѣ надлежитъ адресо-
вать на имя казначея Комитета Аделаиды Петровны Вуковичъ
(Владикавказъ, Воронцовская ул. д. №15).
Всѣ пожертвованія, поступившія для какой‑либо спеціаль-
ной цѣли, будутъ употреблены, согласно волѣ жертвователя,
безъ всякихъ отступленій и для каждаго желающаго убѣдиться
въ этомъ всегда будутъ открыты приходо-расходныя книги съ
оправдательными документами.
Правленіе комитета состоитъ изъ слѣдующихъ лицъ: Пред-
сѣдательница Н. Я. Флейшеръ, члены правленія баронесса
Е. П. Штейнгель, З. П. Пряслова, С. Д. Каландарашвили, Н. П. Жу-
ковская и др.» [14].
В начале войны был максимальный уровень благотвори-
тельной инициативы, который был связан с подъемом патри-
отических настроений в об­ществе. Но по мере затягивания
военных действий и неудач на фронте разви­тие частной бла-
готворительности наталкивалось на ряд трудностей матери­
ального, морального и психологического характера. Без конца
эксплуатиро­вать народный патриотизм было невозможно, ма-
териальные и ду­ховные резервы людей к благотворению бы-
стро исчерпывались и обременя­лись повседневной борьбой за
выживание в тылу и на фронте.
По мере обострения социальных противоречий в стране к
1917 г. рус­ская благотворительность испытывала кризисные
явления. Благотворительное движение так и не смогло стать
скоординированным и динамичным, несмотря на все усилия,
предпринятые государством с этой целью. Поэтому существо-
вала постоянная необходи­мость привлечения для помощи по-
страдавшим от войны категориям населе­ния различных форм
общественной, частной и церковной благотворительно­сти. В
них в полной мере отразились народные мотивы милосердия
и осо­бенности проявления духовной атмосферы вокруг содер-
жания и направлен­ности социальной помощи нуждающимся, а

200
также раненым и больным воинам, находившимся на лечении
во Владикавказе.
Благотворительная и милосердная работа плодотворно
влияла на совершенствование помощи раненым и организации
снабжения военных госпиталей всем необходимым. Такая ра-
бота не мыслима без глубокой внутренней убежденности в по-
лезности помощи нуждающимся и страждущимся. Эта деятель-
ность в период войны требо­вала не только большой личной са-
моотдачи, но и чувствительных затрат, неко­торых ограничений,
неудобств и даже лишений.
В период Первой мировой войны благотворительная работа
в России всех слоев общества и государства достигла максиму-
ма, но в то же время ярко проявился главный недостаток суще-
ствующей в Россий­ской империи социальной защиты — отсут-
ствие единой организацион­ной государственной системы по-
мощи, в том числе жертвам войны. И уже в начале войны была
поставлена задача исправить этот недостаток. С этой целью 11
ав­густа 1914 г. был учрежден Верховный Совет по призрению се-
мей лиц, при­званных на войну, а также семей раненых и павших
воинов. Его возглавила императрица Александра Федоровна.
Верховный Совет осуществлял коорди­национную деятельность
по объединению усилий благотворительных орга­низаций по
всей стране. Он оказывал финансовую помощь благотворитель­
ному движению, направленному на оказание социального по-
печения и призрения семьям тех, кто воевал на фронтах войны.
Однако в полном объеме осуществить эти задачи Верхов­ный
Совет не смог. Множество мелких местных организаций оказа-
лось вне поля деятельности Совета, не подчинялось ему и не
присылали своих отче­тов.
В последнее десятилетие наблюдается устойчивый интерес
как к истории благотворительности и милосердия в России в
целом, так и к отдельным видам и направлениям благотвори-
тельной работы. В них прослеживаются истоки, этапы развития
и моти­вы благотворительности в российской культуре, опреде-
ляются понятия ми­лосердия и благотворительности.
Следует отметить, что некоторые стороны проблемы оказа-

201
ния благотво­рительной помощи пострадавшему от войны насе-
лению рассматриваются в рамках изучения различных аспектов
Первой мировой войны.
Отношение к благотворительности в настоящее время не-
однозначно, а зачастую и полярно. Позитивное отношение ос-
новывается на том, что поддержку нуждающимся зачастую не
способны оказать государство и власть. И не надо забывать о
том, что благотворительность и милосердие развивают культу-
ру добровольных инициатив, способствуют формированию ак-
тивной гражданской позиции.
Негативное отношение основывается на мнении, что благо-
творительность и милосердие не приносят никакого блага об-
ществу, и оскорбительны для человеческого достоинства.
В целом, результаты социологических исследований позво-
ляют сделать вывод: одной из причин нравственного кризиса, в
котором мы оказались сегодня, является разрушение системы
благотворительной деятельности, имевшей в нашей истории и
культуре богатые традиции. Сегодня мы привыкли чаще думать
и заботиться о себе, чем о других, а, как показывает опыт, гуман-
ность и милосердие нужны нам как показатель нашего нрав-
ственного здоровья.

Примеч ани я
1. Терские ведомости. 1914. №160. 25 июля.
2. Терские ведомости. 1914. №185. 28 августа.
3. Терские ведомости. 1914. №1178. 19 августа.
4. Терские ведомости. 1914. №169. 6 августа.
5. Терские ведомости. 1914. №158. 22 июля.
6. Терские ведомости. 1914. №159. 24 июля.
7. Терские ведомости. 1914. №160. 25 июля.
8. Терские ведомости. 1914. №177. 17 августа.
9. Шапов Я. Н. Благотворительность в дореволюционной
России // Россия в XX веке: историки мира спорят. М., 1994.
10. Милосердие / Под ред. М. П. Мчедлова. М., 1998.

202
 А.Ю. Чеджемов,
Э.Ш. Гутиева
(Владикавказ)

КАВКАЗСКИЙ ФРОНТ И ТЫ Л
ВО ВРЕМ Я ПЕРВОЙ МИРОВО Й В О Й Н Ы
(на п ри мере Северной Ос е т ии)

Первая мировая война по своим масштабам была несопо-

ставима с предыдущими войнами, в которых принимала участие
Российская империя. В ней принимало участие 38 государств,
на территории которых проживало 1,5 миллиарда человек. На
полях сражений встретились 70 миллионов человек, исполь-
зовавших достижения человеческого гения в науке убивать –
оружие массового поражения. Последствия этой войны были
эпохальными и необратимыми для всего человечества. В войну
вступило четыре великие Евро-азиатские империи — Россия,
Германия, Турция и Австро-Венгрия. Ни одна из этих империй
не вышла победительницей, более того, все они потеряли свой
статус великих держав, и распались на отдельные государства.
Именно об этом прозорливо писал великий русский хирург
Н.И. Пирогов в середине ХIХ века: «В будущих войнах при всех
равных условиях победителем будет тот, у кого выше будет сто-
ять санитарное дело, где благодаря этому сильнее, здоровее и
выносливее будет его армия» [1,2].
Первая мировая война до сих пор остается малоизученным
периодом в истории отечественной военной медицины, да и
отечественной истории в целом [2, 4]. Определенную роль в
этом сыграло отношение советской идеологии к войне, как к
войне несправедливой, империалистической, исходя из марк-
сиско-ленинского определения характера войн.
По инициативе деятелей Красного Креста во время Первой
мировой было опробован метод профессора В.А. Оппеля об
этапном лечении больных и раненых, получила широкое раз-
витие специализированная медицинская помощь, были соз-
даны подвижные хирургические и рентгеновские отряды, раз-
203
ветвленная сеть изоляционно-пропускных пунктов, мощный и
хорошо оборудованный железнодорожный санитарный транс-
порт, система банно-прачечного обслуживания войск, введены
походные дезинфекционные камеры, обязательные прививки
против брюшного тифа и холеры, получил широкое примене-
ние санитарно-автомобильный транспорт, заложены основы
оказания медицинской помощи, эвакуации и лечения военнос-
лужащих, пораженных боевыми отравляющими веществами и
т.п. [3, 5]...
В годы Первой мировой войны организация помощи ране-
ным предоставлялась Всероссийскому земскому союзу. Во всех
крупных помещениях Владикавказа, начиная с 1914 года, ста-
ли открываться госпитали. В этих целях оказались задейство-
ванными здания Терской войсковой семинарии и Осетинского
учительского института. Именно в условиях Первой мировой
войны, во всех крупных помещениях Владикавказа, начиная
с 1914 года стали открываться госпитали. В этих целях оказа-
лись задействованными здания Терской войсковой семинарии
и Осетинского учительского института. Медицинские общества
оказывали помощь всем нуждающимся и вносили свой вклад в
развитие военной медицины и здравоохранения региона.
Организационное построение системы военной медицины
в Терской области осуществлялось на основании циркуляра
окружного военно-медицинского управления о проведении
санитарных мероприятий во время призыва и подвижных вра-
чебных комиссий для освидетельствования больных и раненых.
Изданные еще в 1882 году эти нормативно-правовые докумен-
ты были обязательны для исполнения всеми губернаторами и
начальниками областей Российской империи. Контроль за их
исполнением возлагался на министра внутренних дел Россий-
ской империи [4].
Согласно существовавшим в те годы врачебным правилам
поступавшие на лечение люди должны были подвергаться те-
лесному осмотру с применением термометрии. На каждого па-
циента заводился так называемый маршрутный лист (аналог
современной истории болезни) в котором отмечались все по-

204
казатели, характеризующие физическое состояние пациента. В
случае выявления либо подозрения на заразное заболевание
врач должен был незамедлительно подать об этом рапорт в по-
лицейский участок. Каждый месяц составлялись отчеты о дви-
жении больных по специальной форме. В них отражались такие
количественные показатели, как число заболевших, выздорав-
ливающих, излечившихся и умерших. В конце каждого кален-
дарного года составлялись ежегодные отчеты [4,5].
К 21 ноября 1914 года во Владикавказе и Моздоке действо-
вало более двух десятков медицинских учреждений, использу-
емых в качестве госпиталей. В них работали врачи и сестры ми-
лосердия, санитары, иной обслуживающий персонал, например
возчики, истопники и т.д. Согласно приказу по военному гарни-
зону г. Владикавказа были сформированы врачебные комиссии
для освидетельствования больных и раненых [5].
Так, например, в Моздоке под госпитали были оборудованы
5 медицинских учреждений – Моздокский местный лазарет, ла-
зарет Моздокского комитета Красного Креста, Армянский бла-
готворительный лазарет, Лазарет общества взаимного кредита,
городовой лазарет [5, 76].
Согласно приказу командующего Владикавказским гарни-
зоном генерал-майора Степанова на территории современной
Северной Осетии, т.е. в городах Моздоке и Владикавказе, обра-
зовывался единый Кавказо-Романовский тыловой эвакуацион-
ный пункт основной задачей которого объявлялась обеспече-
ние успешной деятельности военных госпиталей в целях лече-
ния «больных и раненых во время войны»[5,84].
Таким образом, совершенно правильно подразделялись па-
циенты госпиталей на раненых на полях сражений и заболев-
ших во время несения воинской службы. Хотя, здесь следует
оговориться в отношении того, что никаких ущемлений ни в
обеспечении медикаментами, ни каких либо лечебных процеду-
рах нами в архивных источниках выявлено не было.
Данное подразделение больных было вызвано, скорее всего,
соображениями медицинского характера, в частности формой
организации лечения. Раненым, в основном, требовалась хи-

205
рургическая помощь, а заболевшим терапевтическая помощь, а
в некоторых случаях заболевания инфекционными заболевани-
ями соблюдение карантина.
Следует отметить и такую часть организационного постро-
ения врачебной помощи раненым, как оплата со стороны го-
сударства волонтерам-медикам. За время участия в составе
подвижных врачебных комиссий врачи, состоящие на прави-
тельственной, гражданской, земской, общественной службе и
вольно-определяющим получали от государства солидное де-
нежное вознаграждение.
Все вышеперечисленные категории врачей за исключением
вольноопределяющихся получали 3 рубля в сутки, а вольноо-
пределяющиеся 5 рублей. Помимо этого им полагались суммы
«на три лошади» и проездные на железнодорожном или водном
транспорте.
Данные выплаты должны были осуществлять губернаторы
или начальники областей Российской империи на основании
циркуляра министра внутренних дел Российской империи.
Очевидно, что для нужд госпиталя и в его стенах происходила
подготовка сестер медицинского милосердия. Эта профессия
сочетала в себе социальную волонтерскую деятельность с вла-
дением определенных медицинских навыков, требующих про-
стейших медицинских знаний.
Во время Первой мировой войны в госпиталях Терской
области содержались и проходили лечение турецкие воен-
нопленные. Так, в архивном деле имеются сведения о 2-х па-
циентах, выздоровевших от возвратного тифа. Помимо этого
приводятся данные о 47 выздоровевших нижних чинах, 10-ти
выздоровевших турецких военнопленных, 3-х излечившихся
сестер милосердия, 5-ти служителей и 2-х служанок. (Список за
25 марта 1915 года, который составлен врачом Терского област-
ного комитета Виноградовым).
Расквартированные на территории современной Осетии
воинские подразделения – полки, в своем штате должны были
иметь приемные отделения. В случае необходимости подобные
лазареты укрупнялись.

206
 Медицинские учреждения, а в их отсутствие органы поли-
ции, либо старосты селений, или избранные сельским собра-
нием ответственные лица, начиная с 1 дня заболевания долж-
ны были представлять руководству семидневный отчет в виде
специальной ведомости. Позднее, в начале войны семидневный
отчет был заменен на пятидневный отчет. При выздоровлении
больного необходимо было отражать это в отчете, а в случае
смерти больного, представлять подлинные скорбные билеты,
— так тогда назывались медицинские заключения о смерти, в
окружное военно-медицинское управление.
Данный документ подписали военно-медицинский инспек-
тор Реммерт, его помощник Гаврилко и заведующий медицин-
ской частью окружного военно-медицинского управления Гей-
деман. Цитируемый циркуляр был размножен и принят к дей-
ствию. Его неукоснительное соблюдение было поручено воен-
но-медицинскому инспектору Рудинскому и начальнику отдела
Лебедеву.
Задачи медицинского обслуживания населения в городах
Владикавказе и Моздоке входили в обязанности городского об-
щественного управления, остальные населенные пункты напря-
мую подчинялись соответствующему комитету Терской области.
Таким образом, следует признать успешной деятельность
как постоянно действующих, так и временных комиссий и са-
нитарных бюро во главе с санитарным врачом в деле борьбы
с инфекционными заболеваниями. Городские власти совместно
с полицейскими и медиками строго наблюдали за чистотой на
базарах и площадях, на которых складывались и реализовы-
вались продукты питания. Домовладельцы обязывались осу-
ществлять чистку придомовой территории, тротуаров, уличных
канав, дворов, отхожих мест и помойных ям. Все это помогало
обеспечить надежный тыл во время войны. Это не осталось не-
замеченным. В Осетию отправился сам царь.
4 декабря 1914 года императора Николая II встречали на
железнодорожном вокзале Владикавказа депутации дворян-
ства, горожан, Терского казачьего войска и горских народов.
Среди встречавших были начальник Терской области и на-

207
казной атаман Терского казачьего войска, генерал-лейтенант
С.Н. Флейшер , впоследствии один из лидеров белого движения
на Кавказе, архиепископ Владикавказский и Моздокский Анто-
нин, в годы советской власти один из адептов обновленчества
и «Союза церковного возрождения, автор ряда церковных ис-
следований, начальник Владикавказского военного госпиталя
Н.Г. Гаусмянц и другие.
Высокому гостю поднесли по русской традиции хлеб-соль и
по осетинской традиции три начинённых невыдержанным сы-
ром пирога и чашу с пивом. Царь, не в первый раз ступал но-
гой на владикавказскую землю. Будучи цесаревичем, Николай
Александрович сопровождал своего отца императора Алексан-
дра III в ходе пребывания во Владикавказе в ноябре 1888 года.
Да и почетная чаша с пивом императору была не в новость. Та-
кую же серебряную чашу подарила ему осетинская депутация
во главе с Г.В. Баевым во время празднеств 300-летия правящего
дома Романовых в1913 году.
Однодневное пребывание царя во Владикавказе было весь-
ма насыщенным, он побывал на торжественной литургии в ка-
федральном соборе, еде ему был преподнесен памятный по-
дарок — икона Георгия Победоносца, особо чтимого в Осетии
святого. Он также выступил на заседании Терского Войскового
Казачьего Круга, посетил кадетский корпус, преобразованный
в госпиталь и посетил Владикавказский центральный военный
госпиталь, созданный еще до преобразования крепости Влади-
кавказ в город (1861 г.).
В этом госпитале Н.И. Пирогов впервые применил наркоз в
1847 году и заложил основу научно-практическим конферен-
циям, проводившимся в 1848-1917 годы. Конференции хирур-
ги госпиталя благоговейно называли Пироговскими чтениями
[6,70].
Вечером того же дня царь поездом выехал в Ростов-на-Дону.

208
 Примеч ани я
1. Пирогов Н.И. Начало общей и военно-полевой хирургии,
взятые из военно-госпитальной практики и воспоминаний о
Крымской войне и Кавказской экспедиции. М.-Л., 1991., Ч. 1.
2. Сорокина Т.С. История медицины: учебник для студентов
высших медицинских учебных заведений. М.: Издательский
центр «Академия», 2004.
3. Чистяков О.В. Организационное устройство и деятель-
ность Российского общества Красного Креста в годы Первой
мировой войны. Автореф. дисс. канд... ист. наук. М., 2009.
4. Центральный государственный архив Республики Север-
ная Осетия-Алания (в дальнейшем ЦГА РСО-Алания). Ф. 161.Оп.1.
Д. 151. Циркуляры окружного военно-медицинского управле-
ния. 1882-1883гг.
5. ЦГА РСО-Алания. Ф. 161.Оп.1. Д. 74.
6. Дзуцев В.Н. Владикавказ и его люди. Владикавказ, 2011.

