Дьяконов, Игорь Михайлович
Игорь Михайлович Дьяконов (12 января 1915, Санкт-Петербург — 2 мая 1999, Санкт-Петербург) — крупнейший российский востоковед, специалист по шумерскому языку, сравнительно-исторической грамматике афразийских языков, древним письменностям, истории Древнего Востока.
Детство
Игорь Михайлович родился в Петрограде 12 января 1915 года (30 декабря 1914 года по старому стилю). Отец, Михаил Алексеевич Дьяконов, работал в то время банковским служащим, мать, Мария Павловна, была врачом. Детство Игоря Михайловича пришлось на голодные и трудные годы революции и гражданской войны, его семья жила бедно. У Игоря Михайловича было два брата, старший Михаил, с которым Игорь Михайлович впоследствии иногда совместно работал, и младший, Алексей. С 1922 по 1929 годы семья Дьяконовых с небольшими перерывами жила в окрестностях Осло, в Норвегии. Отец Игоря, Михаил Алексеевич, работал в советском торговом представительстве в качестве начальника финансового отдела и заместителя торгпреда. Маленький Игорь быстро выучил норвежский язык, а позднее немецкий, которым хорошо владела его мать, и английский. В школу Дьяконов впервые пошёл в Норвегии, причем только в 13 лет. В Норвегии Игорь Михайлович увлекался историей Древнего Востока и астрономией, уже в 10 лет пытался разобраться в египетских иероглифах, и к 14 годам окончательно выбрал Восток. В 1931 году Игорь Михайлович закончил советскую школу в Ленинграде. В то время в системе образования проводился эксперимент «бригадно-лабораторного метода» преподавания — обычных занятий не было, учителя под страхом увольнения боялись вести классические уроки. Ученики главным образом занимались созданием стенгазет, общественной работой и художественной самодеятельностью. Серьезных знаний в школе было получить нельзя, и оставалось рассчитывать на самообразование.
Юность
После окончания школы Игорь Михайлович в течение года работал в Эрмитаже, а также делал платные переводы. К этому его принуждало нелёгкое материальное положение семьи и желание Дьяконова поступить в университет, что было легче сделать с рабочего места. В 1932 году ему с трудом удалось поступить в Историко-филологический институт (позднее ставший частью Ленинградского государственного университета). В начале тридцатых годов в университет принимали не по результатом экзаменов, а по анкетным данным. Дьяконову удалось попасть на лист ожидания и полноправным студентом он стал лишь после того, как отчисленные с рабфака студенты освободили достаточно мест. В университете в то время преподавали такие известные ученые как языковед Николай Марр, востоковеды Николай Юшманов, Александр Рифтин, Игнатий Крачковский, Василий Струве, востоковед и африканист Дмитрий Ольдерогге и другие. Александр Павлович Рифтин долгое время был научным руководителем Дьяконова, а с академиком Василием Васильевичем Струве у Дьяконова сложились очень непростые отношения с самой юности.
В 1936 году Дьяконов женился на сокурснице Нине Яковлевне Магазинер, впоследствии ставшей учёным-литературоведом. С 1937 года параллельно с учебой работал в Эрмитаже — нужно было кормить семью. В целом, юность Игоря Михайловича Дьяконова прошла в годы сталинских репрессий. Воспоминания учёного рисуют страшную картину систематических арестов и всеобъемлющего страха среди Ленинградской интеллигенции. Некоторые сокурсники Дьяконова были арестованы, некоторые, опасаясь ареста, сами стали сексотами НКВД и систематически писали доносы на своих товарищей (Из двух ассириологов, учившихся вместе с И.М., уцелел только Липин Лев Александрович. Другой, Иерихович, был расстрелян. Впоследствии Лев Александрович и Игорь Михайлович публично упрекнут друг друга в его гибели). В 1938 году отец Дьяконова был арестован с официальным приговором 10 лет без права переписки. На самом деле Михаил Алексеевич был расстрелян через несколько месяцев после ареста, в 1938 году, но семья узнала об этом только через несколько лет, долгие годы сохраняя надежду, что Михаил Алексеевич еще жив. В 1956 году отец Дьяконова был реабилитирован за отсутствием состава преступления. Самого Игоря Михайловича неоднократно приглашали в НКВД на допросы по поводу сокурсников. Например, один из сокурсников Дьяконова, о котором Игорь Михайлович давал показания в 1939 году, был известный впоследствии историк Лев Гумилёв, который провел в лагерях 15 лет. Тесть Дьяконова также был арестован в 1938 году, но остался жив. Несмотря на все трудности, несмотря на то, что Дьяконов стал «сыном врага народа», он продолжал учиться. Игорь Михайлович любил свою тематику, с удовольствием слушал лекции многих профессоров, работавших в то время в ЛГУ. Он изучал идиш, арабский, древнееврейский, аккадский, греческий и другие языки.
