Дети мои

Новый роман Гузели Яхиной проглатывается за один присест. Как спелое красное яблоко с поволжских берегов, о которых она и пишет, пропитанное солнцем, заботой и теплотой человеческих рук. Читая историю сельского учителя из поволжской колонии Гнаденталь Якоба Баха, узнаешь не только о его судьбе, но про жизнь целого народа, смело можно сказать, совершенно отдельного — не русские, но уже и не немцы, ни здесь, ни там не свои, но все же сумевшие сохранить и свои коренные национальные черты, и вполне гармонично влиться в жизнь русской земли. В романе много фольклорных элементов — сказок, побасенок, поговорок, шуток — благодаря которым раскрывается своеобразный уклад жизни и быт поволжских немцев, приглашенных жить на русских землях некогда императрицей Екатериной. Этой части истории в школах практически не касаются, поэтому роман ценен еще и тем, что восполняет определенный исторический пробел. Говорят, что Гузель Яхина пишет книги об одном и том же: что «Зулейха открывает глаза», что «Дети мои» — оба романа охватывают один и тот же период русской/советской истории — 10-30е гг. XX века, оба романа рассказывают о жизни людей в период установления советской власти, освоения новых земель, об этнических чистках, жерновах коллективизации, годах голода и разрухи на огромной территории России. На мой взгляд, никогда не будет слишком много хороших романов о тех временах, никогда не будет слишком много романов о судьбах отдельных людей, выживших в нечеловеческих условиях и сохранивших чистоту духа в зверском сталинском эксперименте. Вождь, к слову, тоже в романе присутствует. Такова история и Якоба Баха — скромного, одинокого учителя 32-х лет, любящего грозы и стихи Гете, волей судьбы заброшенного на другую сторону Волги, где на отдаленном от людских глаз хуторе росла и расцветала юная Клара, предназначенная ему в жены, хотя об этом никто не знал. И выбор, сделанный Кларой в пользу Якоба, а не эмиграции в Германию, определил на многие годы вперед не только их жизни, но жизни людей вокруг, жизни целых семей и даже новый советских «товарищей». И девочка Анче, рожденная Кларой, благодаря ее выбору, а после осознанному выбору Якоба, выросла почти в Эдеме. Когда вокруг дети умирали от голода, люди погибали на войне, тонули подо льдами Волги и насмерть замерзали в степи, у Анче всегда была еда, теплая одежда и постель, тихий мирный сон и бесконечная любовь Якоба. Почти звериная, замешанная на сильных инстинктах, осязаемая со страниц романа физически. И когда, казалось, кроме маленькой Анче, никто и ничто на свете не может заставить Якоба переживать и любить сильнее, на хуторе появляется наглый и шумный Васька — голодранец и беспризорник, один из тысяч брошенных детей в округе. И Якоб его приручает. Как зверя. Медленно, но верно. А потом ждет, когда Васька станет выше его ростом, чтобы почувствовать — больше дети в нем не нуждаются, он сделал для них все, что мог, и готов наконец отпустить. Вместе с этим осознанием уходит и страх, сковывавший его десятки лет. Мое отдельное читательское спасибо автору за последнюю главу. Удивительное путешествие Якоба по дну Волги, описанное как сон на яву, как сказка, как параллельный мир. Правда, кто знает, что на самом деле скрывает река? Книгу читать обязательно.