209
 А. Ю. Чеджемов
(Владикавказ)

ВО ЛО НТЕРСКАЯ М ЕДИЦ ИНСКАЯ Д Е ЯТЕ Л Ь Н О С ТЬ

В ПЕРИ ОД ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙ Н Ы : В О П Р О С Ы
ИСТОРИОГРАФИИ

В 1929 году нарком здравоохранения СССР профессор

Н. А. Семашко в беседе с профессором Л. С. Каминским, харак-
теризуя Первую мировую войну и ее значение для истории ме-
дицины, писал о том, что эта война явилась травматической ка-
тастрофой в истории человечества, «катастрофой совершенно
исключительной, как по размерам, так и по глубине, потрясшей
до самых оснований социальные и биологические корни наро-
дов» [1].
Но именно на полях сражений этой войны вызрела идея
международной помощи всем больным, раненым и беженцам,
и это сегодня, во время возрождения надклассового гуманизма,
по справедливой мысли О. В. Чистякова, приобретает особую
практическую значимость [2, 4]. Изучение истории организации
военной медицины, в том числе волонтерской, в деле спасения
и оказания помощи раненым стоит по своей важности и акту-
альности в одном ряду с изучением других аспектов военных
действий.
Великий русский хирург Н. И. Пирогов в середине ХIХ века
писал: «В будущих войнах при всех равных условиях победи-
телем будет тот, у кого выше будет стоять санитарное дело, где
благодаря этому сильнее, здоровее и выносливее будет его ар-
мия» [3].
Но Первая мировая война до сих пор остается неизученным
периодом в истории отечественной военной медицины, да и
оте­чественной истории в целом [4].
Благодаря деятельности Красного Креста во время Первой
мировой войны получила широкое развитие специализирован-
ная медицинская помощь, были созданы подвижные хирурги-
ческие и рентгеновские отряды, разветвленная сеть изоляци-
210
онно-пропускных пунктов, мощный и хорошо оборудованный
железнодорожный санитарный транспорт, система банно-пра-
чечного обслуживания войск, введены походные дезинфекци-
онные камеры, обязательные прививки против брюшного тифа
и холеры, получил широкое применение санитарно-автомо-
бильный транспорт, заложены основы оказания медицинской
помощи, эвакуации и лечения военнослужащих, пораженных
боевыми отравляющими веществами и т.п. [5, 5].
Вышеназванная проблема хорошо представлена в опу-
бликованных источниках. Это Полное собрание законов Рос-
сийской империи. — СПб., 1871. Т. 42. Отд. 1; Полное собра-
ние законов Российской империи — СПб., 1876. Т. 48. Отд. 1;
Полное собрание законов Российской империи. — СПб.,1881.
Т.54. Отд.2; Сборник главнейших, касающихся деятельности
РОКК законоположений и главнейших циркуляров Главного
Управления названного общества — СПб., 1914; Положение о
лечебных заведениях Российского общества Красного Креста
военного времени. — СПб., 1912; Наставления для мобилиза-
ции учреждений общества Красного Креста военного време-
ни. — СПб., 1912; Сборник штатов учреждений Российского
общества Красного Креста военного времени. — СПб., 1912;
Каталог предметов снаряжения госпиталя Российского обще-
ства Красного Креста на 200 кроватей на случай военного вре-
мени трех очередей. — Пг., 1913; Каталог предметов снаряже-
ния этапного лазарета Российского общества Красного Креста
на 50 кроватей на случай военного времени трех очередей.
— Пг., 1913; Каталог предметов снаряжения подвижного лаза-
рета Российского общества Красного Креста на 50 кроватей на
случай военного времени трех очередей. — Пг., 1913; Каталог
предметов снаряжения передового отряда Российского обще-
ства Красного Креста на случай военного времени. — Пг., 1914;
Каталог предметов снаряжения полевого склада Российского
общества Красного Креста на 5000 кроватей на случай военно-
го времени. — Пг., 1914; Сборник сведений о службе санитаров
в лечебных заведениях Красного Креста военного времени. —
Пг., 1914; Положение о полевом управлении войск в военное

211
время. — СПб., 1914; Льготный тариф № 202‑1914 г. и разъясне-
ния к нему. — Пг., 1914.
Особую роль играет изданная мемуарная литература ко-
торая не всегда полностью посвящена изучаемому вопросу,
но содержит весьма ценные сведения, раскрывающие нюансы
анализируемых явлений. Это мемуары и дневники, передающие
дух времени и содержащие много уникальных фактов. Среди
подобных работ следует упомянуть Отчет о деятельности Рос-
сийского общества Красного Креста во время русско-японской
войны. В 2‑х тт. Т.1. — СПб., 1911; Краткий обзор деятельности
Российского общества Красного Креста по оказанию помощи
больным и раненым воинам на театрах войны с Австро-Венгри-
ей, Германией и Турцией в 1914‑1915 гг. — Пг., 1916; Краткий об-
зор, продолжающийся деятельности РОКК по оказанию помо-
щи раненым и больным воинам. — Пг., 1916; Краткий отчет Глав-
ноуполномоченного Северного района Российского общества
Красного Креста. — Пг., 1916; Отчет Миасского комитета Россий-
ского общества Красного Креста, состоящего под Августейшим
покровительством Ея Императорского Величества Государыни
Императрицы Марии Федоровны. За 1915 год — Миасс, 1915,
Отчет Дмитровского местного комитета Российского общества
Красного Креста за 1915 г. — Дмитров, 1916; Отчет Ковровско-
го местного комитета Российского общества Красного Креста
за 1914 г. — Ковров, 1916; Отчет Кузнецкого местного комитета
Российского общества Красного Креста за 1915 г. -Кузнецк, 1916;
Отчет Царицынского комитета Российского общества Красного
Креста За 1915 г. — Царицын, 1916; Отчет по лазарету Самар-
ского коммерческого училища за 1914 / 15 уч. гг. — Самара, 1915.
Заслуживает специального анализа воспоминания А. А. Вы-
рубовой [6], В. М. Пуришкевича [7], М. В. Родзянко [8], Н. Н. Вран-
геля [9], а также ряд записок эпистолярного жанра опублико-
ванные в сборнике, составленного Н. К. Зверевым [10], иные
справочные материалы [11].
Наряду с архивными источниками исследуемая проблема
имеет и научно-литературную монографическую базу. Так, в на-
чале XX века было выпущено историко-юридическое исследо-

212
вание П. Богаевского об обществах Красного Креста [12], а годы
Первой мировой войны появляются исследования о практиче-
ской деятельности организации Красного Креста [13]. В усло-
виях складывания советской историографии вопроса следует
упомянуть работы М. Н. Покровского [14]. Необходимо иметь в
виду, что в условиях идеологического диктата Общество Крас-
ного Креста считалась организацией контрреволюционной,
поскольку в соответствии с гуманистическими принципами по-
мощь оказывалась не исходя из пролетарского интернациона-
лизма, а руководствуясь общечеловеческой гуманностью.
После Первой Мировой войны в условиях политической
изоляции СССР активно работал, так называемый, политиче-
ский Красный Крест, оказывавший помощь российским эми-
грантам, не признавшим Советскую власть, а то и с оружием в
руках добивавшихся ее свержения. Следует также отметить, что
благодаря своевременным инициативам молодой советской
республики — РСФСР начался планомерный процесс ее при-
знания со стороны западных держав, что не могло не сказаться
на отношениях руководства Красного Креста и советского Пра-
вительства.
Признавая так называемое право трудящихся Востока, Со-
ветская власть гораздо более благосклонно относилась к ис-
ламскому вероучению и с пониманием поддержала появление
е на мировой арене оказания гуманитарной помощи со сторо-
ны организации Красного полумесяца. В целом характеризуя
мировую войну как империалистическую, в 20‑х годах ХХ века
были подведены определенные итоги последствий войны, в
том числе и в плане медико-санитарных достижений. Эта рабо-
та осуществлялась в народном комиссариате здравоохранения
СССР, в котором была создана специальная комиссия, члены
которой обобщая собственный опыт работы в 1923 году издали
специальный сборник трудов [15].
В 1941 года в обстановке нависшей военной угрозы и начала
мировой войны в нашей стране вышел в свет сборник трудов
«Санитарная служба русской армии в период империалистиче-
ской войны 1914‑1918 гг.» [16]. В нем обобщалась и анализиро-

213
валась организация медико-санитарной работы русской армии
и волонтерская деятельность Красного Креста в период преды-
дущей мировой войны.
Большую научно-организационно роль в его издании сы-
грал начальник Главного санитарного управления Красной Ар-
мии Е. И. Смирнов, впоследствии генерал-полковник медицин-
ской службы, академик Академии медицинских наук СССР, Ге-
рой Социалистического Труда, министр здравоохранения СССР
в 1947 по 1953 годы. Правда несколько отрицательно в отноше-
нии этого сборника высказалась историк Т. А. Щербина, считав-
шая на страницах своего диссертационного исследования, что
его содержание не отразило тему, вынесенную в его заголовок,
а само его содержание далеко не в полной мере отражало цели
исследования [17,19].
По нашему мнению до сих пор представляет значительный
интерес монография М. И. Барсукова, посвященная истории
создания и деятельности советского Общества Красного креста
и Красного полумесяца несмотря на то, что в ней с классовых
позиций критиковался Красный крест дореволюционной Рос-
сии, но, тем не менее, анализировалась его гуманистическая
деятельность [18].
В это же время появляются первые попытки персонифика-
ции деятельности вышеназванной гуманитарной организации,
в частности выходят в свет исследования В. М. Корнеева, осно-
ванные на анализе и вводе в научный оборот, большого количе-
ства архивных источников, раскрывающих деятельность Велья-
минова [19].
В целом негативное отношение к деятельности Российского
дореволюционного Красного Креста было изменено в обста-
новке стабилизации общественных отношений и ликвидации
последствий волюнтаризма и субъективизма Н. С. Хрущева. По
инициативе Л. И. Брежнева стал проводиться курс партии и пра-
вительства, предусматривающий смягчение сугубо классовых
оценок и некую реабилитацию «проклятого царского прошлого».
Именно в этом ключе следует рассматривать и празднова-
ние столетия со дня возникновения общества Красного Кре-

214
ста в России, к которому было приурочено проведение 8 июня
1967 года в Ленинграде научно-практической конференции. Ее
материалы в значительной мере привлекли внимание в благо-
родной деятельности вышеназванной организации [20].
В серьезном монографическом исследовании И. В. Егорыше-
вой на основе большого круга архивных источников впервые
вводимых в научный оборот отмечается многогранная деятель-
ность многонациональной российской интеллигенции работа-
ющей как в системе государственных органов власти, так и в ря-
дах общественной благотворительной организации Красного
Креста и создавших своеобразный бюрократический аппарат
способствующий выполнению благородных задач благотвори-
тельности [21].
В условиях перестройки, распада СССР и возрождения рос-
сийской государственности на книжных полках страны стали
появляться как произведения историков русского зарубежья,
так и отечественных исследователей делавших оригинальные
деполитизированные выводы на основе вводимых в научный
оборот ранее запретных фондов [22].
К подобного рода исследованиям можно по праву отнести
работы Н. Н. Головина [23], А. И. Степанова [24], А. И. Уткина [25],
П. В. Власова [26], Г. Н. Ульяновой [27], П. В. Власова [28], а также
ряда ученых, выступивших на различного рода симпозиумах и
конференциях [29], а также исследовавших медико-социальные
и благотворительные проблемы в деятельности органов госу-
дарственной власти и управления России и ее благотворитель-
ных организаций как на общефедеральном уровне, так и уче-
ных С. В. Куликова [30], М. В. Беляевой [31], Н. М. Бобылевой [32]
и некоторых других, исследовавших этнорегиональные аспек-
ты этой проблемы в Рязанской области, Ставропольском крае,
Республике Башкортостан.
Подводя итоги анализу историографической базы нашего
исследования следует отметить, что за последние годы наме-
тился определенный интерес к изучению благотворительной
деятельности органов власти и общественных благотворитель-
ных организаций, однако, несмотря на появление целого ряда

215
научных исследований, тема эта далеко не счерпана и ждет сво-
их исследователей.

При меч ания

1. Новосельский С. А., Каминский Л. С. Потери в прошлых вой-
нах 1756‑1918. Справочная книга. М.: Медгиз. 1947.
2. Чистяков О. В. Организационное устройство и деятель-
ность Российского общества Красного Креста в годы Первой
мировой войны. Автореф. дисс... канд. ист. наук. М., 2009.
3. Пирогов Н. И. Начала общей и военно-полевой хирургии,
взятые из военно-госпитальной практики и воспоминаний о
Крымской войне и Кавказской экспедиции. М.-Л., 1991., Ч. 1.
4. Сорокина Т. С. История медицины: учебник для студентов
высших медицинских учебных заведений. М.: Издательский
центр «Академия», 2004.
5. Чистяков О. В. Организационное устройство и деятель-
ность Российского общества Красного Креста в годы Первой
мировой войны. Автореф. дисс... канд. ист. наук. М., 2009.
6. Вырубова А. А. Фрейлина ее величества. Интимный днев-
ник и воспоминания. Рига, 1927.
7. Пуришкевич B. M. Дневник. «Как я убил Распутина». М., 1990.
8. Родзянко M. B. Крушение Империи. Харьков, 1990.
9. Врангель Н. Н. Дни скорби. Дневники 1914‑1915 гг. СПб.,
2001.
10. Августейшие сестры милосердия / Сост. H. K. Зверева. М.,
2006.
11. Залесский К. А. Первая мировая война. Биографический
словарь. M., 2000; Высшие и центральные государственные уч-
реждения России. 1801‑1917. В 4 т., СПб., 2004; Государственность
России. Государственные и церковные учреждения, сословные
органы и органы местного самоуправления, единицы админи-
стративно-территориального, церковного и ведомственного
деления (конец XV в. — февраль 1917 г.) Словарь-справочник.
Кн. 1‑4. М., 2001.
12. Богаевский П. Красный Крест в развитии международно-
го права. В 2‑х тт. М., 1906.
216
 13. Краткий обзор деятельности РОКК по оказанию помощи
больным и раненым воинам на театрах войны с Австро-Венгри-
ей, Германией и Турцией в 1914‑1915 гг. Пг., 1916.; Краткий обзор
продолжающейся деятельности РОКК по оказанию помощи ра-
неным и больным воинам. Пг., 1916; Иллюстрированный кален-
дарь Красного Креста на 1916 г. М., 1915.
14. Покровский М. Н. Царская Россия и война: Сб. статей. М.,
1927; Покровский М. Н Империалистическая война. М., 1924.
15. Труды Комиссии по обследованию санитарных послед-
ствий войны 1914‑1918 гг. М., 1923.
16. Санитарная служба русской армии в период империали-
стической войны 1914‑1918 гг. Сборник документов. М., 1941.
17. Щербина Т. А. Отечественные публикации архивных до-
кументов из истории русской армии в период Первой мировой
войны 1914‑1918 гг. Автореф. дисс... канд. ист. наук. M., 1993.
18. Барсуков М. И. Красный Крест и Красный Полумесяц СССР.
М., 1946.
19. Корнеев В. М. Николай Александрович Вельяминов. Л.,
1955; Корнеев В. М Н. А. Вельяминов. Л., 1962.
20. Материалы научной конференции, посвященной 100‑ле-
тию Красного Креста в СССР. Л., 1968; 100 лет Красного Креста в
нашей стране. Под. ред. Г. А. Митерева. M., 1967.
21. Егорышева И. В. Новые данные из истории Красного Кре-
ста в дореволюционной России II Советское здравоохранение,
1981, № 2.
22. История военной медицины России XIX — начало
XX в. / Под ред. И. Ю. Быкова, В. В. Шаппо. Т. 3. М., 2008.
23. Головин Н. Н. Военные усилия России в Мировой войне.
Париж, 1939; Головин Н. Н. Военные усилия России в Мировой
войне. M., 2001; Головин Н. Н. Россия в Первой мировой войне.
M., 2006.
24. Степанов А. И. Россия в Первой мировой войне: геополи-
тическое положение и революционная смена власти. М., 2000.
25. Уткин А. И. Первая мировая война. М., 2001.
26. Власов П. В. Благотворительность и милосердие в России.
М., 2001.

217
 27. Ульянова Г. Н. Благотворительность в Российской импе-
рии XIX — начало XX века. М., 2005.
28. Власов П. В. Благотворительность и милосердие в России.
М., 2001.
29. Первая мировая война и ее воздействие на историю
XX века: Круглый стол // Новая и новейшая история, 1994, №
4‑5; Первая мировая война. Дискуссионные проблемы истории.
М., 1994; Первая мировая война: политика, идеология, истори-
ография. М., 1994; Голотик С И Российское общество Красного
креста и становление советского государственного аппарата в
1917‑1918 гг. // Государственный аппарат России в годы рево-
люции и Гражданской войны. Материалы всероссийской конфе-
ренции. М., 1998;
30. Куликов С. В. Бюрократическая элита российской импе-
рии накануне падения старого порядка (1914-1917). Рязань,
2004.
31. Беляева М. В. Российское общество Красного Креста в
истории России 1867‑1921. Автореф. дисс... канд. ист. наук. Став-
рополь, 2002.
32. Бобылева H. M. Создание и развитие общества Красного
Креста и Красного Полумесяца в Башкортастане (конец XIX —
начало XX веков). Автореф. дисс... канд. ист. наук. М., 2008.

218
 Ф. К. Тменов
(Владикавказ)

ДЕТС КОЕ ПРИЗРЕНИЕ В СЕВЕР Н О Й О С Е ТИ И

В ПЕР ИОД ПЕРВОЙ МИРОВО Й В О Й Н Ы

В условиях Первой мировой войны произошел рост числа

бесприютных и безнадзорных детей. Это побудило обществен-
ные благотворительные организации и земства дополнительно
открыть несколько приютов для детей-сирот и детей обеднев-
ших родителей и поддержать работу уже действовавших. Это
свидетельствует о том, что проблемы детей-сирот не остава-
лись без внимания власть предержащих.
Примечательно, что открытый еще а начале XX века во Вла-
дикавказе Городской Сиротский суд, в обязанности которого
входил надзор за соблюдением прав сирот, не только не свер-
нул свою работу, а наоборот значительно ее активизировал.
Особое внимание он предавал опеке над детскими приютами.
В Центральном государственном архиве Республики Север-
ная Осетия — Алания сохранились некоторые документы, даю-
щие более или менее целостное представление об этой работе.
Дети в этих приютах содержались скромно и просто, что назы-
вается аскетически. Их приучали, исходя из возраста и детского
организма, к крестьянскому труду, преимущественно огородни-
честву и садоводству, несложным видам ремесел и рукоделия,
кроме того, дети вели всю хозяйственную работу в приюте.
Наряду с этим, большое внимание в приютах уделялось ре-
лигиозно — нравственному воспитанию и физическому разви-
тию призреваемых. Ребенку с раннего возраста внушали рели-
гиозно-нравственную мораль и понятие о покорности и терпе-
нии, благодарности за приют. Этим целям во многом была под-
чинена вся воспитательная работа приютов. В летний период
дети осваивали сельскохозяйственный труд по уходу за садом,
огородом, обработку земельного участка. Воспитанников целе-
направленно приучали к опрятности, порядку, чистоте.
Несмотря на ограниченные воспитательные возможности
219
детские приюты трудолюбия, как и монастырские приюты, ре-
шали жизненно-важные проблемы обездоленных детей: пре-
доставляли им жилище, одежду и питание, давали начальное
образование. Воспитание детей осуществлялось главным обра-
зом в процессе организации их жизнедеятельности. Так, среди
архивных документов обращает на себя внимание «Дело о на-
значении опеки над имуществом и сиротами умершего влади-
кавказского мещанина Архипа Никитина Рогозина» [1].
Оно продолжалось без малого 16 лет с 7.05.1901 по
18.09.1917. В деле рассматривается тяжба вдовы Архипа Ники-
тина Рогозина Наталии Федотовны Рогозиной с просьбой к суду
о передаче ей опекунства над имуществом умершего и получе-
нии ½ части имущества её свёкра, умершего ранее. Эта просьба
была мотивирована тем, что вдове не хватает средств для вос-
питания 4 малолетних детей:
Василия 12 лет (1889 г.р.);
Александра 10 лет (1890 г.р.);
Николая (старшего) 7 лет (1893 г.р.);
Николая (младшего) 4 лет (1896 г.р.).
Примечательно в этом деле то, что оно тянулось очень дол-
го, так, что пока шло рассмотрение, все дети выросли и, вероят-
но, разъехались в другие районы страны. Сейчас трудно сказать,
что было основной причиной такого долгого рассмотрения —
волокита чиновников или несовершенство бюрократического
аппарата. Справки о рождении старших двух детей, например,
надо было заказывать из архивов в Санкт-Петербурге, куда они
отправлялись из Владикавказа на хранение православными
священнослужителями и при этом за каждую справку платить
гербовый сбор 4 рубля, что по тем временам было приличной
суммой.
Далее суд требовал от вдовы предоставления всех счетов,
по которым закупалось всё необходимое для содержания де-
тей. В добавок к этому через три года после открытия дела на
указанную в прошении ½ части имущества её свёкра стала пре-
тендовать другая вдова Мария Кузьминична Рогозина с тремя
оставшимися без кормильца детьми:

220
 Анна 12 лет (1892 г.р.);
Елисавета 7 лет (1897 г.р.);
Георгий 1 год (1903 г.р.).
В итоге дело завершилось разрешением на продажу имуще-
ства свёкра и домовладения умерших братьев Рогозиных с со-
хранением по постановлению суда вырученных денег на счету
малолетних детей во Владикавказском сберегательном банке.
Что стало с деньгами в канун Великой Октябрьской социалисти-
ческой революции догадаться не сложно.
На наш взгляд, интересна скрупулёзность, с которой члены
суда собирают доказательную базу для того, чтобы в итоге не
пострадали сироты. Документы, год от года заполнялись акку-
ратнее, в 1915‑1916 годах исполнялись не от руки, а на печатной
машинке.
Особенно заметна деятельность Владикавказского город-
ского Сиротского суда на других, сохранившихся в архиве де-
лах, таких как «Дело о назначении опеки над имуществом и си-
ротами Мамуковых», «Отчёт по управлению имуществом мало-
летних круглых сирот Чаликидиса, оставшихся после умерших
Чаликидис» [2].
Как показывает анализ архивных дел члены суда, не смотря
на социальные потрясения революционных лет, продолжали
отстаивать интересы сирот. В Сиротском суде жители Владикав-
каза справедливо видели защитника и покровителя обездолен-
ных детей.
В дореволюционной России уже существовала и успешно
функционировала система детского призрения, основанная
главным образом на меценатстве, на жертвенности людей за-
житочных в пользу нуждающихся. Октябрьская революция,
несмотря на то, что военные действия не прекратились, сло-
мала эту систему, уничтожила или разогнала всех меценатов, а
мероприятия по полному отделению церкви от государства и
конфискации всех церковных имуществ привели к разрушению
монастырей, уничтожению или высылке в лагеря священнослу-
жителей, которые вносили весомый вклад в дело общественно-
го призрения.