В 1941 году Дьяконов, как сотрудник Эрмитажа, был мобилизован для эвакуации ценных коллекций. Тогда, в конце июня 1941 года, сотрудники Эрмитажа упаковали и отправили на Урал свыше миллиона бесценных экспонатов музея. Дьяконов работал под руководством знаменитого искусствоведа и египтолога Милицы Матье и упаковывал одну из восточных коллекций. По настоянию руководителя партийной организации Эрмитажа, Дьяконов, не смотря на белый билет по зрению, записался в ополчение. Благодаря знанию немецкого языка был зачислен в разведотдел, но не продержался там из-за плохой анкеты. Был переводчиком в отделе пропаганды Карельского фронта, где писал и печатал листовки, участвовал в допросах пленных. В 1944 году Дьяконов участвовал в наступлении советских войск в Норвегии и был назначен заместителем коменданта города Киркенес. Жители города отзывались о деятельности Дьяконова с благодарностью, Дьяконов в 1990-е годы стал почётным жителем города Киркинес. Во время войны погиб его младший брат, Алексей Дьяконов.
Научная работа
Дьяконов был демобилизован в 1946 году и вернулся в свой университет. Его научный руководитель, Александр Павлович Рифтин, умер в 1945 году, и Дьяконов стал ассистентом кафедры семитологии, которой заведовал И. Н. Винников. Игорь Михайлович быстро защитил кандидатскую диссертацию на тему земельных отношений в Ассирии и преподавал. В 1950 году одна из выпускниц кафедры написала донос, в котором указала, что на кафедре изучают Талмуд. Кафедру закрыли, уволив почти всех преподавателей, в том числе и Игоря Михайловича. Дьяконов вернулся к работе в Эрмитаже. После реорганизации Института Востоковедения стал работать в его Ленинградском отделении. Ученые, знакомые с творчеством Дьяконова, отмечают широкий диапазон его творчества. Дьяконову удавалось вносить вклад в совершенно различные области древней истории. В соавторстве с М.М. Дьяконовым и В.А. Лившицем он расшифровал парфянские документы из Нисы. В 1952 году Дьяконов в соавторстве с И. М. Дунаевской и Я. М. Магазинером опубликовал уникальное сравнительное исследование вавилонских, ассирийских и хеттских законов[1]. В 1956 году издал книгу по истории Мидии и после этого продолжал сотрудничать с Академией наук Азербайджана, вместе со своим братом Михаилом. В 1963 году опубликовал все известные к тому времени урартские тексты на глиняных табличках[2].
Шумерология
Шумерология для Игоря Михайловича Дьяконова являлась одним из магистральных направлений его научной деятельности, темой его кандидатской и докторской диссертаций, однако именно здесь вклад Дьяконова, возможно, неоднозначен и имеет ряд спорных и неоднозначных моментов.
Сравнительное языкознание
Разнообразие научной деятельности Игоря Михайловича Дьяконова позволило ему внести большой вклад в сравнительное языкознание. Сразу несколько его работ претендуют на фундаментальность в данной области. Среди них:
- Семито-хамитские языки. Опыт классификации., Москва, 1965
- Языки древней Передней Азии., Москва, 1967
- (совместно с А. Г. Беловой и А. Ю. Милитаревым) Сравнительно-исторический словарь афразийских языков, Москва 1981—1982
- Afrasian Languages, Nauka, Moscow, 1988
- (совместно с С. А. Старостиным) Хуррито-урартские и восточно-кавказские языки // Древний Восток: Этнокультурные связи, Москва, 1988
Игорь Михайлович также интересовался вопросами дешифровки древних письменностей и содействовал изданию на русском языке целого ряда фрагментов и отрывков из передовых трудов по истории письма, которые вышли с его подробными комментариями о современном состоянии вопроса. Кроме того, Дьяконов является автором следующих лингвистических гипотез:
- (совместно с С. А. Старостиным) о родстве этрусского языка с хурритским языком
- о родстве шумерского языка с языками мунда
Сравнительная историография
Благодаря своим разносторонним исследованиям, Игорь Михайлович Дьяконов опубликовал несколько фундаментальных обобщающих работ по истории. Среди них:
- (совместно с другими авторами) История Древнего Востока, «Наука», Москва, 1983—1988
- Архаические мифы Востока и Запада, Москва, 1990
- Пути истории: от древнейшего человека до наших дней, «Восточная литература», Москва, 1994
Однако, последнюю книгу сам Игорь Михайлович называет «авантюрой»[3], и, действительно, она вызвала серьезную критику некоторых историков[4]. С другой стороны, некоторые исследователи считают эту книгу выдающимся достижением учёного [5].