221
 Таким образом, не только и не столько гражданская война,
голод и разруха, а в том числе и новая советская власть, ставшая
одним из главных инициаторов всех этих бедствий, разрушила
существовавшую и успешно функционировавшую систему об-
щественного призрения и за короткий срок привела страну к
появлению миллионов беспризорных детей.
После того как в Российской империи в октябре 1917 года
победоносно совершилась Великая Октябрьская социалисти-
ческая революция, сегодня часто именуемая радикальными
демократами октябрьским вооружённым переворотом, пара-
дигма общественного призрения была заменена большевиками
моделью государственного патернализма, в которой все прио-
ритеты социальной политики были отданы трудящемуся насе-
лению в лице таких органов власти как Советы рабочих, солдат-
ских и крестьянских депутатов.
В первые годы Советской власти выяснилось, что рабочий
класс и крестьянство не имели в этой области не только опыта ра-
боты, но и каких‑либо теоретических познаний. Новая модель со-
циального обеспечения населения полностью исключала всякую
благотворительность. Поэтому изначально в основу социальной
работы был положен принцип классового подхода в распреде-
лении социальных благ. Централизация системы распределения
материальных благ нуждающимся категориям населения выяви-
ла такие отрицательные черты, как « медленное реагирование на
решение общественных проблем, различные формы социально-
го иждивенчества, пособия и система социальных услуг характе-
ризовались крайне низким уровнем обеспечения», — справед-
ливо отмечал профессор М. В. Фирсов [3, 344].
В отличие от западных моделей советский строй отличался
коллективной моделью народного благосостояния и оказания
социальной помощи. Он был основан на классовом подходе ко
всем аспектам социальной жизни общества, характеризовался
общественной собственностью на средства производства. Осо-
бое внимание было сосредоточено на лицах детского и пенси-
онного возраста. Первые годы Советской власти характеризу-
ются как время полного развала системы социального призре-

222
ния сирот как государственного, так и религиозного сектора.
Хозяйство существовавших домов призрения сирот в кратчай-
шие сроки пришло в упадок. Ярким примером тому служит пре-
образование Смольного института благородных девиц в штаб
революционных сил. В условиях Гражданской войны и после-
военной разрухи страну захлестнула детская беспризорность.
В её преодолении большую роль сыграла партия большевиков.
На наш взгляд, необходимо согласиться с ближайшим спод-
вижником вождя мирового пролетариата В. И. Ленина, его же-
ной — Надеждой Константиновной Крупской, которая глав-
ную причину детской беспризорности видела в самой рево-
люции, которая «представляет собою разрушение прежнего,
ус­таревшего, изжившего себя порядка, старых связей, старых
семейных отношений, старых об­щественных отношений» [4,35].
Для улучшения бедственного положения детей одним из пер-
вых декретов Советской власти, касающихся малолетних беспри-
зорников, стало Постановление Совета Народных Комиссаров
(СНК) РСФСР от 29 октября 1917 года «О 8‑часовом рабочем дне».
В нём отмечалось: «В ночное время воспрещается пользоваться
трудом рабочих женского и мужского пола в возрасте до 16 лет.
При найме несовершеннолетних лиц, не достигших 18 лет, кроме
изложенных выше, применяются следу­ющие правила:
а) малолетние, не достигшие 14 лет, к работе по найму не до-
пускаются;
б) рабочее время не достигших 18 лет не может быть про-
должительнее 6 часов в сутки…
Все лица женского пола и лица мужского пола, не дос­тигшие
18 лет, к сверхурочным работам не допускаются» [5, 124].
Этот документ интересен тем, что в нём впервые на государ-
ственном уровне провозглашалась недопустимость работы по
найму детей, не достигших 14 летнего возраста. В условиях раз-
вала государственной системы призрения сироты, оставшиеся
без средств к существованию и лишенные возможности зара-
ботать себе на пропитание, вливались в быстро растущие ряды
беспризорников, которые, как правило, занимались противо-
правной деятельностью.

223
 В СССР с первых же дней после победы Великой Октябрь-
ской социалистической революции принимались серьёзные го-
сударственные меры по преодолению детской беспризорности
и порождённых ею тяжёлых социальных последствий.
В первые годы Советской власти правительство настолько
сильно было поглощёно делом борьбы с контрреволюцией и
разного рода «ренегатами», что вплоть до 1922 года вся вну-
тренняя политика страны была подчинена разгрому белогвар-
дейцев и интервентов. В. И. Ленин постоянно в своих выступле-
ниях на эту тему подчёркивал, что «ни малейшее колебание на
этот счёт недопустимо» [6,112].
Когда опасность захвата Советской России иностранными
интервентами миновала, Советы стали уделять внимание во-
просам подъёма образования народных масс на качественно
новый уровень.
Главную цель, которую надо было достигнуть при ликвида-
ции разрухи и строительстве новой жизни — это подготовка
высококвалифицированных кадров для города и деревни. Дело
борьбы с детской беспризорностью с этого и начинало рабо-
ту над формированием личности нового человека. Для этого
создавались коммуны, фабрично-заводские училища (ФЗУ).
По глубокому убеждению Ленина, успешная борьба с дет-
ской беспризорностью была возможна только в социалистиче-
ском обществе, где ликвидируются социальные причины её по-
рождающие. В связи с этим 9 января 1918 года В. И. Лениным был
подписан декрет СНК «О комиссиях для несовершеннолетних».
Подчеркнём, что в данном декрете речь идёт не о материальной
или другой помощи сиротам, а об отношении правоохранитель-
ных органов к несовершеннолетним правонарушителям.
Этим декретом были отменены существовавшие ранее суды
и тюремные заключения для несовершеннолетних нарушите-
лей правопорядка. Впредь все дела о несовершеннолетних пра-
вонарушителях должны были рассматриваться только вновь
созданными комиссиями для несовершеннолетних, которые
находились в ведении Народного комиссариата общественного
призрения. Первоначально работа комиссий для несовершен-

224
нолетних осуществлялась на общественных началах и труд в
них не оплачивался.
Осенью 1918 года по инициативе видного русского писате-
ля, публициста и общественного деятеля, Владимира Галакти-
оновича Короленко (1853‑1921 гг.) в стране была создана не-
зависимая общественная организация «Лига спасения детей».
До конца жизни Короленко неустанно работал над совершен-
ствованием форм деятельности своего детища. Исследователи
утверждают, что «в течение года Лига создала 4 детских коло-
нии, детский санаторий, а в Москве — несколько детских садов
и клубов. Всего за это время организация помогла 3,5 тысячам
детей» — круглым сиротам и полусиротам, оставшимся без од-
ного родителя, как правило, без отца. Им выдавались денежные
стипендии и направления в учебные заведения.
В 1918 году существовавшие в дореволюционной России на
благотворительные средства детские приюты, к этому времени
приходившие в упадок, декретом СНК были преобразованы в
государственные детские дома. В первые годы Советской вла-
сти детские дома находились в ведении Наркомата социального
обеспечения (дети были приравнены к нетрудоспособным чле-
нам общества, пользовавшимся правом полного государствен-
ного обеспечения), а с 1920 года были переданы в систему орга-
нов народного образования.

Примеч ани я
1. ЦГА РСО-А. Ф-118. Оп.1. Д.1.
2. ЦГА РСО-А. Ф-118. Оп.1. Д. 106.
3. Фирсов М. В. История социальной работы в России. М.: Ака-
демический Проект; Трикста, 2009.
4. Крупская Н. К. Вопросы беспризорности: речь на конфе-
ренции по борьбе с детской беспризорностью 16 марта 1924 г.
// На путях к новой школе. № 4. М., 1924.
5. История социальной работы в России: хрестома-
тия / Cост. Г. А. Кудрявцева. М., 2009.
6. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.30.

225
 РАЗДЕЛ IV
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА В СРЕДСТВАХ МАССОВОЙ
ИНФОРМАЦИИ, ЛИТЕРАТУРЕ, ИСКУССТВЕ,
ФОЛЬКЛОРЕ КАВКАЗСКИХ НАРОДОВ

С. А. Хубулова
(Владикавказ)

Э ГО - ДО КУ МЕНТЫ КАК ИСТОРИЧЕС КИ Й И С ТО Ч Н И К

ПО ПЕРВОЙ М ИРОВОЙ В О Й Н Е

В августе 1914 г. началась кровопролитная Первая мировая

война, ставшая прологом серьезных социальных катаклизмов
ХХ века. Об истории войны мы знаем много и в то же время уди-
вительно мало. Известная по литературе как империалистиче-
ская, «забытая война» только сейчас выходит из забвения, исто-
рия ее наполняется новыми фактами, источниками.
По сути дела, история войны была написана на основе офи-
циальных источников (отчеты, донесения, сводки и проч.). Од-
нако в связи с развитием исторической науки в последние годы
большое внимание стали уделять нетрадиционным нарратив-
ным источникам, полученным из воспоминаний рядовых участ-
ников, современников, а также эго-документов, к которым отно-
сится и личная переписка и дневники.
В России в последние десятилетия также получили развитие
различные аспекты этого направления социальной истории. К
сожалению, долгое время сама история Первой мировой вой-
ны находилась в жестких идеологических рамках, рассматривая
лишь героические поступки русских воинов. Однако открывши-
еся возможности и привлечение новых источников позволяет

226
изучить проблему с помощью нового методологического ин-
струментария.
Документы личного характера отвечают потребности иссле-
дователей перейти от изучения «великих людей и событий» к
«истории снизу», подчеркивая тем самым ценность любого че-
ловека как субъекта истории. Историческая память отдельной
личности, отдельной семьи, вписанная в локальную и глобаль-
ную историю, наполненная эмоциональностью (как положи-
тельной, так и отрицательной), повседневностью, мировоззре-
нием, мотивацией и ценностными ориентирами, имеет огром-
ное значение для понимания прошлого.
Интерес научного сообщества к изучению эго-документов
обусловлен возможностями межпредметного подхода в про-
цессе анализа и интерпретации материала, помогает осмыс-
лить прошлое и понять настоящее, тем более, что официальные
источники не предоставляют полной информации о былом.
Личная переписка и дневники — это попытка сохранить личную
и коллективную память, зафиксировать ценности уходящей и
актуальной культуры, красоту и богатство разговорного языка.
Актуальность анализа личных документов, на наш взгляд,
не подлежит сомнению. Во-первых, они дополняют имеющиеся
документальные источники, во‑вторых, что наиболее важно, яв-
ляются способом проверить и проанализировать официальную
версию истории. Ведь долгое время в нашей стране «замалчи-
валась» правда о тех или иных событиях прошлого. А для наибо-
лее полной картины прошлого недостаточно основываться на
знании только «официальной истории».
Переписка и дневники служат инструментом сохранения и
популяризации личных впечатлений людей, обойденных вни-
манием «официальной» истории. Война не просто череда насту-
плений и отступлений, не просто страница истории, это история
человеческих жизней.
Историческая память отдельной личности, вписанная в кон-
текст глобальной и локальной истории, наполненная эмоцио-
нальностью и ценностными ориентирами человека — вот поле
для изучения эго-документов.

227
 Актуальность данного направления связана и с тем, что мно-
гие исторические отрезки бедны источниками личного проис-
хождения. Эго-документы, по мнению исследователей, создают
возможность быть услышанными наукой рядовым участникам
исторического процесса.
Цель настоящей работы — воссоздать черты той эпохи,
показать мир глазами современников, что даст возможность
изучить те аспекты проблемы, которые оказались на пери-
ферии научного поиска. Так, исследователи эпистолярного
материала справедливо отмечают особое значение пере-
писки, «когда письмо служило не только средством лично-
го общения, но и средством ознакомления с современной
общественной жизнью, заменяющим регулярную прессу».
Как всякий субъективный источник эго-документы требуют
осторожного к себе отношения. Осведомленность авторов
документов в тех или иных вопросах является основным
фактором, обусловливающим ценность содержания писем и
дневников. Для истории войн переписка современников яв-
ляется особо ценным и важным источником, позволяющим
взглянуть на события сквозь завесу секретности, дезинфор-
мации и пропаганды.
В региональной историографии личная переписка и днев-
ники как вид источников военной истории только создается, и
еще мало привлекается в исследованиях.
К сожалению, переписка периода Первой мировой войны
достаточно ограничена, но это только подчеркивает важность
каждого письма и информации, которую оно в себе несет. Не-
смотря на небольшое количество писем, можно отметить, что
содержание переписки весьма разнообразно. Информацию,
которая содержится в письмах можно разделить на несколько
групп: описание военных действий, свидетельства гибели, ин-
формация об участниках боев, повседневная жизнь участников
войны и так далее.
В нашем распоряжении оказалось 250 писем с фронта и в
действующую армию (август 1914 г. — февраль 1915 г.), адреса-
тами которых были супруги П. С. и Е. И. Денисовы.

228
 Петр Семенович Денисов (10 июля 1883 г. — 20 февраля
1915 г.) принадлежал к одному из таких провинциальных рус-
ских родов (из дворян Херсонской губернии), в котором тяга к
знаниям, природная доброта и порядочность, верность Отече-
ству и долгу считалась неотъемлемой чертой хорошего воспи-
тания. Вся его большая семья посвятила себя военно-морскому
ремеслу. Сам он после ряда переводов оказался во Владикав-
казском кадетском корпусе, служил офицером-воспитателем с
1 января 1913 г. по 13 августа 1914 г., когда добровольцем ушел
на войну. Он пользовался почетом среди коллег и воспитанни-
ков, о чем свидетельствуют их письма Денисову в действующую
армию. Короткая биографическая справка. Штабс-капитан Петр
Семенович Денисов (10 июля 1883 г. — 20 февраля 1915 г.) окон-
чил Кадетский морской корпус в 1903 г., в 1906 г. — Московское
военное училище по первому разряду. Преподавал во Влади-
кавказском кадетском корпусе. По собственному желанию на-
правлен в действующую армию. С 26 августа 1914 г. он воевал на
северо-западном фронте.
В декабре 1914 г. награжден орденом Св. Анны с надписью
«За храбрость» 4‑й степени. 5 марта 1915 г. убит в бою на р. Пи-
лице (Польша), командовал ротой. Представлен к наградам: ор-
дену Св. Владимира 4‑й степени и ордену Св. Анны 2‑й степени.
Петр Семенович был женат на дочери коллежского советни-
ка Екатерине Ильиничне Герлих (16.01.1888 г. — 10.08.1974 г.),
семья которой также верой и правдой служила Отечеству. Пись-
ма Денисовых, несмотря на субъективность, заключают в себе
много ценной и неопосредованной информации по различным
сторонам военной жизни.
Помимо разноплановых сведений о фронтовом быте или со-
бытиях в глубоком тылу (г. Владикавказ), письма содержат яркий
рассказ очевидцев; мнение авторов о настроениях и отноше-
нии к войне на передовых позициях и в тылу. И почти в каждом
письме сквозит идущее из глубины души желание скорейшего
завершения войны.
Конечно, в семейной переписке трудно найти детали воен-
ных операций или подробности боев, но, тем не менее, письма

229
содержат интересную информацию, которую можно детали-
зировать или уточнить с помощью других источников. Однако
письма представляются нам особенно ценными, потому что
именно в письмах находит свое отражение отношение участни-
ков к происходящим событиям.
Уже в первые дни пребывания на Западном фронте П. С. Де-
нисов отмечает неорганизованность русской армии: «<В Вар-
шаве> отправился искать следы полка, был в комендатуре и в
крепости, а также в двух госпиталях Красного Креста. Но ничего
добиться не смог. Узнал, что существует только часть полка, а
то почти вся дивизия разбита (только это под секретом). Теперь
наши отступили и стоят где‑то, но где, вот вопрос?! Знамя спасе-
но. Говорят, от дивизии можно только полк набрать, и то с тру-
дом».
В следующем письме, как человек с военным опытом, он от-
мечает, что «конца войны, кажется, можно не скоро ожидать, по
ходу дела затянется, верно, эта история надолго». Несмотря на
то, что П. С. Денисов добровольцем ушел на фронт, в его первых
письмах очевиден мрачный настрой: «Нервничать стал, раньше
куда спокойней и ровнее был, чем стал теперь? Бог даст, война
благополучно закончится, отдохну, и нервы успокоятся».
И всё же в целом осознание долга было характерно для
фронтовой корреспонденции. Постепенно в Русской армии, на-
ряду с желанием скорейшего мира, назревала озлобленность
против врага — виновника военных действий. Естественно, в
глазах наших воинов злым роком для России и виновником бед
являлась в те годы Германия: «Все ходят слухи, что скоро будем
наступать, дай‑то Бог, чтобы это наступление было благополуч-
но, скорее бы этого немца выгнать из России, надоел уж больно
нам».
Анализируя письма П. С. Денисова, можно отметить, как ме-
нялось его мировоззрение и восприятие войны. Факты и воен-
ные события преломлялись в его личных ощущениях, поэтому в
его письмах описываются именно те события, которые произве-
ли на него наибольшее впечатление: «Был в боях два раза. Пер-
вый раз под Гурой-Кальварией, там наш полк отличился, очень

230
хорошо там действовал. Тяжело там приходилось, был на воло-
ске от смерти, но Бог сохранил. Второй раз сидел на позиции
под Варшавой и продолжал преследовать немца, что делаем и
теперь».
В условиях войны определяющее значение имели мораль-
ный дух армии, формирование таких ценностей, как любовь к
Родине и царю, патриотические чувства, убежденность в спра-
ведливом характере войны. Для победы над врагом народ
должен был верить в свое превосходство над противником:
«С 24‑го сидим на позиции в окопах, живу в землянке, немцы
от нас шагах в 800‑1000, тоже в окопах, целые дни идет легкая
ружейная перестрелка. Один день немцы здорово (зачеркнуто
— С. Х.) залпами «чемоданами» (это снаряды от тяжелых ору-
дий), но, слава Богу, никакого ущерба роте они не принесли.
Вчера часов в 10 вечера немцы ходили на нас в атаку, но наши
«секреты» во время их заметили, осветили местность смоля-
ными «быками» и встретили их сильным залповым, пулемет-
ным и артиллерийским огнем, так что они и до половины не
успели дойти, как пошли восвояси, т.е. сделали «цурюк», как у
нас говорят».
Фронтовой быт включал в себя прежде всего исполнение
служебных обязанностей: несение караульной службы, обслу-
живание боевой техники, забота о личном оружии, выполнение
других работ, свойственных родам войск и военных профессий
и т.д.: «Во время атаки вчерашней ваш папка был молодцом, сто-
ял за окопами и командовал всей ротой сам. Адъютант говорил,
что меня за Лодзь представили к ордену Анны 3‑й степени с
мечами и бантом, это за прикрытие. Видишь, как хорошо служу,
уже ко второму ордену представили. Первый был за Гуру-Каль-
варию».
Фронтовой быт во многом определял боеспособность ар-
мии и ее моральный настрой [1,28]. Однако в годы Первой ми-
ровой войны составляющие фронтовой жизни — техническое
снабжение, жилье, обеспеченность обмундированием и досуг,
оставляли желать лучшего. Это наглядно прослеживается по
письмам П. Денисова.

231
 Касаясь материального положения российских офицеров,
отметим, что наряду с традиционным денежным содержани-
ем, офицеры в действующей армии получали так называемые
«фронтовые». Военнослужащие срочной службы находились на
полном бесплатном казённом содержании [2,194]. Как известно,
русский офицер на собственные средства должен был приоб-
ретать обмундирование, которое обходилось ему в 100 и более
рублей: «Поблагодари еще раз дядю за куртку, очень она меня
вывозит, и бурка тоже по ночам в окопах спасает. Спать больше
приходится на соломке. У нас в полку выдавали теплые вещи по
25 руб., но я не взял, ибо они, по моему мнению, не пригодны и
неудобны. Я купил куртку и бурку, но еще их не ношу, жду, ког-
да похолодает». Большим подспорьем были посылки, которые
присылали родные и благотворительные организации: «Полу-
чил в посылке сапоги, башлык, носки. Вы себе представить не
можете, как все это во время пришло. Сапоги вот уже два дня
как порвались и я только о том и думал, скоро ли получу буроч-
ные и вдруг они тут как тут. Ночью в окопе было холодно, и я по-
думал о своем башлыке. А ты как будто подслушала и прислала».
Именно с помощью подарков многие солдаты и офицеры
восполняли нехватку необходимых вещей, обуви, табака: «Как
у вас зима, неужели тоже морозы? Получил ли ты мои посыл-
ки, главным образом, сапоги? — писала в действующую армию
Е. Денисова, — Послезавтра получу жалование и пошлю тебе
рубашку чесучевую и еще папирос». Последнее ценилось на вес
золота: «Наступил кризис в папиросах у офицеров, о солдатах и
говорить нечего. У них давно нет курева и достать трудно. Когда
раздал им, сказал, что это гостинцы от моего брата из Рыбинска,
они были очень благодарны и радовались как маленькие дети.
Если будет возможность, пришлите мне, голубчики, еще 3 тыс.
папирос, только получше упаковывай, а то будет жалко, если
они в коробке рассыплются».
Большой проблемой было питание военнослужащих. Одно-
образное питание вызывало раздражение, поэтому офицеры на
собственные деньги закупали продукты: «На позиции кашевар с
кухней привез нам два десятка пирожных от Замадени, конечно,

232
за наши деньги. Пока наши дела идут хорошо, что будет дальше,
одному Богу известно. Надоели очень куры, гуси, индюки. Хо-
чется котлеток, ватрушки или чего‑нибудь в этом роде, да ниче-
го не выходит, далеко больно та, которая меня баловала».
Человек на фронте не только воевал. Сражения сменялись
периодами затишья, отдыха. Во время передышки главной
проблемой становилась элементарная скука: «Скучно без га-
зет. Например, сегодня (20 октября — С. Х.) читал газеты от 18
сентября. Поэтому, что на белом свете делается, не знаю». От-
душиной для военнослужащих были письма из дома, от род-
ных и знакомых. В письмах встречается информация о родных
и знакомых, участниках боев, которая передавалась как из
действующей армии, так и, наоборот, из тыла — участникам
сражений. Вот, например, письмо Е. Денисовой мужу от 4 дека-
бря 1914 г.: «Вчера приезжал сюда Государь (Николай II был во
Владикавказе проездом на Кавказский фронт — С. Х.). Приехал
он в город в 10 часов утра, некоторые дамы ходили встречать
в город, но я не пошла — трамвайное движение было оста-
новлено, а мне с дочей идти туда и обратно пешком тяжело.
Все офицеры корпуса пошли к корпусу встречать Государя. На
вокзале были выстроены все учебные заведения и стояли они
там без конца. Мы стояли у второго флигеля, потому что он по-
сещал раненых, с нами раненые помещаются в квартире Ка-
ландаришвили. Простояли мы часа 3, но наше терпение было
вознаграждено: ОН проехал совсем мимо нас, потом прошел
совсем в шаге от нас, и опять проехал мимо, когда уезжал. 17
автомобилей сопровождали его.
Кадеты почти бежали с вокзала, чтоб успеть Его встретить в
корпусе и когда он уезжал, выстроились шпалерами. Некоторые
дамы одели бальные платья и встречали Его в вестибюле, но та-
ких было мало — человек 6.
Какое чудное впечатление оставил Он! Бесконечно добрые
глаза и исстрадавшееся лицо. Какое‑то благоговение чувству-
ешь к НЕМУ, когда видишь. Одет он был в черкеску черную и в
черной папахе. Никакого шуму не было, были только корпус-
ные, значит, и толкучки не было. Кадет распустили до 10 дека-

233
бря. Так что теперь гуляют во всю. Город весь во флагах был, и
еще сегодня не сняли и вечером иллюминация».
Еще один мотив, который звучал наряду с патриотическими
чувствами, — это обращение к Богу. Религиозность для дорево-
люционной России была традиционна. В письмах с фронта она
ощущается постоянно в обращениях к Богу: «Авось Бог пошлет,
если не конец, то хоть рану, и я смогу с вами увидеться, только
тем и живу и только и жду того, что увижу вас. Роднульки мои,
тоскую, скучаю и томлюсь я без вас, моих дорогих, не нахожу
себе места. Будем надеяться на Бога, авось, он услышит наши
молитвы и как‑нибудь устроит, и мы увидимся».
Таким образом, письма семейных архивов Денисовых со-
держат ценную информацию по истории семьи, а сведения о
П. С. Денисове помогают воссоздать его портрет как участника
Первой мировой войны. Письма позволяют не только глубже
рассмотреть историю той семьи, в которой они были созданы
и хранились, но и дают возможность осветить важный вопрос
отношения людей к Первой мировой войне, названной совре-
менниками «Великой войной». Это лишний раз свидетельствует
в пользу того, что письма семейных архивов содержат ценные
материалы для исторической науки, поэтому к ним нужно от-
носиться бережно и стремиться как можно полнее сохранять и
использовать их.

Примеч ани я

1. Валяев Я. В. Трансформация ценностных представлений

военнослужащих российской армии в годы первой мировой во-
йны (1914 — февраль 1917 гг.). // Исторические, философские,
политические и юридические науки, культурология и искусство-
ведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011.
№ 4 (10): в 3‑х ч. Ч. III.
2. Нарский И. В. Фронтовой опыт русских солдат. 1914‑1916 гг.
// Новая и новейшая история. 2005. №1.

234
 Р. Я. Фидарова,
И. А. Кайтова
(Владикавказ)

ВО Й НА И ОСМ Ы СЛЕНИЕ ЭТИЧЕ С КИ Х О С Н О В

НАЦИ ОНАЛЬНОГО БЫ ТИЯ В О С Е ТИ Н С КОМ
РОМАНЕ

В результате событий начала ХХ века, в т.ч. и Первой миро-

вой войны, формируется новое самосознание осетинского об-
щества, переосмысляются основы духовного преображения
осетинского народа. В целом существенно меняются нравствен-
ные устои общества, которые, казалось, были непоколебимыми,
слабели незыблемые позиции и императивы неписаного нрав-
ственного кодекса осетин — Агъдау.
И художественно-эстетическое сознание осетин, осмысляя
этические основы национального бытия, степень их эволюции в
результате важнейших исторических событий начала ХХ века, в
т.ч. и Первой мировой войны, выработало свою фундаменталь-
но-базисную формулу. Так, в частности, оно сформировало си-
стему важнейших онтологических философем, вокруг которых
созидается жанровая структура осетинского исторического
романа. Это такие, как: 1) «бытие-в‑мире», т.е. этническое бытие
осетинского народа; 2) человек и его экзистенциально-сущ-
ностная реальность и др.
Данные философемы помогли осетинскому романному
мышлению поставить в центр своих художественно-эстетиче-
ских исканий целую систему нравственно-этических проблем:
что есть нравственные императивы с точки зрения социаль-
но-исторической реальности периода Первой мировой войны
и ее последствий; что собой представляет осетинский нацио-
нальный космос, т.е. алано-осетинский мир, в данную конкрет-
ную эпоху; как эволюционирует этническое мировоззрение
осетин (Ирондзинад), в целом социально-этническая повсед-
невность; как эволюционирует понятие «национальное»; како-
вы нравственные потери и обретения (в смысле нового жизнен-
235
ного опыта) отдельного человека и что данный период дал ему
в историческом становлении гуманистической природы его ин-
дивидуальности.
Осмысляя вопрос о том, что собой представляет и как изме-
нился осетинский национальный космос, т.е. алано-осетинский
мир, осетинское романное мышление воссоздает жанровую
структуру произведения, в центре художественного простран-
ства которого помещает многочисленную осетинскую патриар-
хальную семью; человека, члена этой семьи, анализируя их судь-
бу в потоке исторического процесса, осложненного трагедией и
драмой мировой войны. В целом ряде осетинских исторических
романов («Шум бури» К. Фарниона, «Брат на брата» А. Цаликова,
«Навстречу жизни» Е. Уруймаговой, «Написанное кровью» М. Га-
булова, «Заповедь» Г. Черчесова и др.) раскрываются особенно-
сти распада патриархальной семьи, деградация отдельного че-
ловека. И это не случайно происходит: в слабом человеке война
убивает нравственное чувство, нравственное начало, и это же
ведет и к распаду семьи, а в сильном — наоборот.
Герой романа Д. Мамсурова «Поэма о героях» Джамбот, бу-
дучи санитаром на Первой мировой войне, грабил убитых и ра-
неных и вернулся в село разбогатевшим. При этом он настоль-
ко нравственно одичал, что когда тяжело заболел и умирал его
брат Ботас, Джамбот не захотел ему помочь. А после его смер-
ти осиротевших малолетних своих племянников, детей Ботаса,
взял к себе в батраки. Так распалась прежде дружная патриар-
хальная семья.
Осетинская романистика по‑своему выделила и художе-
ственно осмыслила онтологическую проблему бытия человека
и общества, испытавшего значительные качественные измене-
ния в результате Первой мировой войны.
Этническое бытие — это интегральный природно-биологи-
ческий, социокультурный феномен, структурно состоящий из
бытия человека этнического, этнического времени-простран-
ства и этнической идентичности.
Поэтому, естественно, все самые важные исторические со-
бытия, к которым, несомненно, относится и Первая мировая

236
война, существенно изменившая облик мира, «объективную он-
тологию», в целом картину мира, — значительно повлияли на
диалектику этнического бытия народов, населяющих Россию и
входящих в состав Российского государства, одного из участни-
ков этой жестокой, бессмысленной (с точки зрения гуманизма)
войны, преследующей антигуманные цели передела мира. Ко-
нечно, столь жестокая война, истребившая массу людей, опре-
деленным образом повлияла и на эволюцию общественного
сознания всех народов, участвовавших в ней; способствовала
формированию новых мировоззренческих устремлений, новых
социально-исторических взглядов на мир, спровоцировала в
сознании мыслящих людей беспристрастные поиски своего ме-
ста и места своего народа в этом новом, в чем‑то враждебном
для простого народа мире. И это не случайно. Дело в том, что
бытие человека — сложный процесс. Придя в мир, человек за-
стает уже готовую систему общественных отношений и духов-
но-нравственных ценностей. Он раскрывает для себя объектив-
ные свойства мира, его пространственно-временные характе-
ристики; сопоставляет себя с другими, определяя свое бытие
как часть бытия мира. Так происходит познание окружающего
мира с помощью сознания и деятельности. Человек приспоса-
бливается к миру, адаптируется в нем. При этом он изменяет
природу (природу объективную и свою собственную природу,
т.е. субъективную природу), социальную природу бытия, стре-
мясь жить по законам, принятым в конкретном обществе.
Рассмотрим конкретно, как это происходит в романе Г. Чер-
чесова «Заповедь». Прежде всего, писатель вводит нас в весь-
ма и весьма замкнутый мир жителей горного села Хохкау. Он
представляет нам четыре фамилии, которые испокон веков
живут в Хохкауе. и каждая из которых имеет свой социальный
статус. Соответственно, между ними устанавливаются опреде-
ленные субординационные отношения. Несмотря на внешнее,
кажущееся, равноправие, далеко не равны, скажем, Дзуговы и
Тотикоевы, поскольку последние принадлежат к так называе-
мому «сильному» роду. Этим обстоятельством определяется
конкретное поведение и поступки каждого представителя лю-

237
бой из них. Собственно, во многом и движение сюжета романа
обусловлено этим.
Происходит весьма любопытный процесс: верный прав-
де истории, правде жизни, автор показывает, как, казалось
бы, наглухо закрытый для внешних влияний, непроницаемый
национальный мир под влиянием грандиозных социальных
потрясений вдруг «взрывается». Разрываются, казалось бы, не-
разрывные связи: социальные страсти оказались сильнее наци-
ональных традиций. Многие поколения жили в Хохкау. Никто не
помнил, когда и кто основал это село. Здесь рождались, жили,
женились, рожали детей и, завершив свой жизненный путь, уми-
рали люди. Мало что менялось со временем в их образе жизни.
Собравшись на праздник, старейшина говорил горделиво, что
среди его рода нет и не было лентяев, пьяниц, трусов, ни о ком
из них не сложена позорная песня, ведь испокон веков воспи-
тывали в детях трудолюбие, отвагу, скромность и почитание че-
сти предков…
У каждого со своим родом тоже складываются определен-
ные отношения, регулируемые написаным сводом законов —
Агъдау. Скажем, если ты родился в сильной фамилии, считай
себя счастливцем: никто не посмеет тебя обидеть, задеть гру-
бым словом, оскорбить даже взглядом, — за все, обидчик по-
нимает, он получит сполна. За кровь твою ответят кровью. Но
и ты с самого рождения как бы берешь на себя определенные
«юридические» обязательства: ты не смеешь позорить род, т.е.
идти против его порядков и интересов. И если твои собствен-
ные интересы расходятся с его интересами, ты пренебрегаешь
своими, так сказать, «наступаешь на горло собственной песне».
Род может вынести самый суровый приговор любому своему
члену: сбросить со скалы, убить и так далее.
Навсегда опозоренным считается человек, бежавший с поля
боя, или не проявивший гостеприимства, или напившийся на
свадьбе…
Такова суровая народная мораль, духовная атмосфера зам-
кнутого мира четырех фамилий в селе Хохкау, куда приходят
отец и его семеро сыновей, — род Гагаевых. Они‑то в полной

238
мере испытывают на себе силу и власть многих традиций мест-
ного общества, когда нихас, этот всесильный орган народного
самоуправления, состоящий из самых уважаемых и авторитет-
ных стариков Хохкау, может их принять, а может и выгнать, ли-
шив прав поселения.
Здесь во всем царствует эпическая величавость: и в образе
жизни, и в образе мыслей, в поведении. Ненужная суетливость
почитается неуместной. Как ни обеспокоен Дзамбулат, отец се-
мейства Гагаевых, неопределенностью своего положения в Хох-
кау, стоическим молчанием старцев относительно будущего его
семьи, он не торопится, ждет окончания свадебных торжеств в
селе: пускай подумают сельчане, присмотрятся к его сыновьям,
к нему самому, а потом решают, быть ему их соседом или нет. Все
эти дни гость держался чинно, благородно, не заискивал, сло-
вом, с. достоинством как человек, знающий себе цену.
В то же время он присматривался к хохкауцам, стараясь по-
нять, кто из них какой вес имеет в селе. Вскоре убедился, что
старейший житель Хохкауа Асланбек из рода Тотикоевых поль-
зуется безграничным доверием односельчан.
Когда случилось похищение девушки, старец посчитал сво-
им долгом уверить Гагаева, что такие события в ауле — редкость,
потому что живет аул серьезной, тихой жизнью, а односельчане
его — авторитетные, солидные люди. Здесь опять‑таки сказа-
лось эпически величавое начало народной жизни, народного
понимания всего сущего, смысла бытия, который, несомненно,
заключается в продолжении жизни, жизненного процесса, сме-
ны поколений в русле раз и навсегда сложившихся, устоявшихся
традиций. И в глубокой уверенности, что отдельный человек не
должен позволять себе совершать поступки, которые в какой‑то
мере ставят род в затруднительное положение, а здесь, в случае
похищения девушки, явно намечались кровавые столкновения
между двумя фамилиями.
На нихас, который должен был обсудить просьбу Гагаевых,
Дзамболат запоздал: хотел дать возможность старикам обсудить
без него его вопрос. Тактичный Гагаев оказался и провидцем:
как он и предполагал, старцы на нихасе попытались вытянуть

239
у него как можно больше обещаний, выставить серьезнейшие
условия, которые потом придется выполнять не только самому
Дзамболату, но и всем его потомкам, — здесь все передается из
поколения в поколение.
Кратко изложив просьбу, старший Гагаев сказал, что постро-
ит дом за оврагом из обычного камня, а чтобы участок этот не
заливало, намерен строить дамбу на повороте реки. Всем идея
понравилась, но беспокоило одно: где пришелец возьмет зем-
лю, ее в горах всегда не хватает. На этот вопрос тоже был готов
ответ: Гагаев с восемью сыновьями засыпит овраг и будет разво-
дить картофель и кукурузу.
За право вхождения в общество хохкауцев Дзамболат с сы-
новьями обязан был охранять аул от абреков со стороны овра-
га. После долгих раздумий нихас решил принять Гагаевых. «С
сегодняшнего дня мы считаем тебя своим. — Сказал Асланбек.
— Аул будет тебя защищать как своего, но и ты должен подчи-
няться всем нашим решениям и законам. В чьей арбе едешь, —
говорят наши мудрецы, — того песню и пой» [1,179].
Так новички Гагаевы включаются в орбиту движения хохка-
уского братства, и жизнь каждого из них подчиняется уже логи-
ке этого движения, законам данного братства. Но идет время,
и законы социального движения оказываются сильнее законов
жизни национального мира: интенсивно протекают процессы
социальной дифференциации, социального расслоения хохкау-
цев, — Тотикоевы все больше обогащаются, другие фамилии все
более беднеют, а что касается пришлых Гагаевых, то они, как са-
мые бесправные и безземельные, вообще нищенствуют, и жизнь
их безжалостно разбрасывает по всему миру. В поисках лучшей,
человеческой доли Касполат и Пигу отправляются в Сибирь; не
сказав ничего, ночью исчезает Газак; собрался в дорогу Тембол:
он решил посетить Мекку и стать истинным мусульманином. Ну,
а Мурат отправился в Америку в надежде заработать деньги на
калым… Из всей большой семьи дома, с отцом, остались только
Умар и Урузмаг.
Сам всю жизнь привыкший к нелегкому, но честному труду,
Дзамболат внушал своим детям: «Легко заработать можно толь-