И. М. Дьяконов как иранист
Хотя историю древних иранских народов и исследования текстов, написанных на иранских языках, нельзя признать центральной областью исследований И. М. Дьяконова, его вклад в иранистику нельзя назвать излишне скромным. Его творчество в этой области можно охарактеризовать достаточно лаконичной фразой "иранистика сквозь призму семитологии":
С 1948 г. по начало 1950-х гг. в ходе раскопок под руководством М. Е. Массона на городищах Новая и Старая Ниса, расположенных невдалеке от Ашхабада и являющихся развалинами Михрдадкерта, одной из столиц Парфянского царства (III в. до н. э. — III в. н. э.), было найдено более двух тысяч документов на черепках («остраков»), написанных письмом арамейского происхождения. Археологический контекст и однотипные формулировки документов говорили, что найденные тексты — хозяйственные записи, относящиеся к винохранилищу. Ряд арамейских слов в документах был сразу же понятен специалисту. Однако встал дугой вопрос: на каком языке написаны остраки? Для большинства среднеиранских письменностей (среднеперидской,парфянской, согдийской, хорезмийской) было характерно наличие арамейских идеограмм, то есть для ряда лексем выписывалось арамейское слово (часто искаженное), но читался иранский эквивалент (ср. кандзи в современном японском, шумерограммы в аккадском). Семитолог И. Н. Винников предпринял попытку прочесть документы по-арамейски[6], в то время как И. М. Дьяконов, его старший брат, историк-иранист М. М. Дьяконов и иранист-лингвист В. А. Лившиц[7] понимали документы как парфянские, но написанные с чрезвычайно большим количеством арамейских идеограмм — на это указывала нерегулярность написания арамейских слов, несемитский синтаксис надписей, перебои в идеографическом и «раскрытом» написании ряда лексем. Точка зрения Дьяконовых и Лившица была поддержана крупнейшим иранистом того времени В. Б. Хеннингом[8] и в настоящее время является общепринятой. В 1960 г. И. М. Дьяконов и В. А. Лившиц опубликовали солидную выборку документов[9], а начиная с 1976 г. постепенно выходит полное английское издание в серии Corpus Inscriptionum Iranicarum (к настоящему моменту изданы все фотографии, транслитерации и переводы надписей, глоссарий).
В 1956 г. по заказу Института Истории АН Азербайджанской ССР И. М. Дьяконов издал «Историю Мидии»[10], как он сам говорил, «для дополнительного заработка». В четырехсотстраничной монографии подробно освещаются вопросы истории, исторической географии, этнической истории, археологии северо-восточных окраин Междуречья и северо-западного Ирана с древнейших времен, дата, направление, характер инфильтрации индоевропейских иранских племен в эти области (Дьяконов в «Истории Мидии» выступал за относительно по́зднее, c VIII в. до н. э., проникновение иранцев на Плато из Средней Азии, хотя в дальнейшем признавал возможность и более ранней даты), политическая история Мидийской державы VII—VI вв., покорение Мидии персами и история Мидии в составе государства Ахеменидов вплоть до завоеваний Александра Македонского. Эта работа потребовала разбора не только хорошо знакомых Дьяконову древневосточных источников, но и греко-римских сочинений, древнеиранских памятников; и те, и другие в книге мастерски проштудированы. «История Мидии» была переведена на персидский язык и выдержала несколько переизданий в Иране[11]. Перу Дьяконова принадлежит и раздел об истории Мидии в «Кембриджской истории Ирана»[12]
Весьма важное значение имеет небольшая статья Дьяконова «Восточный Иран до Кира (к возможности новых постановок вопроса)»[13], где автор предложил свое ви́дение хронологической и географической локализации деятельности Заратуштры. На основе сжатого анализа всего комплекса лингвистических, письменных и археологических источников, автор приходит к выводу, что Заратуштра жил не позднее VII в. до н. э. в Бактрии, приводит дополнительные аргументы в пользу проникновения иранских племен на Иранское Плато из Степного Пояса через Среднюю Азию.