240
ко неправдой». Уроки отца и его правду сыновья запомнили на
всю жизнь. Он не щадил себя, но обеспеченной жизни так и не
дождался. Сыновья начинают понимать новые законы жизни. И
отец, и дед, и прадед жили, твердо уверенные в справедливости
своего образа жизни, полные веры в землю, в труд. Однако есть,
видимо, и иные у жизни законы, постичь которые необходимо,
и они, в частности, Мурат стремится их постичь.
Через сложные связи общего и особенного (народа и лично-
сти) раскрывается частная судьба обыкновенного, простого че-
ловека. И это не случайно: важнейшей тенденцией осетинского
романа, измерявшего «состояние мира» мерой человеческого
духа, становится понимание истории как процесса, стремление
осмыслить ее глубинное движение. Основой жанровой структу-
ры романа становится связь судьбы отдельного человека и на-
рода, человека и истории, личности и конкретной эпохи, ведь
каждый из героев романа — прежде всего дитя своей эпохи, по-
рождающей то или иное его мироощущение, ту или иную систе-
му этических и нравственных ценностей в его представлении и
сознании.
Эпизация романного мышления происходит по принци-
пу единства исторического и логического, ставящего в своео-
бразные причинно-следственные связи человека и действи-
тельность, характер и обстоятельства. Принцип социально-­
исторической детерминированности судьбы человека и судьбы
народа определяет характер эпического в пределах романного
целого, ставит проблему субстанциональной доминанты эпиче-
ского, стремящейся реализовать на практике богатейшие, неис-
черпаемые возможности реализма.
Проблему судьбы человека в результате Первой мировой
войны, антигуманной и бесчеловечной по своей сути, осетин-
ское романное мышление решает также художественно убе-
дительно и образно. В романе «Брат на брата» А. Цаликов соз-
дает сложный тип национального характера: героя-офицера,
прошедшего тяжелые четыре года войны, в том числе и граж-
данской, самой жизнью поставленного перед необходимостью
поисков новых критериев ценностей и ориентиров, и в конце

241
концов в результате мучительных исканий «связующей нити
времен», прошлого и настоящего, обретшего почву под ногами.
Сначала все шло своим нормальным, естественным чере-
дом. Алибеку самой судьбой были уготованы золотые погоны —
верх мечтаний любого осетина-горца. Не зря же существовало
пожелание мальчикам: «…дай бог тебе стать офицером…». Вы-
ходец из благородного рода Алибек, понимая, как много ждут
от него не только члены большого семейства, но и вся фамилия,
усердно стремится к заветной цели. Но вот она достигнута. Что
дальше? Как она, жизнь, величайший режиссер всех человече-
ских драм и трагедий, распорядилась судьбой героя, полного
естественных для него радужных, тщеславных мечтаний, волну-
ющих надежд. После тяжелых четырех лет Первой мировой во-
йны, началась революция 1917 г. С революцией начался и хаос
в жизни не только лично его, но и всего народа, почему и пошел
брат на брата…
Исходный пункт мировоззрении писателя неотделим от
его концепции человеческого существования, от потребности
человека в осмыслении своего места в мире. В представле-
нии А. Цаликова мир состоит из двух частей: моего «Я» и всего
остального «не-Я», т.е. природы, общества. Так вот отношение
человека к миру и есть суть его мировоззрения. Это отноше-
ние писатель более конкретизирует в вопросах, которые ста-
вят и пытаются решить его герои: «в чем смысл жизни?», «есть
ли счастье?», «что есть мир в целом?», «что есть истина, до-
бро, зло, справедливость, красота, любовь?» Большой талант
А. Цаликова и его мастерство проявляются в том, что он худо-
жественно убедительно развертывает ответы на эти вопросы
в систему, в воззрении героев на мир, их отношении к этому
миру. При этом писатель умело строит систему воззрений ге-
роев на противоречивости взаимоотношений их внутренне-
го мира и внешнего. Это основной принцип художественной
методологии А. Цаликова. жанровое содержание романной
ситуации, в частности, в произведении «Брат на брата». Осо-
бенности же построения писателем духовного пространства
художественного мира романа заключаются в максимальном

242
использовании принципа антонимии. При этом отторжение
«Я» от «не-Я» связано со стремлением героя, в частности, Али-
бека, к органическому единству с миром, а стремление к тож-
деству с ним рождает его отрицание. И это в эстетике А. Ца-
ликова-романиста является ведущим принципом построения
художественного характера.
Писатель, исследуя человеческий характер, словно задает
вопрос: «как формируется индивидуальное мировоззрение?» и
находит свой ответ. Во-первых, оно — результат самостоятель-
ного мироосмысления. Во-вторых, ведущим началом в процессе
его формирования является конкретный жизненный опыт ин-
дивида, его чувства, переживания, понимание внешнего мира
в связи со своим личным бытием. То есть это результат внутри-
личностного осмысления мира героем, в частности, Алибеком и
его личностных оценок.
Конечно же, искания смысла жизни не могли не открыть гла-
за Алибеку на многие вещи и не изменить его отношения к жиз-
ни и к себе самому. И вполне закономерно, что пришел день,
когда он почувствовал, что мундир, который он носил с такой
прежде гордостью, давит ему грудь, и ему захотелось длинно-
полой черкески: родина властно позвала его. И герой, преодо-
левая все препятствия на пути своем, двинулся на этот властный
зов: «для того, чтобы там стать самим собой и отдать силы свое-
му народу».
Надеялся больной душой, неимоверно уставшей от четы-
рехлетней бессмысленной бойни, воскреснуть вновь, воскрес-
нуть для нормальной человеческой жизни, жизни простого тру-
женика, пахаря. Воскреснуть для любви, для счастья, для людей,
для будущего.
Так писатель углубленно исследует характер своего героя,
ставит его в самые психологически напряженные ситуации, — в
экстремальные ситуации, как бы все время проверяя его нрав-
ственный и духовный потенциал, его «прочность» и мужество.
В то же время писатель очень внимательно относится и к са-
мому национальному миру или тому, что в данном случае соз-
дает собственно истинно романную ситуацию, а именно то, что

243
Гегель назвал так выразительно «состоянием мира», — т.е. саму
национальную действительность.
Писатель впервые в осетинской литературе использует
письмо как средство характеристики героя, его душевного са-
мочувствия. На второй день после приезда домой, Алибек пи-
шет письмо своей любимой девушке Вале, дочери священника
(сам же герой исповедует ислам, и это сыграло определенную
роль в его последующем поведении, а значит и в развитии
сюжета). Письмо раскрыло душу человека очень непростого:
умного, мыслящего, страдающего, способного на самопожерт-
вование во имя любви к своему народу, жаждущего счастья,
беспокойного, «сознательная мысль которого вышла из хаоса»,
словом, сына своего века и своего малочисленного, угнетенно-
го, но гордого народа.
Как пишет герой, все было просто прежде: достаточно
было повиноваться начальству, защищать родину и царя и…
жить, т.е. веселиться и наслаждаться… жизнью. Так продол-
жалось какое‑то время. Но впервые любовь к Вале заставила
его задуматься о жизни, засомневаться: а так ли он живет, как
должно жить?
Однако же думать вообще и о том, как жить дальше, начал ге-
рой только после того, как пришел весь этот хаос, называемый
революцией, и сбросил их, офицеров, с пьедестала в грязь улицы.
О новых ценностных ориентирах в жизни и о дальнейших
его намерениях ярко свидетельствует его реакция на весеннюю
природу (характеристика героя через пейзажные зарисовки,
— также своеобразие писательского мастерства А. Цаликова,
его новаторский подход). Здесь явно чувствуется диалектика
души героя, т.е. уместно тут говорить и о продолжении толстов-
ских традиций. Конечно же, явно чувствуется, как герой-вояка
прошел нелегкий путь душевной эволюции от психологии са-
мовлюбленного «золотопогонника» до психологии труженика,
достиг высшего понимания смысла жизни, высшего уровня раз-
вития своего самосознания: «…первая зелень умиляет сердце.
А кругом черный простор полей. Нивы, ждущие оплодотворяю-
щего плуга пахаря, человеческого пота, без которого не может

244
быть самого главного, что нужно для существования человека
— хлеба [2,37].
Поэтому вполне логично его душевное состояние от созер-
цания этой нивы: «…свежий весенний воздух заставляет уча-
щенно биться мое сердце. Все неприятное забывается. Я чув-
ствую, как кровь горячо переливается в моих жилах. Я ощущаю
всю прелесть бытия» [2,95].
Она же, эта нива, заставляет его еще острее осознавать и
определиться в своих душевных исканиях: «…мне хочется про-
стой, здоровой жизни пахаря. Его упорного труда, загара на
лице, мозолей на руках, его незатейливой радости…» [2,36].
Герой себя беспощадно ругает, упрекает, нравственно истя-
зает за то, что, в лучшую пору своей блестящей карьеры, нахо-
дясь на гребне славы и успеха, не помнил он о своем народе и
о многострадальной своей родине. Так проявляются такие чер-
ты его характера, как честность, принципиальность, мужество,
хотя бы перед самим собой, а эти черты характера, как и сам
упрек, и обуславливает дальнейшую его эволюцию и развитие
сюжетных действий произведения. Раскрывают логику его по-
ступков, логику характера.
Прежде всего, чувствуя свою вину за прошлое, пытается те-
перь герой «загладить вину». И в то же время он, как человек
мыслящий, хочет понять, во имя чего опять кровь, и находит
только одни ответ: «…говорят, задета честь народа…».
С этого начинаются его мысли о чести народа, как его духовной
сути. Зарождаются мысли о духовной «самости» народа, нации, как
субъекта и объекта бытия на замечательной планете Земля.
Интересен также поток мыслей героя о душе, во многом
объясняющие столь ревностное и почтительное отношение
его к национальным традициям и обычаям. «Нация — это язык,
— думает герой. — Ведь язык — это иероглифы, это форма, а
есть что‑то такое, другое, более глубокое — душа… Есть душа
— комплекс психических моментов… у народа есть душа. Это
его святая святых. Это его понятия о добре и зле, не те понятия,
которые привносятся извне, а те, которые вырабатываются в ре-
зультате тысячелетней страдальческой жизни… Душа гордая и

245
душа униженная. Душа цельная и душа раздвоенная. Какова же
душа моего народа?» [2,105].
Над разгадкой этой тайны бьется сознание героя, мучитель-
но ищущего ответа, ибо без него не может он определить и свое
конкретное отношение к миру, и собственную жизненную пози-
цию. Вернее, свое собственное место и роль во всем этом диком
хаосе.
Но таково само- и мироощущение не только представителя
осетинской интеллигенции Алибека, но и простых, неграмотных
горцев, волей судьбы попавших в окопы Первой мировой вой-
ны. Это и герои романа К. Фарниона «Шум бури», которые пред-
почли пойти на фронт, чем оставаться абреками. Это и Кирим
Фидаров, которого, как героя русско-японской войны 1905 г.,
призвало на мировую войну отечество, вспоминая о нем, бед-
ном горце, только когда начинается очередная война…
Таковы вкратце художественно-эстетические искания осе-
тинского романного мышления в процессе осмысления одной
из актуальнейших тем: Первая мировая война и судьба народов
России, в частности, осетин, втянутых в структуры «Русского
мира», объединившего большое пространство народов с раз-
личными культурами и ментальностью.

При меч ания

1. Черчесов Г. Заповедь. Роман. Орджоникидзе, 1987.
2. Цаликов А. Избранное. Владикавказ, 2002.

246
 Р. Н. Абисалова
(Владикавказ)

ТЕМА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ В О Й Н Ы

В ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУ Р Е
2 0 ВЕКА

Новый век, как правило, начинается не с календарной даты.

Необходимо некое масштабное событие глобального характе-
ра, которое бы ознаменовало наступление новой эпохи.
Таким событием в течение известных десятилетий для на-
шей страны была Великая Октябрьская социалистическая рево-
люция. Но для Европы, да и не только для нее, этим событием,
бесспорно, стала Первая мировая война.
Рубеж 19‑20 веков отмечен грандиозным скачком в разви-
тии техники, естественных наук, философии. Электричество,
автомобиль, телефон, летательные аппараты, открытие перио-
дической системы элементов, атомное строение вещества, по-
нятие наследственности, новые исследования в области мозга
и многое другое возникли в течение очень короткого времени,
и человечеству не так просто было все это принять, освоить и
почувствовать себя причастным к новому укладу жизни. Это
убедительно показал в своих первых научно-фантастических
романах английский писатель-фантаст Герберт Уэллс [1]. Когда
на окраине Лондона приземляется какой‑то странный сере-
бристый шар (в романе «Война миров»), на это почти никто из
невозмутимых англичан не обращает внимания. И только ког-
да прилетевшие на шаре марсиане начали истреблять землян
своим страшным оружием, похожим на современное лазерное,
начинается всеобщая паника и массовое бегство с Британских
островов. Кстати, считается, что описание этого бегства и па-
ники один в один совпало с тем, что произошло в реальности
через десяток лет, когда впервые немецкие бомбардировщики
сбрасывали бомбы на Лондон во время Первой мировой войны.
Уэллса называли провидцем и предсказателем будущих реаль-
ных событий.
247
 Первая мировая война велась уже как война 20 века, была
воспринята европейским обществом апокалипсически, как на-
казание за порочность и безбожие, породила страх, отчаяние
и пессимизм. Она была позиционной, солдаты подолгу находи-
лись в окопах, и когда в них, тоже впервые в истории, пускали
отравляющие газы, что приводило к огромным человеческим
жертвам, это тоже вызывало всеобщий ужас и ощущение конца
света.
Первая мировая война породила большую литературу, при-
вела к возникновению такого направления в литературе и ис-
кусстве, как экспрессионизм, вызванный к жизни бурными со-
циальными потрясениями, испытанными Германией в начале
20 века. Экспрессионизм возникает перед Первой мировой во-
йной и исчерпывает себя в середине 20‑х годов. Художников и
писателей-экспрессионистов пугают реальные и ожидаемые ка-
тастрофы. Для их творчества характерны пессимизм, страх пе-
ред будущим, восприятие современного миропорядка как по-
следней точки мировой истории (Ф. Верфель, Г. Тракль, Г. Гейм).
Философской основой экспрессионизма стали учения Гуссерля,
Бергсона.
Первая большая война нового века позволила назвать целое
поколение молодых людей, столкнувшихся с ужасами войны и
потрясенных ими, «потерянным поколением» и соответственно
литературу об этих людях, написанную молодыми писателями,
литературой «потерянного поколения».
Р. Роллан, Г. Аполлинер, А. Цвейг, Р. М. дю Гар, Я. Гашек,
Ф. С. Фицджеральд, Э. Хемингуэй, Д. Дос Пассос, Э. Камингс,
Р. Олдингтон, Э. М. Ремарк, а в русской литературе — А. Н. Тол-
стой, М. Шолохов, И. Шмелев, А. Солженицын, В. Пикуль — это
далеко не полный перечень авторов, отразивших в своем твор-
честве события Первой мировой войны.
В данной статье поставлена цель обратиться к творчеству
трех авторов с точки зрения интерпретации темы Первой миро-
вой войны и человека в ней.
Первым серьезным произведением о войне 1914‑1918 гг.
явилась книга французского писателя А. Барбюса «Огонь» [2].

248
Уникальность этой книги заключается в том, что она начала вы-
ходить в свет частями уже во время войны, так как автор, сам
участник военных действий, свой «дневник взвода» (таков под-
заголовок книги) публиковал в газете «Эвр» уже в 1916 году, т.е.
в самый разгар войны. Публикаций ждали, ими зачитывались,
осознавая, насколько правдивы хроники реальных военных со-
бытий, увиденных глазами и прочувствованных сердцем писа-
теля.
А. Барбюс в 1916 году уже был немолодым человеком и не
подлежал мобилизации на фронт, однако пошел на войну до-
бровольцем и долгие 13 месяцев провел на передовой, разде-
лив с простыми солдатами все тяготы окопной жизни. Трудно
согласиться с теми биографами Барбюса, которые связывают
его добровольное участие в военных действиях лишь с заблу-
ждениями по поводу характера войны и причинах участия в ней
Франции. Справедливее было бы видеть причину этого в чест-
ности писателя, который понимал, что не сможет писать о войне
правдиво, не увидев ее своими глазами, не испытав на себе все
ее тяготы.
Тема реальной войны и войны, придуманной теми, которые
ее никогда не видели, будет затронута в произведении в эпи-
зодах, окрашенных неподдельной горечью и иронией, обидой
за себя, но еще в большей степени за тех, кто познал войну не в
виде театрально-лубочных картинок из официальной прессы, а
в реальной действительности.
Жанровое своеобразие книги определяется тем, что она соз-
давалась как отдельные репортажи с фронта, непосредственно
из окопов. У писателя нет последовательного изложения собы-
тий, в 24 главах рисуются отдельные эпизоды-очерки, соеди-
ненные так, чтобы каждый эпизод добавлял что‑либо к целому.
Произведение А. Барбюса вышло в свет отдельным издани-
ем в 1917 году и сразу же получило резонанс как во Франции,
так и в Европе. Автору романа «Огонь» была присуждена пре-
стижная Гонкуровская премия. Книге суждено было влиться в
историю мировой литературы «как честной и талантливой …,
разрушившей вокруг войны ореол парадности и романтики».

249
 Нельзя не отметить влияния просветительских романов на
творческий метод А. Барбюса: это и дневниковая форма произ-
ведения, столь распространенная в 18 веке, и явная тенденция
к изображению процесса просвещения, скорее просветления
героев. Это просветление происходит под влиянием истины,
открывающейся им не без влияния умного и образованного ка-
прала Бертрана, в чьем образе так угадываются мудрые и гуман-
ные герои просветительской литературы, ведущие заблуждаю-
щихся, наивных, не знающих жизни простаков к свету истины.
Очевидно и влияние натурализма как «фотографического ре-
ализма» при описании обезображенных трупов, оторванных
конечностей и страданий умирающих солдат. Писатель идет на
это вовсе не для смакования ужасов войны, а ради создания ее
реалистической картины и для выражения собственного отно-
шения к ней.
Личный опыт А. Барбюса, отношение к войне, сформировав-
шееся из этого опыта, помогли ему создать пронзительно-прав-
дивое произведение, в котором соединились документальность
и художественность, образовав творческий сплав, позволив-
ший писателю заявить о себе как о выдающемся мастере слова
и честном человеке.
В романе А. Барбюса «Огонь» нет главных и второстепенных
персонажей. Автор создает собирательный «портрет» взвода,
состоящего из простых французов — крестьян, ремесленников,
мелких торговцев. Среди них лишь один капрал Бертран, краси-
вый и мужественный человек, выделяется своим интеллектом.
Именно ему будет суждено сыграть определяющую роль в про-
буждении сознания солдат.
Герои Барбюса, еще до войны познавшие трудности жизни,
добывавшие свой хлеб в поте лица, меньше всего способны
рассуждать о характере войны, о ее причинах, об истинных и
мнимых врагах. С каким трудом удается им облечь в слова про-
тест, рождающийся в их сознании. Этот протест рождается в них
постепенно: холод, лишения, боль, страх смерти и созерцание
смерти заставляют их задуматься о сущности войны. Впервые
в жизни они формулируют вопросы: кто виновники их страда-
ний, кому выгодна война, кто на ней наживается?: «Война — это
250
народы; без них не было бы ничего, кроме какой‑нибудь пере-
бранки на расстоянии. Но решают войну не народы, а хозяева,
которые ими правят» [2,324]
Изображение реальной войны — основная цель писателя,
но не менее важен для него процесс пробуждения сознания
простых солдат. Не случайно он называет свою книгу «Огонь»,
а следующую за ней — «Ясность». Огонь, свет становятся сим-
волом просветления, пробуждения людей, их возрождения для
новой жизни, возвышения на новый уровень осознания дей-
ствительности и своего места в ней. Герои Барбюса просвеща-
ются не в университетских аудиториях, не в залах библиотек, а
в грязных, сырых окопах. Тема окопной жизни красной линией
проходит через все произведение, она становится лейтмотивом
в нем, как в романе Э. Хемингуэя «Прощай, оружие!» — мотив
дождя. Описание грязных, холодных, сырых окопов так часто
возникает в повествовании, что начинает восприниматься как
некая метафора, соотнесенная с мотивом ада. Не случайно один
из романов А. Барбюса называется «Ад» (1908 г.) По всей вероят-
ности, Дантов «Ад» возникал в творческом воображении писа-
теля при описании ужасов войны. Герои Барбюса проходят все
круги военного ада, не менее страшного, чем в поэме великого
итальянца, чтобы через очищающий Огонь испытаний прийти к
Ясности осознания своей роли в сохранении и передаче миру
правды о бесчеловечной сущности войны и бессмысленности
ее продолжения.
В последней главе романа автор называет только одно имя
солдата того взвода, в котором он начинал службу — Паради.
Только он один из всего взвода остался в живых, остальные по-
гибли. Приговором звучат слова писателя: «Война состоит из
плоти и душ простых солдат. Это мы образуем целые равнины
мертвецов и реки крови…нас великое множество. Опустошен-
ные города, разрушенные деревни, вся эта пустыня — мы…» [2,
324].
Сколько нужно было смертей, крови, мучений, чтобы герои
А. Барбюса открыли для себя эту истину.
А. Барбюс показывает, как война убивает, калечит, озлобляет,

251
но она же учит, просветляет, очеловечивает. Война превращает
забитых, отупевших от беспросветной жизни, бессловесных и
покорных солдат в осознанно протестующих, вооруженных свя-
щенным гневом людей. Их гнев вызван не только и не столько
холодом, отсутствием элементарных условий быта. Это скорее
праведный гнев прозревших, осознавших всю глубину лживо-
сти и жестокости тех, кто вложил в их руки винтовки и приказал
убивать себе подобных. Солдаты вдруг открывают для себя ис-
тину — их враги вовсе не «боши», то есть немцы, а те, кто страв-
ливают народы, разжигают войны и наживаются на них.
Гневный хор протеста особенно торжественно звучит в фи-
нальной главе романа, озаглавленной символически — «Заря».
Название главы соответствует названию всей книги, Это рас-
светная заря после страшного ночного огня. Она символизи-
рует начало новой жизни, о которой так мечтают оставшиеся в
живых солдаты взвода.
Конец книги превращается в мощный хорал объединившихся
в едином порыве людей. Он невольно заставляет вспомнить фи-
нал IX-й симфонии Бетховена, в которой впервые прозвучал хор
человеческих голосов, исполнявший Оду «К радости» Шиллера.
Их хор протеста не заканчивается заключением «сепарат-
ного мира с войной», как у лейтенанта Генри — героя романа
Хемингуэя «Прощай, оружие!». Мученики, стоики и аскеты несут
бремя солдатской службы, не помышляя о дезертирстве.
В героях «Огня» отразился интерес Барбюса к образу Христа,
который в 1926 году воплотится в книге об Иисусе. Барбюс не
случайно искал и воплощал в своем Иисусе человеческие чер-
ты. Для него Иисус — прежде всего человек, а потом Бог. Он зна-
ет свой конец, но просто и мужественно несет свой крест, идя на
Голгофу.
В героях книги «Огонь» есть частичка Христа. Они терпят му-
чения, но несут свой солдатский крест, понимая, что большин-
ство из них найдет свою смерть на «Голгофе» мировой войны.
А. В. Михайлов в работе «Роман и стиль», анализируя роман
Л. Н. Толстого «Война и мир», говорит о том, что изображая кон-
кретные события, писатель должен перейти на более высокий

252
уровень стилистического пути — от хроникального — к стилю
«напряженной толстовской мысли», то есть к стилю философ-
ского романа. Этот стиль позволяет перейти от «хроникального
уровня» к уровню понимания образа мира [3, с.174‑175].
Слова А. В. Михайлова можно в полной мере отнести к ро-
ману А. Барбюса «Огонь». Автор от «хроникального уровня»
«дневника взвода», в котором последовательно раскрывает
суть войны и трагедию людей на войне, возвышается до уров-
ня создания образа мира. Этот образ мира раскрывается через
образ большой войны, в которую была втянута вся Европа. От
изображения отдельных людей на войне автор переходит к
изображению человека вообще, показывая, как в душах самых
обыкновенных людей рождается не только понимание войны
как античеловечного акта, но и понимание ответственности пе-
ред миром тех, кому война выгодна и кто на ней наживается. Бо-
лее того, герои Барбюса осуждают не только эту войну, но и все
войны, прошлые и будущие. В этом высокое гуманистическое
звучание романа «Огонь».
Искренние и чистые герои книги Барбюса наивно верят в то,
что их война — последняя в истории мировых войн, что люди
осознали ее уроки, заплатив дань миллионами человеческих
жизней. В момент наивысшего напряжения всех чувств они и не
подозревают, что пройдет лишь два десятилетия, и мир будет
втянут в новую, еще более кровавую и разрушительную войну.
Пока еще они верят в человеческий разум и добро, как го-
ворит писатель, «они еще Сирано де Бержераки и Дон Кихоты»
[2, 331].
Писатель изображает героев простых, мужественных, терпе-
ливых. Никто из них не считает себя героем, они и не хотят, чтобы
кто‑то в будущем сказал им: «Друг мой, ты был замечательным
героем!…». Солдаты честно заявляют: «Мы были палачами…и
пусть меня не называют героем за то, что я убивал немцев!» [1,
329]. В этом эпизоде ключевым является афористичное воскли-
цание одного из безымянных солдат: «Неужели надо обожест-
влять пожар, потому что красиво спасать погибающих?» [2, 329].
Здесь выражена основная цель книги «Огонь» — дегероизация

253
войны, обнажение ее истинной сущности, изображение ее как
отвратительной акции по уничтожению людей. Автор стремит-
ся сбросить парадный флер с войны, показать ее не как торже-
ственное шествие с развернутыми знаменами и сверкающей
медью оркестра, донести до читателя мысль о том, что в войнах
не бывает победителей, в них проигрывают все.
В романе «Огонь» повествование ведется от имени рассказ-
чика-автора, участника военных действий, вследствие чего про-
изведение воспринимается как биографическое. Однако все
герои вымышленные, они — результат типизации и обобщения
черт реальных людей, с которыми автор провел бок о бок дол-
гие и трудные месяцы военных будней. Многие бывшие солда-
ты, служившие с ним, читая книгу А. Барбюса, узнавали в героях
себя и писали об этом автору. Это лучшее подтверждение реа-
листичности и художественности, определивших своеобразие
творческого метода писателя.
Роман А. Барбюса «Огонь» никогда не относили к литературе
«потерянного поколения». Автор, в отличие от представителей
этого течения, попал на фронт зрелым человеком и сформиро-
вавшимся писателем. Его герои тоже взрослые и мужественные
люди. Испытав на себе кошмар окопной жизни, они не становят-
ся «потерянными», а, напротив, обретают собственный голос,
направленный против всех войн. Они не ожесточаются, не ра-
зобщаются, но объединяются в солдатское братство, основан-
ное на верности друг другу и взаимовыручке. Никто из них не
бросает оружия и не покидает самовольно поля боя. В книге нет
намека на суицидальные мысли героев, как это прослеживается
в романе Р. Олдингтона «Смерть героя».
На самом деле истинными героями являются товарищи
А. Барбюса по взводу, которых писатель с такой любовью опи-
сывает в своей книге, хотя они не считают себя героями. Они
просто ведут себя как настоящие мужчины и до конца выполня-
ют свой воинский долг, хотя всей душой ненавидят войну.
В одном из эпизодов солдаты с горечью высказывают опа-
сение, что по прошествии времени люди забудут об истинном
лице войны. Они с удивлением признаются, что сами уже на-

254
чинают забывать некоторые подробности своих фронтовых
мучений. Может быть, именно поэтому писатель торопится по-
делиться с читателями всем виденным, понятым, пережитым,
боясь потерять остроту ощущений, и издает свой роман, не до-
жидаясь окончания войны.
Совсем другой подход к воспроизведению событий Первой
мировой войны находим у писателей так называемого «поте-
рянного поколения». Им понадобилась значительная времен-
ная дистанция для осмысления своего фронтового опыта и
трансформации его в художественные произведения.
Для трех писателей «потерянного поколения» знаменатель-
ным становится 1929 год, когда выходят в свет их романы о вой-
не, участниками которой им довелось быть. Это романы амери-
канца Э. Хемингуэя «Прощай, оружие!»[4], немецкого писателя
Э. М. Ремарка «На западном фронте без перемен»[5] и англича-
нина Р. Олдингтона «Смерть героя» [6], ставшие знаковыми в ан-
тивоенной литературе 1‑й половины 20‑го века.
Этих абсолютно не похожих друг на друга писателей объе-
диняет личный военный опыт, приобретенный в молодом воз-
расте, и потрясение, которое они испытали, столкнувшись с
военным кошмаром. Потеря жизненных ориентиров, разочаро-
вание в идеалах, невозможность личного счастья определили
и характеры их героев, во многом повторивших судьбы самих
писателей.
Термин «потерянное поколение» вошел в литературу с
«легкой руки» Эрнеста Хемингуэя, описавшего в книге «Празд-
ник, который всегда с тобой» личную беседу с американской
писательницей Гертрудой Стайн, жившей в 20‑х годах в Пари-
же. Недовольная своеобразным поведением молодых людей,
участников войны, она в сердцах назвала их «потерянным по-
колением», отнеся к нему и самого Хемингуэя [7,185], так как
писатель принимал участие в войне на итальянском фронте, в
санитарных войсках, как и герой его будущего романа «Прощай,
оружие!» Фредерик Генри.
Этому термину суждено было стать широкоупотребимым
для обозначения личной трагедии целого поколения юношей,

255
для которых поля сражений, окопы и прифронтовые госпита-
ли стали местом формирования характеров, мировоззрения,
определения жизненных ценностей.
«Это были как бы неучтенные жертвы войны, люди, потер-
певшие поражение независимо от того, в войсках какой импе-
риалистической державы, победившей или побежденной, они
сражались», — писал исследователь американской литературы
А. И. Старцев [8, 281].
Обращаясь в теме «потерянного поколения», Хемингуэй
как бы нарушает хронологию изложения событий. В рассказе
«Дома» описана история солдата, вернувшегося домой с фрон-
та. Сполна хлебнувший тяготы военной жизни, он испытывает
досаду и раздражение из‑за неспособности найти свое место в
мирной жизни.
В 1926 году вышел в свет роман Хемингуэя «Фиеста. И восхо-
дит солнце», где изображена послевоенная жизнь «потерянного
поколения». В книге на фоне празднично-карнавальной испан-
ской фиесты и ее вершины — корриды — показана жизнь мо-
лодых людей, ставших прямо или косвенно жертвами мировой
войны [9].
Было бы неверным ограничивать тематику и проблематику
произведения лишь последствиями войны, но так или иначе мо-
тив «потерянного поколения» становится в ней магистральным.
Писатель, обращаясь к послевоенным годам, рисует героев, ис-
калеченных войной, потерявших способность радоваться жиз-
ни даже на фоне всеобщего праздничного веселья.
Если в связи с «Огнем» Барбюса сравнение с Дантовым Адом
возникает при описании самой войны, то в «Фиесте» ощущение
скитания по адским кругам сопоставимо с послевоенными мы-
тарствами тех, кто эту войну пережил.
И. Финкельштейн сравнивает неприкаянных героев «Фие-
сты» с бесплотными тенями из адских рвов и щелей: «Здесь нет
безнадежной дантовской надписи, но из этого ада, похоже, вы-
рваться также нельзя…» [10,18].
Герои «Фиесты» вовлечены в некую игру, по правилам кото-
рой не принято озвучивать свои переживания, обсуждать тяже-

256
лое внутренне состояние, а следует прятать свои проблемы под
маской внешнего благополучия и непринужденности.
В эпиграфе к роману «Фиеста» впервые упоминаются слова
Г. Стайн о «потерянном поколении».
Только в 1929 году писатель обращается непосредственно к
изображению самой войны и человека на войне в новом рома-
не с символическим названием «Прощай, оружие!».
Герой книги — американец Фредерик Генри — служит в са-
нитарных войсках на итальянском фронте. Этот факт сближает
автора с его героем. Однако этим и заканчивается автобиогра-
фичность произведения, так как сам Хемингуэй, будучи участ-
ником трех войн, так и не смог с войной «попрощаться». Про-
фессия журналиста и писателя не позволила ему быть сторон-
ним наблюдателем событий, о которых ему предстояло писать.
Что привело молодого американца на итало-австрийский
фронт, так далеко от его родной Америки? Вряд ли интерес к ита-
льянской архитектуре. Возможно, свою роль сыграли сложные
отношения с семьей, на которые намекает Генри, или движимый
патриотическими идеями, он предпочитает защищать чужую
страну, чтобы враги не пришли в его «американский дом».
Хемингуэя нередко называют самым неамериканским пи-
сателем США, имея в виду то, что действие большинства его
произведений происходит за пределами родной страны — в
Африке, Италии, Франции, Испании, на Кубе. Однако герой ро-
мана «Прощай, оружие!» обладает американским менталитетом.
Это особенно очевидно сейчас, в 21 веке, с учетом роли США
в различных локальных конфликтах, происходящих далеко от
американского континента (во Вьетнаме, Ираке, Афганистане,
Ливии, бывшей Югославии и т.д.). Американцы, как правило,
оправдывают свое участие в «чужих» конфликтах защитой инте-
ресов своей страны, даже если их «американскому дому» ничто
не угрожает.
Позиция Генри не понятна противнику войны итальянскому
шоферу Пассини: «пусть каждый защищает свой дом», — счита-
ет он.
Служба в санитарных войсках — не самая тяжелая и опас-

257
ная. Тем не менее, и здесь герой видит немало смертей, стра-
даний, крови и страха. При первых столкновениях с реальной
военной действительностью его охватывает чувство неприятии
войны, хотя интуиция подсказывает ему, что в этой войне он не
погибнет, она для него чужая. Лейтенант Генри — посторонний
на этой войне и его поведение здесь — поведение посторон-
него человека. Для него война казалась «не более опасной, чем
война в кино» [4,37].
Однако фронтовая действительность все меньше и меньше
становилась похожей на кино: бесконечные обстрелы, гибель
сослуживцев, собственное ранение, случайное избавление от
расстрела — все это заставляет Генри забыть недавние патри-
отические идеи. Он принимает решение «заключить с войной
сепаратный мир», то есть попросту дезертировать.
Война оказывается неприемлемой для Фредерика еще и по
той причине, что в его жизнь врывается любовь к медсестре Кэ-
трин Баркли.
Роман «Прощай, оружие!» становится не только романом о
войне, но и романом о любви, возможно, даже в большей сте-
пени о любви.
Герой достаточно цинично заявляет, что создан не для того,
чтобы воевать, а чтобы пить вино и любить Кэт. Кэтрин — самый
близкий, возможно, единственный близкий человек для него.
Генри — индивидуалист, плохо вписывающийся в окружаю-
щий его социум. Его протест против войны — это тоже протест
личный, протест одиночки, не способного влить свой голос в
общий хор противников войны, как это делают герои романа
А. Барбюса «Огонь».
Сила воли, мужество, находчивость Генри проявляются не
на поле сражения, а во время тяжелого и опасного перехода
вместе с беременной Кэтрин через швейцарскую границу.
Отказавшись от войны, он наслаждается спокойной жизнью
с Кэт в нейтральной Швейцарии, ни разу не вспомнив о тех, кто
остался на фронте и исполняет свой воинский долг, не помыш-
ляя о дезертирстве.
Финал романа подтверждает мысль о том, что «потерянные»

258
герои не могут быть счастливы, даже если им удалось избегнуть
гибели на войне.
Смерть Кэт и ребенка, опустошенность и одиночество Генри
— все это лишь торжество хемингуэевской «ловушки» (вечной
литературной темы рока, предначертанности человеческой
судьбы, дамоклова меча, занесенного над головой героя). А воз-
можно, это наказание за дезертирство ради личного благополу-
чия, за решение отгородиться от всеобщего горя, спрятаться в
мирной Швейцарии, наслаждаясь покоем и любовью.
Э. Хемингуэй описывает войну как жестокое и античеловеч-
ное явление, всячески подчеркивая свое неприятие любой во-
йны, независимо от ее характера и целей. Его роман «Прощай,
оружие!», бесспорно, антивоенный роман, однако отнести его
к литературе «потерянного поколения» можно лишь с опреде-
ленной долей условности. Ведь герой становится «потерянным»
не на войне, а после благополучного избавления от нее путем
дезертирства. Да и герой ли он вообще? Скорее, антигерой, за-
ключивший с войной сепаратный мир ради собственного сча-
стья и благополучия.
Одновременно с романом Э. Хемингуэя «Прощай, оружие!»
в 1929 году вышел в свет роман английского писателя Р. Олдинг-
тона «Смерть героя».
Образы войны возникают в ранней поэзии Олдингтона во
время войны, участником которой он был. Результатом обоб-
щения военного опыта стал роман «Смерть героя», увидевший
свет через 10 лет после окончания войны. Автор говорит о сво-
ем желании изобразить правдивую картину жизни: «Я описывал
в этой книге только то, что наблюдал в жизни, говорил только то,
что безусловно считаю правдой, и у меня не было ни малейше-
го намерения тешит чье‑либо нечистое воображение. Для этого
моя тема слишком трагична» [6, 20].
Роман не стал автобиографическим, в нем дан собиратель-
ный образ целого поколения людей, чья молодость пришлась
на предвоенные и военные годы и которые приняли на себя все
тяготы этого сложного времени.
По словам автора, «эта книга, в сущности, — надгробный плач,

259
слабая попытка создать памятник поколению, которое на многое
надеялось, честно боролось и глубоко страдало…» [6,19].
Роман Р. Олдингтона — одно из лучших произведений о
европейской жизни. Отнесенное по формальным признакам к
литературе «потерянного поколения», оно не было оценено по
достоинству, несколько затерялось среди произведений анти-
военной направленности.
«Смерть героя» не укладывается в «прокрустово ложе» ли-
тературы «потерянного поколения». Автор рассказывает непо-
средственно о военных действиях не так пространно, как Э. Хе-
мингуэй в романе «Прощай, оружие!» или Ремарк в романе «На
западном фронте без перемен». Война у Олдингтона занимает
лишь треть романного пространства. Нет здесь и истории жиз-
ни героев после войны.
Большая часть произведения — глубокое исследование
британского общества на протяжении нескольких десятилетий,
с середины 19 века.
Со значительной долей иронии и сарказма Олдингтон раз-
ворачивает «семейную сагу» начиная с истории жизни предков
героя.
Политика и искусство, наука и семейные отношения, сек-
суальная жизнь и фрейдистские идеи, проблемы воспитания и
свободная любовь — все подвергается жесткой критике с по-
зиции человека ироничного и насмешливого, но не злобного
мизантропа, а художника, глубоко обеспокоенного состоянием
общества и положением отдельного человека в этом обществе.
Писатель создал блестящий образец экспериментально-
го, но в то же время глубоко реалистического произведения
о трагедии нескольких поколений людей на фоне неуклонной
деградации социума, ставшей особенно очевидной на рубеже
19 и 20 веков с его предвоенной самоуспокоенностью, а затем
военной истерией.
Роман «Смерть героя» — история недолгой жизни и смерти
Джорджа Уинтерборна, самого интеллектуального героя лите-
ратуры «потерянного поколения», молодого художника, знато-
ка литературы, мифологии, истории.