Научно-организационная деятельность, взаимоотношения с коллегами
Создание собственной ассириологичеcкой школы
В марте 1988 года Дьяконов получил диплом почетного доктора Чикагского университета, где был назван ведущим исследователем древнего Ближнего Востока, который «в одиночку возродил ассириологическую науку в Советском Союзе». Действительно, И.М. Дьяконов воспитал многих учеников, в их числе всемирно известные ассириологи.
Многие из них продолжают работать в Секторе Древнего Востока Института Восточных Рукописей РАН (до недавнего времени — Ленинградское отделение resp Санкт-Петербургский Филиал Института Востоковедения). Там же расположена мемориальная библиотека Дьяконова, переданная в дар Институту.
Противостояние с академиком Струве
Научная работа Дьяконова, связанная с шумерским языком проходила в противостоянии с академиком Василием Васильевичем Струве, самым известным в то время востоковедом, специализировавшимся по шумерологии в СССР, с 1941 года возглавлявшем Институт Востоковедения СССР. Василий Васильевич сумел в тяжелое время сталинских репрессий сохранять хорошие отношения с режимом, считаться одним из главных официальных историков-марксистов. Возможно, сам этот факт стал основной причиной ненависти, с которой Игорь Михайлович Дьяконов, сын расстрелянного в 1938г. «врага народа», относился к академику Струве. В своей «Книге воспоминаний» Дьяконов упоминает Струве десятки раз, причем каждый раз в негативном смысле, ставя ему в вину даже тембр голоса и форму тела[3]. Противостояние со Струве для Дьяконова усугублялось тем, что Игорь Михайлович был ученым с весьма разнообразными интересами, писал работы по разным языкам и культурам, а Струве, занимаясь большую часть жизни (минимум с 1911г., когда закончил университет) египтологией, с 1933 года плотно сконцентрировался именно на шумерологии, составляя специальные картотеки. Однако, Дьяконова очень интересовали шумерская история и шумерский язык, он занимался исследованиями в данных областях и неоднократно пытался обнаружить недоработки в теориях Струве или как-либо эти теории развить. В начале пятидесятых годов Дьяконов выступил с рядом статей[14][15][16][17], в основном направленных на пересмотр хозяйственной системы Шумера, давно предложенной Струве. Ответ Струве[18] был направлен на ошибочную трактовку Дьяконовым некоторых шумерских слов, на которой он базировал свои предположения. Надо заметить, что согласно современной трактовке этих слов, по-видимому, прав был Василий Васильевич Струве[19]. В конце пятидесятых годов полемика стала носить более личный характер. При этом необходимо отметить бросающиеся факты нарушения научной этики со стороны Игоря Михайловича: с точки зрения академического табеля о рангах он был лишь кандидатом исторических наук, вступившим в личную конфронтацию с академиком, с 1941 года возглавлявшем Институт Востоковедения СССР, а с 1959г. заведующим древневосточным отделом этого института. Струве упрекал Дьяконова, что он использует в своих статьях переводы востоковеда Шилейко без указания его авторства[18]. Дьяконов в свою очередь публично атаковал ранние переводы Струве, которые Василий Васильевич делал с немецкого подстрочника и от которых давно отказался[20], что Струве назвал «нелояльным актом»[21]. Тем не менее, в 1959 году Дьяконов пытался защитить докторскую диссертацию по своей книге «Общественный и государственный строй древнего Двуречья: Шумер», выбрав в качестве оппонента именно Струве, однако Струве выступил с большим количеством поправок, которые Дьяконов не понимал и отказался слушать[3]. Защитить докторскую диссертацию Дьяконову помогли добрые отношения с Бободжаном Гафуровичем Гафуровым, видным партийным деятелем, бывшим первым секретарем ЦК Таджикской ССР, а в то время — директором Института Востоковедения, который лично попросил Струве снять возражения (Дьяконов под началом Гафурова занимался организацией XXV Международного Конгресса Востоковедов в Москве в 1960 г., а его брат Михаил Михайлович Дьяконов некогда рецензировал книгу Гафурова «История Таджикистана»)[3]. В 1960 году Дьяконову удалось успешно защититься и стать доктором исторических наук, хотя Струве вообще отказался выступать в качестве оппонента. Впрочем факт нарушения Дьяконовым академического табеля о рангах останется в памяти его коллег и помешает в дальнейшем ему подняться вверх по академической лестнице.