260
 Образ Уинтерборна неоднозначен и противоречив. Отноше-
ние к нему автора двояко. С одной стороны, он симпатизирует
обаятельному юноше с творческими способностями и поэтиче-
ским восприятием мира. Джордж слишком хорош для той сре-
ды, в которой он сформировался как личность и в которой ему
приходится вращаться. С другой стороны, автор-рассказчик не
закрывает глаза и на недостатки своего героя. Ирония, иногда
доходящая до сарказма, направленная на окружающее Джор-
джа общество, распространяется и на него. Представления о
жизни и людях почерпнуты им в той среде, которая его взрасти-
ла. Он вынужден жить по принципам британского буржуазного
общества с его лицемерной моралью, снобизмом, тщеславием,
эгоизмом, не стремясь узнать настоящую жизнь, вырваться из
мирка, в котором обитают ленивый, эгоистичный «папочка»,
лживая притворщица «мамочка», лицемерная и холодная жена
Элизабет, порочная светская львица Фанни и им подобные.
Загнанный в тупик собственных ошибок, ложно понятой сво-
боды, беспорядочных любовных связей, лишенный родственной
и дружеской поддержки, Джордж пытается бежать от собствен-
ных проблем. Он не находит другого места для бегства, кроме во-
йны. Можно представить себе всю глубину отчаяния юноши, если
фронтовая окопная жизнь представляется ему желанной.
Военная действительность открывается Джорджу во всей
своей жестокости и античеловечности.
Герой, живущий в мире античной мифологии, литературы,
изобразительного искусства, воспринимает войну как апофеоз
бессмысленного уничтожения всего живого. Он не понимает и
не принимает логику военных действий. Его художественное
сознание, направленное на творчество, то есть на созидание,
отказывается принимать войну как бесконечное разрушение.
Ему тяжело давалось «душевное потрясение, внезапный пере-
ход из той среды, где выше всего ставились ценности духовные,
в среду, где их по невежеству презирали. Не с кем было словом
перемолвиться…» [6,250].
Бессмысленной и алогичной кажется и его смерть. Дослужив
почти до конца войны, став офицером, неожиданно для себя он

261
поднимается во время боя во весь рост, подставив грудь под
пули: «Что‑то сломалось в мозгу Уинтерборна. Он почувствовал,
что сходит с ума, и вскочил. Пулеметная очередь стальным би-
чом яростно хлестнула его по груди. Вселенная взорвалась, и
все поглотила мгла» [6, 376].
Трагическим сарказмом пронизаны строки романа, описы-
вающие равнодушие родителей, жены и любовницы, с которым
они восприняли известие о гибели Джорджа. Не давшие себе
труда понять степень отчаяния и пессимизма, заставившую их
сына искать спасения на войне, дорогие «папочка» и «мамочка»
довольно быстро забыли о своем сыне, закружившись в водо-
вороте привычной жизни и повседневных забот, а Элизабет и
Фанни быстро утешились в объятьях новых возлюбленных.
И только рассказчик, чья функция в романе — быть посред-
ником между автором и читателями — скорбит об убитой моло-
дой жизни, а вместе с ней о сотнях тысяч других жизней, унесен-
ных жестокой и бессмысленной бойней под названием «война».
Проблемы романа, стремление автора показать свое пред-
ставление о жизни, о человеке, о войне определили структур-
ные и композиционные особенности произведения. Р. Олдинг-
тон соотносит свой роман с древнегреческой трагедией с ее
возвышенной риторикой и пафосной стилистикой, данных в
пародийном аспекте. Он и строит свое произведение по схеме
античной трагедии, выделяя в нем пролог, три части и эпилог. В
романе подразумевается наличие хора, обязательного в антич-
ной драме. Роль хора исполняет рассказчик, комментирующий
события романа, все перипетии жизни героев.
Хор в античной драме был не просто фоном, на котором дей-
ствуют герои, музыкальным украшением действия. Он смеялся
и плакал, соглашался и протестовал, советовал и предупреждал.
Рассказчик в «Смерти героя» — старый друг Джорджа, хоро-
шо его знающий и близкий ему по духу. Это позволяет автору с
диккенсовским проникновением во внутренний мир персона-
жа раскрыть его мятущееся нутро, неустойчивую психику, пере-
пады настроения.
Э. Хемингуэй в романе «Прощай, оружие!» отстранен от пове-

262
ствования, предпочитает флоберовский «объективный» стиль,
когда отсутствие авторских комментариев заставляет читателя
анализировать поступки героев, делать самостоятельные выво-
ды об отношении автора к описываемым событиям. Р. Олдинг-
тон же вслед за Диккенсом, считавшим себя творцом-Демиур-
гом, хозяином своих героев, знает о герое все. От имени рас-
сказчика он обнажает душу героя, раскрывает его внутренний
мир, комментирует каждое движение души. Психология героя,
определяющая его поступки, мотивирована всей его предыду-
щей жизнью, воспитанием, образованием, влиянием на него
близких и общества.
Роман приобретает эпические черты, хотя автор этой эпич-
ности также придает иронический оттенок. Впрочем, писатель
не боится ни иронии, ни сарказма, напротив, они становятся ос-
новным инструментом его творческого метода.
Особая роль в произведении отведена прологу. В нем, как
и принято в античной трагедии, дана краткая история жизни
и смерти героя и показана реакция близких на его смерть. В
прологе заявлена основная тема произведения, которая будет
потом неоднократно обыгрываться заново с новыми подробно-
стями и комментариями.
Такое построение романа заставляет вспомнить тот факт,
что сам Олдингтон называет свое произведение «джазовым
романом». Джазовая импровизация предполагает наличие ос-
новной темы и многократную интерпретацию ее. В музыке эта
вариативность осуществляется различными музыкальными
инструментами. Близость к музыке подчеркивается в романе и
широким использованием музыкальной терминологии. Иногда
«Смерть героя» сравнивают с трехчастной симфонией.
Р. Олдингтон буквально погружает читателя в мир духовной
культуры: герои античной мифологии, имена писателей, поэтов,
драматургов, художников, философов в огромном количестве
рассыпаны на страницах романа. Это придает ему неповтори-
мый оттенок интеллектуальности, является свидетельством
богатства творческой лаборатории писателя, глубокого по-
стижения им разнообразных пластов человеческой культуры,

263
позволяет сравнить писателя с корифеями литературы Ан-
глии Д. Джойсом и В. Вулф.
При анализе романа неизбежно встает вопрос: является ли
он произведением о «потерянном поколении»? Джордж Уин-
терборн, бесспорно, «потерянный» герой. Но эта потерянность
связана не только и не столько с войной. Он потерялся в мир-
ной жизни, запутавшись в семейных и любовных отношениях.
Война лишь усугубила и обострила в нем ощущение бессмыс-
ленности жизни. Абсурдной явилась и сама смерть героя, хотя
героем его можно назвать с определенной долей условности.
Джордж исправно выполняет свои воинские обязанности, со-
чувствует товарищам, ему чужды карьеризм и милитаристские
устремления. Однако сама его смерть, непонятная и нелепая,
не соотносится с понятиями «героизм», «герой», хотя вызывает
сочувствие и заставляет вспомнить изначальную цель автора —
создать надгробный плач, памятник целому поколению, которо-
му принадлежал и Джордж Уинтерборн.
Писатель тоже не считает Джорджа героем: «Смерть героя!
Какая насмешка, какое гнусное лицемерие! Мерзкое, подлое
лицемерие! Смерть Джорджа для меня — символ того, как все
это мерзко, подло и никому не нужно, какая это треклятая бес-
смыслица и никому не нужная пытка» [6, 46].
Джордж и сам не ощущает себя героем, сама атмосфера от-
вратительной бойни, в которой он вынужден принимать уча-
стие, никак не соответствует его представлению о героизме. Он
больше думает о смерти, о роке, который преследует его поко-
ление, о нелепости любовного треугольника, в который он по-
пал по легкомыслию и запутался в нем, как мотылек в сачке.
Он вполне мог бы стать героем, если бы понимал смысл во-
йны, чувствовал себя необходимой частью этого мирового дей-
ства. Но это была бы уже совсем другая история, не имеющая
отношения к литературе «потерянного поколения». Но всемир-
ную известность получила именно эта литература, в которой по-
казаны не герои, а скорее антигерои войны. А ведь герои были,
те, которые становились георгиевскими кавалерами, которые
шли на смерть, полагая, что сражаются за отечество и свободу.

264
 Возможно, такая литература об истинных героях Первой ми-
ровой еще впереди, возможно, она будет создана российскими
писателями, ведь именно наша страна понесла огромные поте-
ри в этой войне, дала миру настоящих, а не потерянных героев.
Их подвиги не подлежат забвению новых поколений, даже если
прошел целый век с начала этой войны.
Оправдаться можно тем, что Октябрьская революция и
гражданская война заслонили от потомков события Первой
мировой, как ее называли, великой войны, официально объ-
явленной империалистической, позорной, а следовательно, не
достойной изучения и воплощения ее событий в литературных
произведениях.
Надежды героев книги А. Барбюса «Огонь» на вечную па-
мять потомков не оправдались: не прошло и четверти века, как
в Европе разразилась новая мировая война, еще более жесто-
кая и разрушительная. Эта война опять надолго отодвинула в
тень войну начала 20 века.
Задача потомков — восстановить справедливость, изучить
все подробности Первой мировой, осознать ее уроки, найти ис-
тинных героев, отдав им дань уважения и восхищения.

При меч ания

1. Уэллс Г. Человек-невидимка. Война миров. Рассказы. Л.,
1979.
2. Барбюс А. Огонь // Избранные произведения, М., 1952
3. Михайлов А. В. Роман и стиль // Теория литературных сти-
лей. М., 1982
4. Хемингуэй Э. Прощай, оружие! М., 1981.
5. Ремарк Э. М. На западном фронте без перемен. М., 1978.
6. Олдингтон Р. Смерть героя. М., 1988.
7. Хемингуэй Э. Праздник, который всегда с тобой. Собрание
сочинений в 4х тт. Т.4. М., 1981.
8. Старцев А. И. От Уитмена до Хемингуэя. М., 1981.
9. Хемингуэй Э. Фиеста (И восходит солнце). Собрание сочи-
нений в 4х тт. Т.4. М., 1981.
10. Финкельштейн И. Хемингуэй-романист. Горький, 1974.
265
 В. В. Авдольян
(Владикавказ)

О ПЕДАГОГИКО-ПРОСВЕТИТЕ Л Ь С КО Й
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ А. Н. КОД З АЕ В А

Видный представитель осетинской интеллигенции и обще-

ственный деятель А. Н. Кодзаев (1874-1924) в начале ХХ века
в Осетии был знаком каждому интеллигентному жителю если
не лично, то по его публикациям. Перу Кодзаева принадлежит
историческое исследование «Древние осетины и Осетия» [1],
целый ряд статей, опубликованных на страницах периодиче-
ской печати Кавказа. Просветитель, публицист, педагог, пере-
водчик, он, как и другой видный представитель осетинской ин-
теллигенции Г. В. Баев в послеоктябрьской истории Северной
Осетии долгие годы упоминался лишь в отрицательном кон-
тексте. В причинах этого необходимо разобраться.
В рамках нашей статьи мы хотим сделать лишь первый шаг
в этом направлении. Стоит отметить, что исследователи не ба-
ловали его своим вниманием, в академических изданиях исто-
рии Осетии он почти не представлен, упоминается вскользь в
негативном ключе. Первым на положительную роль этого дея-
теля в истории Осетии обратил в 1992 году профессор С. Р. Чед-
жемов [2].
Александр Николаевич Кодзаев родился в 1874 году в селе-
нии Гизель в обеспеченной семье. Родители стремились дать
ему классическое образование. Окончив Александровское
осетинское духовное училище, которое располагалось в Ардо-
не, он продолжил свое обучение в стенах Духовной Академии
в Санкт-Петербурге, которую успешно окончил в1902 году по
разряду педагогической деятельности.
После окончания Академии он вернулся на родину, рабо-
тал учителем истории в мужской и женской гимназиях Влади-
кавказа, помощником инспектора Александровской духовной
семинарии. В 1902 году был назначен на должность наблюда-
теля церковных школ Северной Осетии. В период революци-
266
онных событий 1905‑1907 годов по требованию многих пред-
ставителей осетинской интеллигенции А. Н. Кодзаев покинул
эту должность и продолжил педагогическую деятельность в
Тифлисе.
Причина его переезда была связана с тем, что складыва-
ющаяся в начале ХХ века революционная ситуация в стране
наложила свой отпечаток и на общественно-политическую
жизнь Осетии. Революционные события 1905 года опреде-
ленная часть осетинской педагогической общественности
встретила с энтузиазмом и смело повела борьбу за демо-
кратизацию учебно-воспитательного процесса. В этих целях
только в 1905 году было проведено два учительских съезда.
Первый прошел в августе, второй — в ноябре, в с. Ардон,
где действовала Ардонская духовная семинария,открытая в
1887 году. В те годы она стала основной кузницей педагоги-
ческих кадров для Осетии.
Ее педагоги явились основными действующими лицами
съездов. Принятые на съездах решения неоспоримо свиде-
тельствуют о высоком педагогическом профессионализме
их участников. Среди этих решений следует отметить обо-
гащение учебных программ такими предметами, как есте-
ственная история, основы сельского хозяйства, рукоделие,
домоводство, гимнастика, пение. На ноябрьском съезде
было принято решение о вхождении учительского актива во
Всероссийский Союз учителей. Это лишнее свидетельство
тому, что педагоги Осетии сознавали себя частью россий-
ского учительства или, как тогда их было принято называть,
учащих.
Большинство педагогов, работающих в системе народного
просвещения, творчески относились к своему делу и заинте-
ресовано обсуждали различные вопросы теории и практики
обучения и воспитания, высказывая свои собственные сужде-
ния по отдельным проблемам педагогики. И хотя, в основном,
они вынуждены были в этой работе следовать нормативным
документам, регулирующим учебно-воспитательный процесс,
они имели возможность как влиять на ход учебно-воспита-

267
тельной работы непосредственно, так и выдвигать различные
планы переустройства системы народного просвещения и об-
народовать их.
20 июня 1905 года командированному правительством в
Терскую область генерал-майору Н. И. Михайлову была вруче-
на петиция, составленная передовыми представителями осе-
тинской интеллигенции для вручения ее наместнику на Кав-
казе Н. И. Воронцову-Дашкову. В ней содержались следующие
требования в области народного просвещения:
«1. Всеобщее обязательное бесплатное обучение для детей
обоего пола до шестнадцатилетнего возраста.
2. Свободный выбор типа школы и явочная система их от-
крытия. Явочная система открытия всяких просветительских
учреждений — читален, библиотек и т. д.
3. Контроль общества за школой, обучение первые два
года на родном языке и в дальнейшем обязательное его пре-
подавание.
4. Преобразование Ардонской духовной семинарии и Вла-
дикавказского осетинского приюта в средние светские учеб-
ные заведения и обязательное преподавание в них осетинско-
го языка.
5. Увеличение числа горских стипендий в средних и выс-
ших учебных заведениях.
6. Открытие во Владикавказе высшего учебного заведе-
ния» [2, 50].
Как видим из выше процитированной петиции, в ней отрази-
лись требования осетинской интеллигенции в области народно-
го просвещения. Это замечание необычайно важно для правиль-
ного понимания системы педагогических воззрений осетинской
интеллигенции в начале XX века. Именно в это время при прямом
участии Александра Николаевича Кодзаева, педагогическим кол-
лективам школ было разъяснено значение родного языка в си-
стеме школьного образования и поставлено решительное требо-
вание его изучения за счет отведенного на изучение славянского
языка времени. Количество же часов, предназначенных для изу-
чения славянского языка, было сокращено.

268
 Небезынтересно и необходимо отметить взгляды А. Н. Код-
заева на переустройство дидактической стороны учебного
процесса и, в частности, его стремление внедрить в жизнь
школ так называемый натуральный метод обучения. Суть это-
го метода заключалась в том, что учащиеся получали новые
знания при помощи предметной наглядности. Таким образом,
знания детьми усваивались намного успешнее, чем при ранее
принятом в школах переводном методе обучения.
Хорошо сознавая необходимость всестороннего и гармо-
нического развития детей, А. Н. Кодзаев справедливо крити-
ковал существование в школах Осетии порядка, при котором
«школы осетинские в прежнее время стремились слишком од-
носторонне к поднятию только умственного уровня детей без
соответствующего телесного развития» [4, 500].
В это же время в среде осетинской интеллигенции разво-
рачивается борьба по вопросу деятельности учителей цер-
ковно-приходских школ Северной Осетии. Это, в частности,
получает свое отражение в распоряжении наблюдателя цер-
ковно-приходских школ Северной Осетии А. Н. Кодзаева об
увольнении всех учителей, придерживавшихся революцион-
ных взглядов, и о замене их на службе священниками. Данное
распоряжение нельзя расценивать однозначно, как делалось
это ранее в исследованиях. Нелишне вспомнить, что и великий
русский педагог К. Д. Ушинский «считал школу преддверием
церкви» [2, 30].
Необходимо также отметить, что в решении этого вопро-
са А. Н. Кодзаев выступал не столько как «фанатик, самодур и
реакционер», каким он изображался в нашей историографии,
сколько как выразитель идей значительной части педагогиче-
ской общественности, отвергавших лозунги революционной
борьбы. Эти взгляды наиболее четко выражены в статье, оче-
видно, редакционной, опубликованной на страницах «Терских
ведомостей» в номере за 2 марта 1907 года. В ней осуждались
«господа педагоги, которые на уроках физики и химии подроб-
но объясняют, как устраивать бомбы и каким составом их на-
чинять» [3].

269
 В данной статье делался вывод о том, что «подобные педа-
гоги заинтересованы в том, чтобы посеять в юношах взгляды,
что вера в Бога — отсталое суеверие и т.д.». Подобные взгляды
принадлежали той части осетинского учительства, которая к
революционным событиям относилась враждебно и призы-
вала народ к национальному и социальному согласию и миру.
Учитывая это, следует признать, что решение А. Н. Кодзаева,
если не было полностью правильным, то несло в себе значи-
тельный элемент рациональности. Оно также недвусмысленно
было направлено на предохранение системы народного обра-
зования от революционного влияния.
Говоря о педагогических воззрениях А. Н. Кодзаева, необ-
ходимо отметить, что он хорошо понимал значимость созда-
ния необходимых условий для умственного воспитания в виде
системы непрерывного образования в Осетии. В этих целях
он рекомендовал использовать «внешкольное образование
народа путем народных чтений и с помощью волшебного фо-
наря, коим многие школы на изысканные благотворительные
средства снабжены» [4,498]. Как видим, А. Н. Кодзаев ратовал
за применение в обучении технических средств, в частности
волшебного фонаря-проектора, предшественника современ-
ного фильмоскопа и диапроектора.
Эти же идеи, но в несколько иной форме, выдвигались и
самими воспитанниками Ардонской миссионерской духовной
семинарии, что дает нам право говорить о том, что и будущие
педагоги стремились к обновлению системы народного про-
свещения в Северной Осетии. Об этом же красноречиво сви-
детельствует само требование, в котором, в частности, гово-
рилось:
В это же время и реакционные круги осетинского общества
выдвигали свои собственные требования в области народного
просвещения. Так, например, в постановлении собрания та-
гаурских алдар (князей), принятом в 1906 году, говорилось о
том, что все подвластные им фамилии необходимо содержать
«в темноте и невежестве, заставлять работать их на себя на-
сколько это будет возможно, не допускать их в школы».

270
 В академическом советском издании истории Северо-Осетин-
ской АССР в свойственной для советских историков манере, об
участии осетин в Первой мировой войне почти не упоминается, а
восстание осетинской пешей бригады в 1916 году раскрывается
с явной симпатией к восставшим, хотя по сути это было проявле-
нием нарушения присяги, т.е. преступлением [5, 463].
Что-же послужило причиной этого восстания и насколь-
ко оно могло быть связаны c происками антироссийских сил?
Советские историки-осетиноведы утверждали, что Первая ми-
ровая война являлась войной империалистической, которую
«горячо поддерживали помещики и буржуазия. Официозные
средства массовой информации преподнесли читателям шо-
винистические измышления о характере войны, утверждая,
что со стороны России и ее союзников она была якобы спра-
ведливой и вынужденной» [5, 461].
Как отмечалось в «Истории…» — «другой деятель осетин-
ской буржуазной интеллигенции А. Н. Кодзаев, директор Ни-
кольского реального училища в г. Тифлисе, приветствуя начав-
шуюся империалистическую войну, взывал к патриотическому
долгу каждого осетина — встать в ряды защитников отечества
и привести его к победе» [5, 462].К сожалению последующие
революционные события свели не нет его патриотические
устремления. После февральской революции 1917 года он
выехал на постоянное место жительства в Санкт-Петербург. В
дальнейшем работал в системе народного образования, ве-
роисповеданий и внутренних дел России, в том числе и после
Октябрьской революции. Весьма примечательно, но его как
историка высоко оценивал известный кавказовед М. О. Кос-
вен. Скончался А. Н. Кодзаев в 1924 году [6,158].
В советское время его произведения не собирались и не
издавались, а в исторических исследованиях его имя упоми-
налось лишь в негативном контексте. Между тем, творческое
наследие А. Н. Кодзаева многопланово, хотя подчас и проти-
воречиво. Оно, несомненно, нуждается в объективной, всесто-
ронней оценке, равно как и его организаторская педагогиче-
ская деятельность.

271
 При меч ания
1. Кодзаев А. Н. Древние осетины и Осетия. Владикавказ, 1903.
2. Чеджемов С. Р. Педагогическая мысль в Северной Осетии в
конце ХIХ — начале ХХ веков. Владикавказ: СОГУ, 1992.
3. Терские ведомости. 1907. 2 марта.
4. Кодзаев А. Н. К учащимся церковно-приходских школ Се-
верной Осетии // Владикавказские епархиальные ведомости.
1905. № 24.
5. История Северо-Осетинской АССР. В 2‑х т. Т.1. Орджоники-
дзе, 1987.
6. Косвен М. О. Материалы по истории этнографического из-
учения Кавказа в русской науке. Кавказский этнографический
сборник. Ч. III. М.: АН СССР, 1962.

272
 Ф. И. Моргоева
(Владикавказ)

И ДЕО ЛОГИЯ КАК СПОСОБ СО Ц И АЛ Ь Н О ГО

КОНСТРУИРОВАНИ Я

В XX в. «образ врага» — расового или классового стано-

вился важной частью тоталитарных идеологий и масштабных
пропагандистских компаний, служил обоснованием репрес-
сий против различных социальных, этнических, религиозных
групп и любого инакомыслия. В годы Первой мировой войны
в общественное сознание активно внедрялся «образ врага»,
создаваемый идеологией и пропагандой государства, а также
различными общественно-политическими силами. По мнению
И. В. Нарского [1], весь период истории Февральской револю-
ции сопровождал «карнавал образов врагов». Исследователь
констатирует его многоликость в «красной» и «белой» интер-
претации российской катастрофы: «Виновниками во всех бе-
дах объявлялись «буржуазия» и «немецкий шпион Ленин»,
«белогвардейские банды» и «комиссародержание», «контрре-
волюционеры» и «жиды», «колчаковщина» и «немецко-боль-
шевистский сговор».
Ключевую роль в осмыслении образа врага занимал наци-
ональный, «внешний» враг, чуждость которого определялась
его этничностью. «Образ внешнего врага» передавался с по-
мощью правительственной пропаганды через средства мас-
совой информации, отражаясь в народной массовой культуре.
Основными излюбленными персонажами насмешек и брани
стали Вильгельм II, Франц-Иосиф и турецкий султан. Посколь-
ку в период военного конфликта главным противником России
была Германия, то негативные стереотипы получили макси-
мальную концентрацию в образе немца-врага, олицетворени-
ем которого стала фигура Вильгельма II. Произведения мас-
совой культуры — лубки и открытки, вызывали в отношении
немцев устойчивые ассоциации, переносили эти негативные
стандарты на германского императора. Враг унижался в про-
273
изведениях всякими способами, для этого в первую очередь
умалялась его сила и мужество. На страницах периодической
печати Вильгельм II предстает слабоумным человеком, приме-
ряющим на себя роли величайших полководцев древности.
Так, в «Северокавказском крае» (1914 г.) был опубликован фе-
льетон следующего содержания: «накануне объявления войны
к дворцу императора в Берлине подвели дикого фессалийско-
го коня Буцефала. Юный пятидесятилетний император Виль-
гельм вскочил на коня и скрылся из виду. Когда же Вильгельм
вернулся, Буцефал был уже усмирен и кричал все время «Хох,
Вильгельм!» — Мы немцы, никого не боимся! С этого дня Виль-
гельм стал популярным в народе под именем Александра Ма-
кедонского».
Перенос негативных стереотипов на воюющие с Россией
страны способствовал стабилизации социально-политической
ситуации внутри страны: не случайно практически во всех ме-
муарах и воспоминаниях отмечается, что начало войны было
временем священного единения правительственной власти и
народа, хотя предвоенные события 1912‑1914 гг. связаны с на-
растанием революционной ситуации в стране.
По замечанию О. А. Сухановой [2], «первоначально в связи
с актуализацией традиционного восприятия военной действи-
тельности происходила и трансформация соответствующих
элементов политического идеала. Образ «немца» содержал в
себе концентрированное выражение представлений обо всех
негативно окрашенных внешних враждебных великорусу си-
лах. Вызывая негативно окрашенные оценочные суждения,
этот образ становится необходимым элементом в системе спо-
собов регуляции предельных психологических состояний».
Однако по мере поражений русской армии на фронтах,
оставления российских земель, гибели тысяч людей вносят-
ся существенные коррективы в образ врага. Как и их кайзер,
немцы стали изображаться «кровожадными зверями», подчер-
кивается необходимость физического уничтожения врага. Не-
однократно подчеркивалось, что противники ведут военные
действия запрещенными методами — разрывными пулями,

274
ядовитыми газами и безжалостно расправляются с мирны-
ми жителями оккупированных территорий: «Председатель
чрезвычайной следственной комиссии доводит до всеобщего
сведения, что допрошенный… бежавший в Россию бывший
рядовой одного из германских полков… показал, что наибо-
лее «кровожадные» из его товарищей по полку употребляли в
боях с русскими пули с перевернутыми концами вперед».
Власть активно принимала антинемецкие меры. Восприя-
тие «образа внешнего врага» сопровождалось усилением на-
ционалистических и шовинистских настроений по всей стране.
Переименование Санкт-Петербурга, ряда улиц и массовая за-
мена немецких фамилий, имен и отчеств на русские создавали
прецедент символического переворота. В конце 1914‑1915 гг.
немецкие погромы были зафиксированы и в ряде городов,
населенных пунктов Северного Кавказа. Чтобы освободиться
от «немецкого засилья», в регионе, как и повсеместно, были
переименованы немецкие поселения. Отчасти подобное от-
ношение населения и властей к поданным вражеской страны
можно объяснить стремлением жителей Северного Кавказа
уничтожить «внутреннего врага» в лице немцев и австрийцев,
имевших поместья и предприятия в регионе, и решить таким
образом земельный вопрос.
В приказах по Кубанской области и Черноморской губер-
нии «О выселке неблагополучных лиц» часто встречаются на-
ряду с революционными агитаторами фамилии немецких ко-
лонистов, уличенных в распространении ложной информации
или противоправительственной, шпионской деятельности.
Таким образом, «образ врага» поддерживается, пока он
необходим либо существующей власти, либо оппозиционным
силам. Выполнив определенную задачу в политической сфере,
он утрачивает свою актуальность и может быть в дальнейшем
востребован новыми политическими силами. Влияние «образа
врага» приводит к негативным последствиям для внутренней
жизни страны; складывается режим всеобщей подозрительно-
сти, шпиономании, подавления инакомыслия. Этот мифологи-
зированный образ в период Первой мировой войны расколол

275
общество, привел к деформации политической культуры и
собственной идентичности.

При меч ания

1. Нарский И. Жизнь в катастрофе. Будни населения Урала в
1917‑1922 гг. М., 2008.
2. Суханова О. А. Десять мифов крестьянского созна-
ния / О. А. Суханова. М., 2008.

276
 А. А. Газиева, Н. Н. Гарунова

К ВО ПРОСУ О МОДЕ И ПОВСЕ Д Н Е В Н О С ТИ

В РОССИИ В 1 9 1 4 -1 91 8 ГГ.

Каждая историческая эпоха обладает своими яркими харак-

теристиками, которые делают ее отличной от всех остальных.
Наиболее ярким выразителем таких ярких черт и специфик во
все времена была мода, которая является лакмусовой бумажкой
общества. Об уровне ее развития можно судить о жизни, инте-
ресах общества, о различных представителях классов обще-
ства. ХХ век в Российской империи – это время расцвета домов
моды, ателье, ювелирных и шляпных мастерских,когда Россия
находилась на пике модной славы. 1900‑е годы запомнились
миру именами Надежды Петровны Ламановой и ювелира Карла
Фаберже. [1].
Жизнь общества в этот период, под воздействием техниче-
ского прогресса, сильно изменилась, вследствие чего поменялся
и стиль в моде. Россия в 1914‑1918 гг. представляла из себя го-
сударство с пестрой социальной средой, где одежда и внешний
облик зависели от того к какому классу принадлежал тот или
иной человек, к какой профессиональной среде он относился.
Представители высших сословий стремились соответствовать ев-
ропейским стандартам моды. Женская мода в это десятилетие де-
литься на два периода – до Первой мировой войны и после. Мода
до Первой мировой войны формируется под давлением измене-
ний, происходящих в культурной и научно-интеллектуальной
сфере. Двигателем эволюции моды, в этот период, стали «русские
сезоны» в Париже. Яркие и экспрессивные постановки Дягилева,
красота балетов «Жар-птица», «Петрушка», «Шехерезада», по-
влияли на творчество многих модельеров, и в первую очередь
Поля Пуаре. Женская мода до Первой мировой войны являлась
воплощением стиля «прекрасной эпохи» и стиля модерн. Основу
женского силуэта составил идеальный образ женщины той эпо-
хи – женщины, которой чужды земные тревоги, каждодневность,
заботы быта и вообще физическая работа. [1]
277
 В период 1914‑1918 гг. меняется мода не только на внешность
женщины, существенно изменился ее гардероб. В моде все бо-
лее проявлялась тенденция отхода от геометрически выверен-
ных линий, и переход к более природному силуэту. Актуальны
были формы, напоминающие цветок или крылья насекомых
– они прослеживаются и в форме рукава, и в формах головных
уборов, и т.д. [1] Шляпа была главным аксессуаром русской мод-
ницы той поры, как, впрочем, и европейской. Любимым деко-
ром шляп были перья – поэтому они импортировались в таком
огромном количестве. К Началу Первой мировой войны такой
тип шляп прекратил существовать, шляпы стали меньше в раз-
мерах и более скромны в убранстве.
К 1917 году в моду входит покрой юбок «бочонок», или «тон-
но». Кроме тальеров, гардероб женщины составляют пальто.
Характерной деталью 1910‑х годов стали карманы. На костю-
мах, пальто, шубках всё сильнее сказывается мужской стиль. В
начале ХХ века появилось пальто под названием тренчкот, оно
предназначалось для пехоты британской армии. Именно фрон-
товики, часто находившиеся в окопах в годы Первой Мировой
войны, прозвали этот вид одежды «траншейным пальто».Уже
после войны солдаты и офицеры способствовали появлению
тренчкотов в массовой моде, причём мода на различные ва-
риации данных пальто не спадает до сих пор. Появлением фут-
болок мы обязаны американским солдатам Первой мировой
войны. Поначалу футболка была ничем иным, как комфортным
нижним бельем из хлопка, которое не планировалось выстав-
лять напоказ. Со временем футболка вышла из рамок военной
формы и стала одеждой повседневной и широко распростра-
ненной.
Первая мировая война оказала большое влияние на одежду.
Женщины впервые надели форму и оценили ее удобство и про-
стоту. Они заняли рабочие места, ушедших на фронт мужчин. В
моду входят строгие деловые костюмы, короткие юбки и сво-
бодные платья. Более того, женщины начинают носить брюки,
правда, пока только для занятий спортом и на пляже. Это стрем-
ление мировой моды к тому, что впоследствии назовут «унисек-

278
сом»[2]. Изменяется и отношение к женщине, Постепенно, дамы
отвоевывают себе избирательное право. Женщины становились
все более независимыми, круг их прав и интересов расширился,
что повлияло на изменения их мировозрения, которое в свою
очередь вылилось в новое модное течение. [3]
Развитие моды происходило очень интенсивно и затрагива-
ло, в основном, женскую одежду, в то время как формы мужско-
го костюма все более стабилизировались и униформировались.
Мужская мода до 1914 года, в общем, не сильно изменилась по
сравнению с предыдущим десятилетием. По-прежнему носили
сюртуки, визитки, фраки и смокинги, но пиджаки стали активнее
вытеснять эти предметы из гардероба, особенно после Первой
мировой войны.
Война изменила социальную структуру общества. Рост вли-
яния рабочего класса в Европе вылился в череду революций и
свержению прежних властей. Мода перестала быть привиле-
гией узкого класса аристократии, и стала доступной все более
широким слоям общества. В России в период Первой мировой
войны не было устоявшегося рабочего костюма, как например
в Англии или США, повседневную одежду рабочих можно было
обозначить так: «кто во что горазд»[4].
В период Первой мировой войны мода менялась, трансфор-
мировалась под влиянием социально-экономических причин.
За годы Первой мировой войны мода видоизменилась кар-
динально, этому способствовали тяжелые условия военного
времени. В следствии того, что большая часть мужчин ушла на
фронт, женщину перестала обхаживать, ей дали стать самосто-
ятельной, а после войны она уже не захотела терять эту свобо-
ду. Мода сделала существенный прогрессивный шаг вперед в
практичность и индивидуализм стала носить массовый харак-
тер, утратив свою элитарность [3].

Би бл и ографич ески й с п ис о к:
1. Русская мода ХХ века: 1900‑1910 годы [Электронный ре-
сурс] osinka.ru/Moda/Style/ 2007_ Fashion_XXvek/1900-1910_03.
html
279
 2. История моды. Начало XX века [Электронный ресурс]
deryabino.ru/Moda_History/ Moda_History-20v.htm
3. ВасильевА. История русской моды. – М., 2006. – 454с.
4. Газиева А. А., Гарунова Н. Н. Мода в Российской империи
в начале ХХ века // Первая мировая война: события, проблемы,
оценки. Сборник материалов межвузовской студенческой конфе-
ренции 16 мая 2014, Махачкала. – Махачкала, ДГПУ. 2014. – 125с.

280
 СВЕДЕ НИ Я ОБ АВТОРА Х

Абисалова Раиса Николаевна – кфн, зав. Научным архивом СОИГСИ

ВНЦ РАН и РСО-А
Айларова Светлана Ахсарбековна – дин, зав. отделом истории
СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А
Акачиева Софья Магометовна – Карачаево-Черкесский государ-
ственный университет им. У.Д. Алиева
Гарунова Нина Нурмагомедовна – дин, профессор Дагестанского
государственного университета
Газиева Абадат Абдулаевна – студентка Дагестанского государ-
ственного университета
Гостиева Лариса Казбековна – кин, снс СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А
Гутиева Эльвира Шамильевна – кин, снс СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А
Дарчиева Светлана Валерьевна – кин, снс СОИГСИ ВНЦ РАН и
РСО-А
Дзагурова Наталья Хаджумаровна – кин, снс СОИГСИ ВНЦ РАН и
РСО-А
Доного Хаджи Мурад – дин, профессор Дагестанского государ-
ственного университета
Кайтова Ирина Анатольевна – кфн, доцент СОГУ им. К.Л. Хе­
тагурова
Киреев Феликс Сергеевич – нс Института истории и археологии
РСО-А
Кобахидзе Елена Исааковна – дин, внс СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А
Лолаева Анжелика Владимировна – кин, доцент СОГПИ
(Владикавказ)
Магометов Алихан Алимбекович – соискатель СОГУ им. К.Л. Хе­
тагурова
Марзоев Ислам-бек Темурканович – дин, внс СОИГСИ ВНЦ РАН и
РСО-А
Моргоева Ф.И. – студентка СОГУ им. К.Л. Хетагурова
281
 Тменов Феликс Константинович – аспирант СОГУ им. К.Л. Хе­
тагурова
Туаллагов Алан Ахсарович – дин, зав. отделом археологии СОИГСИ
ВНЦ РАН и РСО-А
Фидарова Рима Японовна – дфн, гнс СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А
Харсиев Борис Магомет-Гиреевич – к.филос.н, зав. отделом этноло-
гии ИнгНИИГН им. Ч.Ахриева
Хубулова Светлана Алексеевна – дин, профессор СОГУ им. К.Л. Хе­
тагурова
Чеджемов Сергей Русланович – кин, дпн, профессор СОГУ им. К.Л.
Хе­тагурова
Чеджемов Алан Юрьевич – соискатель СОГУ им. К.Л. Хетагурова
Чочиев Георгий Витальевич – кин, внс СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А
Чшиева Майя Черменовна – кин, нс Института истории и археоло-
гии РСО-А
Шаркова Н.Н. – кин, доцент СОГПИ

282
 Научное издание

КАВКАЗ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ:

ГЕРОИКА И ПОВСЕДНЕВНОСТЬ

Технический редактор — Е.Н. Маслов

Компьютерная верстка — А.В. Черная
Дизайн обложки — Е.Н. Макарова

Подписано в печать 24.12.2014.

Формат бумаги 60×84 1/16. Гарнитура шрифта «Myriad».
Усл.п.л. 15,7. Тираж 100 экз. Заказ №179.

Издательско-полиграфический центр СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А

362040, РСО-Алания, г. Владикавказ, пр. Мира, 10
e-mail: [email protected]

Отпечатано ИП Цопановой А.Ю.

362002, г. Владикавказ, пер. Павловский, 3