Авторство перевода Эпоса о Гильгамеше
В 1961 году в серии «Литературные памятники» вышел перевод Дьяконова Эпоса о Гильгамеше[22]. Эта работа заслужила Дьяконову успех и широкую известность за пределами востоковедения. Однако, некоторые авторы указывают, что эта публикация была своеобразным плагиатом с перевода эпоса, сделанного востоковедом Владимиром Казимировичем Шилейко в двадцатые — тридцатые годы. Словами известного российского филолога Вячеслава Вселоводовича Иванова: «целый ряд мест указанного перевода … почти буквально следует тексту Шилейко не только в ритме, но и в конкретном подборе слов»[23]. Дьяконов, в своей «Книге воспоминаний» подтверждает, что долгое время работал с рукописью Шилейко, но утверждает, что она представляла собой «черновые и незавершенные наброски, часто без начала и конца», а также, что ее издание «неосуществимо»[3]. В то же время, другие исследователи считали рукопись «Ассиро-вавилонский эпос» законченной и готовой к публикации[24], более того, большая часть ее была опубликована без каких-либо дополнительных консультаций с ассириологами в 1987 году[25]. Кроме этого, родственники Шилейко утверждают, что смогли отобрать рукопись у Дьяконова, только прибегнув к помощи сотрудника милиции[26]. Дьяконов в переписке с Ивановым указывал, что он «против преувеличения зависимости его перевода от сделанного Шилейко» и намеревался вернуться к этому вопросу, но с в течение 12 лет, с момента выхода комментариев Иванова и до своей смерти в 1999 году, Дьяконов так к этому вопросу и не вернулся[27].
Преследование учеников Струве
Ситуация в среде востоковедов резко изменилась в 1965 году, после смерти Струве. С этого времени уже сам Игорь Михайлович Дьяконов стал ведущим шумерологом — вследствие войны и сталинских репрессий больше не осталось ни одного доктора наук в этой области. Есть данные, что Дьяконов предпринял ряд шагов, чтобы кроме него самого и его собственных учеников никто в СССР ассириологией заниматься не мог.
- Лев Александрович Липин вынужден был покинуть институт, и потерял возможность печататься в 1965 году. Дьяконов в своих воспоминаниях обвиняет Липина в тайном сотрудничестве с НКВД и предательстве товарищей, а также жестко критикует, изданную Липиным хрестоматию аккадского языка[3]. С другой стороны, книга Липина «Аккадский язык», изданная им в 1964 году, даже была в 1973 году переиздана на английском языке.
- Анатолий Георгиевич Кифишин, последний ученик Струве, в 1966 году должен был защищать кандидатскую диссертацию. В первом номере журнала «Вестник древней истории» за 1966 год должна была выйти его работа «Западные кварталы Лагаша». В этой работе частично продолжалась полемика Дьяконов — Струве по поводу организации шумерских городов-государств. После смерти Струве Дьяконов воспрепятствовал этой публикации, а Кифишин был вынужден покинуть Ленинград. Ему удалось перебраться в Москву в аспирантуру Института Востоковедения АН СССР[28]. Через два года он смог опубликовать свою работу в Вестнике древней истории[29], на которую Дьяконов вместо научной полемики ответил очень резким «Письмом в редакцию»[30], намекая на принципиальную недопустимость этой публикации, состоящей из «нелепостей». Любопытно, что во множестве мест, по которым спорили ученые, с точки зрения современной шумерологии справедливы именно утверждения Кифишина, а не Дьяконова[31]. За публикацию «Ответа на письмо в редакцию»[32] поплатились и главный редактор журнала «Вестник древней истории», историк античности Сергей Львович Утченко и сам Анатолий Георгиевич Кифишин, который был вынужден покинуть и московский институт. С 1970 года Кифишин потерял возможность публиковаться в научных журналах и ради возможности продолжать занятия шумерологией без московской прописки, жил в шалаше, работая целыми днями в Ленинской библиотеке[28].
- Виталий Александрович Белявский, автор книги «Вавилон легендарный и Вавилон исторический», которая даже не полемизировала с Дьяконовым открыто, усилиями Дьяконова потерял возможность печататься с 1970 года и, не имея больше возможности работать в среде востоковедения, закончил карьеру ночным сторожем[28][1].
Литература
- Дьяконов И. М. Книга воспоминаний Издательство «Европейский дом», Санкт-Петербург, 1995 ISBN 5-85733-042-4
- Дьяконов И. М. Книга Экклезиаст в переводе и с примечаниями И. М. Дьяконова (zip-архив [2] на сайте http://psylib.org.ua)
- Якобсон В. А. Предисловие к библиографии // История и языки Древнего Востока. Сборник памяти И. М. Дьяконова, Петербургское востоковедение, Санкт-Петербург, 2002 ISBN 5-85803-202-8
- Дьяконова Н. Я., Дьяконов И. М. «Перловник» — общая тетрадь …, в которую Игорь Михайлович и Нина Яковлевна Дьяконовы в течение 16-ти лет (1934-50 гг.) ссыпали «перлы» разнообразного происхождения. Продолжающаяся интернет-публикация, включающая и иные материалы о Дьяконовых [3]
- Петров В. А. Дневник. Раскопки в Туркмении. Научная переписка 1970-1971гг. «Петровник» — дневник Петрова Валерия Александровича, ученика научного противника Игоря Михайловича - Анатолия Кифишина, а также избранные места из переписки с его учителем А.Кифишиным, В.Белявским, Б.Перловым и другими учёными. Продолжающаяся интернет-публикация, содержащая разносторонние сведения о Дьяконове, А.Кифишине, В.Белявском, Б.Перлове и других советских востоковедах того времени [4]
Ссылки
- Некролог И. М. Дьяконова
- «Главный научный сотрудник»
- Полный список публикаций И. М. Дьяконова в формате PDF
- Полный список публикаций И. М. Дьяконова в формате HTML, со ссылками
- «Перловник» Игоря Михайловича и Нины Яковлевны Дьяконовых
Примечания
- ↑ Дьяконов И. М., Магазинер Я. М. Законы Вавилонии, Ассирии и Хеттского царства // Вестник древней истории, № 3, 1952 и Дунаевская И. М., Дьяконов И. М. Законы Вавилонии, Ассирии и Хеттского царства // Вестник древней истории, № 4, 1952
- ↑ Дьяконов И. М. Урартские письма и документы, Москва — Ленинград, 1963
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Дьяконов И. М. Книга воспоминаний, Издательство «Европейский дом», Санкт-Петербург, 1995 ISBN 5-85733-042-4
- ↑ Толочко О. П. Рецензия на книгу «И. М. Дьяконов, Пути истории. От древнейшего человека до наших дней.» // Археологія, Київ, № 4, 1995
- ↑ Панов А. Д. Сингулярность Дьяконова // История и Математика: Проблемы периодизации исторических макропроцессов. М.: КомКнига, 2006. С. 31-37.
- ↑ И. Н. Винников, «О языке письменных памятников из Нисы», ВДИ, 1954, № 2, с. 115 сл.
- ↑ Дьяконов И. М., Дьяконов М. М., Лившиц В. А. «Документы из древней Нисы (Дешифровка и анализ)», Материалы Южно-Туркменской Археологической Комплексной Экспедиции, Вып. 2, Москва — Ленинград, 1951, с. 21-65, и ряд позднейших публикаций
- ↑ W.B Henning, «Mitteliranisch», Handbuch der Orientalistik, 1. Abt., IV. Bd.: Iranistik, 1. Abschnitt: Linguistik, Leiden-Köln, 1958, p. 27-28
- ↑ И. М. Дьяконов, В. А. Лившиц, Документы из Нисы I в. до н. э. Предварительные итоги работы. М, 1960
- ↑ Дьяконов И. М. История Мидии: От древнейших времен до конца IV в. до н. э., Москва — Ленинград, 1956
- ↑ تاریخ ماد. ایگور میخائیلویچ دیاکونوف. ترجمه کریم کشاورز، تهران: نشر امیرکب
- ↑ I.M. Diakonoff, «Media», I. Gershevitch (ed.), The Cambridge History of Iran, Vol. II, The Median and Achaemenian Periods, Cambridge, 1985, p. 36-148.
- ↑ В сб. Б. Г. Гафуров, Э. А. Грантовский, М. С. Иванов (ред.) История иранского государтсва и культуры — к 2500-летию иранского государства, М, 1971, с. 122—154.
- ↑ Дьяконов И. М. О площади и составе населения шумерского «города-государства». // Вестник древней истории, № 2, 1950
- ↑ Дьяконов И. М. Реформы Урукагины в Лагаше. // Вестник древней истории, № 1, 1951
- ↑ Дьяконов И. М. Государственный строй древнейшего Шумера. // Вестник древней истории, № 2, 1952
- ↑ Дьяконов И. М. О языках древней Передней Азии. // Вопросы языкознания, № 5, 1954
- ↑ 1 2 Струве В. В. Категория времени и замена идеограмм в шумерийском языке и письме. // Вестник Ленинградского университета, Серия «История языка и литературы», № 8, 1957
- ↑ Например, Струве переводил шумерскую идеограмму «ukú» (современная транслитерация «uku2») как «бедный», на чём, в частности, базировал свою теорию о классовом неравенстве в Шумере. Дьяконов считал, что необходимо отождествить идеограммы «ukú» и «ukù» и переводить их как «род». Современная шумерология трактует эту идеограмму как «бедный» См. например Шумерский словарь Университета Пенсильвании, что также отражено в современном переводе (Steible Horst Die Altsumerischen Bau- und Weihinschriften, Wiesbaden, F. Steiner, 1982 ISBN 3-515-02590-1) конкретного текста с конуса Урукагины (FAOS 05/1, Ukg 04, B), который обсуждали ученые.
- ↑ Дьяконов И. М. О работе с шумерскими историческими источниками. // Вестник древней истории, № 2, 1958
- ↑ Струве В. В. Предварительный ответ на статью И. М. Дьяконова. // Вестник древней истории, № 2, 1958
- ↑ Эпос о Гильгамеше. («О все видавшем»). Москва — Ленинград, 1961 (Серия «Литературные памятники»)
- ↑ Иванов Вяч. Вс. Одетый одеждою крыльев // Всходы вечности, издательство «Книга», Москва, 1987
- ↑ Алексеев В. М. Наука о Востоке. Статьи и документы., «Наука», Москва, 1982
- ↑ Всходы вечности, издательство «Книга», Москва, 1987
- ↑ Шилейко Т. Легенды, мифы и стихи… // журнал «Новый мир», № 4, 1986
- ↑ Иванов Вяч. Вс. Еще одно рождение Гильгамеша // журнал «Иностранная литература», № 10, 2000
- ↑ 1 2 3 Акимова Л. И. Гениальный Никто // Древнее святилище Каменная Могила, «Аратта», Киев, 2001 ISBN 966-7865-08-8
- ↑ Кифишин А. Г. Западные кварталы Лагаша // Вестник древней истории, № 3, 1968
- ↑ И. М. Дьяконов Письмо в редакцию: (По поводу статьи А. Г. Кифишина «Западные кварталы Лагаша») // Вестник древней истории, № 3, 1969
- ↑ Так городище Телло действительно содержало все (или почти все) храмы Лагаша, так как, как выяснилось в последствии, Телло являлось руинами религиозной столицы Лагаша — Гирсу. Переводы Кифишина многих шумерских слов, против которых высказывался Дьяконов, в настоящее время являются общепринятыми и включены в Шумерский словарь Университета Пенсильвании:
- «bànda» (современная транслитерация «banda3da») действительно может означать «малый»;
- «engar» действительно означает «фермер»;
- «nun» действительно в старых документах означает «царь»;
- «ég» (современная транслитерация «eg2») переводится как «вал» или «насыпь», что значительно ближе к «склон» Кифишина, особенно в контексте перевода, чем к «канал» Дьяконова;
- ↑ А. Г. Кифишин Ответ на письмо И. М. Дьяконова в редакцию «Вестника древней истории». // Вестник древней истории", № 1, 1970
Эта статья входит в число хороших статей русскоязычного раздела Википедии. |
- Персоналии по алфавиту
- Востоковеды России
- Историки России
- Лингвисты России
- Филологи России
- Семитологи
- Шумерологи
- Мемуаристы
- Родившиеся в 1915 году
- Родившиеся 12 января
- Родившиеся в Санкт-Петербурге
- Умершие в 1999 году
- Умершие 2 мая
- Умершие в Санкт-Петербурге
- Историки по алфавиту
- Выпускники СПбГУ
- Учёные Санкт-Петербурга
- Компаративисты